Дорога из арок

      «Со стороны Нонга слышится всхлип, Артит встает со стула и, подходя к нему, обнимает. Парень чувствует неуверенные касания ладоней к своей спине, поэтому притягивает младшего чуть сильнее, отчего тот расслабляется, позволяя себе наконец крепко обнять Артита.»       Они стоят так какое-то время, обнимая друг друга, давая возможность и время для того, чтобы собраться с мыслями. В какой-то момент объятия со стороны Конга становятся сильнее, он словно пытается всеми силами удержать старшего, крепко цепляясь за него. Артит чувствует, как младший слегка царапает кожу ногтями, поэтому притягивает его еще ближе к себе, стараясь дать Конгфобу как можно больше заботы.       Почему-то сейчас, видя такого слабого и беззащитного Конга, в голове Артита нет мыслей о том, что это неправильно — обнимать его; он не думает о том, что тот ненастоящий. Все, о чем он сейчас беспокоится — это самочувствие младшего. Ему больно видеть такого Конгфоба.       Они стоят в тишине, перебиваемой всхлипами младшего. Третьекурсник все так же прижимает его к себе, легонько похлопывая по спине, как бы говоря, что все хорошо.       Странно, но он действительно не испытывает неприязни к Нонгу, лишь чувство какой-то заботы окутывает его в этот момент.       Постепенно всхлипы прекращаются, и Артит чувствует, что объятия стали чуть слабее, не такими удушающими, какими были.       — Просто, — начинает Конг, шмыгая носом, — Артит, ты так резко изменился, и я, я просто… я… — Он поднимает на Артита зарёванный взгляд, от которого сердце старшего больно сжимается.       В глазах Нонга он видит столько боли, обиды, грусти, и, кажется, чувства вины.       Младший хочет сказать что-то еще, но не может собраться с мыслями. Он отступает от старшего на пару шагов, вытирая зарёванные глаза тыльной стороной ладони, и отворачивается от него, смотря в незакрытое окно.       На улице уже темно, дует легкий ветер и слышен шум улицы, который хоть как-то помогает расслабиться.       В голове Артита творится полный хаос. Он не понимает, почему ему не неприятно касаться Конга, даже зная правду. Не понимает, отчего ему так больно смотреть на слезы того, кого, по сути, он и не знает. Почему, видя слабость этого человека, ему хочется оказать помощь. Он совершенно запутался в своих чувствах и мыслях.       Несколько минут проходят в тишине, перебиваемой звуками с улицы, во время которых Артит думает о том, что сейчас делать.       Как себя вести с Конгом? Что говорить, а что нет? Как начать разговор?       — Попьём чай? — предлагает Артит, сам толком не успев об этом подумать.       «А не странно ли сейчас будет пить чай? То есть,» — думает парень, — «вдруг это покажется Конгу очень глупым предложением после того, как тот смог так раскрыться перед ним?»       Тот некоторое время молчит, и это молчание заставляет Артита чувствовать еще большее волнение.       «А если он сейчас назовёт это дичайшей глупостью и уйдёт? Если скажет, что не хочет быть сейчас тут?»       — Есть что покрепче? — все так же смотря в окно, говорит Конг. Его голос звучит отчужденно, словно ему все равно на то, что происходит.       На это Артит лишь кивает, поворачивается к шкафу и подходит к нему, доставая оттуда две бутылки алкоголя, оставшихся со вчерашнего вечера.       «Два дня подряд пить — так себе идея» — проскальзывает в его голове мысль, но он решает подумать об этом как-нибудь в другой раз, позже. Ведь сейчас перед ним сидит такой слабый и грустный Конг и нуждается в том, чтобы его выслушали, поняли.       Он молча подходит к столику, ставя бутылки на него, и жестом говорит Конгу садиться на стул, а потом достаёт из тумбочки два стакана.       