Муки творчества. Сказание о том, как Цаца фанфик писала.

- Я к нему не пойду. - Шуга, не начинай. Мы же договорились. - Я на это не подписывался. И Минни тоже. Мы не... - Давай я тебя за ушком почешу... вот тааак, мой красивый мятный коооотик... шейку почесать? - Дя... и пузик... - Хороший мальчик. Ты же отыграешь для Цацы эту главу? Для своей Цацочки... для Цацулечки, а? - Ммммммм... - Ну не куксись, ты же мой хороший, самый любимый, самый красивый котик... - Он меня бесит. Я его удавлю. - У него просто роль такая, Джин ведь хороший, и вовсе не говнюк. И Чимин будет рядом, и Тони... - Никакой нцы. - Замётано. Теперь встань и иди. ******* - Вы опоздали. - На две минуты? Ой, Джин, не придирайся. С первого же взгляда Юнги становится очевидно, что к задаче "напиться" Красавчик Джей отнесся со всей ответственностью. Батарея разномастных бутылок и огромное количество закусок на столе говорят сами за себя. Также он понимает, что независимо от последовательности употребления, всех участников заплыва утром ждет ад. - Знакомься, это мой друг Мин Юнги. - Почему он зеленый? Болеет? (- Цаца, я его точно удавлю. - Шуга, держи себя в лапах, он просто вошел в роль, - Удавлю....) - Во-первых, он не зеленый, а мятный. А во-вторых, если ты скажешь, что этот цвет ему не идет, то я завтра же закрою свой салон и уйду в дворники. - Чимин обиженно поджимает губы и складывает руки на груди. (- Джинни, ты, конечно, молодец, но нам нужно что-то придумать, чтобы угомонить Юнги. - Окай, я подумаю.) - Да похуй мне, зеленый - так зеленый, - равнодушно хмыкает Красавчик Джей, - Сегодня он моя игрушка, пусть странная и зеленая, но главное, чтобы он не вырубился раньше меня. Так вот, поскольку вы опоздали... - На две минуты! - ... то мне пришлось начать без вас. Ненавижу ждать. Садитесь, - Джин берет со стола начатую бутылку бурбона и начинает разливать по стаканам, наполняя их до краев, - и пока мы всё это не выпьем, никто отсюда не уйдет. Либо этот парень чемпион по литрболу, либо у него в кармане запасная печень, ибо если они выпьют хотя-бы половину выставленного на столе бухла, то всех четверых вынесут отсюда вперед ногами. Пока всё выглядит как отличный план самоубийства, но поскольку Сокджин пока вне зоны его влияния, Юнги решает откорректировать его планы чуть позже. (- Лапу об лапу не ударю, пусть нажрется и вырубится, тогда ему точно никакой нцы не светит.) Откуда у него такая уверенность, он и сам не знает, но сомнений на этот счет у нет нет. Как и в том, что это его человек, и что этот человек без него катастрофически несчастен. (- Ой, да флаг ему в руки и электричку в спину... - Шуга! Ёпрст, блять!) Фигня. Всё поправимо. - Почему молчим? - спрашивает Сокджин, как только опустевшие стаканы цокают об стол, - Я вас не для того позвал, чтобы вы мне тут молчали, молча и я сам мог нажраться. Чимин, ладно у Тони твоего словарный запас, как у хлебушка, но у тебя же обычно рот не закрывается. Давай, расскажи нам что-нибудь забавное. (- Ахаха, точно! Пусть доебётся до Тони, а я принесу совочек, чтобы его от пола отскрести! - Тошенька, ты как? - Норм, Цац. - Люблю тебя.) - Забавное?... - Чимин краем глаза поглядывает на реакцию Тони в связи с сравнением его с хлебушком, но тот, слава Богу, спокоен, как танк, и он переводит взгляд на Юнги в поисках вдохновения. - О! Точно! Зеленый! - Пак от радости хлопает в ладоши, - Посмотрел на Юнги и вспомнил один случай. Короче, где-то полгода назад врывается ко мне в салон зеленая мадам... - Оу, так ты плагиатор? Спёр идею у неизвестного мастера? - хмыкает Джин, заново