Муки творчества. Сказание о том, как Цаца фанфик писала.

      Если вы спросите Мин Юнги, что он думает о сексе, то он честно ответит, что его роль в жизни человека сильно переоценена. Сам он никогда не испытывал во время процесса сильных эмоций, и искренне не понимал, почему все с этим сексом так носятся. Даже по собственным понятиям, в постели Юнги был безынициативным бревном, старался поскорее довести себя до разрядки, а если хватит терпения, то и партнера. Просто удовлетворение физической потребности организма. (- Чимин-и, я вовсе не такой, Цаца, скажи ему... - Шуга, котик мой любимый, я знаю. - Люблю тебя, Чимми... - Прекращайте уже!) Что, впрочем, не мешало ему использовать силу сексуального влечения в своих целях. Но пользовался этим не Юнги, нет, этим вовсю пользовалась Снежная Королева. Это была полностью ее идея.       Юнги не воспринимал Королеву, как субличность, он оставался самим собой, но в образе Королевы ему в голову приходили мысли, которые никогда бы не пришли в голову секретного агента Мин Юнги. Так что Шуга просто отпускал ситуацию и позволял ей творить все, что вздумается. Это же просто образ, да? Он просто пытается соответствовать. Ничего личного, ничего приятного, ничего отталкивающего. Просто работа.       Состав каждого фирменного коктейля Снежной Королевы был уникальным. Королева использовала их в зависимости от того, какого результата требовалось достичь. Правда или действие. Ха-ха. Прямо, как небезызвестная игра для пьяных компаний. Амнезия оказалась приятным бонусом и прилагалась теперь к каждому коктейлю. В идеале, конечно, нужно было рассчитывать пропорции для каждого клиента индивидуально, и Юнги с удовольствием экспериментировал. Добровольных подопытных днем с огнем не сыщешь, так что он иногда выходил на полевые работы и испытывал свои составы на подцепленных в клубах поклонниках подходящего телосложения.       Дурной Чимин же нарвался сам. Конечно, телосложением он был далек от оригинала, но упускать свой шанс Шуга не намерен. Он собирался оттянуться на Паке по полной программе. Вот мы и узнаем, что ты за фрукт, Пак Чимин. Выведаем все твои слабости и тайны. Так называемая «сыворотка правды» в той или иной пропорции обязательно присутствовала в каждом коктейле Королевы, и даже после того, как Королева получала всю необходимую информацию, клиенты продолжали фонтанировать откровениями, иногда вгоняющими в дрожь. После этого всякая жалость и уважение просто растворялись в отвращении. Именно на это сейчас делал ставку Мин Юнги.       Потому, что он начал испытывать к дурному Паку какую-то неизвестную нездоровую херню, от которой был не в восторге. Что это еще были за попытки отмазать его от участия в операции по похищению наркобарона? Шуга осознал, что пытается отгородить Чимина от этой грязи, не хочет видеть, как на аукционе каждый будет пожирать глазами его пышный зад и эти невероятные целовабельные губы. (- Ты правда думаешь, что мои губы целовабельные?! - Самые целовабельные в мире! - Ребятки, мы так до нцы не доберемся. - Все. Мы все. Не психуй.) Так не пойдет. Пусть идет вместе со всеми, пусть светит перед толпой голодных извращенцев голой жопой, пусть старпёры захлебываются слюной, представляя, как будут дрючить его во все дыры. Пусть. Ему похуй. Так похуй, что сердце ноет, болезненно сжимаясь в бесформенный комок, а крошка от зубов ровным слоем покрывает пол. Какая, нахер, любовь? Я вас умоляю. Любовь – это то, что ты сам себе придумал, наделил человека несуществующими качествами. И сегодня Юнги узнает о Чимине всю правду и все непонятки моментально растворятся в презрении, как всегда. Шуга ждет не дождется этого момента, потому что гребаное сердце задолбало ныть и просить не делать этого. О, он еще как сделает! Состав коктейля номер 7. Больше правды, меньше конского возбудителя. Шуга ненавидит быть зависимым, и с радостью избавится от наркотика под названием «Пак Чимин», ядом разливающегося в его крови. - Ну что, Чим-Чим? Чин-чин! – Шуга чокается бокалами с ничего не подозревающим Чимином, нетерпеливо ерзающим на стуле в ожидании неизвестных ощущений. (-Цаца, я не дам ему пить эту гадость! - Да бляаадь...