***
Чимин на несколько секунд напряженно замирает, в голове вдруг мелькает ужасная мысль, что ему просто показалось... но следующий толчок не заставляет себя долго ждать, и омега облегченно выдыхает - не показалось. - Опять! Чимин, он опять толкнулся! - Тэхён уложил обе ладони на округлый животик и смотрит на него со смесью восторга и удивления, выглядя при этом, как кот, поймавший в свои мягкие лапы хрупкую мышку. (- Юнги, ну вот какого хрена ты тут делаешь? - Никто не прикоснется к моим котяткам. - Там нет твоих котяток, это муляж!) Затем он наклоняется и трется щекой о то место, где почувствовал толчок, что лишь усиливает его сходство с котом, - Маленький мой, наговаривают на тебя злые дядьки, тьху на них два раза, на балбесов таких. С нами всё в полном порядке, да? Мы большие и сильные, мы им всем еще покажем... Мы им такую чистку устроим, что небо с овчинку покажется. Ну давай, толкнись еще раз... ну же... - и малыш тут же толкается, словно действительно понимает его, - Моё ж ты солнышко! - мурлычет альфа и целует животик, отчего сердце омеги пропускает удар, - Не пугай нас так больше, ладно? Стучи там морзянкой, напоминай о себе, хорошо? А если чего понадобится - сразу говори папочке, и мы всё устроим. Я серьёзно, всё что хочешь. Даже если это жаренные гвозди или понюхать асфальт. Я слышал, беременюшкам иногда такого хочется. А ещё я буду рассказывать тебе сказки... Ты будешь самым счастливым на свете малышом, я обещаю. (- Шугонька, ты разбиваешь мне сердечко. Сходи к Тэхе за валерьянкой, скажи, у нас тут стресс и я даю добро. Тэхён, давай сюда. Пора заканчивать эту душераздирающую историю, пока моя последняя нервная клетка не погибла). Альфа продолжает что-то бормотать, лежа щекой на омежьем животе и обнимая его одной рукой. Обьятия такие теплые и родные, дарящие чувство защищенности и безопасности. Мимо воли вспоминается, как альфа обнимал и целовал его, как шептал нежные глупости, и как Чимин безоговорочно верил ему. Как первое время он надеялся, что альфа одумается, вернется, и всё будет хорошо, как не мог решиться постирать постельное белье, пропахшее его запахом, как ждал... а затем, когда начались проблемы, окончательно осознал, что альфа не вернется, потому что он ему не нужен. Никто больше не будет заботиться о нём и называть "Минни", никто не поддержит и не защитит, он теперь всегда будет один. Робкие искры надежды вновь вспыхивают в сердце Чимина, но он их старательно гасит. Очень больно расставаться с иллюзиями, поэтому ему не стоит больше здесь оставаться. Чимин легонько толкает ладонями плечи альфы, чтобы прекратить эту пытку. Тэхён, не ожидавший, что его оттолкнут, отстраняется и с удивлением смотрит на него. - Спасибо, Тэ, ты мне очень помог, - Чимин вытирает мокрые глаза тыльной стороной ладони и решительно поднимается на ноги. На альфу он старается не смотреть, потому что боится. Боится, что снова начнёт мечтать и надеяться на что-то. Нет ничего хуже ложных надежд, и он всегда это знал. - Я пойду, не буду больше тебя обременять. Чимин делает шаг в сторону двери, чтобы не дать себе времени передумать, но его пальцы обхватывает широкая теплая ладонь. - Куда ты? Сидящий на полу Тэхён выглядит по-детски растерянным, и Чимину стоит огромных усилий не поддаться порыву обнять его. Пора прекращать врать самому себе. Он всё ещё любит его, этого глупого альфу. Несмотря на все попытки забыть его, он всё ещё любит... Эта любовь - путь в никуда, но сердце выбрало его, и никуда от этого не деться. Просто нужно научиться с этим жить. - Я и так отнял у тебя кучу времени со своими проблемами... Ты мне очень помог, и я безмерно тебе благодарен, - Чимин снова отворачивается, собираясь с духом, чтобы решиться высвободить свою ладонь из любимых рук, - Но мне пора идти, нужно позвонить доктору, сказать ему... - Не уходи, - просит альфа почти шепотом, не выпуская его руки, и Чимин зажмуривается, изо всех сил стараясь сохранить остатки своей решимости. - Мне нужно идти, Тэ... мне нужно... - Тебе не нужно больше никуда идти, Минни, - альфа поднимается на ноги, а Чимина словно пробивает током от этого "Минни" бархатным голосом, - Прошу, останься. - Не стоит, Тэ, - омега аккуратно высвобождает свою ладошку, пряча глаза, - Ты ведь просил больше не беспокоить тебя, а я и так... Прости, просто у меня не было другого выхода... - омега бросает все силы на то, чтобы его голос не дрожал, и отворачивает лицо, - Я постараюсь больше никогда... - Я дурак, Минни, я такой дурак! - руки с красивыми длинными пальцами обхватывают Чимина со спины и прижимают к широкой груди, нос утыкается в макушку, - Если бы ты знал, сколько раз я пожалел, что