***
Горький запах лекарств уже почти не чувствуется. Рецепторы привыкли к нему, а мозг словно по щелчку пальцев включает сигнал «нервное ожидание», заставляя всё тело напрячься. Руки охватил легкий тремор, в груди ноет. Ощущение собственной вины гложет так сильно, что дышать становится невозможно. Уже 3 час я жду, когда доктор выйдет из палаты и скажет, что с мамой всё хорошо. Но зелёный фонарик над палатой ещё горит, а значит, что врач ещё не закончил осмотр. Хотя осмотром это вряд ли можно назвать. А вот исправлением ошибок непутёвого сына — вполне. По коридору снуют туда-сюда медперсонал и больные, напрягая мои и так потрёпанные нервы. Но это лучше, чем пустой коридор, погруженный в тишину нервного ожидания. Останься я наедине с этим зелёным фонариком, то на полу бы уже валялись зелёные осколки, испачканные кровью с рассеченых костяшек пальцев. Дверь в палату открылась и оттуда вышел доктор — высокий мужчина средних лет с седой щетиной на щеках и подбородке и тусклым взглядом. Следом за ним вышла медсестра с покоящимися на подносе пустыми шприцами. Она сразу ушла в неизвестном направлении, стоило ей только взглянуть мне в глаза. Я подскочил к доктору, заглядывая в глаза мужчины, словно ища там ответы на все вопросы. — Доктор, как мама? — мой голос неожиданно дрогнул. — Сейчас ситуация под контролем, мы будем наблюдать за ней. Я советую вам принести её вещи, так как она останется здесь на ближайшие несколько дней, может недель, — он устало потёр переносицу и поднял на меня глаза. — Ваша мама сейчас очень слаба, ей нужен полный покой. Из-за тяжёлой формы сердечного заболевания велики риски повторного приступа, и я не могу дать гарантии на её полное восстановление. Сердце снова пропускает удар. В голове почему-то пусто, словно из неё вымели метлой все мысли. — Я могу её увидеть сейчас? — мне нужно к ней, иначе я с ума сойду. — Да, но всего на пару минут. Её сейчас лучше не беспокоить, — доктор взял мою руку чуть выше локтя и несильно сжал в знак поддержки. Только вот от этого ничуть не лучше. Так делают только в самых безнадёжных случаях. Я тихонько открыл дверь в палату и бесшумно зашёл, пододвигая стул как можно ближе к кровати. Осторожно взял её худую руку в свою и легонько стал поглаживать ладонь. Смотря на её бледное лицо, на глубокие тени под глазами, я понял, что сделаю всё возможное для её выздоровления. — Мам, мы справимся, всё у нас будет хорошо, главное — верить… Я ещё немного посидел с мамой, потом разложил её вещи в тумбочке и пошёл домой. Я не помню, как прошёл вечер. Помню, что покормил Мэй, сходил в душ и лёг на кровать. Сна не было ни в одном глазу. Но и мыслей тоже никаких не было. Была пустота и давно принятое решение — бороться за мамино здоровье. Врач также сказал, что все лекарства придётся заменить, следовательно нужны деньги. И как только я успел об этом подумать, телефон зажужжал, оповещая об смс. Он во время. «Клуб "The Dusk". Завтра в 21:00. Имя — Бэй Ли.» Ну что ж, Шэ Ли, я хорошо выполню свою работу. Даю слово.1.
30 апреля 2020 г. в 15:57
По пути домой я размышлял о случившемся. Кто такой этот парень, почему он улыбнулся мне? Разве мы знакомы…? Я уверен, что видел его, но никак не могу вспомнить где.
Ну да ладно, забот и без него много. Как только приду домой нужно будет полить цветы, покормить Мэй и поставить стирку.
Я уже был на своем этаже, когда услышал странный шум, доносившийся из моей квартиры. Я поспешно достал ключи, чтобы открыть дверь, но она оказалась незапертой.
Я зашёл внутрь и обнаружил маму, лежащей на полу.
— О Боже… Мама! Мам, что с тобой?! — первым делом я достал телефон и набрал скорую, говоря адрес и причину вызова.
Положив телефон в карман штанов, я подбежал к ней и перевернул на спину. У неё текла кровь из носа. Боже, мне нужно было следить за её состоянием, а я расслабился. Придурок…
Страх окатил волной, снося собой все насущные мысли и заботы. Сердце забилось в бешеном ритме, дышать стало трудно. Только бы скорая успела вовремя.
Я рванул в ванную, схватил полотенце, намочил его и побежал к маме, прикладывая к носу и вытирая кровь с лица и шеи.
— Только не снова, мам, ты только держись. Всё будет в порядке, сейчас приедет врач и всё будет хорошо, — я говорил это маме, но сейчас она меня не слышит.
Я скорее себя успокаивал.
Господи, пожалуйста, пусть скорая успеет. Я не могу потерять ещё и её. Нет, она — единственное, что у меня есть и что держит меня на этом свете.
Я вспомнил, что когда маме стало плохо в прошлый раз, и её клали в стационар, нужны были вещи для больницы. Поэтому я побежал в мамину спальню и, достав дорожную сумку, начал складывать всё самое необходимое.
Закончив с вещами, я услышал звонок в дверь. Наконец-то скорая приехала. Я впустил врачей с носилками и объяснил, что у неё гипотония, из-за чего она часто страдает носовыми кровотечениями, но обмороков ещё не было.
Маму положили на носилки и только сейчас я увидел, насколько она бледная. Сердце болезненно сжалось.
После моих слов медбрат посмотрел на меня и сказал:
— У вашей мамы может быть осложнение, острая форма гипотонии проявляется именно так. Вам нужно было обратиться раньше…