Ночной поезд

Виннипег, Канада — Я не хочу ее будить, — прошептала Эмили своему отцу. Она настояла на том, чтобы перед отъездом прийти в больницу и увидеть Джиллиан. — Она же меня живьем съест, если узнает, что ты была здесь и даже не разбудила ее, чтобы попрощаться! Эмили лукаво улыбнулась. — Ну, тогда пусть не узнает! Ты же превосходный врун. — А ну-ка… Эмили сморщила носик. — Ты же отдашь ей это? — Ты считаешь, что нужно вот так бросить ей это в лицо, когда она только-только пошла на поправку? — Нет, — отступила Эмили, затем умолкла, призадумавшись. — Но… тебе решать. Ты сам должен захотеть. Кэл улыбнулся и приобнял дочь. — Пойдем, подброшу тебя в аэропорт. — Ты так и не поделишься со мной своими планами, да? — возмущенно воскликнула Эмили. — Нет. Эмили покачала головой и взялась за ручку чемодана. — Ты — невозможен. Моих блестящих задумок ты попросту не достоин! Она повернула голову в сторону койки, где спала Джиллиан, и произнесла: — Знай, он тебя любит! Просто с ума по тебе сходит! — Эй! Эмили рассмеялась, и Кэл вытолкнул ее за дверь палаты. Следующий день Первые дни она преимущественно спала. Если бы доктора не сказали ему, что так и должно быть, он бы поставил под сомнение сам факт, что она пошла на поправку. «Это ведь не простуда и не грипп, доктор Лайтман. Полное выздоровление от ВГЛ займет от двух до четырех недель. Сон — самое лучшее лекарство. Первый отдых для нее за последние дни. К тому же, мы будем внимательно отслеживать ее состояние в ближайшие дни постепенно уменьшать дозу лекарств, посмотрим, как она отреагирует». «Понятно». «Доктор Лайтман… Она отлично справляется, и это самое невероятное. Никто не подошел так близко к выздоровлению, как она. Вам нужно всего лишь потерпеть». Кэл помнил, как кивнул в ответ. Пусть хоть еще две недели проспит, если это пойдет на пользу. Терпение не было его сильной стороной. Что ж, за эту неделю придется научиться и этому. Джиллиан спала неподалеку от него, когда на телефоне Кэла появилось новое сообщение. Оно пришло с неизвестного номера. Стояла подпись — «Доктор Пирелли», само сообщение было кратким: «Элеанор умерла этим утром. Мне будет ее не хватать. Надеюсь Джиллиан выкарабкается» Кэл не знал, что на это ответить. Лишь два слова вертелись в голове: «Мне жаль». К тому времени, в палате, где проводилось лечение, остался один Брэндон, и, судя по тому, что дошло до Кэла, Брэндону становилось только хуже. Кэл вздохнул и снова взглянул на Джиллиан. — Отдыхай сколько нужно, милая. Я потерплю. Следующий день Ее разбудил его храп. Джиллиан повернула голову и увидела Кэла, развалившегося в кресле: одну ногу он закинул на ручку кресла, руку перебросил через спинку. Его грудь поднималась и спадала в ритм его храпу. Она приподнялась на постели, чтобы получше разглядеть эту картину, недоумевая как он вообще заснул в таком положении. Она пыталась понять, почему он ночует здесь, а не в своем номере — он же говорил ей, что забронировал номер в отеле. К тому же, она уже давно не в критическом состоянии. Или нет? Ведь если ты спишь в чьей-то палате, это означает, что ты считаешь, что этот кто-то долго не протянет. Дыхание Джиллиан участилось. Она до сих пор не понимала, почему именно она пошла на поправку. Одна. Два дня назад она была уверена в том, что не выживет. Два дня назад она с трудом могла дышать. Едва могла найти силы открыть глаза и взглянуть на Кэла. Боль была такая, что казалось, она не выдержит. Было мгновение, когда она сдалась, и мир погрузился в темноту и холод. Врачи потом сказали, что она отключилась почти на час. Они уже думали о худшем, но в тот же день, Джиллиан преподнесла им еще один сюрприз. И все же Джиллиан до сих пор казалось, что ее переехал грузовик. Сил не было практически ни