*закатывает глаза* Это просто подкрашенная вода! Пей уже!). - Это… даже вкусно – Чимин с удивлением рассматривает недопитую темно-красную жидкость в бокале. - До дна, мой друг, до дна – Шуга подталкивает бокал к приоткрытым губам Пака, приподнимая за донышко и заставляя допить до конца. (- Точно вода? - Шуга, не беси меня!) – Вот так, детка – Юнги довольно улыбается. – А теперь давай поговорим. - А что я должен почувствовать? Как я узнаю, что оно действует? А вдруг не подействует? На меня, знаешь, даже не все лекарства действуют… А ты, разве, не должен был спросить меня про аллергические реакции? У меня аллергия на бицелин, на амброзию, на… – Чимин так взбудоражен, что болтает без умолку, не давая Мину даже слово вставить. Но Мина это не смущает. У него есть минут десять до того, как запустится фонтан правды, так что пусть пока трещит, о чем хочет. - Ой, я, кажется, что-то чувствую – Чимин распахнул ресницы и порозовел – Но это, наверное, не совсем то, что ты планировал. Наверное, просто какой-то побочный эффект. Сейчас вот, вроде, даже в жар бросило – Пак судорожно оттянул ворот футболки, обнажая острые ключицы и заставляя Юнги сглотнуть. (- Если ты еще раз спросишь меня, точно ли это просто вода, я тебе на хвост наступлю!) – Это же не анафилактический шок? Шуга, посмотри, у меня лицо не опухло? Язык, вроде, в норме – Чимин высунул длинный розовый язык и скосил на него глаза. Шуга опять тяжело сглотнул и отвернулся. Наваждение какое-то. - С тобой все в порядке, Чимин, небольшое повышение температуры скоро пройдет. – Юнги буквально заставил себя повернуться к Паку, прижимающему одну ладонь ко лбу, а другой неосознанно сжимающего пах. Кажется, время пришло. – Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты просто отвечай. Я проверю, как работает состав, ладно? - Конечно, спрашивай, что хочешь. Мне и скрывать-то нечего – Пак убрал руку со лба и пожал плечами. – Кроме того, что мы с другом дрочили друг другу в детстве, однажды я украл у бабушки банку варенья и съел ее всю сам, а потом мне было так плохо и я думал, что выблюю свой позвоночник – Пак тараторил без остановки, глядя на Юнги так, будто признается ему в любви – У меня клевая коллекция гей-порно, и сам я гей, но только это секрет, никому не говори, особенно маме, она у меня строгая. Меня в детстве так лупили, что я до сих пор возбуждаюсь от шлепков по попе. Тебе ведь нравится моя попа? Я знаю, что нравится. Хочешь отшлепать меня? – Чимин торопливо поднялся со стула, зажимая пах уже обеими руками, пытаясь крыть возбуждение. (- Цаца, не пиши про запах, ты же знаешь, что я не специально. - Не переживай, Чимин-и, я уже приспособилась. Главное, чтобы Шуге сейчас крышечку не сорвало). - Нет-нет, подожди, я ведь еще даже не начал тебя спрашивать – Шуга с силой надавил на плечи Чима, заставляя его опуститься обратно на стул. – Давай начнем с простого. Ты взял мою кредитку и пошел по магазинам, так? – Чимин с готовностью закивал. – Ты купил лишь дешевые джинсы и футболку. Ну, может, еще белье. Но потом была покупка на кругленькую сумму. Мне ведь приходят сообщения о снятии денег, помнишь? – Мин следил за реакцией. Ага! Глаза Чимина забегали. Юнги так и знал, что тот что-то мутит. – Так что ты купил, Чимин? Я не вижу на тебе ни одной вещи, которая может столько стоить. - Это должен был быть подарок – Чимин смотрел на свои руки, зажатые между ног – Я никогда не смогу его ни подарить, ни показать. Просто мне в тот момент