Муки творчества. Сказание о том, как Цаца фанфик писала.

- Пиво?! Джин, ты, блядь, серьезно?! - И Чача… - Пиво, Джин?! – Намджун не слышал никаких оправданий, пялясь на содержимое пакета с самым разочарованным в мире лицом – Я даже не знаю, что сподвигло тебя на такой необдуманный поступок. Я невероятно разочарован твоим выбором (Намджун, интеллигент ты мой ненаглядный, охуевший от тупости друга человек не станет выражаться столь высокопарно. – Прости, ща все будет в ажуре). - Пиво, Джин?! – Намджун не слышал никаких оправданий, пялясь на содержимое пакета с самым разочарованным в мире лицом – Ты совсем, что ли, еблан? (- Так нормально? – Заебок!). - Я подумал, чтобы этот день стал для нас незабываемым, нужно попробовать какую-нибудь новую высокоградусную алкашку. Сначала я взял какую-то Чачу, две бутылки. Хрен его знает, что это такое, но градус хороший. А потом увидел это пиво на акции. Джун, оно дорогущее, шопиздец! Что вы все морды недовольные скукурузили? Не хотите – идите нахер, я сам выпью – розовая алкофея обиженно надула губы, и отвернувшись, уставилась в стенку. - Отстаньте от феи. Чача – убойная вещь. Джин, я твой выбор полностью одобряю. Главное, чтобы закуска была хорошая. – Чонгук кивнул с видом знатока и оттянул пальцем край пакета, пытаясь углядеть там достойную закусь. - Чипсы. - Со вкусом лобстера. Зато две пачки – гордо сказал Джин.       Скептические взгляды собутыльников заставили Джина стушеваться. Да откуда ему было знать, что они застрянут в гребаном лифте?! В номере еды и выпивки навалом, и чипсы он, вообще-то, себе купил. Нет, чтобы спасибо сказать… Еще и Чон Чонгук этот смотрит на него с немым укором. Надо же так ударить в грязь лицом перед звездой. Чонгук прикинул шансы на выживание, исходя из количества человек и скудности закуски, и решил что как-то уже и пофиг. - Ну что ж, мучачос. Вынужден предупредить, что не все из вас доживут до утра – вздохнул Чон – Но это жертвы, на которые я готов пойти. Ради того, чтобы выпить, мне пришлось вырядиться в эту жуткую униформу, у меня все тело от нее зудит и чешется, из стекловаты они ее пошили, что ли. И я не хочу, чтобы моя жертва была напрасной – Чон демонстративно поскреб грудь под форменным пиджаком. (- Цаца, он реально, что-ли, из стекловаты? Я уже готов с себя кожу содрать).       Будущие жертвы Чачи тяжело вздыхают, смиряясь со своей участью. Юнги сползает на пол по стенке, и Чимин тут же сползает следом, пристраивая свои ноги у него на бедрах, освобождая больше пространства . Хосок следует их примеру, вытягивая ноги во всю длину и не сводит восторженный взгляд с Чонгука. Намджун окидывает взглядом кучу-малу на полу, и, вздохнув, аккуратно пристраивается в своем углу, поджав под себя ноги и бросает вопросительный взгляд на Джина. Джин нерешительно топчется на месте, и Намджун тянет его вниз за рукав розовой худи. Чонгук опускается на пол и облокачивается на двери, чувствуя затылком взгляд ярко-синих глаз. Загадочный парень, игнорируя свободную стенку за своей спиной, присаживается рядом с Гуком, складывая длинные ноги в позе лотоса, и одно из его колен теперь лежит на бедре Чона.       Теперь, когда все заняли места, согласно купленных билетов, Джин, шурша пакетом, извлек пузатенькую бутылку с изображенным на этикетке каким-то угашеным вхлам чудиком. Намджун предполагает, что это намек на то, что смотреть утром в зеркало им не стоит. - Тут еще одна проблемка есть – замялся Джин – у нас нет никакой разливной тары – он смотрит на Чона и пожимает плечами, словно извиняясь. - Да не проблема, пустим бутылку по кругу – глубокий грудной голос справа запустил по коже Чонгука возбужденных мурашек – А пивом можно будет запивать, не пропадать же добру.       