наполняя стаканы. - Не, не в том смысле, - хихикает Чимин, - Она была буквально зеленая. Вся. Волосы, лицо, шея, руки... дверь мне всю перепачкала, два дня потом её отмывал. С ней перепуганный парень, пытается её утешить, руками вокруг машет, а дотронуться до неё не может. Та рыдает, как старый крокодил, слезы текут ручьем, от них всё лицо полосатое. Сделайте, говорит, с этим что-нибудь, иначе я на улицу не выйду, буду жить в вашем салоне, пока не приму человеческий облик. - Ну испачкался человек, мало ли, бывает. Что забавного-то? - Красавчик Джей поднимает свой стакан, недвусмысленно намекая, чтобы остальные сделали то же самое. - Забавна сама история, как именно она позеленела, и как всё обернулось потом, - сипит Чимин сдавленным голосом, потому что неразбавленный бурбон обжигает горло огнем, и он спешит подцепить с тарелки здоровенную жаренную креветку размером с новорожденного котенка. - Так вот, история такая. Тиён, так зовут клиентку, сидела в кафе со своим однокурсником. Тот увидел проходящего мимо знакомого и пригласил за их столик, чтобы поболтать и обменяться новостями. Знакомый присел рядом с Тиён, видимо, чтобы лучше видеть собеседника. Слово за слово, они разговорились, стали вспоминать былые подвиги, забавные истории из совместного прошлого, но тут вдруг к их столику подлетела злобная фурия, оказавшаяся девушкой этого самого знакомого, и учинила форменный скандал. Прооравшись и не слушая объяснений, она залепила парню пощечину и рванула в неизвестном направлении. Не успел бедолага опомниться, как она снова появилась на горизонте. Спокойно подойдя к их столику, девица мило улыбнулась, вылила на голову прихуевшей Тиён бутылку зеленки и свалила в туман. Бедная девчонка разревелась от обиды, а парень приволок её ко мне, поддерживал и утешал, как мог. (- Чо за история, Цац? - Это мне рассказала моя маникюрша, когда я спросила, почему она вдруг решила перекраситься в зеленый. Как же скучно я живу... :( - Какая креативная девушка парню попалась. Мне нравится, - Сокджин снова схватился за бутылку, - И чего? Отмыл ты эту царевну-лягушку? - Да куда там... Вы когда-нибудь пробовали отмыть зеленку с высветленных волос? Лицо и руки мы оттерли, а вот волосы... Гиблое дело, скажу я вам, - хмыкнул Чимин, - Пришлось ей пару недель зеленой походить, но прикол вовсе не в этом. - А в чем-же? - изогнул бровь Джин, поднимая стакан. - В том, что она заходила ко мне на днях, и, представляете, они с тем парнем поженились! А ведь если бы не его припадочная девушка, они бы просто разошлись тогда, как в море корабли, так не узнав друг друга! Любовь, друзья мои, всегда найдет способ добраться до нас. Как же это романтично! (- Они чего, реально поженились? Ну, маникюрша твоя с тем парнем? - Не, пока они только встречаются. - Вот это да...) - Блять, как же вы меня все достали со своей любовью, - зло выдохнул Джин, разом опрокинув в себя весь стакан и тут же наполняя его заново. - У тебя есть какие-нибудь нормальные истории? - А чем тебе эта не нормальная? - слегка опешил Чимин. - Ничем. Вот если бы твоя клиентка вместо того, чтобы сопли жевать, вырвала бы той дуре патлы и разукрасила морду под хохлому, было бы нормально. А если бы парень полез их разнимать и тоже попал под раздачу, вообще зашибись было бы. Пейте, - Сокджин снова подвигает к ним наполненные стаканы и тут же залпом осушает свой. За столом повисает неловкая тишина, но никто не спешит её заполнить. Тони сидит с кирпичом на лице, Чимин задумчиво покусывает губу, Юнги откровенно залипает на Красавчика Джея. (- Если он полезет