так захотелось его купить… Я тебе деньги верну, ты не волнуйся. Они просто на карточке. Номер 9888344775666331, пароль... - Что ты купил, Чимин? Покажи мне – тон Юнги спокойный, не требовательный. (- Цаца, когда уже нца пойдет? Я же не железный... он так охерительно пахнет! - Шуга, котик мой ненаглядный, потерпи, ща все будет. Держись.) Пришло время проверить функцию «действие». Чимин покорно лезет в шкаф и достает фирменный пакет, одним своим видом кричащий о дороговизне бренда, и протягивает его Юнги. - Кому подарок? – Вопрос, на самом деле, довольно остро стоит. Прямо костью в горле. Поперек. - Тебе… Я, как только увидел тебя после душа, представил в чем-то, вроде этого. Чуть не кончил от одной мысли – тяжело вздохнул Пак. – Даже не знаю, как оказался в том магазине, ноги сами принесли. Я увидел это и пропал. Подумал, что тебе должно понравиться. Но ты сказал… - снова тяжкий вздох. - Я всё понимаю. Теперь я знаю, что ошибся. Не открывай, пожалуйста – Пак умоляюще смотрел на Мина и все сильнее сводил колени, сдавливая руки между ними. – Я, правда, верну тебе все, до последней воны. Не открывай…       У Шуги паралич. Ступор. Шок. Все идет не по плану. Да какой, нахуй, план? Все идет по пизде! Какой подарок? Ему? Схуя? Медленно, как будто толща воды тормозит его движения, он запускает руку в фирменный пакет и перестает дышать, достав оттуда коротенькую юбчонку школьницы. Белая блузка с голубым бантом на груди, белые девчачьи трусики, длинные гольфы с кружевными резинками, аккуратные лакированные туфельки на невысоком каблучке и темный парик. Подарок. Ему. Шуга поднимает очумелый взгляд на раскрасневшегося, тяжело дышащего Чимина. Тот изо всех сил пытается скрыть свое возбуждение, глядя на Юнги с нежностью и… любовью? Что?! С коктейлем что-то не так? Чимин, ты неправильный! Ты не должен был… - Наденешь это для меня? – голос Пака мягкий и дрожит от неуверенности. – Пожалуйста, Сахарочек… (- Что, блять?! - Шуга, успокойся. Чем это отличается от наряда Королевы? Там ты не возникал особо... - Ты видела эту юбку? Это же просто пояс... - Сахарочек, это я сам выбирал. Тебе нравится? - Чимин-и, ты прям сам для меня выбрал? Конечно, мне нравится. Какая прелесть!).       Скорее всего, Шуга перепутал бокалы и пропорции, потому что сейчас именно он послушно поднимается со стула и начинает раздеваться прямо тут, при дрожащем от все усиливающегося возбуждения Чимине, не сводя с него глаз. Он натягивает ультра-короткую юбчонку, едва прикрывающую зад, но открывающую вид на длинные стройные ноги. Пак смотрит на него, как на произведение искусства, которое в национальной галерее, под стеклом и охранной сигнализацией. Юнги с удивлением чувствует, что начинает возбуждаться. Он кокетливо завязывает узлом на животе края свободно висящей на плоской груди школьной блузки. Хриплое прерывистое дыхание Чимина все больше усиливает возбуждение Юнги, приподнимающее край юбчонки. Чимин, заметив это, с трудом сглатывает густую слюну. Юнги недоумевает. Пак давно должен был слететь с катушек и наброситься на него с членом наперевес, рассказывая о своих извращенных фантазиях и пытаясь воплотить их в жизнь. В этом ведь вся правда. Что с ним не так? Почему он, явно мучаясь от болезненного стояка, продолжает смотреть на Мина, как на нечто прекрасное, любимое и обожаемое, как будто боится навредить, разрушить что-то хрупкое… Давай же, Пак! Покажи свое истинное лицо, разочаруй меня! Юги ставит одну ногу на стул и тянется за гольфами. Чимин сползает со стула и опускается перед ним на колени. Вот оно! Давай, вываливай свою грязь, тут все свои… - Позволь мне помочь – тихий голос и умоляющий взгляд снизу-вверх. Так себе грязь, Пак, мать твою, Чимин! Шуга молча протягивает ему гольфы, и его самого начинает мелко потряхивать от того, что происходит