The Price Of The Sacrifice

      Еще не до конца теплое весеннее солнце пробивается сквозь темные шторы в кабинете, из-за которых легкая темнота царила в помещении. Большое панорамное окно открывает вид на многомиллионный город, в котором люди, словно муравьи, бегут по своим делам. Здесь каждый сам за себя и печется лишь о своей выгоде. В этой войне ты либо победитель и разрываешь каждого, кто встал на твоем пути, либо тряпка, об которую вытирают ноги и твое место под дверью, дожидаясь, кто следующий наступит на тебя и сотрет в порошок. Вторых, как правило, больше. Вместо того чтобы что-то делать, они предпочитают разглагольствовать о том, какая плохая жизнь, какое плохое государство, какие жадные люди вокруг и как же им бедным справляться? Конечно, ведь намного проще выбрать слабую, жалкую сторону просящего, чем пахать не переставая, чтобы каждый знал, что ты из себя представляешь.       Прохладный утренний ветер проскальзывает сквозь приоткрытое окно, кружа по помещению, привнося свежие приятные нотки. Легким касанием оставляет след на шее мужчины, который с первыми лучами солнца уже сидит за столом, что-то усердно перебирая и печатая на компьютере. Очки в тонкой черной оправе придавали еще больше строгости без того суровому лицу. Темные брови слегка сведены к переносице — он смотрит на монитор ноутбука и что-то записывает, делая какие-то пометки. Глаза пробегают по тексту на бумаге, взгляд тяжелеет — что-то не сходится. Почему всегда нужно перепроверять информацию самому, чтобы убедиться в том, что все сделано правильно? Пальцами правой руки потирает переносицу, откидываясь на спинку темного кожаного кресла. Копна длинных, густых волос цвета вороньего крыла, спадают на плечи. Мужчина прикрывает глаза и аккуратно снимает очки, укладывая в черный футляр с красными вставками по бокам. Кончиками пальцев потирает уставшие глаза, ощущая легкое облегчение. Поворачивается на стуле и взгляд устремляется в чистое, девственное голубое небо. Новый день. Можно немного отдохнуть: три часа на сон никому не принесут пользы. Взгляд падает на запястье в поисках циферблата — шесть тридцать утра. Урчащий желудок подает первые признаки того, что он проснулся и требует внимания. Когда в последний раз удалось нормально поесть? Кажется, вчера днем. Этот список документов, из-за которых он потерял счет времени, сможет немного подождать — необходимо подкрепиться.       Поднимаясь с кресла, мужчина слегка потягивается: расправляет плечи и грудь, отводит руки назад, ощущая, как тянутся мышцы — так приятно. Немного крутит головой — необходимо хотя бы немного снять это проклятое напряжение с шеи. Пальцами правой руки надавливает на кожу сзади чуть ниже затылка, разминая закаменевшее место. Стало немного легче. Закрывает крышку ноутбука и направляется к выходу из кабинета.       Улица встречает его утренней тишиной, только звуки поющих птиц нарушают эту идиллию. На ходу надевая легкий черный плащ, мужчина слегка щурится от яркого солнца. Найдя в кармане пачку сигарет — вытаскивает одну и легким движением зажимает губами. Взгляд бегает по улице — людей еще нет, все пусто. Доставая зажигалку, откидывает крышку и подносит к кончику сигареты — затягивается. С характерным звуком закрывает предмет и убирает обратно в карман плаща. Не спеша шагая по безлюдной улице, выдыхает клубы дыма. Пока не поел, сигарета поможет прийти в более-менее бодрое состояние и успокоить нервы. Нужно дойти до того кафе, которое всегда открыто в эти часы, иначе желудок спасибо не скажет.       Пройдя еще несколько кварталов, он останавливается у небольшой лавочки, из которой до него доносится приятный аромат домашней еды. В животе заурчало. Открывая стеклянную дверь, колокольчики, висящие сверху, одарили легкой звенящей мелодией пустое помещение. Все здесь было так, как он любит: приятные темно-коричневые и бордовые стены, в лучах утреннего солнца, окрасили помещение яркими теплыми красками. Сквозь большие окна, выходящие на улицу, можно было отчетливо видеть,что происходит вокруг. Небольшие столики были расставлены по всему кафе, а различные картины в стиле ведута, оживляли место, придавая свой шарм.       