целоваться, как ему лучше рожу расцарапать - вдоль, или поперек? - Шуга, моё терпение трещит по швам...) Сокджин задумчиво вертит в руках бутылку, от нечего делать читая этикетку, - Тут что-то написано про нотки винограда, - скучающим голосом сообщает он, - Вы чувствуете нотки винограда? - Я чувствую нотки дуба, которого врежу, если мы не сбавим темп, - вздыхает Чимин, - Может, пойдём потанцуем? Такой зачотный музон... (- Шугонька, идем с нами, тебе нужно отвлечься.) - Я еще не в той кондиции, чтобы уже начинать позориться, - криво ухмыляется Джин, - Вы идите, а зеленый останется здесь и будет развлекать меня светской беседой. (- Джин? - Спокуха, я сам разберусь.) Чимин тут же радостно подорвался с дивана, и дергаясь в такт музыке и напевая "I like to move it move it, you like to move it move it, we like to move it move it...", утянул Тони в сторону танцпола, оставляя Юнги наедине с Сокджином. - Ну что, зеленый... - Джин снова схватился за бутылку, на этот раз ему под руку попался ром, - давай стакан. - Слушай, какой смысл вот так сразу нажираться в слюни? - осторожно спрашивает Юнги, забирая у него наполненный стакан, - ( - Ты чего удумал, а?) Ты же, вроде, пообщаться хотел? Если продолжишь в том же духе, то до утра не доживешь. Меня, кстати, Юнги зовут... - Да какая мне нахрен разница, как тебя зовут? - перебивает его Сокджин, одним махом опрокидывая в себя содержимое стакана, - Я в любом случае могу не дожить до утра. Нахуй всё. Жить нужно так, будто завтра умрешь. - Если я начну так жить, то умру уже сегодня, - бормочет Юнги, втихаря выливая содержимое своего стакана в вазон с искусственным цветком, стоящий возле кресла. - Хах, но в моём случае это буквально, - кривит губы в невеселой улыбке Красавчик Джей, закидывая в рот дольку лимона, - Меня заказали, мой зеленый друг. - Ты будешь выпрыгивать из торта и танцевать стриптиз на девичнике? - уточняет Юнги. - Киллеру меня заказали. - на лице Джина никаких эмоций, - Папаня мой опять кое-кому дорогу перешел, а расплачиваться мне. Как всегда. Всегда за него платит кто-то другой. Теперь вот моя очередь... К черту всё. Не хочу об этом думать, а тем более говорить. Давай лучше выпьем. (- Цаца... как это? Джина что, убьют? Да что за херня? Мы так не договаривались... Цац, не надо, а? Я же это несерьезно, на самом деле он мне даже нравится... Цаац? - Шуга, я понятия не имею, о чем говорит Джин. Надеюсь, он сможет это объяснить.) Мин хмуро смотрит на Джина, переваривая услышанное. Вроде как, вид деятельности Красавчика Джея неизбежно связан с опасностью и такими вот терками... Неужели на этот раз всё настолько серьезно, раз он так загоняется? - Какой-то ты скучный, зеленый, - разочарованно вздыхает Сокджин, выбирая наугад следующую бутылку, - Боишься меня? Не ссы, сегодня я добрый. Мне так херово, что... Слушай, может, текила развяжет тебе язык? Давай стакан. - Это же почти смертельная доза... - нервно хихикает Юнги, глядя, как уже изрядно захмелевший Джин наполняет его стакан, щедро поливая текилой стол, - Меня тебе тоже кто-то заказал? - Думаешь, это смешно? - в глазах Красавчика Джея усталая безнадёжность, - А вот нихера. И, вроде как, с одной стороны, никто не станет по мне горевать, а с другой... я ведь и не жил вовсе. Я ведь совсем не так хотел... Эй! - вдруг спохватывается он, - Ты, вообще-то, должен меня развлекать, а не грузить. Так какого хера? Я, блять, хочу сегодня забыться и ни о чём не думать, и ты должен меня отвлечь. Пей, блять, и так, чтоб я видел. Хотел бы Юнги возразить, что текилу обычно пьют небольшими шотами, а не