дальше. Стараясь не смотреть на открывающиеся из-под юбчонки виды, Чимин не спеша, очень нежно и аккуратно натягивает на гладкую ножку носочек, трепетно касаясь оголенной кожи кончиками пальцев. Каждый раз от этих касаний Шуга ощутимо вздрагивает и Чимин поднимает на него извиняющийся взгляд. Не за то ты извиняешься, Чимин… Такое сильное возбуждение Юнги испытывал примерно... никогда. И он не хотел, чтобы это прекращалось. Нахуй все эксперименты. Нахуй дурацкую правду. Нахуй Намджуна и его шайку-лейку. Нахуй и самого Шугу с его загонами. Сейчас он просто хочет чувствовать то, что чувствует. Сейчас Чимин, даже напичканный сывороткой правды, его любит и боготворит. И ему нет нужды говорить об этом словами, Юнги ощущает его любовь и трепет каждой порой на теле. Его любят. Не Снежную Королеву с тонной косметики и репутацией элитной шлюхи, а именно его, Мин Юнги. Секретного агента в костюме школьницы, с мерзким характером и кучей загонов. Чимин раскусил его с первого взгляда. И… принял? Такого не бывает даже в сопливых дорамах. Хотя сюжет – огонь!       Чимин поправил кружевные резиночки и осторожно заскользил ладонями вверх, по гладкой коже, к бедрам, осторожно глядя в лицо Юнги, словно ожидая отказа. Шуга уже послал нахуй все, что можно, и даже самого себя, так что терять ему больше нечего. Он тянет Пака за плечи вверх, и делает, наконец, то, что давно хотел, о чем не мог признаться даже себе – прижимается к этим чувственным пухлым губам, скользя по нижней языком. Чимин со стоном, от которого соски Шуги встают торчком, стискивает хрупкую фигуру парня, прижимаясь ближе и телом и губами. Затем он легко подхватывает Мина под бедра, усаживает его на стол и устраивается между разведенных ног, продолжая ласкать руками и губами. Сквозь застилающий голову сладкий вязкий туман, вызванный языком Чимина, властно орудующем у него во рту, у Юнги проносится мысль, что он ведь никогда не был нижним. Даже мысли о таком не мелькало. Он ведь мужчина. Пусть иногда и в юбке, но ведь мужик! А сейчас, когда Чимин так напористо целует и ласкает его (не Королеву!!!), мысль о том, что он будет снизу, не кажется такой уж отталкивающей. (- Так, СТОП! Я сейчас дико извиняюсь. В каком смысле я СНИЗУ? - Ну, такой вот неожиданный сюжетный поворот... - Какой, блять, поворот, в рот енот?! Какого хуя я снизу, если из нас омега - ОН?! - Шуга, ты не хочешь? Цаца, если он меня не хочет...*громко шморгает носом - Чимин-и, малыш мой, только не плачь! Ну, снизу, так снизу. Велика беда... Ну все, вытри слезки и выеби меня, ладно? - Ладно). Пусть. Сегодня он себя отпустит. В жизни надо все попробовать. Извините меня, не каждый же день тебя любят, чтобы упускать такой шанс. Тем более, что завтра Чимин все-равно ничего не вспомнит. Приняв судьбоносное решение, Юнги пустился во все тяжкие. Этот зад уже давно не дает ему покоя. Юнги отводит руку для замаха и с разлету впечатывает ладонь в упругую плоть, сразу же сжимая сочную ягодицу всей пятерней. Боже, какое удовольствие! Высокий стон Пака как бонус. (- А-а-а-ааа, спасибо, Цаца, это именно то, что доктор прописал...). - Еще! На самом деле, Юнги и просить-то не надо. Рука снова смачно, с оттяжкой впечатывается в упругий пухлый зад. Стон Чимина звучит сладкой музыкой, тело Мина наполняют легкость и эйфория. Половинки этой задницы просто созданы для того, чтобы Юнги мог их жамкать, как подушку-антистресс. Другие задницы не подходили, уж у Мина-то была возможность в этом убедиться. И Юнги жамкает так, чтобы синяки остались. Так, чтобы впрок. Шуга смотрит, как Пак трясущимися руками развязывает его блузку, обнажая темные горошины сосков.       