С приходом темноты

— Приют – ферма? Демоны? Мир, поделённый на две части?.. — Девочка всё ещё говорила с улыбкой, хоть в глазах и читалось негодование. Скорее всего, она считала это шуткой. — Да, — лишь холодно отрезал мальчик, из-за чего её улыбка начала спадать. — Подожди, — в отличии от Эммы, Норман был более-менее серьёзен, — давай всё по порядку. Ты говоришь, что якобы помимо нас, людей, есть ещё и так называемые демоны, верно? — Рэй лишь кивнул его словам. — И для кого-то из них, нас подают на «обед»? — Я понимаю, что это выглядит как минимум неправдоподобно, но это так и есть, просто доверьтесь мне. Брюнет заметил, как зелёные глаза будто вцепились в Нормана. Она что, подаёт ему намёки? Они же не принимают меня за сумасшедшего? Рэй надеется, что ему просто показалось. Как минимум, ему стало неприятно. — Хорошо, — блондин уже облокотился об дерево, точно также как и Рэй, — скажи хотя-бы одно доказательство этому. — Да взять хоть к примеру уже ушедших детей: никто и никогда не присылал даже письма, как бы не обещался. — Многие и так уже разобрали эту тему вдоль и поперёк: может, их приёмные родители запрещают, а может – сами не хотят. — Ладно.. А то ограждение в лесу? Да вам всем не разрешают туда ходить! — Юноша уже чувствовал нарастающее раздражение. — Ну и что же там? — Спустя своего продолжительного молчания, спросила девчонка. — Стена. Она просто огромная. А за ней – ничего. Пропасть. — И откуда ты это знаешь? — Я не могу вам это сказать.. Пока что не могу. — Рэй, — Норман привычно и мягко улыбнулся, — ты же понимаешь, что все сказанные тобой «доказательства» скорее всего – ложь. Это и так слишком мало.— Мальчик хотел ему что-то возразить, но он продолжил, — мы не хотим тебя обидеть, честное слово, но.. Ты в последнее время очень мало спишь, просыпаешься посреди ночи, к тому же во время догонялок, или того же вечера – ты постоянно читаешь фантастику. В совокупности с этим, ты мог уверовать себе всё, что угодно, лишь бы оно постоянно вертелось у тебя в голове. — Да ты просто не хочешь знать правду, ибо она не такая, какой ты хочешь её видеть. Не доверяешь мне? Я никогда вам не врал, никогда! Норман-Норман.. Ты за одиннадцать лет не смог научиться даже банальному доверию, ха-ха! — Теперь уже улыбался и брюнет. Только эта улыбка была ненормальной, безумной. — Да я просто не хочу, чтобы вас сожрали. Почему не хотите это понять? Я же люблю вас, именно поэтому не хочу смертей. — Мы тоже тебя любим, но.. — Зелёные глаза грустно опустились, а аккуратные пальчики начали сминать белоснежную рубашку. — Ясно! Я понял! Если вы всё-таки обдумаете мои слова – дайте знать. Рэй гордо встал и ушёл, стараясь идти прямо. Упрямо и так по-детски. Ноги торопливо шли – голова обдумывала сказанное. Надежда не умерла, слепо веря, что лучшие друзья смогут поверить ему и спастись. Но в сердце стали закрадываться сомнения о своих собственных мыслях? А что, если?.. Нет. Они правда не понимают, и Рэй бы и дальше не понимал как и они все. Чёртов Норман. Этот юноша имел ораторские качества, способные усомниться в своей точки зрения любого. Даже брюнета. Хоть это мальчик в нём искренне обожал, но сейчас это только мешает. Какие-либо мысли и так были спутаны, или же вовсе превратились в сраньё таракана. Мерзость. Перепрыгнув через металлическую конструкцию, не достигавшую и метра( если бы все дети осмелились через неё прыгать, то она бы в скором времени рухнула, со звонким скрежетом), он стремительно направился вглубь этого воображаемого леса, что действительно был закрыт высокой бетонной стеной. Рэй иногда водил по ней ногтями, ибо больно уж нравился ему этот звук, вызывающий приятные мурашки. Стена всегда была до жути холодной, несмотря на любое время года. Также иногда с неё сыпалось что-то, или обильно падало. Она была такая же старая, как и тот полуметровый заборчик. Именно это место мальчик обожал, даже по одной простой причине: тишина. От тишины и шло спокойствие, что было более в приоритете. Тут можно было спокойно подумать над чем-либо, уже здраво оценивая ситуацию. Тут, кстати, росли любимые цветы брюнета: гортензии. Они тут спокойно приживались. На виду у детей, так ещё и у обильного света – они бы точно не выжили. Сами кусты высотой были больше чем сам юноша: около семи футов. Приятный и цветочный запах, что еле чувствовался. Голубые лепестки нежно-голубого цвета в какой-то степени дурманили; на них он мог смотреть хоть часами, что он иногда и делал. Вот оно – настоящее спокойствие. Было бы прекрасно, если при других обстоятельствах, Рэй мог бы сидеть у этих великолепных цветов, читая «хроники заводной птицы»*, иногда прерываясь, чтобы отпить немного из горячей чашки, в которой был налит чай «вакоча»(раньше он был в меню их «Благодатного Дома», но в данное время, он почему-то перестал быть на их столе. А жаль, ведь аромат у него был хорош; запах персика, даже нравился ему больше, чем сам вкус. Всё равно и то, и то– были довольно сладкими). Складывалась бы атмосфера, которая бы никак не напрягала мозг. Рэй бы сидел в этой тишине, перелистывая роман. Психология – один из самых любимых жанров, что никогда не будет надоедать, в отличии от остальных. От раздумий он ходил в разные стороны, с прикрытыми глазами, дабы произвести всю картину у себя в голове, но об что-то споткнулся, как об камень, чуть не упав. Это было довольно неожиданно, что чуть не прорвало на крик. И если быть честным, он не стал этого делать, ибо почувствовал дикую вонь. Откровенно воняло тухлятиной. Хотя, это прерывалось ещё одним запахом – запахом сладкой смерти. Из-за этой непривычной смеси, шли позывы к рвоте. Брюнет стал искать источник вони, глазами обыскивая траву. Чувствовалось всё это более чётко около куста, что предположительно был «Кохией», ибо в этих растений толком не разбирался. Мельком посмотрев под зелёные веточки, он увидел дюжину белых червей, жадно пожиравшие что-то. Уже нагнувшись, он посмотрел более нормально. Под кустом валялась птица, что была уже мертва. Причём давно, ибо в более половине её туловища поселились паразиты. От этого неприятно потянуло низ живота, заставляя своеобразно выгибаться. Эти черви так дёргались, что становилось не по себе. Птица при жизни по-любому была красива: это можно было судить по оставшимся серым пёрышкам и белым пятнам на голове. Остатки глаз, конечно, были отвратительными, ибо по ним обильно тёк гной, смешанный с кровью. Брюнет почему-то подумал, что её убили. Не какие-либо животные, и даже не какие-либо паразиты. Люди? Демоны? Он раньше не видел тут животных в прицепе, а тут сразу убитые. Неужели эти твари живут здесь? Скрываются наверное. Он улыбнулся. А может, те самые «сны» с участием этих существ – вовсе не сны? Снова стало страшно. Параноидный страх снова начал «атаковать». «Чушь» — будто доносилось из маленького клювика этой птички. Мысли о том, что она умерла только после того, как её стали пожирать заживо не давали покоя. Ей, наверное было неприятно. Бедная, бедная птица! Она же так беспомощна перед этими червями! Лежи и подыхай так дальше, в последний раз видя белый свет, ито закрытый вытекающим гноем. Он вытащил из неё пару червей, которые были в какой-то дряни, похожую на слизь. Если надавить на этого чёртого опарыша – ему станет больно?

