Пособие о том, как взрастить принца

Ёсан возвратился в дом и задал вопрос девушкам, которые что-то кратко ему объяснили и после поспешили провести его в ту самую комнату. Сонхва всё это время наблюдал за дверью, что Ёсан оставил настежь открытой. Он вернулся спустя несколько минут. Ёсан сообщил ему, что комната не самая большая, но приличная. Стоит большая кровать, есть уборная, и им приготовят мясо в дорогу. Цены высокие, но для них по карману. — Вам двоим хватит места, — Ёсан посмотрел на Хонджуна, который уже был глубоко погружен в сон и сладко обнимал кожаную сумку во сне. Ёсан давно заметил его милую привычку всегда захватывать что-то в кольцо рук во сне. — Молодой Господин, проснитесь. Ёсан аккуратно покачал Хонджуна из стороны в сторону, отчего тот сквозь сон открыл глаза. — Я хочу спать, отстань, — он перевернулся на другой бок, по горло укутываясь в одеяло. Он сам не осознавал, что говорит из-за резкого пробуждения. — Вы можете выспаться на мягкой постели, а не на твёрдом полу, — Ёсан не успокаивался и просил Хонджуна хоть немного прийти в себя, но тот лишь пнул старшего ногой, когда он попытался поднять ребёнка на руки. — Хонджун, вставай, уговаривать не будем, — тут уже вмешался Сонхва, который тяжело глянул на Хонджуна, но тот, по всей видимости, снова задремал. В ответ ничего не последовало, поэтому он просто отодвинул Ёсана немного назад и расправил накидку, свисавшую с повозки. — Пусть спит здесь, раз так хочется, — Сонхва направился внутрь, а Ёсан, глубоко вздохнув и уже представляя, как ему отрубят голову за такую дерзость по отношению к молодому принцу, последовал за ним. Расседлав лошадей и привязав их к деревьям, они договорились с девушками, которые то и дело постоянно улыбались и хихикали, что не вызывало какой-то красоты ни в глазах Сонхва, ни в глазах Ёсана. Это смотрелось так вульгарно, что принц невольно вспомнил слова Ёсана о том, что это была не самая лучшая идея — оставаться тут на ночь. Через час им приготовили вкуснейшую говядину на огне, мясо которой было запечено до хрустящей корочки. Поужинав, Ёсан оставил несколько кусков в той самой комнате, где без тёплой одежды нельзя было находиться и минуту. О водных процедурах они просить не стали, поэтому, когда ложились спать, сняли с себя всю одежду. Сонхва лёг на самый край кровати, дожидаясь, когда Ёсан тоже придёт и он сможет успокоиться и погрузиться в сон. Но на его большое удивление от Ёсана не было слышно и шороха. Несколько минут пролежав в ожидании, он всё же поднялся на ноги, и каково же было его удивление, когда он заметил лекаря, лежащего на полу, на второй подушке, который укрывался своей же широкой рубашкой. — Что ты делаешь? — Сонхва присел на край кровати, наблюдая, как Ёсан переворачивается в его сторону. — Я не могу позволить себе спать рядом с принцем Эльбурна, — голос Ёсана немного вздрогнул, когда Сонхва осел на колени рядом с ним. — Не заставляй меня ложиться на пол, — Сонхва развернулся спиной к нему и вернулся на свое место. Он лёг на кровать, укрыв всё тело пуховым одеялом. Ёсан некоторое время провел в раздумье, но все же решил, что уж лучше он нарушит правило и в некотором роде осквернит принца, чем тот простынет и придётся тратить очень много сил и времени на его выздоровление. Он лёг на краю дубовой кровати. Каких-то один-два сантиметра, и он упадёт на пол. Сонхва тоже лежал в таком же положении, между ними было очень много места. Тут бы спокойно мог поместиться Хонджун, который бы расправил руки и ноги в разные стороны, но этому мальчишке нужно преподать хотя бы однажды урок, чтоб под утро он проснулся с больной спиной и затекшей шеей от неудобства «постели». В следующий раз он будет слушать старших. Ему придётся это делать, так как они не дома, а в опасном путешествии. Сонхва окончательно уснул лишь после того, как услышал тихое сопение с другой стороны от себя. Ночь