***
Темно. Темно как в жо… Э-э-э, как очень ранним утром, когда солнышко ещё не встало. На траве крупными каплями блестит роса, а в лицо дует прохладный влажный ветер. Он несильный, однако умудряется забраться под кофту и пронять до костей. Всегда терпеть не могла эти ранние часы перед рассветом. Но выбора у меня нет, если сейчас я не покину деревню, то потом это сделать будет крайне проблематично. Поэтому, взяв себя в лапки, собрала походную сумочку и потопала к границе Листа. За ворота прошла без проблем, соврав, что иду за травой, которую ну про-о-осто обязательно срезать до первых лучей солнца. К моим заскокам охрана уже давно привыкла, так как мы с Ино часто уходили за травами и утром, и вечером, и даже ночью, когда только не выбирались. Вот и сейчас, пожелав мне удачи, преспокойненько пропустили. Пройдя приличное расстояние от деревни, огляделась. Никого, ну ещё бы — какой идиот сейчас на улицу выйдет? Вот именно, и этот единственный и неповторимый экземпляр — это я, который мало того что выплыл на улицу ни свет, ни заря, так ещё и не знает, куда ему идти. Нет, идти то есть куда, вон широченная дорога, пойдёшь не заблудишься, но не в моем случае. Хоть я и готовилась к этому дню уже долгое время, но одно дело — собрать рюкзак, одеть честно спиж… Э-э позаимствованный костюм Наруто, про который он, кажется, уже забыл, а другое — стоять посреди дороги одной, да ещё и где лес кругом. Ну идиотка, нет? Хех, вопрос явно риторический. Ну как говорится: «Хочешь что-то делать, сядь-посиди, должно пройти». Ну я и села, достала запасы бутербродов с ветчиной и стала думать о смысле жизни. <i>«Романыч сказал, что я не первая попаданка, так что ж получается, что где-то возможно шастает такой же отщепенец как и я? Хм-м, да, если так подумать, то и сама Кагуя была пришельцем. Она изменила этот мир… И я тоже смогу… Изменю местную флору, вон мимикрирую к каким-нибудь лишайникам и мхам, буду на дереве зависать, да и ладно. Как раз мой уровень, что прыгать выше головы.» Усердно шевеля челюстью и скрипя мозгами, просидела под деревом, наверное, минут десять. Солнце потихоньку начало подниматься, а это значит, что пора выдвигаться в путь. С тяжелым вздохом пришлось поднять свою тушку с земли. «А я ведь и правда: не знаю куда идти, к Орочимару — это направо или налево?» — а кто это вообще может знать? Кто может найти старого змея? Ну конечно!!! Ещё более старый вредный противный ёж! Осенëнная собственной догадкой, чуть ли не подпрыгнула на месте, но, взяв себя в лапки, оторвала многострадальный заусениц, которого жизнь ничему не учит, рву-рву, а он всё равно появляется. Ну да ладно, сам виноват. С горем пополам выдавила пару капелек крови и сложила печати призыва. «Надеюсь, он не ушел в запой…»***
— Старый маразматик, куда ты нас завел? — взревела я, выдирая очередную колючку у себя из… М-м короче, неважно. — Это я нас завёл? Ик, ты сама просила меня, умоляла на коленях… — прижал к себе бутыль от греха подальше дед, вдруг разобью. — Умоляла? Да ты сам сказал, что нужна будет помощь — обращайся, — передразнила его. — Ну так и обращалась бы, ик, если там супец лишний остался или курочка жаренная… Чëрт, дед, заткнись и без тебя тошно. Хах, хотя кажется не только мне. Фантазия у нас у обоих хорошая, вот и мучаемся теперь. — А-а-а, как же есть охота!!! «Я знаю короткий путь, сейчас срежем, Сусанин хренов, » — убью! Матерясь на все лады, на заросли колючек и на деда, всё же выбрались на небольшую поляну. Наконец-то… Идти дальше просто нет сил. Ноги, кажется, распухли размера на четыре, руки в ссадинах. Не привыкла я к таким походам. «Ну что за жизнь!» Развалившись на мягкой травке, достала из сумки свой неприкосновенный запас. Бимбогами, усевшийся рядом, сразу же учуял запах съестного. Ежиный нос смешно задергался, улавливая ароматы колбасы, а глазки загорелись огнём предвкушения. «Его тоже б надо угостить, » — откусывая приличный кусок бутера, подумала я. Поэтому начала рыться в сумке снова. Достав ещë еды, угостила ежа. Вот так на пару мы и обедали. Дед временами запивал еду своей бодягой, а я чайком из термоса. — Слушай деваха, ик, ты прости, что я тебя дурой безмозглой назвал, ты не плохая. — Что? А когда это ты меня так называл? Я не помню. — А да? Ну… Так значит не тебя называл, — старый склеротик, выкрутился блин. — Ладно, проехали, я тоже сначала о тебе невысокого мнения была, — открыла Америку. — А сейчас? Глазки ежа предательски заблестели, а взгляд, обращённый прямо в мою черную душу, стал как у кота из «Шрека». — А сейчас… тоже. — Мелкая поганка, ни мозгов, ни сисек, — рявкнул ëж, отхлебнув ещё раз. — Ах ты… Старая перхоть, да от тебя проблем больше, чем пользы. «Да как он посмел на больную мозоль наступить.» Я уже тысячу раз успела пожалеть, что призвала этого пня с глазами. И вот, собираясь высказать ему за всё хорошее, оказалась прижата к дереву. Испугавшись не на шутку, вперилась взглядом в ежа. «Да что он себе позволяет, ещё и рот лапой закрыл.» Начав мычать и вырываться из цепких ручонок, услышала у самого уха: — А нук-сь тихо, кажись, по нашу душу явились. Кто явился, я увидела, только когда по велению Бимбогами распласталась на земле под одним из кустов. Из-за плохой видимости сначала смогла рассмотреть только ноги в сандалиях, а потом и голос…