на что. Боль была жуткая. Но уже не такая сильная. Она могла дышать без маски. Со вчерашнего дня убрали капельницы. Она могла есть пищу и удерживать ее в себе. Иногда даже чувствовать вкус. Джиллиан даже настояла на том, чтобы вырваться на свободу из плена больничной кровати и пройтись до ванной в одиночку. Хоть эта попытка оставила ее без сил, в глазах все плыло, а голова кружилась. Но, в конце концов, лихорадка, затуманившая ее разум, погрузившая ее в состояние адского пекла, ушла. Джиллиан все думала о тех, кому не повезло. Молодая медсестра. Пожилой музыкант, к которому ей так и не хватило мужества зайти. Пара норвежцев, которых она так и не узнала. Элеанор Беннет. Брэндон, парнишка-проводник, как называл его Кэл, у которого еще вся жизнь была впереди. По слухам, дошедшим до нее, никому из них не стало лучше. «Так почему же я?» Внезапно на нее нахлынули холод, одиночество и невыразимая грусть. Джиллиан поежилась. Чувство вины выжившего. Как профессионал, она знала об этом не понаслышке. Даже консультировала одного сотрудника в Пентагоне: он единственный остался в живых из всей семьи после ужасной аварии. Чувство вины так сильно давило на него, что он практически прикончил себя, пытаясь утопить это чувство в алкоголе. Но Джиллиан никогда не думала, что ей придется пройти через это самой. Не думала, что ее накроет с такой силой. Она украдкой стерла слезу со щеки и заметила, что храп прекратился. Кэл уже давно проснулся, но не сменил своего странного положения. Карие глаза пристально смотрели на нее. — Я что, так плохо выгляжу? Ты поэтому плачешь? Джиллиан криво улыбнулась. — Нет. Кэл со стоном потянулся, встал из кресла и присел на кровать рядом с Джиллиан. — Что такое, родная? — спросил он с непривычной для Джиллиан нежностью в голосе. — Тебе больно? — Нет… Все в порядке, — Джиллиан покачала головой. — Как там Брэндон? Кэл посуровел. — Не больно хорошо. Джиллиан метнула взгляд в его сторону. — Как так вышло, что только я одна пошла на поправку? — Не знаю, — честно ответил ей Кэл. — Но я этому рад. Джиллиан подумала, что ее улучшение может быть обманчиво. Что если облегчение временное, а затем лихорадка вернется в двойном объеме, и она снова испытает это неописуемое ощущение, что ее жизнь висит на волоске. Эта мысль ужаснула ее. Еще одна слеза невольно соскользнула по щеке. — Ну-ну… Все образуется. Кэл обнимал ее одной рукой, а Джилиан не могла понять, почему вместо облегчения она чувствует вину. — Прости меня, — прошептала она. — Не-е-т, брось это! — ответил Кэл. — Тебе крепко досталось на этой неделе. Лучше сейчас поплакать, чем потом просыпаться среди ночи от кошмаров. Джиллиан смахнула слезу и подняла на него взгляд: — Так ты теперь психолог? — Жизнь заставила. — Верю. Он все еще держал ее в объятиях, и Джиллиан чувствовала, что ей становится легче. — Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше? Джиллиан призадумалась. Хотелось бы, чтобы Кэл и вправду хоть немного мог облегчить ее страдания. — Душ не помешал бы, — наконец, заметила она. Ей нестерпимо хотелось встать под водопад из теплой мыльной воды. Смыть с себя запахи болезни, лекарств и больничных антисептиков, которые, казалось, навечно поселились в ее носу. — Ты считаешь, что готова? — спросил Кэл, с подозрением глядя на нее. — Прогулка до гостиной вчера вечером чуть тебя не подкосила, — напомнил ей он. —Может и не готова, — согласилась Джиллиан. — Нужна помощь? — предложил Кэл. — Подыщешь мне кого-нибудь в качестве опоры? — Медбратьев, то есть? — Он претворился, что оскорблен. — А я что? Пустое место? К тому же в душевых стоят скамейки. — Кэл? — Джиллиан недоверчиво взглянула на него. Неожиданно ей представилась картина — они вдвоем в душевой. От представленного сердце