The Price Of The Sacrifice

      — Итак, я запишу наш разговор на диктофон. Ваш прием полностью конфиденциален, поэтому кроме меня никто не будет знать об этой записи, — щелчок кнопки нарушает тишину в комнате. — Сегодня шестнадцатое апреля две тысячи двадцатого года. Десять часов утра. Четверг, — диктофон аккуратно ложится на стол. — Можем начинать.       Указательным пальцем мужчина медленно постукивает по подлокотнику, прожигая тяжелым взглядом диктофон, который находится на столе. Взгляд медленно переходит на окно, за которым весеннее солнце уже вовсю светит сквозь плотные облака, пытаясь пробраться через преграду. На душе тяжело. Он прикрывает глаза и медленно вдыхает воздух, царящий в помещении: начало дня, в кабинете чувствовался отчетливый запах кожи, которой обтянута мебель, старых книг, заполнивших большой стеллаж у правой стены. Сквозь слегка приоткрытое окно проскальзывает тонкий аромат цветов и свежести с улицы. Кажется, весна — начало новой жизни? Природа оживает, просыпается от долгого сна, вновь расцветает и окутывается в свое зеленое одеяние. Мужчина не спеша кладет одну ногу на другую, медленно выдыхает, все еще не открывая глаз, сидит в кресле и вслушивается в пение птиц за окном. Ему некуда торопиться, он может сидеть здесь столько, сколько его душе угодно.       — Давайте приступим, — после долго царившего молчания говорит доктор. — Вы можете рассказать все, что считаете нужным. Любая деталь будет играть роль для полноты картины. Мы будем разбираться с этой проблемой вместе и постепенно найдем решение. Можете начинать с того, что считаете более значимым или с того, что является отправной точкой.       — У меня нет проблем, — медленно открывая глаза, проговаривает мужчина. Властный голос басом обрушивается на комнату. Весь его внешний вид и поза буквально показывают всевластие. Черная рубашка, как вторая кожа сидит на его крепком теле, невооруженным взглядом можно увидеть крепкую грудь, натренированные руки, широкие красивые плечи и стальной пресс. Выглядывая из-под рубашки, проходя вдоль рук, обрамляя запястье и ладони, протягиваются цепочки вен. Темные брюки выгодно подчеркивали длину его сильных и красивых ног: эстетичные мощные бедра прерываются красивыми коленями, а точеные икры скрыты под тканью. На ногах дорогие туфли на невысоком каблуке, сидят как влитые: острый нос и натуральная блестящая, вылизанная кожа так удачно смотрятся на мужских ступнях ног. Аромат дорогого парфюма с горьковато-сладкими аккордами черного перца, виски, амбра и соли витает в кабинете.       Он лев, который крадется медленно, но уверенно. Он лидер, вожак: за ним идет народ, его уважают, ему не перечат, ему кланяются, его боятся до дрожи в коленках и до стука зубов. Один его взгляд красноречивее тысячи слов: от него невольно сжимаются в комок. Ему не нужно говорить, чтобы донести до человека то, что он хочет.       — Допустим, но время идет, — спокойно проговаривает врач, не реагируя на тон голоса. — В любом случае, когда будете готовы — можете говорить, — откидывается на спинку кресла, длинными пальцами прокручивает ручку, смотря на сидящего напротив мужчину.       — Я купил ваше время, — тяжелым голосом отвечает на выпад доктора, не удостоив даже взглядом, — и начну тогда, когда посчитаю нужным.       Воцарившаяся тишина в кабинете давит на уши: так тихо, что слышно, как стрелка часов отбивает каждый свой шаг. Все стихло: часто проезжающие машины неожиданно перестали ездить мимо здания, птицы, что пели за окном, резко замолчали, как будто угнетающая атмосфера передалась и им. Только солнце ярко светило проскальзывая в помещение: лучи бросили свои следы на древесную гладь стола, пробежались по бумагам с какими-то надписями, блики играли красками на стенах. Мужчина тяжело вздохнул, как будто принимал какое-то важное решение, которое давалось ему нелегко. Один из лучей прошелся по его жестким, густым угольным волосам, словно дарил частичку надежды и света, пытаясь оттолкнуть черноту, которая царила внутри него. Мрачные глаза поймали солнечный свет, и глубокая черная беспросветная радужка буквально на долю секунды окрасилась в бордово-красный цвет. Низкий, ровный голос прервал размышления:       — Мы встретились прошлой весной.