***
Война за независимость кончилась, Север вновь свободен и сам решает свою судьбу. Но борьба не прекратилась. От Ре-Эстиз новому Королевству досталось самое худшее — преступность, бедность и безработица. Всё это сжирало общество изнутри, не позволяло осуществить амбициозные планы Кайрос. Она показала себя способной в организации работы кабинета и публичных выступлениях, собирая сотни человек, но в вопросах экономики, финансов и других важных аспектов государства, она полагалось на более опытных людей вроде Квислинга, Оливера и Илона Гумберта. Она не была всемогущей, и следить за всем не могла. И если Наполеон не покладая рук трудился над реорганизацией армии, а Карл формировал элиту вооружённых сил, то место министра внутренних дел долго пустовало. Бонапарт какое-то время отдавал общие приказы и перевёл стражу в полноценную жандармерию, прикрепив их обучение к своим военным лагерям. Правда, нужен был полноценный глава, который бы смог противостоять внутреннем угрозам и бороться с разросшимся влиянием Восьми Пальцев, увеличивших свою активность в последние недели. На этот пост вступил необычный человек, выписанный прямиком из дворца Священного Союза. Будучи одним из доверенных офицеров Виктории, этот пруссак, как и остальные гусары, имел уникальный характер, однако никто среди людей Кайрос не был столь фанатичным сторонником правил и дисциплины. И нет он не был узколобым воякой. О нет… Это был тот вид людей, который свой фанатизм совмещают с фантазией. Но исполняя приказ Госпожи он незамедлительно заступил на пост, начав бурную работу, тесно сотрудничая с Наполеоном. Жители Ре-Боулорэл, выйдя на улицы, с любопытством разглядывали колону эскорта гусар, что двигался по недавно проложенной центральной мощённой дороге. В центре колонны был молодой человек, а ему едва ли было тридцать лет от роду, среднего роста, со светло-коричневыми волосами, мелкими усиками и легкой улыбкой на лице. Он создавал впечатление хорошего и дружелюбного человека, чему не мешал даже мрачный тёмный плащ, словно у самой Смерти… зато мешало другое — безумный блеск в глазах. Наконец-то добравшись до Цитадели, Генрих вздохнул — не нравились ему местные. Кучка дикарей, которые смотрели на него, словно на второе пришествие. Если бы не указания Кайрос, он тут же бы начал чистки, но увы. Смотря на состояние дел, пруссак начал быстро понимать, что до него преступностью почти никто не занимался, раз целые районы могли быть под контролем Восьми Пальцев и недоступны для патрулирования. Но на лицо Генриха всё же выполз жутковатый оскал — уж он то наведёт порядок в этой помойке! Своими методами, конечно… В его распоряжение была зелёная, только после переобучения жандармерия и несколько тысяч чернорубашечников, переведённых под его контроль. Листая папки с делами в своём кабинете с видом на простирающийся город, новоиспечённый Министр Королевской Безопасности прикидывал в голове наброски планов и методов решения проблем. Прикончив филиал криминального синдиката в Столице, он сможет дезориентировать мразь на какое-то время, но действовать стоило решительно. Спустя пару дней после назначения патрули расхаживали почти по всему Ре-Боулорэл, демонстрируя собой новую власть. Это было хорошей новостью для торговцев и простых жителей, которые теперь видели не облачённых в ржавую кольчугу крестьян, а ровных жандармов в своих тёмно-голубых мундирах. Они производили благоприятное впечатление на жителей, которые стали чувствовать себя куда более защищёнными, хотя проблемные трущобы жандармские патрули попросту оцепили, не рискуя заходить туда. Восемь Пальцев оставались главной проблемой. Синдикат производил и распространял Чёрную Пыль, которая расползалась по Королевству с ужасающей скоростью. Именно с них решил начать Палач Госпожи, который прилюдно казнил двух торговцев Чёрной Пылью спустя месяц работы. Площадь близь реки, где стоял огромный деревянный подиум очень быстро получил своё прозвище — «Площадь Чёрного Генриха», на которой почти каждый день обезглавливали кого-то. Часто виновные были уже измучены пытками в подземельях Цитадели, которые проводил лично пруссак, любивший и умеющий это делать. Мало кого он не заставил говорить. Исключением были лишь те, кому он вырывал язык, не получив нужное и показывал его следующей жертве, которая быстро ломалась при виде этого. Так он получал всё больше и больше информации о таинственной организации, которую ему предстояло уничтожить. Казни, прилюдные пытки