здоровенными стаканами, но под тяжелым взглядом Красавчика Джея охота вступать в дискуссию как-то отпала сама собой. От выпитого перед глазами уже всё плывёт и тянет на подвиги. Чёрт, Мин, вообще-то пить умеет, но то, что творит Джин... тут не выживет никто. Пора прекращать эту вакханалию. Юнги решительно набирает в легкие воздух, но... - Ты как-то странно на меня смотришь, - выдает вдруг Красавчик Джей, пытаясь сфокусировать мутный взгляд на лице Мина, - Я это с самого начала заметил. Тебя послали меня убить? - Нет, я... - Юнги даже растерялся от такого неожиданного поворота. - Ты меня словно изучаешь. И взгляд у тебя такой... Я всё вижу, я не дурак. А знаешь, что? Похер. Охрану я отпустил, хочешь убить - убивай. Давай, что там у тебя? Нож? Пистолет? Только лицо не трогай... - Я влюбился в тебя. (- Цаца, я отыграю свою роль, как боженька, только не убивай Джина, ладно? - Эээээ... да я и не...) - ... не хочу, чтобы меня тоже в закрытом гробу... - Джин спотыкается на последнем слове и зависает на несколько секунд, - Что, прости? - Я влюбился в тебя. - Эээээ... Зря ты так себя не бережешь, - недоверчиво хмыкает он, - Ты мне, кстати, даже не нравишься. - Знаешь, что? - вдруг вспыхнул Юнги, - Я взрослый самостоятельный мужчина! Давай я сам решу, нравлюсь я тебе или нет. Ты меня даже не знаешь! Я думал, мы с тобой пообщаемся, ты узнаешь меня получше, а ты молча нажираешься тут в говно... О, я знаю, что делать. - Ну, знаешь... это уже ни в какие ворота... Эй, что ты делаешь? - Убираю алкашку от тебя подальше, пока ты еще в состоянии языком шевелить, - Юнги пересел на диван, поближе к Сокджину, и принялся прятать бутылки под стол. - А зачем... зачем тебе мой язык? - Джин круглыми от удивления глазами прослеживает путь каждой бутылки. - Целоваться полезу... - ворчит Юнги, задевая локтем бутылку с вином. Та звонко падает на стол, проливая содержимое на брюки Красавчика Джея. - Надеюсь, теперь ты доволен? - режим "мороз -40" снова успешно активирован. - Моя внутренняя свинья визжит от восторга, - никак не реагирует на резкое понижение температуры Юнги, - Не истери, сейчас я всё вытру. Красавчик в полном ступоре смотрит на то, как Мин аккуратно промакивает салфеткой его брюки в районе паха, и даже забывает вырабатывать мороз. Ощущения весьма странные. Движения рук Мина уверенные и аккуратные, в них нет суеты провинившегося человека, спешащего исправить свою оплошность. Скорее, в них чувствуется забота, словно мама оттирает своего испачкавшегося малыша. Мама... Сокджина словно током прошибает от воспоминаний, и он вздрагивает, убирая от себя эти заботливые руки. - Хватит... достаточно. Само высохнет. Перед глазами упорно стоит закрытый гроб, который отец категорически запретил открывать, мамина фотография в черной рамке... Джин резко отворачивается от встревоженного взгляда Мина, старается избавиться от навязчивых картинок, но у него ничего не выходит. Тело само по себе начинает дрожать, словно в ознобе, и он обхватывает себя руками в попытке унять эту дрожь. Когда на его плечи опускается что-то теплое, он поначалу даже не понимает, что происходит, и снова вздрагивает. Затем его крепко обхватывают сзади и прижимают к себе, зарываясь носом в волосы и начинают успокаивающе мурчать, заставляя всё тело вибрировать. (- Шугонька, ты переигрываешь... - Бедный, бедный Джинни... Успокойся, я никому не дам тебя обидеть... Хочешь меня потискать? - Фигасе! Цац, что... реально можно? - Ну, раз он сам предлагает... Ты только не увлекайся. И расскажешь мне потом, в чем прикол с киллером. - А ты сама не