Проходя вглубь помещения, чтобы сделать заказ, из приоткрытой двери, ведущей на кухню, вышел пожилой мужчина. Увидев первого гостя, на его лице появилась добрая, словно отцовская улыбка. В уголках глаз, в силу возраста, образовались морщины, уже потускневшие серые глаза устремили взгляд в глубокие черные, что находились напротив. Мужчина расправил руки в стороны, словно открывая объятия, и заговорил радостным голосом:       — Мадара! Как давно я тебя не видел! Как жизнь молодая?       — Доброе утро, Тадаши-сан. Жизнь идет, ничего не меняется.       — Ну-ну, ты еще юн! Куда тебе спешить? Живи и радуйся жизни, пока есть такая возможность, — с улыбкой проговорил мужчина, вставая за стойку. — Тебе как всегда?       —Да, и гюдон, пожалуй, — облокачиваясь на край деревянной стойки, ответил мужчина, взглядом проходя по всевозможным баночкам и специям на стене перед ним.       — Заберешь с собой или позавтракаешь здесь? — как всегда некая забота проскользнула в голосе.       — Сегодня с собой. Много работы, — доставая из плаща кошелек, пересчитал несколько купюр и положил на поверхность. Он ходит сюда много лет, поэтому цена заказа уже на подкорке.       — Как скажешь, — мужчина улыбнулся. — Полчаса и все будет готово. Присядешь? Кофе сейчас принесу.       — Конечно.       Разворачиваясь, и осматривая помещение, он идет к своему излюбленному месту — у окна. Лавируя между стульями, доходит до стола и стоит какое-то время, смотря на улицу. Солнце постепенно встает и все больше людей просыпается от его лучей, попадающих в окна квартир. Мужчина кладет пальцы на спинку стула и, отодвигая его, присаживается.       Утро для него, как особый ритуал: почти каждый день он приходит сюда, чтобы позавтракать. Это место, можно сказать, стало его вторым домом. Аромат приготовленных блюд, что витает в воздухе, чем-то напоминал ему детство: мама когда-то готовила что-то похожее, когда он был маленьким мальчиком, возможно, поэтому он ощущает себя уютно, находясь здесь. Детство было прекрасным временем: никаких забот и тревог, родители оберегали их с братьями от всех проблем, чтобы не знать жестокости этого мира. Однако матери уже давно нет, и он почти не помнит ни ее голос, ни то, как она выглядела, но та тонкая нить, что, казалось, связывает его с ней, оказалась именно в этом месте. Вместе с тем безжалостная и суровая реальность обрушилась на него, как гром, среди ясного неба.       Он нашел это место совершенно случайно: дождливым осенним вечером, после похорон одного из своих братьев, который погиб на его глазах, будучи в угнетенном и горьком состоянии он медленно шел по улице с безжизненным взглядом. Его лицо, которое неизменно выражало только одну эмоцию — недовольство, сейчас отражало суровую тревогу и нетерпение.Идеально выглаженное пальто стало существенно тяжелее от дождя, который лил мощной стеной, и впитывался в ткань, желая добраться до кожи. Волосы спутались из-за влаги, но сейчас это не доставляло неудобств. Мысли мужчины были далеко, и вывести его из них было практически невозможно, даже если рядом прогремит взрыв.       Ступая по серым лужам, не боясь того, что ноги промокнут, он остановился: что-то до боли родное и знакомое витает в воздухе, но откуда? Взгляд вновь стал осознанным, и он повел кончиком носа в сторону, пытаясь определить направление, в котором ему стоит двигаться. Словно напав на след, он зашагал между домами, неосознанно ускоряясь, стараясь не потерять то чувство, которое засело у него в груди и заставило сердце стучать быстрее. Выбежав на небольшую улицу, на которой находились новые высотные дома с большими стеклянными окнами, в окружении небольших деревьев, он заметил несколько старых и деревянных зданий. Видимо, они стоят здесь достаточно давно, но их еще не снесли за ненадобностью.       Медленно шагая вперед, его взгляд привлекла небольшая вывеска с названием, кажется, это какое-то кафе. Подходя ближе, отчетливый аромат блюд защекотал его нос и словно возродил в памяти все прошлые воспоминания, таившиеся в каком-то дальнем, темном и мрачном уголке его души, скрытые за семью замками. Там, где никто не сможет их увидеть.       