проходила очень спокойно и тихо. Ёсан спал как убитый, и, казалось, ничто не могло помешать его сну. Сонхва тоже спал крепко, но его сон был в разы более чутким. Вполне возможно, долгие и упорные тренировки дали свои плоды, и юного воина может разбудить любой подозрительный шорох. Чего нельзя было сказать о Хонджуне, который готов был проснуться в первую же секунду, убери из его объятий игрушку или то, что её заменяет. Вот и сейчас повозка пошатнулась и нежный шёпот послышался где-то спереди. Хонджун был полностью укутан в коричневый плед, и лишь его тонкие пальчики на руках выглядывали из-под ткани. Он поспешил поджать их ближе к себе, а сам спрятал лицо под плед. Хонджун не совсем понимал, что происходит, потому что всё ещё не до конца проснулся. Сначала показалось, что это голос Сонхва, который наверняка пришёл снова просить его лечь в тёплую постель в доме. Голос Ёсана был слишком низок и груб, поэтому идею, что это лекарь решил снова докучать ему, Хонджун отбросил буквально сразу. Через тридцать секунд он окончательно пришёл в себя, но голос так и не подал. Он был повернут спиной к внутренней части повозки, поэтому не мог видеть тех, кто помешал его сну. Внутри было темно ровно столько же, сколько и снаружи, именно по этой причине Хонджун до сих пор оставался незамеченным. — Боже, ну и развалюха, — женщина переступала через сумки и вещи, разбросанные по всей площади транспорта, а под её стройными ногами скрипел деревянный пол. — Даже наша телега, которая старше тебя, выглядит лучше. — Она обратилась к девочке, которая шла рядом и уже наклонилась, чтоб начать обыскивать сумки. — Мама, плевать, на чем они приехали, — она хотела посмеяться, показав свою истинную натуру, но сейчас любой звук мог быть решающим. Она раскрыла сумку, но обнаружила внутри лишь пустые сосуды для воды. — Главное — то, что внутри. Хонджун осознал, что если сейчас он не попытается что-то сделать, то их ограбят и оставят ни с чем. Всё зависит только от него, потому что даже волчий слух Сонхва не сможет разобрать этих шептаний. Но что может сделать маленький мальчик, который в разы легче двух высоких девушек, пускай они и не обладают физической силой? Пусть так, но он сосредоточился на звуках шагов. Поборов страх внутри себя, он дождался момента, пока обе отойдут от входа. Он задержал дыхание, напрягаясь всем телом, в душе убеждая себя, что другого выхода нет. Но он всё ещё лежал. Тело перестало слушаться, а сам он словно онемел, страх стал намного больше его детской храбрости. Он начал обратный отсчёт про себя, поджимая пальцы ног. Когда его внутренний голос произнёс: «три!», мальчик сорвался с места, не поворачивая голову назад. Он был уверен, что на него в удивлении повернулись. — Сонхва! Сонхва! — он кричал изо всех сил. Казалось, его пронзительный, высокий крик был слышен на другом конце города. — Проснись, Сонхва! Он забежал в дом, краем уха услышав громкие звуки бега позади. Он испугался, наугад забегая в одну из комнат, но это оказалась даже не кухня или ванная комната. Тот самый холодный склад, откуда девочка достала им еду и питье. Но Хонджун не знал этого, поэтому поспешил выбежать из замкнутого пространства, но ударился прямо лицом в чей-то плоский живот. — Это ещё что за мелочь? — девочка вышла из-за спины матери, разглядывая Хонджуна, сидящего на холодном каменном полу. — Без понятия, — она прищурила глаза, загородив единственный выход и единственный источник света для Хонджуна. Сейчас она была больше похожа на ведьму, сзади которой виднелся огонь от её деяний, а чёрный силуэт этой женщины скрывал её лицо. — Проверь, проснулись ли наши гости. — Но… — Быстро! — она вскрикнула и тут же пожалела об этом, инстинктивно прикрыла рот ладонью. Глаза Хонджуна бегали туда-сюда от волнения, но кругом была лишь одна тьма, а лучи света загородило стройное тело перед ним. — Надо бы тебя закрыть тут, а потом уже