и всё ширящиеся ряды жандармов и чернорубашечников, всё это вскоре стало нормой для Ре-Боулорэл, где многие восприняли это даже с энтузиазмом. Генрих вершил правосудие безжалостно, на глазах у всех и этим внушал уважение рядовых жителей, которые были захвачены харизмой его речи на казнях. Он не любил светского общества, балы и приёмы, сохраняя имидж палача, прочёсывающего всю Столицу жандармами. Кто-то его не любил, а кто-то боготворил. Впрочем, вторых было заметно больше. Но это было только начало, Генрих собирался искоренить коррупцию, преступность и любой намёк на неподчинение в этих землях. Ему было плевать на крики, кровь и жертвы, для него была лишь воля Госпожи. Радикальная ситуация требовала радикальных мер, и пруссак был только рад спустить псов террора с цепи.***
29 Маре, 5 ДПА И-Ропал, Северное Королевство Небольшой городок к юго-востоку от Столицы был взбудоражен. Никогда ещё на улицах не было столько людей. Приветственные крики, махания и цветы, падающие к ногам вошедшей колоны. Звуки флейты и барабанов военного оркестра разносились по главной улице, где во главе шли знаменитые Гусары Мёртвой Головы, со своим шефом — Викторией. Из окон домов высовывались те, кто не могли разглядеть солдат за спинами толпы. Дети, женщины и мужчины радостно махали марширующем мушкетёрам в строгой чёрной униформе и треуголках. Но не одна глава гусар и бойцы Священного Союза привлекали взгляды людей. Кайрос была на своём скакуне рядом с Викторией, улыбчиво приветствуя жителей. Как не странно, но толпа не вызывала у неё паники, скорее чувство превосходства, контроля. Кому как не бывшему журналисту знать о природе толпы. Опасная стихия, но если обуздать её, то на твоей стороне появится многочисленная поддержка и источник тех, кто готов умереть за твои идеалы. Последние недели они с Викторией зачищали один из секторов от любых ксеносов и монстров. Леса, пещеры и равнины сотрясались под копытами кавалерии и грохота мушкетного огня. Оказалось когти и клыки страшнейших созданий бесполезны, когда даже вчерашний крестьянин держит в руках ружьё. Они искореняли нелюдей повсюду, забивая их детёнышей штыками. Ни один ксенос не ушёл от праведного огня человечества. И сегодня Кайрос представит людям трофеи этой славной охоты. На главную площадь, перед ратушей, где установили трибуну, притащили несколько окрашенных кровью мешков. Сама Госпожа взошла, держа Викторию и пару гусар позади и кинула торжествующий взгляд в толпу, заполнившую площадь. Сотни глаз устремились на девушку, чей голос был слышен всем, благодаря магии. — Честные люди Севера, — её голос был ровным и преисполненным гордостью за этот край, — веками вы страдали от мерзкой когтистой лапы ксеноса, что грабил и убивал наших соотечественников. Сколько слёз пролили матери, чьих малышей съели эти чудовища! Сколько боли вкусили отцы, чьих дочерей унесли мерзкие нелюди! — она обрушивала на людей столь сильные слова, зная, что такие знакомые образы отразятся эхом в душе каждого, — Но сегодня наш день! И сегодня мы дали бой ужасам лесов и пещер! — Кайрос медленно подошла к подтекающим мешкам, стоящим на трибуне, не сводя глаз с толпы. Элегантное, почти незаметное движение и тканевые чехлы оголили головы ужасных созданий. Тролли, гоблины-вожди и другие мерзкие существа. Десяток голов были на всеобщим обозрении. Столь крупные, с тремя и больше рядами зубов, что ни у кого не вызывало сомнений насчёт силы этих существ. Толпа, вздрогнув при виде чудовищ, затаила дыхание не в силах оторвать взгляд от этого пугающего, но при этом завораживающего зрелища. Никто прежде не видел этих устрашающих созданий так близко. Но они были тут, обезглавленные и не представлявших опасности. Приходя в себя от шока, они начинали осознавать, что их новая Госпожа принесла им. А именно — монстров. Монстров, которых авантюристы не могли одолеть годами, но приконченных её людьми за пару недель. Это было потрясение для тех, кто слышали о кровожадных и всесильных ужасах леса. Но вот они тут, лежат на столе, пока девушка с белоснежными волосами усмехается в их мёртвые лица. — Их кровью мы пропитали землю Севера, но это не стоит и слезы тех, кто пострадали от их лап, — её голос вновь разнёсся над площадью, выведя людей из транса, — века угнетения и страха подходят к концу! Рассвет близится, люди Севера, и скоро мы забьём последнюю нечисть на наших просторах, принеся возмездие всем павшим! В бой!***