видишь? Теперь кошарчик на моей стороне... сердце его не камень... божечки, какое мягонькое пузико... - Так, всё, завязывайте. Надеюсь, у тебя есть план, как разгрести кашу, которую ты заварил. - Ну... не то чтобы прям план... - Да пиздец! Опять всё на мою голову? - Мы в тебя верим, Цацуль!) зарываясь носом в волосы и начинают успокаивающе мурчать, заставляя всё тело вибрировать. В голове не укладывается. Кто-то укрыл его и обнял. Страшная картина перед глазами мгновенно исчезла, словно испарившись под потоком тепла, исходящего от тела сзади. Этот зелёный... зачем он это делает? Джин вдруг чувствует такую легкость, такое умиротворение, что хочется остаться в этом моменте навсегда. Когда слышится звук открывающейся двери, они даже не реагируют. - Насколько я знаю, парни обнимаются в двух случаях: либо они голубые, либо синие, - слышится пьяное хихиканье Чимина. (- Тоша, он что, нажрался? - Ох, Цац, поверь, так будет лучше для всех.) - Походу, у нас тут два в одном, - бас Тони ни с кем не спутаешь, - Пойдем, Минни, не будем мешать. - Ща, подожди, я хочу выпить. А где всё бухло? Ебааааа... Когда они успели всё выжрать? - в голосе сквозит чистый ужас. - Они и не успели, вон оно всё, под столом. - Фууух... - слышится вздох облегчения, - А я уж подумал, что пора скорую вызывать. Доставай! Джин слышит за спиной осторожные шаги и шорох, но не хочет шевелиться, боясь нарушить то хрупкое умиротворение, что охватило его сейчас. Господи, пусть они поскорее уйдут... - Вот... кажется, текила. Где твой стакан? - Не парься, давай сюда бутылку. Всё, пошли отсюда. I like to move it move it, you like to move it move it... Не скучайте, ребятки... Дверь закрывается, и Джин с сожалением чувствует, как разжимаются теплые объятия. Жаль... Но на этом все не заканчивается. Руки аккуратно разворачивают его лицом к владельцу, где он встречается с внимательным взглядом карих глаз. - Рассказывай. - Я не собираюсь ничего тебе... - Собираешься. Рассказывай, что происходит, чтобы мы смогли найти решение. К ужасу Джина его рот открывается сам собой, и вместо того, чтобы указать наглецу его место, выдает информацию. Да это просто абсурд. Возможно, если бы в голосе зеленого слышались жалость или приказной тон, Сокджин бы ни за что... Но в его голосе звучит какая-то спокойная уверенность, словно это их общая проблема, и в этом нет ничего из ряда вон. Плюс алкоголь отключил все фильтры... Наверное поэтому Джин и сдается. - Да нечего тут рассказывать. Отец заключил сделку с японцами, изначально намереваясь их кидануть. Японцы же, чувствуя подвох, предупредили Тазика, что во избежание недоразумений я буду находиться на мушке снайпера 24/7, и в случае возникновения этих самых недоразумений киллер без раздумий спустит курок. Учитывая, что наебать японцев - основная цель Тазика, моя смерть лишь вопрос времени. Вот, собственно, и весь рассказ. (- Какой, блять, киллер? Какой, блять, снайпер? Джин!!! Как я из этой жопы выберусь?! - Ой, Цаца, не драматизируй...) - И как давно ты под прицелом? - Юнги невольно ёжится, представляя, каково это, когда ты каждую секунду ждешь, что в тебя выстрелят. - Третий день. И если доживу до четвертого - это будет чудо. - Джин изо всех сил удерживает равнодушный тон, стараясь не смотреть на собеседника и держать лицо. - На самом деле, это будет не такая уж большая потеря для человечества. Никто не станет меня оплакивать. Мамы нет, Хосок меня ненавидит, отцу я нахер не нужен... Знаешь, теперь я думаю, поскорее бы он уже выстрелил, сил больше нет ждать, я так больше не могу, и... Мммм... ММММММ!!! Его