решим, что с тобой делать, — она кивнула и подошла к Хонджуну, который трясся из стороны в сторону. Взяв из кармана белый маленький квадратный платок с изящными голубыми узорами, она сложила его в несколько раз и наклонилась ближе. Маленький принц и без неё потерял дар речи, а сейчас она ещё и попыталась заткнуть ему рот этим платком. Хонджун начал со всей силы крутить головой, дёргать руками, попытался кричать, но она перехватила его запястье, перевязывая лежащей рядом верёвкой, и насильно заткнула его рот. Он жалостливо посмотрел на неё, но она ничего на это внятно не ответила. — Успокойся, я разберусь с тобой поутру, — она вышла и закрыла дверь на замок, даже не учитывая, что мальчик, скорее всего, не доживёт до утра в такой температуре. Но стоило женщине оторвать взгляд от входа, как перед ней предстал Сонхва в одном лишь нижнем белье, с наспех натянутой длинной рубахой поверх него. Он с тяжёлым взглядом смотрел на неё. Рядом стоял Ёсан, но, в отличие от Сонхва, который не отрывал взгляд от лживого лица дамы, он всматривался в дверь, откуда доносились удары кулаками о старое дерево. Она в страхе попятилась назад и попыталась натянуть на себя улыбку. — Это… — она наигранно засмеялась и помахала перед собой руками. — Заткнись, — грубо ответил Сонхва. Ёсан кончиками пальцев задел его горячую после сна кожу на плече и указал на дверь. Сонхва кивнул и отодвинул женщину в сторону, которая пыталась упорно его отговорить. Если бы Хонджун не увидел то, что они пытались ограбить путников, она бы даже не переживала, но сейчас страх прошёлся по всему её телу, заставляя вздрогнуть. — Не стоит, вернитесь обратно. Это не ваше дело, — она даже не представляла, насколько жалко сейчас выглядит, но продолжала спокойно стоять на своём, пытаясь отодвинуть Сонхва. Ёсан, заметив это, поспешил крепко схватить её руку под локоть и, не рассчитав силы, отбросил назад к её дочери, которая смотрела на всю эту ситуацию с ужасом в глазах. Ёсан был более сдержан, нежели Сонхва, который всегда принимал всё слишком близко к сердцу. Именно благодаря ему Сонхва удавалось сохранять лицо перед другими детьми королевских семей, когда он был младше лет так на десять. Но даже будучи взрослым и самостоятельным, ему все равно нужен был кто-то, вроде Ёсана, кто будет хоть немного сдерживать его буйный характер. Особенно, если ситуация касалось близких людей. Дверь открылась, а перед Сонхва сидел на коленях Хонджун, ноги которого были в пыли, а на глазах просматривались слезы. Он попытался что-то промычать и потянулся руками вверх, словно младенец. Сонхва приподнял его за руки, развязывая тугую верёвку и вытаскивая кляп изо рта. Хонджун сразу обнял его, вцепившись руками в широкую спину и вытирая слёзы о нежную кожу. — Ты кричал, — Сонхва обнял его в ответ, переводя взгляд на Ёсана, который стоял рядом и наблюдал за всей этой картиной. Он словно задавал вопрос глазами: «Что тут произошло?», как будто Ёсан это знает. — Что случилось? — Они были в повозке, когда я проснулся, пытались что-то найти, — он не плакал, но слёзы предательски скатывались по красным щекам. — Я выбежал, чтобы позвать тебя, но они поймали меня. Сонхва отвёл взгляд от Ёсана, устремив его прямо на женщину, которая вздрогнула уже в десятый раз от такого напора, а по её коже пробежались мурашки. Он ничего не ответил и, приобняв Хонджуна за плечо, направился в спальню, где была их верхняя одежда. Ёсан пошёл следом, искоса наблюдая за поведением двух девушек, прижавшихся друг к другу в углу. Схватят ещё нож ненароком и воткнут в спину. Сонхва любил Хонджуна, не так сильно, как хотелось бы им обоим, но любил. Он не был ему прямым кровным братом, но всё равно чувствовал ответственность за ребёнка. Сонхва сполна ощущал её всегда, даже будучи в замке, когда он играл на улице или просто развлекался. Даже если он злился на принца, то всегда переводил это в