Вечером, когда речи, парады были позади, Кайрос тихо, при свете свечи, читала доклады в ратуше И-Ропал. Тут не было такого величия, как в Ре-Боулорэл и тем более в её резиденции, но уединённых покоев, где у камина можно проверить почту, было вполне достаточно. Допив кофе, она пролистывала бумаги о расходах на прошедшую кампанию, прикидывая сколько вся эта затея будет стоить. Её лицо было холодным, пока глаза пробегали по строчкам, после которых на полях были пометки Квислинга. Банки могли дать ещё денег, но увязнуть в кредитах Госпожа не желала. Она уже подала идею о золотом стандарте, основанным на гильдейских запасах монет из Иггдрасиль. Но это заботы казначеев и экономистов, а не её, человека, не смыслящего в столь тонком деле. Форма, в которой она проскакала несколько недель уже приелась и быстро сменилась на халат. Душ очистил её тело, как и разум, давая погрузится в дела. Финансы шли не только на зачистку, но и на строительство. Големы тут очень пригодились, значительно ускорив процесс. Столица была в приоритете. Именно там начали строить первые пушечные мастерские и выпускать новые мушкеты. Сотни алхимиков, кузнецов и конструкторов, были привлечены к воссозданию пороха и ружей, которые должны были стать стандартом её новой армии. Что-то её гильдейский кузнец-НИП мог произвести, но этого было недостаточно. Сейчас она могла рассчитывать лишь на три мушкета в день, и то благодаря кузни во дворце. Благо, многие проблемы решал экспорт в Империю. Во владениях Севера была богатейший рудник, ставший хребтом экономики Королевства. Шахты и развитая металлургия могли ускорить план Кайрос по модернизации этого дикого края. Правда, главной проблемой оставались выборы Короля. Были посланы десятки писем во все концы мира. Но Тинг уже успел отклонить две кандидатуры и тут Кайрос мало что могла сделать. Хотя, признаться, те претенденты ей были откровенно не по душе. Слишком активные, жаждущие своего куска власти. А вот это она точно не собиралась давать какому-то благородному выродку, нужного лишь для легитимности власти. Отложив письмо Карла об успешной операции по уничтожению крупного гнезда гоблинов и зачистки ещё одного сектора, на которые было поделено всё королевство, Кайрос устало выдохнула. Дела истощали её, а битвы давали лишь небольшое разнообразие. Сейчас она должна вытянуть эту страну из хаоса и страданий, дабы сохранить свою власть и продолжить комфортную жизнь. Камин уютно потрескивал, пока за окном выглядывала луна. В кресле напротив сидела Виктория, давно уснув с книгой на коленях. Как и Кайрос, она была в белом халате, накрыв свои высыхающие волосы полотенцем. На лице премьер-министра появилась туманная улыбка, пока взгляд нежно проходился по лицу шефа гусар. Это был второй раз, когда Виктория заснула первой, не оставив на лбу уставшей Кайрос след поцелуя на ночь. Хотя, как и в ту ночь в лагере, после дня непрекращающейся битвы, девушка не могла винить своего Генерала. Усталости подвержены все, и НИПы не исключение. Ей вспомнился тот поцелуй на Празднике Урожая, столь спонтанный, непредвиденный, но бесконечно желанный. Кайрос чуть покраснела, когда показалось, что она вновь могла почувствовать тот слабый яблочный осадок на губах Виктории, тот ветер, треплющий волосы девушки и густой запах трав, окружавший их тогда. И сейчас как никогда она хотела почувствовать тепло шефа гусар, хотела ласкать её волосы, ловить её тёплый безмятежный взгляд. Но Виктория спала сладким сном, который девушка не желала нарушить. И ей оставалось лишь одно. Легко усмехнувшись и отложив письмо посла Ре-Эстиз, Кайрос тихо подошла к Виктории, укрыв её своим мягким пледом. Оставив слабое тепло своих губ на щёчке девушки, премьер-министр с неким облегчением налила себе тёплого чая, в котором ещё были видны кусочки северных ягод. Кайрос не отдавалась во власть царства Морфея, листая письма, донесения и рапорты. Правда, где-то после послания Генриха, напавшего на след Восьми Пальцев, девушка тихо прикрыла глаза, не осознавая, что уходит в сон… Так, посапывая, они провели всю ночь, наконец-то встретив рассвет. А вместе с ним, настал новый день, полный забот, дел и крови, которую необходимо было пролить во славу Севера и человечества. Но то греющее чувство близости не покидало Кайрос с Вики ни на секунду, даже когда между ними были десятки километров. 