голову внезапно обхватывают крепкие руки, а рот затыкают жадным и каким-то отчаянным поцелуем. (- АААААААААА!!! Цаца, он полез целоваться!!!! ААААААА!!! Помогите!!! Намджуууууннииииии!!! - Сам заварил, сам и расхлебывай. - Ты не умрешь, Джинни, я не позволю!) Джин от неожиданности пытается вырваться, но чужие руки и губы не дают ему этого сделать, и он в конце концов сдается под этим напором. Джина еще никогда и никто так не целовал. Словно он единственный, словно он дорог, словно он нужен, словно без него жизнь не имеет смысла... (- Бляаааааать, у него язык как наждачка!!! Аааааа, отстань от меня!!!) Господи, какой бред! Что за херня лезет ему в голову? Он резко отталкивает от себя наглеца и обманщика, посмевшего затеять с ним такую грязную игру. Не сметь! Он - Ким Сокджин, непробиваемый Красавчик Джей, которого все боятся до судорог в коленях, никто не смеет играть с его чувствами, потому что у него их попросту нет. - Пшёл вон! - выплевывает он, вытирая рукавом губы, - Убирайся с моих глаз! Слышишь? Выметайся, пока я не вызвал охрану. - Никуда я не уйду. Я только нашел тебя и не собираюсь терять снова. - в глазах напротив ни капли страха, ни намека на обиду. (- Джинни, давай играй, как надо, тогда вредная Цацка тебя не убьет!) - Прячь свои колючки. Я здесь, с тобой. Ты не умрешь ни сегодня, ни завтра, ни в обозримом будущем. Я не позволю. Я помогу тебе, мы всё решим... - Я сказал - убирайся! - Сокджина уже ощутимо трясет, (- Несите мой розовый тазик, я буду блевать!!!) - Мне не нужна твоя помощь, слышишь? Мне никто не нужен! Уходи! Убирайся! Никто не нужен... убирайся... - вспышка ярости уже больше похожа на истерику. Джин буквально задыхается, его голос дрожит и ломается, он закрывает лицо руками, и раскачиваясь вперед-назад, продолжает твердить своё "убирайсяубирайсяубирайся..." Наглые руки опять притягивают его к себе и прижимают голову к груди (- Ыыыыыыы, да что ж такое-то?!), а Джин даже не находит в себе сил сопротивляться. Ему вдруг ужасно хочется поддаться, расслабиться под этими заботливыми руками, ласково перебирающими его пряди, отпустить себя, разделить с этим человеком груз, давящий на плечи... даже если это всё ложь... Ему ведь все равно недолго осталось... (- Скажите Джуну, что я его любил... - Ой, Джин, не драматизируй... - А ты, Цацка, язва, да? - Агась.) Нельзя. Всё, что у него есть - это его гордость, и он не позволит отнять у него еще и это. Нужно срочно избавиться от этого зеленого. От выпитого алкоголя в голове шумит, мысли разбегаются, как тараканы, даже на какую-либо удобоваримую отмазку его не хватает. - Отпусти. - Куда ты идешь? - Я хочу побыть один. - Я пойду с тобой. Я не буду мешать, просто буду рядом. - Нет. Оставайся здесь. Я скоро вернусь. - Джин поворачивается к Юнги, упрямо идущему следом, - Прошу, останься здесь. Дай мне десять минут. Я вернусь, обещаю. Юнги ужасно не хочется отпускать Сокджина в таком состоянии, но тот по-человечески попросил оставить его ненадолго одного, и Мин его понимает. (- Цац, а его точно за это время не убьют? - Я хз... Наш паровоз вперед летит, рельсов нет - и похер.) - Десять минут. Я даю тебе десять минут, а затем, если ты не вернешься, я сам найду тебя, слышишь? Джин лишь хмыкает в ответ и нетвердой походкой скрывается за дверью, оставляя Юнги наедине со своими мыслями и грызущим беспокойством. За эти десять минут Мин доводит себя практически до паники. Он смотрит на часы каждые полминуты, и ему кажется, что стрелки намертво прилипли к циферблату, не желая сдвигаться ни на миллиметр. Зачем он отпустил его