Альтернативная история

Сейчас Даже со всеми пробками в час пик дорога до «Аргуса» не занимала более сорока пяти минут. Но это не был час пик. Тем не менее, Вика не позвонила ни через час, ни через полтора. И это могло значить только одно. Осознание накрыло его пыльным мешком, на какое-то время лишив всех чувств, чуть не сбив с ног, а потом… Потом он себе запретил. Думать. Чувствовать. Не время. Нет, он не сделал ничего опрометчивого и безрассудного. Только оделся, вышел на улицу, прошелся несколько остановок до таксофона который заприметил еще три дня назад, из окна автобуса. В двух шагах, в газетном киоске, продавали таксофонные карты, подумал - как удобно. Вел себя естественно, не шугаясь собственной тени и прохожих, но и не забывая о том, что Игоря Соколовского ищут не только люди Игнатьева и вся полиция города, но еще и все законопослушные граждане, не оставшиеся равнодушными к очень внушительному размеру вознаграждения, полагающегося за любую информацию об убийце дочери лично от депутата. И все равно, листок с его собственным фото, весьма точным, надо признать, под красочным заголовком «Разыскивается опасный преступник», криво наклеенный прямо на стекло таксофона, стал для Соколовского испытанием. Поэтому первым делом он незаметно содрал бумагу, скомкал и сунул в карман. Он хотел верить, что очки и капюшон скрывают его лицо достаточно, чтобы не выдать сходства. Потому что таких листков, наклеенных по городу – море. Засомневался, звонить Панайотову или нет - откуда им было знать, вдруг тот связан с Игнатьевым и Соколовский сам послал ее к... Стоп, сейчас он об этом думать не будет. Ладно, если он позвонит, хуже уже не станет. Панайотов чрезвычайно удивился и даже ни о чем не спросил. Зато подтвердил то, о чем Игорь и так догадывался - Родионова так и не появилась в «Аргусе», что означало - ее перехватили до. Был так убедителен, что заподозрить его в чем-либо было чертовски трудно. Но перевесила Викина уверенность в том, что не предаст, не тот человек этот Панайотов. Стоп, он же запретил себе ... Сделал глубокий вдох и набрал номер, который знал наизусть. Он и не думал, что Вика ответит. Вернее точно знал, что ответит не она. Пока ждал ответа, вспотели ладони и он вытер их об толстовку, прижимая телефонную трубку к уху плечом. Трубку подняли после шестого гудка. Демонстрируя, кто хозяин положения. Как будто у него были сомнения. Не дыша, прислушивался к тишине. - Соколовский? - Голос спокойный, расслабленный. Он никогда не говорил с Байрамовым, но был уверен, что это он и есть. Перешел к главному. - Я приду. - Вот и славно. – Ответили удовлетворенно. – Наигрался в шпионов и хватит. - Я приду, а вы отпустите Родионову. – С нажимом, от отчаяния. Усмешку Байрамова он скорее почувствовал, чем услышал. - Здесь решаешь не ты. - Передайте ей трубку. - Нет. - Я хочу убедиться, что она в порядке. - Она в порядке. – Уверил Байрамов. – В полном. Спит. - Если с ее головы упадет хоть волос, то… Слепая бессильная ярость ему не помощник. Глупо и бесполезно. Поэтому Соколовскому пришлось взять себя в руки. - Послушайте, вам нужен я. Ее - не трогайте. Вот так, уже спокойнее, отлично. - Ну вот, ты же неглупый парень, все правильно понимаешь. Придешь – и ее никто не тронет. Через три часа скажу где и когда. Отключился. Еще один глубокий вдох. Не думать... Он сможет. Следующий звонок - Полякову. Уж кому-кому, а Сергею Федоровичу первому следовало объяснить, что происходит. Но генерал пока не давал о себе знать, и так как он рассчитывал разобраться с делами за два дня, а счет пошел уже на четвертый, это не сказать чтобы сильно обнадеживало, скорее наоборот. Но вера Дмитрия Ильича в свое начальство, за свою долгую карьеру сумевшего выбраться и не из таких передряг, была непоколебимой. Полякова можно было понять – одна эта вера ему и осталась, ибо помощника начальника Управления выперли из конторы вслед за начальством, с опозданием на два дня, но с громким треском. Поляков не сказал, но Соколовский и так знал, что к чему. Поэтому верующих в легендарную непотопляемость генерала на одного стало больше. Оставался один звонок, самый важный. - Дэн… - Сокол, ты? Знаю, ты меня любишь, но звонить дважды за последний час? На месте Родионовой я бы забеспокоился. Соколовский не подхватил шутку и всю дурашливость гения как рукой сняло. - Дэн… - Замялся. - Тут такое дело… У меня к тебе просьба, вернее не одна. И если ты откажешься – пойму. Все стало слишком опасно, и ты вовсе не обязан… - Ну уж нет. – Хмыкнул Дэн. - Я видел начало аттракциона и ни за что не пропущу его конец. Так что можешь на меня рассчитывать. - Придурок. – С облегчением рассмеялся Соколовский. - Да нет, - хохотнул гений. - Придурок - это тот, кто вечно попадает в дурацкие истории и оказывается там, откуда без моей помощи ему не выбраться, так что сам понимаешь - это не про меня. - Дэн, спасибо. Соколовский вложил в эти слова всю свою благодарность, но толстокожесть Дэна не позволила последнему оценить торжественность момента. - Ладно, сочтемся.– Выдал гений небрежно. – Жду у себя. И вот тут, вопреки здравому смыслу и всему остальному, Соколовский уверился вдруг абсолютно точно, что теперь все получится как надо.