15 Альбедо, 5 ДПА Королевский Дворец Хобурнс, Святое Королевство Робл В покоях благородного отпрыска царила атмосфера напряжения и даже спешки. Вокруг молодого члена королевской семьи хлопотали слуги, одевая того в лучшие одеяния, что были в его гардеробе. Но несмотря на это лицо парня было спокойно. Светлые воздушные волосы еле доставали до плеч, а мягкие зеленоватые глаза были погружены в раздумья. Бывший кронпринц, Каспонд Бессарез, был неподвижен, пока нагрудник парадного королевского доспеха закреплялся на нём. Для него было непривычно видеть себя, далеко не воина, в доспехе, даже если это чисто церемониальная деталь, совсем не предназначенная для боя. Хотя, не это гложет его душу, совсем нет… После долгого разговора, его отец, найдя способ обезопасить свою дочь Калку от потенциального соперника, решил принять приглашение молодого Северного Королевства. Так Каспонд, который, собственно, был не против провести свою жизнь вдали от двора, в окружении книг и покоя, теперь обязан отправиться в далёкие земли, чтобы стать королём людей, которых он в жизни не видел. Чуть погрустнев во взгляде, он махнул своим слугам, отпустив их, как только его одеяние было готово. Они тут же удалились, оставив Каспонда в его латном позолоченном доспехе, с геральдикой Дома Бессарез на груди, наедине с Густавом Монтанис, который, поклонившись, прошёл за порог покоев. — Ваша светлость, корабль готов к отбытию, — паладин звучал твёрдо и учтиво, как и полагается капитану сопровождения. — Да, капитан, — Коспонд кивнул, не скрывая своей досады, — надеюсь мою библиотеку не повредили при погрузке? — Нет, ваша светлость, мои люди пристально следили за процессом, ничто не пострадало, — он всё так же стоял в непреклонной стойке, расправив свои облачённые в латы плечи. — Прекрасно, — на лице парня проскользнула бледная улыбка, после которой, он, с заметной неуверенностью зашагал в сторону Густава, — пожалуй это будет единственным моим развлечением в этих холодных краях, — с долей обречённости молвил он. Коспонд хорошо понимал, что это своего рода ссылка, хотя всё ещё была надежда на то, что его кандидатуру не примут. До него дошли слухи о критичности Великого Тинга, который уже отклонил многих достойных дворян. Они были способны, умны и энергичны. Каспонд же был полной противоположностью. Пожалуй, даже став королём Севера, он бы не смог управлять этим народом. Он попросту не знал его и учитывая, что Северяне не робкого десятка, в случае насаждения чуждых им обычаев, его легко могли сбросить и выбрать другого. Сейчас, когда по коридору дворца, с видом на величественную столицу, слышался лязг его лат и шаг его телохранителя, Каспонд лишь наделся, что ему позволят отойти от дел с его книгами и записями в тихий дворец. Хотя, совсем недавно, когда он получил трогательное письмо от принцессы Реннер, просящая о поддержке в случае восстания дворян, он действительно пожелал бы стать королём. Ситуация в Ре-Эстиз сильно беспокоила его, всё же возможность гражданской войны могла ослабить Королевство и дать племенам зверолюдей возможность завоевать беззащитные земли. От одной мысли, что жители Ре-Эстиз могут ощутить тоже самое, что и его народ, сердце Каспонда сжималось всё сильнее. Но он уже ничем не мог помочь. Оставалось надеяться, что Теократия не допустит экспансии племён ближе к их границам. — Скажите, капитан, вы когда-нибудь были на севере? — поинтересовался Каспонд, неспеша спускаясь по светлой каменной лестнице. — Лишь однажды, во время моей службы оруженосцем, Ваша Светлость, — Густав напряжённо свёл брови, пытаясь вспомнить те времена. — И какие они… эти северяне? — он говорил слабо, явно пытаясь сдержать свою печаль покиданная родного края. Но капитан эскорта не сразу дал ответ, глубоко уйдя в свои мысли. Понадобилось примерно пару секунд, чтобы загрубевшее лицо паладина, с пробивающейся бородкой, наконец вышло из этого состояния. — Прошу прощения за прямоту, Ваша Светлость, но за моё короткое знакомство с ними, я могу сказать, что они грубые, циничные и жестокие люди, которые не видят особой ценности в чести или чистоте боя. Кха, как паладин, я могу сказать, что они полное воплощение истинного варварства. Это нисколько не утешило Каспонда. Он уже видел мачты кораблей сопровождения. И чем ближе он подходил к этим могущественным творениям, тем дурнее ему становилось. Пожалуй, он не чувствовал ничего, кроме апатии, стоило ему взойти на борт. И лишь его взгляд не отрывался от родного порта, который всё удалялся и удалялся, пока не превратился в точку на горизонте. А ветер безжалостно нёс его в сторону дикого края, который он не знал и не хотел знать.