Картинки из прошлого, словно обухом ударили по его голове. Что-то в области груди сжалось, вызывая болезненные ощущения, небо онемело и резко засосало под ложечкой. Он нервно сглотнул. Взгляд наполнился болью от осознания того, что это место напомнило ему.       Проходя внутрь, теплые тона, в которые были окрашены стены, словно согревали его изнутри. Все так, как когда-то… Домашняя атмосфера царила повсюду: от старых лампочек, которые были на потолке, до салфетниц, мирно стоящих на столах. Воздух был пропитан гармоничной атмосферой. В зале сидело всего несколько людей, а спокойная музыка ласкала слух, как колыбельная. Каждый здесь был занят своим делом, видимо, люди приходили сюда в поиске тихого и уютного места, где можно спокойно провести время и никуда не спешить.       Добравшись до стойки заказа, он бросил взгляд на меню, и сердце сжалось: здесь все то, что когда-то готовила она. Пробежавшись взглядом по строчкам, еще раз убеждаясь в том, что это не ошибка, мужчина поднял голову: пожилой человек, стоявший за стойкой, душевно улыбался и что-то говорил, но его слова будто не доходили до мужчины.       Собравшись с силами, он слегка мотнул головой, отгоняя ненужные мысли и нахмурив брови, посмотрел на человека, находившегося перед ним: седые волосы средней длины, серые глаза, невероятно добрые. Родинка под левым глазом придавала лицу какие-то детские черты. Он был небольшого роста, от того казался невзрачным, проходи он на улице, на него даже не взглянули бы.       — Что-то уже выбрали? — с улыбкой заговорил мужчина. Его голос был глубоким и чистым. Сложилось впечатление, что раньше он мог работать диктором, настолько правильно он им владел.       — Хм, — взгляд снова устремился в меню.       — Вы у нас первый раз? — промелькнувший интерес был очевидным. — Меня зовут Тадаши-сан. Это место мы открыли с моей женой около сорока лет назад. Она очень любит готовить, поэтому все блюда, которые вы видите — домашние. Минутку… — небольшими быстрыми шагами он удалился куда-то за дверь. Не прошло и минуты, как мужчина вернулся в зал вместе с пожилой женщиной.       — Это моя жена — Кумико Хаякава. Она готовит все эти изумительные блюда, — серые глаза мужчины словно оживились и стали ярче: с какой любовью и трепетом он говорил слова, смотря на свою жену.       — Добрый день, — пожилая женщина с каштановыми волосами, через которые пробивалась седина, поклонилась. Добрый взгляд карих глаз устремился на мужчину, и легкая улыбка коснулась ее тонких губ. — Чувствуйте себя, как дома. Может быть, вам помочь с выбором? Блюдо сегодняшнего дня у нас — гюдон, — материнская нежность в голосе отголосками снова напомнила ему детство.       — Я буду камамэси и… гюдон.       С того самого вечера это место стало практически родным. Тадаши и Кумико каждый раз встречали мужчину, словно самого желанного гостя. Он попробовал здесь все блюда, и каждое из них было по истине превосходным.       Из воспоминаний его вывел подошедший мужчина.       — Извини, что задержался, решил, что лучше отдам все сразу. Кумико как только узнала, что ты пришел, сразу побежала готовить для тебя, чтобы ты не ждал долго, — Тадаши рассмеялся и передал бумажный пакет, который был теплым, от горячих блюд внутри. — Твой кофе, держи, — он протянул ему стаканчик с горячим напитком.       — Спасибо, Тадаши-сан, — уголки губ слегка поднялись в улыбке, и он встал со своего места, забирая пакет. Живот снова заурчал, стоило носу уловить вкусный аромат приготовленной пищи.       — Забегай к нам еще, нечего так много работать, времени на жизнь совсем не останется. Мы всегда тебя ждем, — он по-доброму улыбнулся и кивнул головой уходящему мужчине.       Выходя на улицу, солнце понемногу начало припекать. Опустив взгляд на стаканчик с кофе, Мадара поднес его к губам и сделал несколько глотков. Горячая, приятная, бодрящая жидкость окутала своим теплом и пробежалась по организму, как спасительный напиток. Облизнув губы, он двинулся обратно в офис, предвкушая вкусный и сытный завтрак. Все-таки эта пожилая женщина готовила божественно.       