Зря стараешься, грустно думает Юнги. Опыт показал, что соски у Юнги совершенно нечувствительны. Да и вообще, у него на теле нет ни одной эрогенной зоны. Наверное, так бывает… У кого-то все тело – эрогенная зона, а кто-то чурбан О БОЖЕ!!! Мина прошибает разрядом тока, от которого даже пальцы на ногах непроизвольно поджимаются, и он зажмуривает глаза. – Тише, малыш… - успокаивающий шепот на ушко. Что это было?! Малыш?! Пальцы Чимина снова легонько сжимают и прокручивают его сосок, внимательно наблюдая за реакцией. Реакция не хуже первой. Разряд тока, дрожь, поджатые пальчики на ногах, плюс тихий гортанный стон. (- Чимин-и, как ты это сделал? Я думал, они не работают...). - Мой малыш такой чувствительный … - тихий шепот, дыхание легко щекочет розовое ушко. А знаете, что? Да и хер с ним. Да, сейчас он Малыш. Только сегодня и только для Чимина. И он сам так захотел. Давай, Чимин-и, скажи это. Назови меня так еще раз. А Чимин, наверное, читает мысли. - Я так хочу тебя, малыш – мокрые поцелуи сползают на шею – Всегда хотел! Как только увидел тебя под ее маской. Ты особенный, невероятный… - шепчет Чимин хриплым срывающимся голосом. Юнги опять подвисает в собственных мыслях. Это он особенный? Невероятный? ОН? Но Чимин же сейчас не может врать… Соски Юнги, оказывается, вполне себе функционируют. Почему отказывались до этого, кто знает? Может, Чимин починил… Аааххх… А вот и новое открытие. Доселе не понятая и неоцененная по достоинству сила засосов. Чимин присасывался к нежной коже на груди, оставляя россыпь красных пятен. Раньше ведь Мин не понимал, дурак. А сейчас он хотел еще. Чимин наутро все забудет, а вот он забывать не хотел. Пусть останутся следы, память об этой, ни с чем не сравнимой близости, как знак принадлежности друг другу. Юнги с удовольствием засасывает кожу на шее Чимина. Даже если Пак не вспомнит, Юнги хочет видеть свои отметины на нем. Руки беспорядочно шарят по спине, бокам, ягодицам, стараясь исследовать все, запомнить. И рельеф мышц, и слегка выпирающие ребра, неожиданно мускулистую спину, твердый живот, мягкость кожи, шелковистость волос… Юнги не хочет ничего упустить. Пак слегка отстраняется, и Юнги с удивлением ловит себя на том, что тянется за ним, не желая отпускать. Чимин, глядя в глаза, укладывает ладони на разведенные в стороны гладкие бедра и осторожно скользит ими под юбку, приподнимая ее. Опустив глаза, он любуется открывшимся видом. Юнги опускает свой взгляд следом за Паком и… Чимин, любующийся его членом, приподняв подол юбки и при этом мокро облизывающий губы – это просто взрыв мозга. Юнги откровенно трясет. - Ты невероятен, знаешь? – шепчет Чимин, не отрывая взгляда от подъюбочного ландшафта. – И я хочу тебя до дрожи. - Меньше слов, больше дела – пора немного подтолкнуть растягивающего удовольствие Пака. Мин раздвигает ноги шире и слегка ерзает задом. Указательным пальцем он скользит по груди Чимина, минует живот и останавливается на ощутимом бугре в паху. Пак болезненно морщится. Боже, Мин Юнги, ты бесчувственная скотина. За всеми своими новыми ощущениями он и забыл, что Пак под действием возбудителей. И как только держится до сих пор? Да, не привык он заботиться о партнере. Но Пак Чимин – это отдельная тема. О нем Юнги хочет заботиться, ему неприятна мысль, что тому сейчас больно и дискомфортно. Ловкие пальцы быстро расстегивают тугую пуговицу на ширинке, вжикают «молнией», и боец во всеоружии выскакивает наружу, угрожающе покачиваясь. Пак облегченно выдыхает, смотря на Юнги с обожанием. Ради этого выражения лица Шуга еще и не на такое готов, ага. И для большей маневренности им нужно срочно менять дислокацию. Как кстати, что кровать для новобрачных такая огромная. Как жаль, что Чимин завтра ничего не вспомнит.

***

- А теперь съебали все отсюда, у нас тут любовь. Ну? Пошли вон! Мы потом расскажем, как все было. - Ладно, ребят, пойдем. - Как нам при всех ебацца - так не вопрос, а как Шугу будут иметь, так - ладно, пойдем отсюда. - Чонгук, не гунди.