Первые глотки сопровождаются напряжённым молчанием, что неприятно давит на Артита. Они сидят в тишине, не решаясь начать разговор. В голове старшего всплывает воспоминание того, что ему сказал Нонг несколькими минутами раньше.       «Просто, Артит, ты так резко изменился, и я, я просто… я…»       И от этого в голове образуется ещё куча вопросов.       "Изменился". А каким был? Что произошло с Конгом? Почему он так отчаянно цепляется за него? Отчего так сильно плакал?       Спустя минут двадцать, когда выпито уже по два стакана, а разговор так и не был начат, Артит решает наконец начать разговор первым, но его опережает Конг.       — Пи’Артит, я просто не могу привыкнуть к тому, каким ты стал. Причём резко. Очень резко, — он замолкает, задумавшись над чем-то.       "Каким ты стал" — звучит в голове старшего на повторе.       — Что ты имеешь в виду?       — Ты сейчас серьёзно? — довольно грубо отвечает младший. В ответ он получает кивок. — Ты будто не помнишь то, как мы раньше с тобой общались.       — Как? — Артит готов услышать грубые слова, ведь знает, что это звучит странно. Но что поделать, если он действительно ничего не знает.       Он получает в свою сторону недовольный взгляд, готовясь уже услышать грубый ответ. Однако Конг молчит, лишь наливает себе еще алкоголя, выпивает его, а потом начинает говорить.       — Ты все время был холоден ко мне, — в его голосе слышится отчаяние, отчего Артиту становится не по себе.       Как к Конгфобу можно быть холодным? Как к нему можно относиться грубо?       — Никогда не показывал чувств на людях, даже при друзьях. И это поначалу очень огорчало меня. Мне так... так сильно хотелось ощущать тебя рядом с собой… Всегда. Не только дома, когда мы оставались наедине, — его голос дрожит, однако Конг пытается это скрыть, выпивая содержимое стакана и наливая себе еще один.       — Ты был нежен со мной лишь тогда, когда мы оставались вдвоём. И я смог, со временем, постепенно, но смог свыкнуться с этим. Потому что чувствовал твою заботу и ласку. Я любил тебя всей душой, всем своим сердцем таким, каким ты был: чуть грубоватым, отстраненным, но таким нежным, стоит нам остаться наедине. Но в то же время мне безумно хотелось ощущать твою любовь, находясь не только дома, но и в университете, во время прогулок с друзьями и просто… понимать, что я тебе действительно важен, — в уголках его глаз собираются слезы, он смахивает их и запрокидывает голову вверх, словно хочет, чтобы их не стало.       И Артит хочет чтобы их не стало, чтобы на столь любимом лице не было боли и отчаяния, или хотя бы, чтобы Конг не пытался скрыть своих слез.       Он протягивает младшему руку, за которую тот тут же его берет, крепко сжимая. Словно просит поддержки, просит не оставлять его.       Вновь наступает тишина. Конг сидит, оглаживая большим пальцем ладонь Артита.       «Не говори ничего, если тебе больно» — единственное, о чем думает сейчас старший. Ему уже не хочется знать о том, что случилось в их отношениях такого, что Конг стал отстраненным, хотя раньше сам хотел получать ласку.       — В какой-то момент наши отношения начали угасать, — спустя несколько минут молчания очень тихо говорит Конг. Из его глаз начинают течь слезы, и сейчас он не пытается их скрыть.— Мы реже общались, почти не гуляли. Я пытался с тобой общаться, но ты всегда мне отвечал грубостью. Но и к этому я привык, думая о том, что у нас всего на всего прошел цветочно-конфетный период и начался так называемый быт, — он перестаёт говорить, смотря Артиту в глаза и сжимая его руку сильнее.       — Мы жили практически всегда вместе, уходили из дома и возвращались туда примерно в одно время, но контактировали по-минимуму. Я безумно хотел быть с тобой, так же тебя обнимать и целовать, но ты не показывал ответного желания, и я просто смирился. А потом… Так странно говорить тебе то, что ты и сам прекрасно знаешь, — он замолкает, наливая себе еще и выпивая все залпом. — А потом мы сильно поругались. Очень сильно. Честно, я не хочу вспоминать подробности.       «И не надо. Вообще ничего не говори, если тебе плохо» — но сказать Артит этого отчего-то не может.       Пи смотрит на Конга и понимает, что не может. Не может просто сидеть, держа его за руку и наблюдать за тем, как того поглощают плохие воспоминания. Он встает со стула и подходит к младшему, обнимая его. Нонг утыкается носом в его живот, обнимая крепко за талию и плачет, не стесняясь своих слез.       — И тогда ты сказал, что мы должны расстаться.       Дышать становится трудно. Воздух в комнате будто заканчивается, отказываясь поступать в легкие Артита.       "Должны расстаться" — слышит он голос Конга в своей голове и не может поверить в то, что он мог такое сказать.       Как можно желать расставания с ним? Как с этим солнцем можно не хотеть быть вместе? Как его можно отталкивать и грубить ему? Насколько нужно быть эгоистом, чтобы сказать такое тому, кто отдавал себя тебе целиком?       Хватка на талии становится еще сильнее, а футболка начинает намокать. Артит молчит, лишь гладит младшего по голове, понимая, что слова пока и не нужны. Конгу надо было это все сказать, выпустить весь негатив.       — Прошло около двух месяцев после нашего расставания, — тихо начинает говорить Нонг. — И мы общались. Я любил тебя все это время, но ты меня нет. И я чувствовал это, знал, но не мог лишить себя общения с тобой. Потому что я не мог не общаться с тобой. Быть рядом в роли приятеля — невыносимо тяжело, но не быть с тобой вовсе — убивало меня.       Глаза Артита наполняются слезами, но он сглатывает неприятный ком в горле, не позволяя себе слабость. Сейчас, в эту минуту, Конгу нужен тот, кто сможет поддержать его, ему нужен кто-то сильный, на кого он может положиться. Артит лишь притягивает Конгфоба ближе к себе, продолжая гладить по голове.       — А потом я начал ходить к тебе в гости, но не в плане, как раньше, а… просто, как к другу. И помню, мы в один вечер засиделись, еще тогда выпили немного и просто болтали обо всем… Мне было так хорошо в тот вечер. Хоть это и глупо, но я чувствовал что-то наподобие счастья, — Артит не видит, но чувствует, что Конг улыбается. Он аккуратно садится на корточки перед ним, беря его руки в свои ладони и смотря прямо в глаза.       В них сейчас нет той боли, что была вначале. Взгляд Конгфоба наполнен волнением, немного страхом и… смятением.       Они смотрят друг на друга с минуту, а потом Конг первым отводит взгляд, смотря куда угодно, но не на старшего.       — Было поздно, поэтому мне пришлось остаться у тебя: вахтерша бы не выпустила, чтобы перейти в другую часть общаги. А на утро, когда я проснулся, меня захлестнуло такое чувство дежавю, что я не смог быть… не смог… — он поднимает взгляд, смотря прямо в глаза старшего. — Не смог скрыть своих чувств к тебе. Но когда я разбудил тебя, ты стал другим. Резко подскочил на кровати, напугал меня, а потом обнял, да так сильно, что я думал, сломаешь меня, — Артит видит, как парень нежно улыбается, вспоминая эти моменты.       Он вспоминает свое счастье, когда думал, что попал к своему Конгфобу. Он был тогда действительно счастлив.       — И весь день обнимал. На людях. При всех. И я был этому рад, правда рад, что ты наконец понял, что нет ничего странного в наших отношениях, что наконец решился их показать. Но… я чувствовал себя неуверенно. Было ощущение, что это шутка, поэтому я тебя отталкивал. И, к тому же… — он замолкает, а Артит и не просит продолжения.       Он просто обнимает его как можно крепче, отдавая все свое тепло. Конг на секунду отстраняется, выпивая алкоголь, а потом снова льнет к Пи.       — И почти два месяца я был очень счастлив. Ты стал заботливым, ласковым, я наконец понял, что действительно важен для тебя. А потом все снова. То есть, я имею в виду, ссоры. Мы снова начали ругаться. И это меня очень… — он снова наливает себе алкоголя, выпивая за один раз. — Было обидно. И больно. И тогда я понял, что не важен тебе, ведь ты вспылил из-за какого-то дурацкого конспекта, обругав меня так, словно я кого-то убил. Просто... — Он замолкает на какое-то время, подбирая нужные слова. По его щекам вновь начинают течь слезы. — Просто ты и представить себе не можешь то чувство, когда… когда ты получаешь то, чего так давно желал, а потом у тебя это резко отнимают, как будто говоря: "Посмотри как прекрасна может быть жизнь. Посмотрел? Молодец. А теперь иди к себе и просто продолжай мечтать». — Конг снова плачет, а Артит прижимает его к себе.       «И как я только смог так с ним поступить? Почему злился из-за мелочей? Почему не замечал его состояния?»       Сейчас Артит готов был прибить самого себя за то, что так поступил с тем, кого так ценил, любил.       — И я был так зол, так обижен, что когда Кон Фа предложила себя, я просто… я согласился, Пи. Согласился. Потому что тебе все равно. Тебе плевать на меня, я знаю, — он плачет еще сильнее. — К тому же, мы с ней давно и очень хорошо общаемся. Она всегда оказывала мне помощь и поддержку, если что-то было не так. Она всегда была рядом. И, когда мы с тобой расстались, именно она была тем человеком, который помог мне не сойти с ума.       На этом моменте он перестаёт говорить, лишь продолжает плакать и обнимать Артита. Третьекурсник не может перестать обнимать Конгфоба, ведь он ему дорог. И то, что Конг "не его" уже не так и важно, потому что именно этому человеку он сейчас нужен. Артит, подумав немного, начинает целовать Конга в красные щеки, нос, лоб, такие знакомые глаза, заставляя того улыбнуться.       — И, Пи, я запутался, — чуть отстранившись и успокоившись, шёпотом говорит Конгфоб.       — В чем? — так же тихо отвечает ему Артит.       — В том, кого действительно люблю: тебя или ее.       Артит чувствует, как его горло что-то сжимает, не давая сделать вздоха. Его начинает накрывать паника, но показать ее он не может.       — Пи, извини, я… — в голосе Нонга слышится страх. Он, наверное, и сам не думал о том, что скажет это сегодня. — Я не…       Он не заканчивает предложение, так как Артит поднимает его голову, заставляя смотреть себе в глаза.       И, черт возьми, сколько же он вкладывает сил в то, чтобы голос не дрожал, а глаза не выдали его паники, которая бушует внутри.       — Не волнуйся о том, что ты сказал. Я тебя понимаю. Мы во всем разберёмся, и все будет хорошо, — как же ему самому хочется верить в эти слова, как же ему хочется услышать их от кого-нибудь, хочется, чтобы его так же приласкали и успокоили, как он успокаивает Нонга.       Он вновь проглатывает ком тревоги и смотрит на младшего, который отводит взгляд.       — Я, наверное, пойду, — говорит тот, вставая со стула.       Им сейчас обоим не помешает побыть в одиночестве.       — Да, конечно.       — Спокойной ночи.       — И тебе.       Когда дверь за младшим закрывается, Артит не сдерживает слез, которые стекают по его щекам. Он чувствует боль в области груди. Парень падает на кровать, обнимая одеяло и плачет.       «Если Конг выберет Кон Фа, то я останусь здесь навсегда.»       От одной только мысли о том, что он может никогда не вернуться к своему Конгфобу ему становилось не по себе, а сейчас, видя перед собой такой вполне себе реальный исход событий, он не может успокоиться.       Артит поднимается с постели и наливает себе еще алкоголя. Сейчас мысль о том, чтобы напиться второй день подряд не кажется такой уж плохой.