sweetheart

— Ты испортил мою работу! Отношения между ними, как думал Рохан, пошли на спад примерно через год после их начала. — Я не специально! К тому же, ты сам оставил свои рисунки на кухонном столе! Парни все чаще ссорились, что очень выматывало обоих. — Ты мог быть внимательнее! Порой, количество мелких ссор за дня два-три переваливало за их недельное количество. — А ты мог бы не разбрасывать свои рисунки по всему дому! В конце концов, Хигашиката обычно лез с извинениями: ему было вовсе не важно — кто прав, а кто виноват. Ему важен был Рохан. Швыряющий в него карандашами, задыхающийся от смеха из-за щекотки, сладко стонущий от поцелуев, любой. — Да пошёл ты к черту! — гневно произносит мангака, поворачиваясь к парню спиной. — Пф… — Джоске лишь фыркает, попутно обдумывая план очередного примирения. — Давай я помогу тебе исправить… — Лучше бы я не давал тебе шанс. Слова проходятся ножом по сердцу. — Что, прости? — Не прикидывайся дураком. — Что значит «не давал тебе шанс»? — То и значит. Джоске. Уходи. Оставь меня в покое. Хигашиката молча разворачивается и через минуту Кишибе слышит хлопок входной двери. Джоске тоже бы не помешало побыть в покое. Поэтому он уходит прогуляться по городу — выпустить пар и обдумать всё хорошенько. Заново. На улицы опускается ночь. На парня — смятение. Это уже далеко не первая ссора, которая должна была закончиться примирением. Не закончилась. Джоске пинает ногой камень. Смотрит, как он отлетает от него, оставляя в воздухе небольшой след из пыли. Неужели все снова станет так, как раньше? Что на самом деле означают слова Рохана? Вопросов было много, а ответы на них упорно не хотели лезть в голову. «Лучше бы я не давал тебе шанс» Осознание приходит внезапно: все было лишь игрой. Ложью. Возможно, ему дали шанс из жалости. Возможно, причина не совсем в этом. Ясно точно, что продолжаться так больше не может. Хигашиката не раз по неосторожности резался, но даже не думал о том, что есть что-то настолько острое, способное ранить изнутри, не касаясь кожи. Его сердце не раз разбивалось, но все время рядом был кто-то, кто помогал снова склеить его по кусочкам. Хигашиката не раз думал, что он — стена, бетон, свинец. Непробиваемый. Бесчувственный. Не думал он только о том, что Рохан — его милый Рохан — способен доставить столько боли.

***

Дверь распахнулась. На часах было около часа ночи, но Кишибе не спал. Исправлял рисунок, что было вполне ожидаемым. — Рохан. Мангака поднимает голову. Ожидаемый извинений. Готовый принести их сам, в случае чего. — Знаешь, я думаю, что нас это никуда не приведет, — Джоске садится рядом, складывая руки на столе. — Я не хочу мучить тебя бесконечными ссорами. — Что ты имеешь в виду? — Ты прекрасно понимаешь. Все это время, пока я был с тобой, я не чувствовал боли. Скажи, я же правильно понял, что все, что было между нами — было ложью? Рохан молчит. Отводит глаза, тихо вздыхает, но молчит. Хигашиката накрывает рукой кисть Кишибе. Он чувствует, как его тянет вниз, как сердце предательски начинает болеть, как мысли смешиваются и идея порвать с парнем кажется бредом.

Как мотылёк, обжигающийся о пламя Ты заманил меня, а я не мог чувствовать боли. Твоё жестокое сердце такое холодное на ощупь…

Вдох, еще один. Если он прекратит называть мангаку «моя любовь», они оба смогут двигаться дальше. Джоске медленно проводит пальцами по руке возлюбленного. Бывшего возлюбленного. Парень встает, коротко целуя Рохана в лоб и направляется к двери. — Джоске… Он едва сдерживает слезы, но в глубине души чувствует, что поступает правильно. Чувствует, что еще успеет ожить снова. — Прощай. Входная дверь спокойно закрывается, рукавом с щеки смахивается слеза. Пришло время расстаться и наложить швы на раны.