Джиллиан забилось быстрей. Кэл встал из кресла, чтобы захватить ее банный халат, который он купил ей накануне. Халат был красно-розовый, весь усеянный морскими свинками на лыжах. Джиллиан была уверена, что Кэл ей за что-то мстит. Может быть за тот случай, когда он порезался бумагой, а Джиллиан предложила ему пластырь с мультяшными персонажами. — Смотреть не могу как ты разгуливаешь в моих футболках, которые тебе по колено, — сказал он ей вчера вечером. — Больничные рубашки — еще кошмарней! Раз уж ты настаиваешь на прогулках — принимай! — Где ты это достал? — спросила она. — В детском отделе? — Ясное дело, — не смутился Кэл. — Они на таких малышей, как ты, к тому же и стоят дешевле. Он накинул на нее халат, поверх безразмерной футболки с Микки Маусом. Из того же отдела покупочка, без сомнения. — Ну-ка, — он крепко взял ее за руку и помог подняться с постели. Мир все еще вертелся в ее глазах, когда она становилась на ноги, но Кэл был рядом и поддерживал ее, за что она была ему благодарна. Его рука была твердой и надежной. Джиллиан посмотрела под ноги. — Серьезно, Кэл? Тапки с динозавриком Барни? — Они были со скидкой! — широко улыбнулся Кэл. — Отпадно выглядишь! Гостиная и душевая были в дальнем конце палаты. В палате она была одна: родственники двух других пациентов, что должны были поступить прошлой ночью, отказались от палаты, узнав, что Джиллиан — одна из пациентов с ВХЛ с поезда Эболы. — Благослови Господь паранойю! — высказался вчера Кэл. — Благодаря ей у тебя беспрецедентная роскошь — целая личная палата в канадской больнице! Первым, что Джиллиан увидела, когда Кэл направил ее в сторону гостиной, было ее собственное жуткое отражение в зеркале. Темно-красная сыпь все еще покрывала ее лицо и шею, а по виду можно было сказать, что Джиллиан потеряла где-то около десяти фунтов за последнюю неделю. — Боже, какой страх… — пробормотала Джиллиан. — Как из ужастика. — Новая возможность подработать! — подколол Кэл. — Статист для фильмов про зомби. — Ну спасибо. — Ты, главное, поспеши с резюме, — продолжил Кэл. — Доктор сказал, что через пару недель от них не останется и следа. Он включил душ и теперь ждал, когда вода нагреется до нужной температуры. — Ты даже присесть можешь, — сказал ей он, указав на приделанную к кабинке скамеечку. Джиллиан не хотелось присесть. Ей не хотелось, чтобы вода слабой струйкой стекала по ее телу. Она жаждала, чтобы сильный горячий поток ударил ей прямо в лицо в ту самую минуту, как вода хлынет из душа. — Я лучше постою, — сказала она Кэлу. Он покачал головой. — Не упрямься. — Я серьезно, — настаивала Джиллиан. Кэл помог ей снять с себя халат и скинул с себя ботинки. Он осторожно подтолкнул ее в сторону струящейся воды. На Джиллиан все еще была футболка с Микки Маусом. — Ну ладно, с тобой невозможно спорить. С ухмылкой он стянул с себя футболку, оставшись в одних штанах, и зашел в кабинку. Джиллиан рассмеялась. — Ты — сумасшедший. — Покорно благодарю. Теплая вода в считанные секунды замочила футболку Джиллиан. Она поддалась удовольствию и закрыла глаза, мечтая о том, чтобы это длилось вечно. Желая смыть с себя все воспоминания о том, что произошло за последнюю неделю. Когда Джиллиан снова открыла глаза, она увидела как вымокший до нитки Кэл улыбается ей. Эта улыбка была слабостью Джиллиан. Лишь только он улыбнется — на него совсем не получается сердиться. Даже в том случае, если он и вправду провинился. Одной рукой Кэл все еще крепко держал Джиллиан, вода стекала по его лицу, тонкие ручейки бежали по всем его изгибам. Джиллиан нравились линии его лица. Нравилось, как они проступали, когда Кэл находился в задумчивом состоянии или же, наоборот, улыбался. Она сдержала внезапный порыв пробежаться пальчиками по этим складкам. Джиллиан