Ночной поезд

Виннипег, Канада Услышанное не укладывалось в голове. До сих пор. Пару долгих мгновений спустя, после того, как Кэл опустил трубку и замер на холодном ветру. Огорошенный. Обрывки разговора эхом проносились у него в голове: «…потеряла сознание сегодня утром…неожиданный спад застал нас врасплох…вполне вероятно, что она уже не очнется…мы подумали, что вы захотите прийти…» — Нет, — вслух в пустоту произнес Кэл и увидел пар своего дыхания в морозном воздухе. Машины проносились мимо, порой кто-нибудь да оглядывался на Кэла, одиноко стоящего на тротуаре. Наверное, все потому, что стоял он неподвижно. Да, к тому же, без пальто, в одном пиджаке. Зубы стучали от холода, но Кэл ничего не замечал. «Она потеряла сознание сегодня утром». Да как так?! Он разговаривал с ней прошлым вечером! Он видел, как ее глаза улыбались! Она назвала его заразой и напомнила, что не сдастся до конца! А, может, все это было неправдой? Да нет, Джиллиан не умела врать. Ее голос отчетливо прозвенел у него в голове: «Зависит от того, как врать». А он еще считал себя специалистом. «Зависит от того, как врать». — Боже, Джилл… Как ты могла? Гнев охватил все его существо и сменил собою шок. И холод. Джиллиан Фостер солгала ему. Она едва могла вести разговор, но в то же время легко обвела вокруг пальца лучшего детектора лжи в мире. «Как, как ты могла оставить надежду? И что мне теперь…» Налетевший морозный ветер поглотил его слова и оставил их невысказанными. Кэл вцепился в галстук и рванул его вниз, чувствуя, что вот-вот задохнется. Комкая лоскут синего шелка в руках, он подозвал первое попавшееся такси. — Куда? — спросил водитель. Слово «больница» вертелось на языке Кэла, но он все не решался его произнести. Кэл справлялся с множеством разных ситуаций. Раз за разом он закалял себя. Кэл без обиняков мог посоветовать кому-нибудь «отрастить яйца», если считал, что кто-то в этом нуждается. Ведь он знал: чтобы жизнь ему не приготовила — он справится. А если и не справится — сделает вид, что все в порядке. Но не в этот раз. Он не справится с видом умирающей Джиллиан Фостер. — Эй! — прикрикнул таксист. — Часики тикают. Куда едем? Кэл посмотрел на отражение таксиста в боковом зеркале. — А куда ты везешь тех, кто не знает, куда идти? Таксист лукаво ухмыльнулся. — В казино. --- Позже Первую остановку Кэл сделал у барной стойки. Три скотча залпом, и вот он, все еще здесь, рядышком с темноволосой женщиной, которая уже вовсю с ним флиртует. — Так ты ходячий детектор лжи? — хохотнула она. — Это где такие работы бывают? Так, около часа назад, и начался их разговор. К настоящему моменту Кэл вполне освоился, и пришло время для игры «правда или ложь». Хоть алкоголь уже затуманил сознание Кэла, расколоть эту женщину не составляло труда. — Мне тридцать девять. «Милочка моя, да тут не надо быть детектором лжи, чтобы понять, что это ложь!» — Ложь. — У меня двое детей. — Правда. — Я разведена. — Правда. — Мне нравятся рыжеволосые и стеснительные. Кэл хмыкнул. — Ложь. — Я родилась в Вайоминге. — Правда. — Мой любимый цвет — красный. — Ложь. — Ух… А ты не плох. Она сделала большой глоток из бокала, нашаривая зажигалку. Кэл уже рванулся дать ей прикурить, но женщина остановила его. — Не здесь, — шепнула она ему. — А то противники курения нам головы откусят. Кэл чокнулся с ней бокалами. — В таком случае — за старые добрые дни! — У меня есть татуировка с позой из Камасутры на пояснице… — продолжила она. Кэл перестал понимать, играют они все еще или нет. Он поднял брови в удивлении. — Это… правда. Женщина провела языком по краю бокала и слизала соль. — Я бы тебе показала ее как-нибудь. Кэл улыбнулся. — И это правда. Она осушила бокал, поправила юбку и соскользнула с барного стула. — Никуда не уходи. Я вернусь, как только выкурю сигарету. Кэл было собирался заказать четвертый стакан, но вдруг заметил, что телефон, спрятанный в кармане пиджака, призывно мигает экраном. Кэл вытащил его наружу и увидел несколько уведомлений. «Пап, ты где? На конференции еще? Куча времени прошло». И два пропущенных звонка. Из больницы. Он снова потерялся во времени. Уже который раз за эту неделю. Кэл сглотнул, с отвращением почувствовав горечь в горле, то ли от скотча, то ли от чувства вины, обвившегося вокруг шеи, словно петля. Дочь прилетела из Калифорнии, чтобы убедиться, что он в порядке, а Кэл сидит здесь, треплется с незнакомкой и пьет. Джиллиан умирает, а он не может собраться с силами и быть с ней в это время. Он тяжело сглотнул. Чувство