шутку. Ему не нужен был престол, поэтому и зависти он не испытывал, ведь Хонджун — прямой наследник трона. Можно сказать, он любил его всем сердцем. Наспех накинув на себя всю одежду, они вышли на улицу, даже не проводив взглядом дом, который стал ещё мрачнее, чем был при их первом впечатлении. Две хозяйки так и остались внутри, не решившись выйти за ними. Сонхва усадил Хонджуна в повозку и потрепал его макушку. Он отметил про себя, что определённо любит это и что этот жест доставляет ему нескрываемое удовольствие. Хонджун пододвинул колени к животу, обхватив их руками, и устроился в углу, мирно дожидаясь старших. Они же тем временем уже подставили лошадей, сцепив их с повозкой, и оба заняли место на ко́злах. Повозка тронулась под управлением Сонхва, хотя Ёсан настоятельно предлагал ему сесть к Хонджуну, которому сейчас требовалось внимание, ведь дети воспринимают всё в разы сильнее, чем взрослые. — Сонхва, пересядь к Хонджуну, ты ему нужен, — Ёсан обратился к нему, сидевшему с каменным лицом, на котором кое-где всё же можно было разглядеть эмоции гнева, и смотревшему на ночную дорогу. Хотя, смотрел — не то слово, нет, скорее, вглядывался. Часы показывали три ночи, и единственным освещением была почти полная огромная луна, которая постепенно опускалась всё ниже и ниже. — Я уже тут, — Хонджун высунул голову в большую дыру, которая разделяла повозку и место кучера лишь одной светло-розовой шторкой. — Почему ты обратился к нему неформально? Мальчик изогнул бровь, смотря то на слегка растерянного Ёсана, то на Сонхва, который наконец сломал маску и улыбнулся, но всё ещё не отрывался от дороги. — Моя вина, — Ёсан виновато склонил голову и легонько, так, чтоб никто не заметил, пнул Сонхва в ногу, который задел его ботинок в ответ, уже откровенно смеясь с нелепости ситуации. — Можно к вам? — Хонджун подпер подбородок локтем, дожидаясь ответа. Ёсан посмотрел на место, которого почти не было рядом с ними. Если только Хонджун не сядет кому-то на колени. Но на свои, конечно же, Ёсан не позволит. Была бы это другая ситуация, то он бы без сомнения попросил маленького принца вернуться на место и попытаться вновь уснуть, но сейчас его было слишком жалко, поэтому он подозвал его рукой к себе. — Только аккуратно, ваше высочество. Хонджун взмахнул руками и перебрался через небольшую ограду, ложась на колени Сонхва, а ноги, с которых он предварительно снял всю обувь, сложил на Ёсана, широко открывшего глаза и вскинувшего брови. — Эй, эй! — Сонхва тут же попытался сдвинуть большой ладонью его макушку, но тот лишь обхватил его бедра и не отпускал. После череды неудач Сонхва всё же оставил попытки сбросить голову Хонджуна с его колен. — Тебе не мешает? — он обратился к Ёсану, который откинул голову назад и смотрел на чистое небо без единого облака, что могло бы помешать разглядыванию звёзд. — Всё нормально, — он отмахнулся, даже не поворачивая голову в сторону Сонхва. В этот момент Хонджун снова усмехнулся, вытянутым носком щекоча живот Ёсана. — Ты снова обратился к нему невежественно, — он верно подметил, на что Ёсан снова склонил перед ним, а точнее, перед его ногами, голову. — Кстати, твой верх надет неверно. Ёсан охнул, смотря на свою белую рубашку, которая и впрямь была надета наизнанку. — Вас не затруднит, — он обратился как к Сонхва, так и к Хонджуну. — Я не смотрю, — Сонхва пожал плечами и продолжил вести повозку, направляя лошадей чуть левее для скорого поворота. Ёсан ловкими движениями снял с себя неправильно надетую вещь и вывернул её на нужную сторону. В голую кожу сразу ударил ночной прохладный ветер, отчего по спине пробежался холодок. Он поспешил одеться не только из-за холода, но и из уважения. Он оглянулся на Сонхва. И правда не смотрел. Зато Хонджун не сводил с него глаз, наблюдая за каждым его действием. У Ёсана есть уже две причины, за что по возвращении в Эльбурн его могут лишить головы.