Кабинет встретил его ожидаемой тишиной. Изуна еще не пришел. Никого не было в здании. Мадара посмотрел на часы — времени еще полно. Вешая плащ в шкаф у стены, он подходит к столу и принимается вытаскивать пока еще горячие блюда. Две большие упаковки с божественным ароматом заполнили кабинет. Скомкав пакет, он бросил его в ведро для бумаг и присел в кресло. Сняв крышку с первой глубокой тарелки, мужчина слегка наклонился вперед, носом вдыхая чудесный запах. Взяв в руки палочки для еды и сделав первую пробу — блаженно закрыл глаза. Лучше домашней еды ничего не может быть.       Словно вихрь, дверь резко распахнулась, и в кабинет влетел молодой мужчина: темные волосы, светлая кожа, черные глаза, аристократическая внешность. Изуна пришел к брату.       — Мадара, — мужчина быстрыми шагами преодолел расстояние между ними и уселся в кресло напротив. Грудь быстро вздымается, кажется, он бежал очень долго, если никак не может отдышаться. Картина того, как его брат ест, не мешала ему вести монолог, — они не хотят сотрудничать.       Мужчина молчит. Не смотря в сторону брата, цепляет еду палочками и отправляет в рот. Медленно пережевывает.       — Что нам делать? — Изуна не унимается. Сверлит тяжелым взглядом. — Да хватит есть!       — Изуна, — зовет брата по имени, все еще не встречаясь с ним глазами.       — Ну? — отвечает тот, смотря на спокойное лицо напротив.       — Если спешишь?       — Поезжай в объезд, я знаю! Но, Мадара! — Изуна поднимает глаза на потолок и тяжело вздыхает. — Долго ты еще будешь есть?       — Я только начал, — отвечает, пережевывая пищу.       — А что ты купил? Там есть гюдон? — любопытство берет верх, и мужчина слегка поднимается с кресла, стараясь рассмотреть, что лежит на столе. Взгляд улавливает закрытую упаковку с неизвестным блюдом. — Там он? Нии-сан?       — Да.       — А-а-а, еда богов, — темные глаза на секунду светлеют и руки тянутся через стол.       — Куда? — громкий голос, резко отрезвляет порыв молодого мужчины. Он дергается от такой перемены и застывает.       — Тебе что, жалко? — звучит, как издевка: он снова за свое?       — Сходи и купи себе, это мое, — двигает блюдо ближе к себе, сверля брата суровым взглядом.       — Вот ты вредный. Не удивительно, что от тебя все шарахаются, как от огня, ты бы себя видел… Сидишь тут, как тенгу*… — мужчина медленно садится обратно в кресло, закидывая ногу на ногу.       Тяжело вздохнув, Мадара в несколько движений доедает блюдо и выбрасывает тарелку. Видимо, сегодня ему не удастся нормально не то, что позавтракать, так еще и пообедать. Шумно выдохнув, он перемещает взгляд на брата.       — Ну, и? — глубокие темные глаза строго смотрят в такие же напротив. Подбородком он облокотился на скрещенные перед ним в замок руки.       — Утром я ездил на северную базу, там ничего нет. Они сказали, что больше не будут сотрудничать с нами, — заерзав в кресле, мысленно готовится к реакции брата.       — Что значит «там ничего нет»? — загробный голос резанул по ушам, и Изуна сглотнул.       — Та поставка, которая должна была быть — ее нет. Они должны были доставить все вчера, но сегодня я съездил туда и там пусто, — встречаясь взглядом с братом, становится как-то не по себе: глаза Мадары сузились, он неотрывно смотрел прямо в самую душу.       — Насколько я помню, ты должен был вчера проследить за этим. Напомни мне, где ты был? — откидываясь на спинку кресла, произносит, не прекращая зрительный контакт. Тишина в кабинете затягивается.       — Я не слышу твой ответ, Изуна, — властный голос упрямо давит на сидящего напротив мужчину. — Если ты скажешь мне, что ты был с той шлюхой, я оторву тебе яйца прямо сейчас.       — Аники… — немного стушевавшись под пронзительным взглядом Мадары, он шумно выдохнул. — Я не успел вовремя.       — Ты не успел, потому что ебать подстилку для тебя оказалось важнее, чем выполнить мою просьбу, — мрачно произнес мужчина, поднимаясь со своего места. Кабинет словно стал меньше: аура, распространившаяся по помещению, неожиданно резко надавила своей чернотой,окутывая и обвиваясь вокруг тела, из-за чего стоящий за столом мужчина казался еще более мощным, чем он был. — Я всего лишь попросил тебя приехать к нужному времени, чтобы проследить за тем, как нам доставят оружие. Это оказалось так сложно? — указательным пальцем бьет по плоскости стола, чеканя каждое слово.       — Нет, — понимая свою вину, Изуна опускает глаза, упрямо поджимая губы. Вот на кой черт ему нужно было вчера оставаться у этой дряни, ведь знал, что Мадара с него три шкуры снимет и не посмотрит, что родственник. Прикусывая язык, хмурит брови, поднимая глаза на свирепого расхаживающего брата.       Мадара устало вздыхает и устремляет взгляд в сторону окна, обдумывая слова Изуны. Руки скрещены на груди. Тяжелым взглядом он всматривается в крыши домов. Новость о том, что поставку отменили, только все усложняет, необходимо ехать и разбираться самому. Знал бы он, что младший брат так отнесется к его поручению — изначально сделал бы все самостоятельно. Он в который раз убеждается, что такое халатное отношение к общим делам, до добра не доведет. Конечно, он любит Изуну: это единственный оставшийся в живых брат. Другие погибли много лет назад. Тяжелые времена тогда обрушились, словно снег на голову, и только им двоим удалось выжить и выбраться из того дерьма, что происходило вокруг. После того, что они пережили, чувство опеки по сей день сохранилось в нем по отношению к младшему брату. Роднее и ближе него никого не было, поэтому так много он мог спустить ему с рук. Однако, терпение не вечное, а значит, если Изуна просто допустил возможность того, что можно пропускать мимо ушей просьбу Мадары, то он слишком привык к его хорошему отношению.       Повернувшись лицом к сидящему в кресле мужчине, он медленно зашагал в его сторону. Огибая большой дубовый стол, остановился напротив чужих колен. Многозначительный взгляд устремлен в темные родные глаза: пытается храбриться, но скачущий страх выдает настоящие чувства.       — Изуна, — медленно тянет мужчина. Лицо не выражает эмоций, но в глазах отчетливо видно что-то глубокое и хищное, он слегка наклоняется вперед. — Ты вынуждаешь меня.       — Аники, — он шумно сглотнул, внутри адским пламенем горит страх от осознания того, каким взглядом сейчас смотрит брат — беды не миновать.       — Тебе известно, что если я о чем-то прошу, то лучше выполнить просьбу? Потому что тебя я прошу по-хорошему, — уверенный и твердый голос пробирает до кончиков пальцем. Если Изуна понимает только таким образом, значит, будем разговаривать на таком языке.       — Этого больше не повторится, — нерешительность выдает с потрохами.       — Конечно, не повторится, — соглашается Мадара, слегка качая головой. — Не повторится, потому что больше ты никуда не поедешь, — он резко отстраняется и шагает по направлению к шкафу. Необходимо взять плащ и съездить на базу самостоятельно, чтобы урегулировать ситуацию.       — Ты отстраняешь меня? — глаза Изуны расширились. В смысле? Отстраняет? Он не может…       — Подумай над своими поступками, — проговаривает, доставая темную ткань, и накидывает себе на плечи. Он поворачивается к сидящему в кресле мужчине. — Останешься здесь, пока я не вернусь, — строгий голос, словно сковывает по рукам и ногам, мужчина меняется в лице.       — Я тебя услышал, — кивает головой, не хочется даже перечить.       Мадара быстро скрывается за дверью, и мужчина выдыхает, ощущая как тяжесть, обрушившаяся на него, словно испарилась. Он перевел взгляд на стол и поднялся с кресла.       — Ну, хотя бы позавтракаю… — с улыбкой тянет Изуна, усаживаясь за рабочее место брата.       Спускаясь на нижний ярус парковочных мест, Мадара нажимает на чип-ключ — звук отключившейся сигнализации оповещает его о том, что машина готова отправиться в путь в любой момент. Проходя по прохладному помещению через бетонные колонны, взглядом находит искомый объект: черная, как ночь, малышка, гордо стоит в окружении серых стен, ожидая своего часа. Плавно открывая водительскую дверь, мужчина садится внутрь. Салон автомобиля встречает его своим родным ароматом: терпкий мускус плавно переплетается с едва уловимым запахом кожи, которой обтянуты сиденья. Насыщенный черный обсидиановый салон отражает внутренний мир своего владельца: мгла, как второе «Я», поселилась в глубине души и проросла корнями так глубоко, что буквально сплеталась в единое целое с телом.       