одного? Ну и что, что он попросил? Ну и что, что снова перешел в режим морозильника? Ну и что, что выпустил шипы и кусается? Это же просто защитная реакция, козе понятно. А что если пока Юнги тут гипнотизирует свои часы, Джин там где-то лежит в луже крови, и рядом никого нет? Да нахуй эти минуты, нужно срочно найти Джина! Юнги подрывается с места и вылетает за дверь. В зале гремит музыка, по ушам бьют басы, разгоряченные тела на танцполе дергаются каждый в своем ритме. Мин растерянно оглядывается, понимая, что понятия не имеет, где искать Сокджина. Может, для начала, посмотреть в туалете? На плечо ложится чья-то тяжелая рука, и Юнги подпрыгивает от неожиданности. - Напугал тебя? Прости... - слышится голос откуда-то сверху, и Мину приходится задрать голову, чтобы понять, кому это неймется. Блять, ну и громила же этот Антонио... С почти висящим у него подмышкой глупо хихикающим и брыкающимся Чимином они смотрятся очень эпично. (- Тоха, как он? - В соплю. - Вот и ладушки. Одним геморроем меньше.) - Эм... а где Сокджин? - он с сожалением выпускает из хватки желающего продолжить веселье единорожку и наклоняется ближе к Юнги, чтобы услышать ответ. - Я понятия не имею, сам его ищу... - приходится повысить голос, чтобы перекричать музыку. - Юнги, мы, пожалуй, пойдем, - наклоняясь к самому уху Мина кричит Тони, - Чимин уже на той стадии, за которой обычно следует стриптиз, а смотреть его я предпочитаю дома. Знаю, что невежливо уходить, не попрощавшись с хозяином, но сам понимаешь... - Тони не глядя кивнул в сторону раскрасневшегося Чимина, который странными зигзагами двинулся в сторону пилона, на ходу расстегивая рубашку, - Раз Красавчик Джей куда-то пропал, - он стал оглядываться по сторонам и засек своего парня, пытающегося отцепить от пилона упирающуюся танцовщицу, - Прошу тебя, найди его и извинись за нас, ладно? Спасибо! - бросил он уже на ходу, ломясь сквозь толпу, с любопытством наблюдающую, как Чимин доказывает танцовщице, что у него тоже есть стринги. (- Тони, если его кто-то хоть пальцем тронет... - К тому времени у него уже не будет пальцев, не переживай, Шугарь.) В туалете полно народу, Юнги обошел все кабинки, но Сокджина так и не нашел. Мин нервно покусал губу, пытаясь собрать поплывшие мозги в кучу. Ладно, хорошо. Чтобы понять, куда подевался Красавчик Джей, надо думать, как Красавчик Джей. Итак... я хозяин данного заведения... где я могу быть? - Извините, не подскажете, где кабинет владельца? - хватает он за локоть пробегающего мимо официанта. - Второй этаж, прямо и направо. Только он сейчас, кажется, где-то в зале, поищите в vip-кабинках... - на ходу бросает официант и скрывается в толпе. Закрывшаяся за Юнги дверь отрезает все звуки, будто ножом. М-да, звукоизоляция тут - что надо. Дверь в кабинет закрыта неплотно, и из-за неё доносится знакомый голос. Подслушивать, конечно, нехорошо, но... - Я не понимаю, что со мной творится, Хосок... Я раскис, стал мямлей, потёк как сука перед этим зеленым... Господи, позор-то какой... - Юнги встает у двери, как вкопанный. Хосок? Что он делает ночью в кабинете Сокджина? Блять, он так и знал, что с этим Хосоком что-то нечисто... - Просто подумал, что раз я всё равно скоро сдохну, то пусть хоть на минутку позволю себе почувствовать что-то... Ты же не презираешь меня теперь, Хо? Только ты меня понимаешь. Не плачь по мне, ладно? Да ты и не станешь... Я тебе всю жизнь испоганил, но я не хотел, Хо, правда. Потерпи немного. Когда я... когда меня... когда всё будет кончено, ты станешь им не нужен, и будешь свободен. Тебе больше не придется