вины давило на него, словно груда кирпичей. И, если Кэл шевельнется, это груда вот-вот погребет его под собой. Он трус и совсем их не заслуживает. Ни Джиллиан, ни Эмили. Даже татуированная курящая незнакомка, имя которой он так и не узнал, заслуживала большего, чем он мог ей предложить. Кэл швырнул на стойку три купюры по двадцать долларов, надеясь, что это покроет все выпитое им и незнакомкой. И поспешил из бара. Он заметил красные огни банкомата и подошел ближе, вставил кредитку и снял столько, сколько можно было за один раз. Хрустящие зеленые канадские доллары смотрелись дико в его руках. Как ненастоящие. Игрушечная валюта. И это было славно, так как в данный момент для Кэла не существовало ничего настоящего. Клацающий шум автоматов был ненастоящим. Телефон, звонящий в его кармане — тоже. И самый бредовый, нереальный факт. Джиллиан умирала. Кэл метнулся к первому попавшемуся столу с рулеткой, и разменял все канадские доллары на фишки. Максимальная ставка была сотня. Куда им до Вегаса. И Кэл поставил. Пять фишек разом. На дабл-зеро. Один раз. Два. Три раза. И еще три. Седой мужчина неподалеку смотрел на него с непониманием. — Полегче, сынок. Ты уже спустил шесть сотен за пару минут. Кэлу было плевать. Какая разница. Конечно, эти деньги он не должен тратить. Но сейчас деньги заботили его в последнюю очередь. Жалость проступила на лице старика. Кэл подумал, что этого он тоже не заслужил — участия незнакомца. — Давай я куплю тебе выпить, — предложил старик. — Подожди раунд-другой, подумай, на что еще поставить кроме дабл-зеро. — Идите к черту, — огрызнулся Кэл. Еще три круга. Еще три потерянных сотни. Старик все еще смотрел на него с участием. Весь зал не сводил с него глаз, наблюдая, как потерянный британец все ставит и ставит, и проигрывает раз за разом. Кэл залпом осушил стакан и заказал еще один. Он почувствовал, как хмель ударил в голову. Ну, наконец-то. Долго пришлось ждать. Телефон снова зазвонил. Кэл вытащил его из кармана и внезапно отважился ответить. Колесо рулетки вертелось, Кэл пытался сфокусировать на нем взгляд. Шарик с клацанием катался по внутренней стороне колеса. «Не важно, кто звонит и зачем… думай о колесе. Шарике. Цифрах. Цветах.» Они все кружились. Одна большая неразбериха перед глазами. — Доктор Лайтман, мы пытались вам дозвониться… Тот же врач из больницы, что звонил ранее. И перевернул его мир с ног на голову. «Думай. Думай. Думай». Он, тот, кто всегда жаждал правды, не хотел ее сейчас. Он с радостью обменял бы эту правду на литры алкоголя и все развлечения мира. Маленький белый шарик остановился на цифре двадцать три. — Что такое? — глухо отозвался Кэл, слушая свой голос как бы издалека. Как будто бы тот вовсе ему не принадлежал. — Я насчет доктора Фостер… — Да… — Ком в горле разросся так, что мешал дыханию. Толпа, стоявшая вкруг стола, безмолвно наблюдала за ним. За безумцем, который поставил тысячу долларов и даже не обращал внимания на игру. А отвечал на звонок. Это было что-то. — Час назад. Она пришла в сознание, лихорадка спала. — Что? — ошарашено ответил Кэл. Нетрезвое сознание пыталось сложить слова в предложение. В ушах звенело, а голова кружилась. — Доктор Лайтман, слышите меня? У вас слишком шумно… «Она пришла в сознание. Лихорадка спала». — Да… — Кэл все еще пытался осознать услышанное. — Лихорадка спала? Это… хорошо? — Конечно, доктор Лайтман! Это потрясающе! — Кэл впервые слышал столько энтузиазма в голосе этого наполовину канадца, наполовину китайца. — Учитывая предыдущий спад, это попросту необъяснимо! Я даже осмелюсь сказать, что это хороший знак. — Доктор помолчал. — Я пытался дозвониться до вас. Думал, вам будет важно это услышать. Может, вы захотите приехать в больницу ее навестить. — Да… конечно. Спасибо, — Кэл провел рукой по лицу, как только положил трубку, изо всех сил сражаясь с удушающими рыданиями. Ему нужно было выпустить наружу все, что он сейчас чувствовал. Седой мужчина с сожалением взглянул на Кэла. — Мне жаль, сынок. Не все время выигрывать же, да? Кэл расхохотался. Облегчение окатило его волной. — Ты в порядке, сынок? — Мужчина смотрел на него с интересом, не понимая, что происходит. — Ты хоть понял, сколько потерял за этим столом? Кэл не мог отдышаться. — Потерял? Да вы шутите… Я ничего не потерял. Вы даже не представляете, сколько я приобрел! — Он был настолько пьян и весел, что ему захотелось обнять и расцеловать старика. — Перед тобой самый, мать его, самый счастливый человек во всем этом казино!