Мудрость и безбашенность друга тут же поощряется одобрительным гулом. Джин снова шуршит пакетом, доставая бутылки и ставя их прямо на пол. Намджун тащит пакет с чипсами и пытается аккуратно и нежно его открыть. Пакет держится молодцом и не поддается. Чуть больше усилий – пакет непреклонен в своем нежелании делиться чипсами. (- Джун, ты там поаккуратнее, ладно? Чипсов больше нет, я последние на складе отхватила) От усердия чуть закусывая нижнюю губу, Намджун вступает в схватку с упрямым пакетом – ПАХ! Пакет подло и невовремя выбрасывает белый флаг, чипсы красиво кружась взлетают в воздух, и, как конфетти осыпают изумленную публику. (Ну ёб же ж твою мать, Намджун! - Прости). - Ничего, я другой пакет открою – Джин беспечно хлопает по руке виновато смотрящего Намджуна. Он легко открывает пакет и устраивает его в центре импровизированного стола, как главное блюдо дня.       Обладатель синих глаз осторожно тянет руку к ширинке Чонгука. Чон вдруг начинает видеть все, как в замедленной съемке: невероятной изящности рука с множеством разноцветных фенечек на запястье опускается вниз, к его паху (Тэхен! Что ты творишь?!), кончики длинных пальцев аккуратно цепляют рифленую чипсинку, упавшую туда после взрыва пакета, тянут ее к своим мягким губам, укладывают на высунутый кончик языка, который скрывается со своей добычей во рту. Синие глаза испытывающе смотрят в упор. (- Все хотела спросить, откуда у тебя синие линзы? – Мне Тэха подогнал. – Красиво…).       Чонгук чувствует, как что-то теплое стекает из уголка рта. С трудом оторвав взгляд от синих глаз, он заторможено вытирает рот рукавом. От разбежавшихся мурашек кожа под колючим пиджаком чешется неимоверно. Чон рассеяно запускает руку под пиджак и царапает голую грудь короткими ногтями, не замечая жадного взгляда синеглазого. Этот парень - что-то невероятное. Он должен узнать, как это чудо зовут. Да, собственно говоря, ему не мешало бы со всеми познакомиться. - У меня идея – Чонгук оглядывает своих сожителей по лифту, стараясь избегать взгляда соседа справа - Вы все знакомы друг с другом, а я с вами – нет. Давайте так: каждый, кто делает глоток из бутылки, представляется, и в двух словах рассказывает о себе, а потом передает бутылку следующему. – Гук забирает бутылку с чачей из рук Джина, не без усилия вытягивает пробку – Итак, я начну. Чон Чонгук, двадцать три года, музыкант, автор и исполнитель собственных песен, продюсер. Сегодня у меня был концерт и мне до чертиков хочется расслабиться и сбросить напряжение. Так что я рад с вами познакомиться, парни! За знакомство!       Отсалютовав бутылкой, Чон прикладывает горлышко к губам, запрокидывает ее и делает несколько глотков сразу. От внезапно наполнившей рот горечи с виноградными нотками он зажмуривается. Гук чувствует, как в его рот что-то настойчиво толкается и он послушно приоткрывает губы. По языку расползается химозный вкус лобстера, перебивая горечь алкоголя. Чон хочет закрыть рот обратно, но не может. Мешает палец синеглазого, который все еще находится у него во рту. Гук переводит взгляд на парня, который приоткрыв губы, наблюдает, как медленно и тягуче его палец покидает рот Чонгука. Кончик языка быстро облизывает вдруг пересохшие губы и прячется обратно (- Тэхен, мы же договаривались, что ты прикрутишь на семерочку! – (удивленно) Так это семерочка и есть…) - Ким Намджун, двадцать семь лет. – Намджун забирает бутылку из ослабевших пальцев Чонгука – Преподаватель английского языка. Привез сюда своих придурошных друзей, которым приспичило тащиться на твой концерт в другой город. Я не очень-то твой фанат, прости – Чонгук лишь пожимает на это плечами – И да, я тоже рад знакомству.       Намджун так же салютует бутылкой и решительно делает несколько больших глотков, быстро закусывая поданной заботливым Джином чипсой. - Ким Сокджин. Для друзей – просто Джин. Хм.. что еще? Двадцать восемь лет, и я вообще-то, хён этим всем балбесам так-то. Имею свое небольшое кафе и веду кулинарный блог. Старший хён отважно пьет, запрокинув бутылку и хрустит приготовленной заранее чипсиной. - Пак Чимин, двадцать пять лет, преподаю в студии танцев, и я твой большой фанат. Это так неожиданно, встретить тебя здесь, и я так рад… вот. А больше ничего особенного во мне и нет. - Да как же нет