Мощный рев мотора разорвал тишину, и машина медленно тронулась с места, выезжая с парковки. Внимательно следя за дорогой, мужчина напряженно о чем-то думает: взгляд выдает сосредоточенность, губы слегка поджаты. Дороги еще пустые, можно не торопиться. Выруливает на проезжую часть и движется в направлении главной дороги.       Неожиданно что-то глухо ударяется о задний бампер — приехали. Мало того, что с самого утра ему испортили настроение, а теперь оно буквально помахало рукой, нагло улыбаясь. Мадара останавливает автомобиль и выключает двигатель. Переводит взгляд на зеркало заднего вида — баба. Кто вообще дает им эти права? Медленно открывает дверь, видимо, сегодня все решили поиграть с его нервами. Предвкушая недолгий разговор, он поворачивается и наблюдает картину: из внушительного автомобиля уже выбежала девушка, которая чирикала по телефону.Она упорно смотрела себе под ноги, перебирая какие-то камни, не обращая внимания ни на что вокруг, как будто авария для нее это пара пустяков. Мужчина встает поодаль, смотрит на место удара, скрещивает руки на груди и переводит взгляд на девушку. Медленно окидывая ее мрачным взором, его бровь слегка приподнимается: черные брюки с завышенной талией, свободная белая блузка и... кроссовки? Кто вообще пустил ее за руль? Сколько ей лет? Маленькая, щуплая, розовые короткие волосы. Розовый? Кто вообще так красится?       Она неожиданно резко прерывает телефонный разговор.       — Спасибо вам за понимание! Обещаю, что сегодня все будет! — с облегчением выдыхает девушка и убирает телефон в карман брюк. Решила удостоить своим вниманием?       — Шаннаро, простите мне мою невнимательность, — говорит спокойно, даже не смотря в его сторону. Какая резкая смена голоса. Одна ее рука уперлась в бок, большой палец другой она обхватила зубами, осматривая место повреждения автомобилей. — Вина моя и я все оплачу, но сейчас мне срочно нужно ехать, поэтому... — проговаривает на ходу, открывает дверь водительского сиденья, и хватает сумочку. Она что, решила дать ему денег? Девушка что-то ищет в сумке, роется, как будто у нее там своеобразная черная дыра. — Нашла! — радостный звонкий голос резанул по ушам. Двумя пальцами зажимает белую продолговатую бумагу и протягивает мужчине.       — Пожалуйста, возьмите. Сумму смогу перечислить на ваш счет или как вам удобнее, но сейчас я должна быть в абсолютно другом месте... — трясет кончиками пальцев, чтобы мужчина взял визитку. Он все еще не проронил ни слова, смотря на этот жест. Подачка? Переводит взгляд на задний бампер автомобиля: удар не серьезный, в принципе, ничего страшного, можно отвезти машину в один из сервисов Хаширамы. Не придется даже платить, плюс, увидел бы старого друга. Но если она так настаивает, чтобы оплатить ремонт, то, собственно, как можно отказать в такой услуге. Руки на груди размыкаются, и пальцами он аккуратно берет визитку, опуская взгляд на написанный текст: «Харуно Сакура. Фотограф» гласит надпись.       — Позвоните по номеру, который указан на обратной стороне и сообщите мне сумму, которую необходимо будет оплатить за ремонт вашего автомобиля. Еще раз простите мне мою неосмотрительность. Надеюсь, мы все уладили? — смотрит в глаза мужчине, ожидая ответа. Носком левой ноги отбивает по асфальту ритм. Нервничает. Ждет. Долго ей еще стоять здесь, когда время поджимает?       — Уладим, когда оплатите, — низким загробным голосом отвечает мужчина. Его в принципе не заботит то, что эта недалекая так «удачно» въехала в его автомобиль. Машину всегда можно отремонтировать или, на крайний случай, заменить. Больше его удивило то, с какой уверенностью и отрешенностью от всего происходящего она реагирует на ситуацию.       Девушка даже не вздрогнула от такой интонации — приложила руку к груди и с облегчением выдохнула, обращая глаза к небу.       — Я рада, а сейчас, позвольте, мне нужно ехать. Буду ждать вашего звонка! — небольшими шагами она быстро добралась до двери автомобиля и потерялась за тонированными стеклами. Послышался рев мотора, и белая машина плавно начала отъезжать назад, выруливая на главную дорогу. Хорошо, что там, где они столкнулись, не такой большой поток, иначе сие действие могло затянуться и глядишь, въехала бы в кого-то еще.       Прокручивая между длинными пальцами визитку, мужчина о чем-то думает. Взгляд выдает темные краски, губы плотно сжаты. Переворачивает бумагу обратной стороной в поисках номера. Не обманула, указан, плюс, еще и адрес. У нее своя студия? Взгляд снова падает на бампер: видимо, все-таки придется заехать к Хашираме, не хотелось бы иметь следы от столкновения, пусть и пустякового. Он медленно поворачивается к дверям своего автомобиля, отмечая не лучшее настроение на остаток дня. Дверь открывается, и салон встречает его своими родными кожаными темными тонами. Поворачивая ключ зажигания, рука ложится на коробку передач, выставляя нужную скорость, а ноги находят педали. Машина плавно трогается с места.       До сервиса Хаширамы ехать буквально час, это если брать во внимание пробки. Повезло, что сейчас раннее утро и дороги еще не так сильно загружены, поэтому потребовалось всего полчаса, чтобы оказаться на месте.       Поворачивая к нужному зданию, Мадара заезжает в открытую арку сервиса, отмечая, что рабочий процесс здесь уже кипит: несколько человек в костюмах что-то бурно обсуждали над какой-то машиной. Заглушая автомобиль, он выходит, и широкими шагами направляется к лестнице, через которую можно попасть в нужный кабинет. Низкими каблуками, постукивая по металлическим ступеням, мужчина быстро поднялся. Проходя по длинному коридору с голубыми стенами, издалека отчетливо слышится знакомый голос: Хаширама что-то бурно обсуждает. Подходя к нужной двери, открывает без стука и заходит в помещение. Высокий шатен стоит спиной к нему и, жестикулируя руками, громко над чем-то смеется. Он всегда в хорошем настроении, которое невозможно испортить, даже если случится что-то ужасное, он все также будет улыбаться, списывая все на то, что это можно исправить.       Мадара спокойно проходит вглубь кабинета и присаживается в кресло. Глазами бегло осматривает помещение: Сенджу любитель светлых и теплых оттенков, даже его кабинет сделан в каком-то нежном стиле. Добрая душа, что тут сказать. Все еще не выдавая своего присутствия, он подается вперед и берет со стола красное яблоко, подкидывает его в воздухе и, поймав, подносит к губам, откусывая часть. Медленно пережевывая фрукт, он делает еще один укус, прожигая взглядом спину друга. Каким глухим нужно быть, чтобы не услышать, что в кабинет кто-то зашел? Быстро расправившись с яблоком, мужчина выбрасывает косточку в ведро и потирает кончики пальцев, растирая сок.       — Кхм-кхм, — намеренно громко издает звук Мадара. Хаширама резко дергается и поворачивается назад, округляя глаза.       — Я перезвоню, — произносит с улыбкой шатен, прекращая звонок, и убирая телефон в карман брюк. — А я думаю, почему на улице солнечно, а это ты решил порадовать меня своим присутствием, — заливисто смеется мужчина, прикрывая глаза. — Что? Соскучился?       — Век бы тебя не видел, — произносит грозно, но взгляд смягчается, смотря на старого друга.       — Узнаю ворчливого Мадару, — Хаширама ярко улыбается, смотря на брюнета. — Что случилось, раз ты так рано приехал?       — Пусть твои люди посмотрят мою машину.       — А что с ней? — в глазах Сенджу засиял огонек, который не скрылся от мужчины.       — Ничего серьезного, — ответил, не желая вдаваться в подробности.       — У тебя никогда в жизни не было проблем с машиной, зачем им ее смотреть? — не унимался шатен: явно что-то случилось, иначе бы Мадара о таком не просил. — Неужели ты в кого-то врезался? — внезапная догадка озарила его сознание, и он захлопал глазами, широко улыбаясь. — Серьезно?       — Просто пусть посмотрят, — сердито ответил мужчина, прожигая взглядом лучезарное лицо Сенджу.       — И кто же это сделал? Ты первый раз в жизни попал в аварию! Этот день я запомню надолго! — Хаширама громко засмеялся, смотря на суровое лицо напротив. Мадара всегда бережно обращался с машинами и был очень внимателен на дороге. Каждый раз, когда они куда-то ездили, Сенджу приходилось сперва тщательно очищать обувь, прежде чем он мог сесть на переднее сиденье. С великим трудом ему удалось заставить друга перестать следовать этому правилу, иначе это больше походило на сумасшествие. Сейчас же он сидит напротив и говорит о том, что кто-то помял его машину… Интересно, этот человек уже познал всю бурю гнева Мадары?       Немного успокоившись от такого активного смеха, шатен потер переносицу. Посмотреть машину — пустяк. Он достает телефон и набирает знакомый номер, прислоняет телефон к уху, вслушиваясь в гудки. На другом проводе кто-то берет трубку.       — Посмотри темную машину, что только что приехала и скажи мне, насколько серьезно она помята, и сколько времени займет это исправить, — голос Сенджу был все еще миролюбивым, но руководящие нотки отчетливо слышались. Он быстро закончил разговор и перевел взгляд на стол, бегая глазами по поверхности, перевел взгляд на Мадару.       — Тут было яблоко.       — Было, — согласился брюнет.       — И где же оно? — взгляд Хаширамы моментально погрустнел. — Ты опять ешь мои яблоки? — уголки его губ опустились вниз.       — Будешь внимательно слушать, когда кто-то заходит в кабинет, — со смешком отметил мужчина, взгляд слегка подобрел.       — Это было последнее! — тон голоса был настолько печальным, что казалось, еще чуть-чуть, и он расплачется. — Мито специально купила их для меня, чтобы я ел больше фруктов.       — Попросишь купить тебе еще, — Мадара облокотился на подлокотник, подперев щеку ладонью. — Чего ты разнылся? — с удовольствием наблюдая перед собой грустного друга, мужчина оживился.       — Тебе не понять, — Хаширама трагически вздохнул. — Ты ведь чопорный сухарь, — язвительные нотки просочились сквозь слова, ожидая реакции.       — Ну, я хотя бы не прячусь за женской юбкой, — глаза мужчины слегка сузились, принимая игру.       — У тебя вообще такой юбки нет.       — Лучше так, чем под каблуком.       — Ты просто еще не влюбился, — с придыханием отметил шатен, — вот влюбишься — посмотрим, как ты будешь себя вести, — пробубнил под нос Сенджу.       — Как жаль, что ты никогда этого не увидишь, — ониксовые холодные глаза устремились в теплые карие.       — Кстати говоря! — мужчина быстро изменился в лице, снова сияя. — Напоминаю, что на следующей неделе будет мероприятие и тебе определенно нужно там быть! Иначе ты снова все пропустишь…       — Какое? — Мадара устремил вопросительный взгляд в сторону друга и слегка нахмурил брови.       — Мито организовала встречу с поставщиками и не только: там также будет собрание по вопросу дальнейшего сотрудничества. Тебе стоит прийти, потому что я уже обмолвился, что ты появишься. Есть люди, которые заинтересованы в том, чтобы с тобой познакомиться, — Хаширама откинулся на спинку кресла, слегка покачиваясь.       — Если это будет как в прошлый раз… — злостно процедил Мадара сквозь зубы.       — Конечно, нет! — Сенджу засмеялся. Их предыдущая встреча не отличалась особой строгостью, поэтому большое количество девушек и алкоголя сыграло свою роль: Мадара, словно разъяренный бык, покинул вечер, потому что какая-то особа, которая решила познакомиться с ним, пролила свой бокал с вином прямо на его рубашку и брюки. — Мито обо всем позаботилась, не переживай.       — Надеюсь, — мужчина прикрыл глаза, молча давая согласие на то, что он придет. Очень не хотелось снова идти на какие-то мероприятия, но если это положительно скажется на дальнейшем сотрудничестве, то ничего не остается, как появиться там.       Посидев так еще какое-то время, обсудив все детали, Мадара покинул кабинет — дела не ждут, машину он может пригнать на ремонт завтра. Садясь за руль, краем глаза замечает белую визитку, которая лежала в углублении, рядом с переключателем. Мужчина нахмурил брови, переводя взгляд обратно на дорогу: в чем-то он был благодарен этой ситуации. Когда последний раз они виделись с Хаширамой? Он его единственный друг, хотя и жутко невыносимый. Все-таки встреча с ним немного разбавила это тяжелое утро.       Плавно двигаясь по дороге, мужчина записал новый номер в свой телефон.