не сомневалась, что у каждой такой складки была своя история. Ей было жаль, что сама она — всего лишь часть этих историй. Пусть даже и довольно весомая. Почему же она всегда чувствовала себя не в своей тарелке, как только оказывалась рядом с Кэлом Лайтманом? Она доверяла его твердой руке. Пусть он и невысокого роста, не обладает рельефными мышцами, но в нем было достаточно силы, чтобы удержать ее. Во всех смыслах. — Ты слишком близко стоишь, — указала она, прогнав очередное желание. И улыбнулась своим мыслям. В этих мыслях она видела, как их губы встречаются. Все, что было связано с Кэлом Лайтманом, искрило эмоциями. Неудержимо. Они бы поубивали друг друга, если бы хоть один из них сделал первый шаг навстречу. Перешел от дружбы к чему-то большему. "Но если подумать об ощущениях…" Джиллиан улыбнулась. Это было бы неплохо. Чертовски неплохо. Уж в этом-то она не сомневалась. Ни капельки. Она закусила губу. Сильно. Сморгнула прежде, чем его проникновенный взгляд смог заметить ее расширенные зрачки. — Это — необходимость, — отметил Кэл, не уловив намека. Или сделал вид, что не уловил. Зная, как легко он обманывает окружающих, она могла только догадываться о его чувствах. Его голос выдернул ее из мыслей. — Не хочу, чтобы ты поскользнулась и разбила себе череп в довершение всего. — Как мило. — Я бы конечно… — мягко произнес он, почти касаясь губами ее уха, — мог отодвинуться, если бы понял, что ты этого хочешь. Для Джиллиан не было смысла отрицать очевидное. И Кэл это понимал. Каждая клеточка ее тела говорила в пользу этого. — Мне кажется, — добавил он, осклабившись, — на конкурсе мокрых футболок ты заняла бы почетное первое место. Джиллиан покраснела. Видимо, не все можно с легкостью скрыть. Затем ей на глаза попались синяки на руках, и Джиллиан стряхнула с себя все предыдущие мысли. — Я бы не была так уверена… — А я уверен. Джиллиан выдавила немного больничного шампуня на ладонь и нанесла его на влажные волосы. Бесконечный поток свежей воды приводил ее в блаженство. Джиллиан закрыла глаза и отдалась ощущениям. Джиллиан открыла глаза и почувствовала, что хватка Кэла усилилась. Она увидела в его глазах то, чего раньше не видела ни разу — волнение и страх. — Давай-ка на сегодня закончим, ладно, милая? — сказал он, пока вода сбегала по его подбородку вниз. Его лицо наполовину скрылось под потоком воды. — С того момента, как мы пришли сюда, ты уже стала на пару оттенков бледней. Джиллиан кивнула. Как бы это ни было приятно, кто знает, сколько ей еще хватит сил. Раз уж подъем с кровати отнял столько энергии. Но она была уверена, что если присядет ненадолго, подняться будет еще сложней. Кэл помог ей выбраться из кабинки, протянул ей свежую, чистую одежду и предусмотрительно отвернулся. А затем и сам переоделся в сухое. Кэл удивил ее тем, с каким терпением и нежностью он взял полотенце, опустился перед ней на колени и насухо ее обтер. Сперва тело и ребра, с осторожностью пройдясь по синякам. Затем он перешел к волосам, со знанием просушив их по прядкам, словно бы только этим и занимался. Джиллиан же все это время хватало только на то, чтобы оставаться в сознании. Она не помнила, как добралась до постели, только ощущение его рук, крепко удерживающих ее на пути. И, как только она устроилась, его родное лицо сразу же оказалось перед глазами. Теперь Джиллиан видела в нем облегчение и удовлетворение. — Ну что, лучше теперь? Аромат шампуня все еще долетал до носа. Кончики волос все еще не высохли. Прекрасное ощущение свежести и чистоты охватило ее всю. Даже всепоглощающая грусть, которая терзала ее ранее, давила уже с меньшей силой. — Да… Джиллиан хотела поведать ему, как славно она себя чувствовала. Но проиграла в борьбе со сном и не успела ничего сказать.