особенного?! – вскидывается блондин в бини и с жаром смотрит на Чонгука – Ты бы слышал, как он поет! Как ангел… - блондин переводит на Чимина взгляд, полный обожания. – И танцует, как ангел… И характером он, как ангел… - он берет в свои руки пальцы Чимина – у него такие пальчики, маленькие, нежные, и мягкие, как у ангела – после каждого слова блондин нежно целует каждый пальчик зарумянившегося от смущения Чимина (- Шуга! Что за самоуправство, такого не было в сюжете. Если ты не перестанешь, вовек тебе энцы не видать! – Я перестану, но ты обещала мне энцу. Я запомнил). - Да как же нет особенного?! – вскидывается блондин в бини и с жаром смотрит на Чонгука – Ты бы слышал, как он поет! Как ангел… - блондин переводит на Чимина взгляд, полный обожания. – Ты непременно должен услышать, как он поет. - Щас выпьет, и по-любому запоет – хмыкает Хосок. Чимин быстро делает несколько глотков, и, хрустя чипсой, прячет нос в плече блондина. - Мин Юнги, двадцать шесть лет, музыкант, парень Чимина, рэпер, работаю под псевдонимом Шуга. И я тоже, в некотором роде, твой фанат. Ну, если он фанат – Шуга кивает на Чимина – то и я фанат, понимаешь? – Чон с улыбкой кивает – И ты сегодня послушаешь, как он поет, хочешь ты этого, или нет.       Шуга резко выдыхает перед тем, как присосаться к горлышку, делает несколько мощных глотков и занюхивает затылком Чимина, игнорируя протянутую ему чипсину. Чонгук уважительно присвистывает. В голове уже начинает приятно шуметь. - Чон Хосок. Я твой самый большой фанат! Я все твои песни наизусть знаю. У меня под твою музыку хоряги сами собой выстраиваются. Вот прям слушаю, а в голове уже танец во всех деталях, понимаешь? Это ж какой талантище! Я хореограф в студии Чимина, и я так рад, что ты застрял тут с нами! Мне о стольком хочется у тебя спросить… - Хосок, пей уже, не задерживай – неожиданно раздражается синеглазый.       Хосок поспешно кивает, быстро делает пару глотков и закашливается, пуская чачу носом. Синеглазый отбирает у него бутылку, без особого сочувствия похлопывая его по спине. - Ким Тэхен, двадцать пять лет, вольный художник, дизайнер одежды, немного играю на скрипке и саксофоне. Не то, чтобы твой фанат, скорее, приехал сюда за компанию в поисках вдохновения. Может быть, ты станешь моей музой, Чон Чонгук – низкий грудной голос льется в уши Чонгука и растекается по венам и артериям. Почти не дыша, он смотрит на профиль Тэхена, который, облизнувшись, обхватывает губами горлышко бутылки и делает медленные, тягучие глотки. Несколько капель, минуя губы, стекают по подбородку, скользят по шее, оставляя блестящую мокрую дорожку.       Чонгук завороженно смотрит, растеряв все мысли. И вдруг неожиданно срывается, отрывает бутылку от губ Тэхена и впивается в него жадным поцелуем, язык врывается в рот обалдевшего Тэхена, а свободной рукой Чон пытается сорвать с себя пиджак (Стоп!! Стоп, Чонгук!! Остановись! Дыши… вдох-выдох… Ты как? Тэхен, блять, я же тебя просила! Гукки, солнышко, ты в порядке? – Простите… я сам не знаю, как так получилось. Дайте секундочку. Все, я норм. Продолжаем).       Чонгук завороженно смотрит, растеряв все мысли, смакуя имя. Ким Тэхен. Чон смотрит на мокрую дорожку на шее Кима, огибающую кадык, и представляет, как он будет слизывать ее кончиком языка, поднимаясь все выше, зацепит губами выпирающий кадык, может, немного прикусит его зубами…       Гук трясет головой, смахивая наваждение, и почесывает зудящие от неприятной ткани колени. Это форма его доконает. Да еще и брюки в бедрах немного малы, особенно в паху давят. - Так, идем на второй круг! Теперь коротко и без объяснений делимся своим самым тупым поступком по пьяни. - Для ускорения наступления нужной кондиции предлагаю запивать пивом – доносится справа. Какая именно кондиция нужна Тэхену, и почему так скоро, Гук решил выяснить попозже. - Пива у нас только шесть бутылок – опять извиняется Джин – извините, не смог предвидеть. - Ничего. Я с ним поделюсь – почему от звучания этого голоса, штаны Чона словно дают усадку