***

—Рэй, мы тут подумали.. — Эмма бодро приобняла брюнета за плечи. — Мы верим тебе, — закончил за ней Норман. — Да? Неужели? — Юноша удивился, тщательно скрывая это за самодовольным выражением лица. — Просто.. Просто мы были в шоке, думаю, ты нас понимаешь. Блондин прикоснулся к руке друга, толи грустно, толи виновато улыбаясь. На душе сразу стало спокойней, что ли. Наверное, из всех людей на свете – только Норман может его успокоить. Хотя, в детстве с этим справлялась ещё и мама: несмотря на то, что он такой спокойный с малых лет – у него случались эмоциальные срывы. Крики, слёзы, даже вырывание волос. Хоть это за всю жизнь и произошло только раза два, это приносило немало стресса абсолютно всем. Только представьте: Вы являетесь «хозяином» плантации, а Ваш товар начал самоуничтожать себя, при этом звонко рыдая. Ваши действия? Белла лишь садила его к себе на колени, пичкая успокоительным, что-то при этом шепча. К всеобщему удивлению – Рэй быстро успокаивался и прекращал делать подобное. Вспомнив это, голова начала немного покалывать. — Я с Эммой лишь хочу лучшего для тебя. Брюнет сначала не понял, к чему это, а затем спокойно сказал, — я хочу точно такого же для вас. — У тебя есть какой-то план? —«Антенна» отцепилась от плечей мальчика. — Не совсем. — Как ты вообще пытаешься сбежать? — Через стену. — Ты же говорил, что там пропасть. — Да, но.. С помощью различных верёвок можно оказаться по ту сторону. — Ты будешь об этом говорить детям? — Нет. Они лишний груз, в данный момент, из-за них будет полный провал. Брюнет увидел в глазах подруги отвращение. Оно было таким видимым, что капли пота яростно стекали по коже. К удивлению, она попыталась улыбнуться и даже легко согласилась, что было странным. Даже чересчур странным. — Хорошо, а что делать с мамой, она же по твоему мнению – враг, — за такие слова, блондин легонько стукнул её по руке. — Я с ней поговорю сегодня, не волнуйся, — На лице засияла странная улыбка, что была чуть ли не во весь рот; Эмма заметила, как странно менялись зрачки друга. — Ты уверен, что это правильное решение? — Голубые глаза с волнением посмотрели на брюнета. — Уверен. Главное – за вами. Не смейте кому-либо говорить. Дети послушно кивнули ему, желая удачи, будто больше не находя слов, чтобы закончить не самый приятный для них диалог. Эмма взяла Нормана за руку и осторожны вывела из комнаты. Рэй вздохнул. Он тоже с великой радостью бы взял за руку этого юношу, но по каким-то личным причинам этого не делал. Стеснялся? Зато не стеснялся чуть ли не лапать бедную, мёртвую птицу. Она бы точно не сказала тебе «спасибо».