Когда всё потеряно (рабочее название)

      Светило яркое мартовское солнце. Погода была просто прекрасной! После серой зимней Одессы, навевающей депрессию на всех своих жителей, зелень Белозёрки не могла не радовать.       Громко хлопнув дверцей вишневой Хонды, Эля сделала глубокий вдох. Какой воздух! Мамочки, какой воздух! И это после десяти дней сидения взаперти!       Все началось одиннадцатого марта. Был обычный школьный день, урок украинской литературы. Все сидели тихо, пытаясь впитать в себя как можно больше информации перед контрольной. Одно непримечательное сообщение в Телеграм — и вуаля! — У нас карантин! — воскликнул кто-то. — Да нет, мы же только вышли с карантина! — Так то был грипп, а это коронавирус. — Чушь! Пока официальной информации от школьной администрации не поступило, это все можно считать фейк-ньюз! — А я говорю тебе, что мы будем опять сидеть дома! — ТИШИНА В КЛАССЕ! — хриплый голос Оксаны Ивановны вмиг прекратил все разговоры.       Тогда Эля не знала, что все будет так серьёзно. Она и не подозревала, что это затянется даже больше, чем на месяц. Вернувшись домой, одиннадцатилетняя дочь инфекциониста и банкира уселась обедать, параллельно листая ленту Инстаграма. — Эля, — послышался женский голос. — Да, мам. — Ты знаешь, что у вас в школе объявили карантин? — Что, уже? — Да. — Ну и ладно, будет время погулять с друзьями. — Нет, в этот раз гулять нельзя. — Но почему? — Послушай, детка, всё очень сложно и серьёзно…       И вправду, серьёзно. Сначала родители скупили полмагазина гречки, макарон, риса и прочих продуктов. Потом мама принесла с работы коробку масок и перчаток (к тому времени какой-то умник уже успел скупить почти все маски в стране и продать их втридорога китайцам). Затем папе разрешили работать из дома. И, в конце концов, было принято решение о скором отъезде к бабушке в Белозёрку. — Это очень разумно, — говорила мама. — Во-первых, я работаю и постоянно сталкиваюсь с больными людьми. Если я заболею, то вы пойдете следом, а я этого не хочу. Значит, нам нужно минимизировать контакты. Во-вторых, в селе шансы заболеть меньше, чем в городе, ибо там банально нет такого скопления людей! Расстояние от одного дома до другого не менее десяти метров, а если вы еще и не будете ни с кем общаться, вообще безопаснее некуда. В-третьих, там свежий воздух. А он укрепляет иммунитет. Где ты собираешься гулять в городе? Среди кучи заразившихся по часу в день? И не надо мне говорить, что у нас в области пока не зарегистрировали ни одного случая коронавируса! То, что они не зарегистрированы, не означает, что их нет!       В общем, спорить с мамой было решительно бесполезно. И в тот же день Элина с папой отправилась к бабушке.       Пообнимавшись вдоволь и поужинав, Евдокия Петровна отпустила внучку гулять.       Элина любила Белозёрку. Тут было красиво: огромные поля, кручи, лиман под боком. Недолго думая, девочка решила спуститься в овраг, который распологался прямо за бабушкиным огородом. Она помнила, что там, под густой кроной деревьев, было что-то вроде источника. Точно описать этот маленький каменный бассейн было сложно. Кто его создал и когда? Заливали туда воду искусственно или она там сама появлялась? Если заливали, то зачем? А если нет, то кто ее использует? Вопросов, на самом деле, было много, но Эля была не в том настроении, чтобы искать на них ответы. Она вприпрыжку шла по дну оврага, напевая «Take me to another world»: Чего мы ждём? Чего мы ждём? Это будет, это будет любовь Хочешь знать, кто ты? Хочешь знать, кто ты? Я покажу тебе, я покажу тебе любовь. Забери меня в другой мир Куда-то в твои мысли Потому что я верю твоим словам Что мы можем изменить наши, мы можем изменить наши жизни Забери меня в другой мир…       Нога в траве натыкается на маленький осколок. Осколок чего-то древнего, вымытого дождями из-под земли; чего-то, что хранилось там тысячелетиями. Чего-то, что, услышав пять роковых слов, запускает необратимый процесс. Все вокруг начинает резко кружиться, телефон, что ранее находился в руках, падает в траву, а Элина…       Элина теряет сознание. Ненадолго, всего на пару секунд. И то лишь для того, чтобы очнуться в магазине. Возле кассы. С пакетом печенья в руках. И громким голосом, разносящимся вокруг: —  Next in the line![1]