в бедрах, сдавливая все сильнее и сильнее? - Я на спор засосал полицейского. Прям, как в любовных романах – одной рукой за шею, другой за талию, наклонил и засосал - выдает Чонгук. - Врешь! - У меня фотки есть. – подмигнул Чонгук, отхлебывая из бутылки и привычно жмурясь. Тэхен протягивает ему бутылку с пивом и Гук опять делает глоток. Интересный вкус. Темное, наверно. - А я себе по пьяни таттуху набил – смущаясь, говорит Намджун. - У тебя таттуха? А мы и не видели никогда – Джин удивленно распахнул глаза – Где? - А вы там и не могли бы увидеть – пробубнел Джун и отпил из бутылки, запивая пивом – Ух, крепкое какое! – Намджун посмотрел на пивную бутылку, читая название - «Snake Venom» - змеиный яд. Миленькое название. Я такого раньше не видел. - Так я его и купил, потому что хрень незнакомая, неизведанная – пояснил Джин, отбирая у Намджуна бутылку с чачей – А мы однажды с парнями попали на стендап-шоу, наквасились там знатно. И комики такие несмешные были, пиздец просто. Так вот я вышел на сцену и зажег зал! Я сам от себя такого не ожидал, но я произвел фурор! - Мы же делимся тупыми поступками, Джин – возмутился Чонгук. - Поверь мне, ничего тупее мы в жизни не слышали – мрачно вздохнул Шуга, пока Джин судорожно глотал пиво. Он забрал бутылку из руки Кима и протянул ее Чимину. - Мы по пьяни играли в бутылочку – начал Чимин, и парни одобрительно загудели, вспоминая, чем обычно для всех заканчивалась эта игра – И мне пришлось пройти по улице в костюме горничной из секс-шопа – Чимин покрылся стыдливым румянцем и запрокинул бутылку. - И чулки в сеточку? – замирая, спросил Юнги. - И чулки. – сдавленным голосом прохрипел Чимин, выхватывая у него бутылку с пивом. - А мне и вспомнить нечего. Я всегда в адеквате и чудить не привык. – гордо заявляет Юнги. - Да?! А кто мне в туфли нассал, когда приревновал ко мне Чимина? – взревел возмущенный Хосок – адекватный он… (- Шуга? Что за фигня? – А чего это сразу я? Чуть что, сразу Шуга. Может это Чонгук... - ЧЕГО?! - Так, спокуха! Угомонились оба!).       Хосок отбирает бутылку у Юнги – А я вот однажды такую херню вытворил, до сих пор стыдно. Решил перед понравившейся девчонкой выпендриться и без подготовки бахнулся на шпагат. А встать не могу. Какую-то мышцу надорвал, такой переполох в столовой поднялся! И, что самое обидное, трезвый же был… Тупо, пиздец - Хосок грустно заглядывает в бутылку. Вздохнув, он выпивает и передает бутылку Тэхену. - А меня однажды страшно выбесил заказчик. Выпил у меня литры крови и вымотал все кишки, а по итогу так ничего и не заказал. Я с горя напился и отослал ему фото своей голой задницы.       Чонгук тяжело сглотнул. Представил фото, пожалел, что он не тот заказчик и еще раз сглотнул. Фигуры сидящих рядом парней стали странно расплываться и выпадать из фокуса. Что-то его подозрительно быстро выносит. Он снова царапает грудь сквозь ткань, пытаясь унять неприятный зуд. - Все в порядке, ты можешь снять его, тут все свои – доносится справа глубокий бархатный голос. – Я помогу тебе.       Тэхен расстегивает оставшиеся пуговицы на пиджаке и разводит полы в стороны, жадно облизывая глазами оголившуюся грудь. - Он и правда из некачественной ткани - бархатный голос заставляет сознание плыть - посмотри, какое у тебя теперь раздражение на коже – Ким невесомо проводит длинными пальцами по обнаженной коже груди, как бы невзначай задевая сосок, и убирает руку. Чонгук думает, что у него начались галлюцинации. Не может же так срубить от нескольких глотков чачи… Гук подносит к глазам пивную бутылку, пытаясь навести резкость - «Snake Venom», содержание спирта 67.5%. - Ребята, нам всем пиздец.

***

- Цаца, ты не можешь нас так оставить! На нем были чулки в сеточку, понимаешь?! Ты обещала энцу, Цаца! Не останавливайся, пиши дальше. Мы сейчас их всех угасим чачей, они все заснут, а мы с Чимином такую энцуху забабахаем, что даже админы покурить выйдут! Я прошу тебя, будь человеком, Цаца! - В следующей главе. - Будет энца? - Будет нца (тяжелый вздох).