выслушивать мои бредни, а пока... - внутри Юнги потихоньку закипает злость. Почему этот блядский Хосок молчит? Почему не остановит, не успокоит Джина? Что за бессердечная скотина? Очевидно же, что Сокджину плохо, так разве тяжело открыть свой гребаный рот и сказать слова поддержки? Сука, удавил бы его... - Мне больше не с кем поговорить, Хо. Только ты и мама, но ты же понимаешь, что есть вещи, о которых я не могу ей рассказать. Только тебе. - в этом месте у Юнги смещаются полюса, и ему приходится опереться спиной о дверь, чтобы не упасть. Так значит, мама Джина жива? Что вообще происходит? Щелочка в двери очень маленькая, и Юнги не удается ничего разглядеть, так что остается только слушать. - Что мне делать, Хо? Может, позволить этому зеленому поиграть в любовь, и хоть ненадолго почувствовать себя живым? Хоть перед смертью, а? Как думаешь? Не стоит, да? А вдруг он не врёт, и тогда... Мало того, что я испаскудил твою жизнь, так теперь могу подставить еще и его... Да, ты как всегда прав, Хо. Это всё не для меня. Я избавлюсь от него. Терпение Юнги лопается, как мыльный пузырь. Холера бы взяла этого Хосока! Что за хуйню он советует Сокджину? Дохуя он на себя берет, скотина двуличная! Мину хочется появиться максимально эффектно, но дверь распахивается беззвучно, а его злобное сопение не производит должного впечатления на Джина, сидящего в кресле спиной к нему. А больше в комнате никого нет. Юнги, особо не скрываясь, подходит ближе и заглядывает Сокджину через плечо, замечая в его руках фотографию того самого парня, зайчика Намджуна. Сердце обдает холодом. Бедный мой, неужели ты настолько одинок, что твой единственный друг, с которым ты можешь поговорить - это фотография бывшего парня? Зачем же ты так... - ... в противном случае его ждет твоя участь. Мне никто не нужен, да и сам я никому... - Мне. Ты нужен мне. Джин он неожиданности дергается и роняет фотографию, та громко падает на пол, брызнув во все стороны битым стеклом. Несколько секунд он выглядит несчастным и потерянным, но быстро берет себя в руки, надевая привычную маску циничной скотины. - Что ты здесь делаешь? Я же тебе внятно объяснил, что хочу побыть один. Ты глухой или тупой? Пошел вон отсюда, и чтобы через пять минут тебя в моем клубе не было. Тебе понятно, или повторить еще пару раз? А то, я смотрю, до тебя туго доходит... - Зачем ты это делаешь, Джин? - не обращая внимания на спектакль, Юнги подходит ближе и усаживается на стол напротив, - Зачем отпугиваешь от себя людей? Нацепил на себя кучу масок, чтобы никто не понял, как тебе плохо, и что? Тебе удалось, ты кричишь от боли, но тебя никто не слышит. Зачем, Джин? - Да какое тебе дело?! Оставь меня в покое, психоаналитик хуев! Кем ты себя возомнил? Герой-любовник, блять! Не дорос еще на таких как я губу раскатывать. В зеркало себя видел? Иди кадри сопливых малолеток. Убирайся отсюда, пока я... - Пока ты - что? - Юнги спокойно встает со стола и подходит ближе. - Я... я буду кричать... - Джин смотрит на приближающегося Юнги, как кролик на удава, мгновенно растеряв весь свой пыл. Стыдно признать, но зеленый сейчас невероятно сексуален. Настолько, что Джин бы даже не прочь с ним... Блять, ёбаная алкашка, весь имидж идет по пизде... - Мин Юнги. - Ч...что? - всё ещё не въезжает в происходящее Красавчик Джей. - Мин Юнги. Имя, которое ты будешь кричать этой ночью. А ну стой! Драть тебя некому, сука такая...

***

- Цаца, я повторяю - никакой нцы! - Ты так часто это повторяешь, что я уже начинаю сомневаться в своем решении... - Цаца... не смей... - Теперь уже ничего не обещаю.