сказал тебе это. Из-за своих загонов я не разглядел, что это был крик о помощи. Ты был одинок и брошен, ты искал у меня поддержки, а я... Просто это больная тема для меня, но откуда тебе было знать... - Я знал, - ровным голосом говорит омега, - Мне Юнги еще тогда в парке сказал. Боялся, что я случайно задену твои чувства. - Подожди... - голос альфы звучит растерянно, - Если ты знал, тогда почему?... - Мне жаль, что ты так и не понял, Тэхён. Но сейчас это уже не важно, - омега чувствует, как подкатывает та самая аппатия, что охватила его после того, как альфа захлопнул перед его носом дверцу машины и укатил прочь. Еще немного, и все его чувства отключатся, но сейчас всё ещё ужасно больно. - Важно лишь то, что я тебе не нужен. Я не буду тебе больше навязываться и уйду, как только ты меня отпустишь. Чимину очень нужно, чтобы Тэхён его отпустил, потому что ему уже почти физически плохо от необходимости сдерживаться. Жгучие слёзы рвутся наружу, отчаяние комом застревает в горле, мешая дышать. Кажется, в последнее время он только и делает, что плачет. Ребёнок, почувствовав близость отца, снова начал толкаться, напоминая, что Чимин теперь не один, и ему нельзя думать только о себе. Ребенку нужен альфа, и с этим тоже нужно считаться. Омега чувствует себя ужасно беспомощным и загнанным в угол. Чтобы не дать разбить себе сердце еще раз, нужно бежать отсюда, куда глаза глядят, но его малыш не выживет без этого альфы. Нужно всё взвесить и обдумать, но не сейчас, когда сердце колотится в груди раненной птицей. - Отпусти, Тэ... я больше не могу. Разве ты не понимаешь, что мне больно?! - Я знаю, родной, я чувствую, именно поэтому никуда не отпущу, - Тэ разворачивает Чимина лицом к себе, и тот закрывает лицо ладонями, - Я чувствовал тебя всё это время, но не понимал, что это. Дурацкая гордость не позволяла мне этого понять. Но сейчас я понял. Я люблю тебя, Минни, моё место рядом с тобой, только я так я чувствую себя счастливым. - Альфа прижимает омегу к себе, чувствуя его дрожь, его боль и отчаяние каждой клеточкой тела, выпускает успокаивающий феромон, гладит по спине и волосам, - Мне всё равно, чей это ребенок. Теперь он мой. И ты мой, и Муни. Я больше никогда не оставлю тебя одного, слышишь? У Чимина больше нет сил сопротивляться. Он так тосковал по этим объятиям, по этому запаху, он устал быть один. Даже если альфа просто жалеет его, он всего лишь слабый омега, у которого не хватает сил быть гордым, ему нужно почувствовать хоть немного любви и заботы, а дальше будь что будет. Он всхлипывает, цепляясь пальцами за футболку на спине альфы, утыкается носом в ароматную железу на шее и позволяет себе жадно вдыхать родной запах. Сила, уверенность, комфорт, уют... любовь... Всё будет хорошо... Чувствуя, как подкашиваются ноги, Чимин понимает, что всё это время держался лишь на страхе и адреналине, боясь за жизнь ребенка, а сейчас, когда они исчезли, силы вдруг покидают его. Бессонные ночи и постоянный стресс дают о себе знать, омега весь обмякает в сильных руках, даже на слёзы уже нет сил. Альфу это немного пугает, он подхватывает парня на руки и укладывает на диван. - Минни, тебе плохо? Хочешь, я позвоню твоему врачу? - спрашивает встревоженно. - Нет, всё хорошо, просто я немного устал, - шепчет Чимин, чувствуя себя словно воздушный шарик, из которого выпустили весь воздух. Веки становятся неимоверно тяжелыми, и разлепить их стоит огромных усилий, - Сейчас немного полежу и буду в порядке. (- Цац, а ты заметила, что он у нас постоянно либо спит, либо страдает? - Это драма, Хо. К тому же омегаверс, написанный омегой, а это значит, драма умножена на 10. - Я бы сказал, даже на 20. Хорошо, что меня собственные драмы закалили, и я стрессоустойчивый.) - Бедный мой, - альфа убирает с лица парня спутанные пряди, - совсем вымотался. Давай и отнесу тебя на кровать, там тебе будет удобнее. Неся омегу в спальню, Тэхён чувствует, как его накрывает дежавю. Кажется, совсем недавно он вот так же нес в спальню сжавшегося в комочек течного Чимина, и ему точно так же не хотелось выпускать его из рук ни на секунду. Только сейчас это чувство было сильнее, и заставить себя положить омегу на кровать в разы сложней. А оставить и тихонько уйти - так вообще невозможно. Альфа ложится рядом и притягивает к себе сжатый комочек, укладывая ладонь на выпирающий животик. Надо бы стянуть с Чимина эту толстовку и уложить под одеяло, но не хочется разрушать момент. Тэхён зарывается носом с мягкие светлые волосы и втягивает носом сладкий омежий запах. Хороший запах. Омеге сейчас хорошо и спокойно. Так и должно быть. Всегда.***
По настоянию Тэхёна, к врачу они едут вместе. В машине Чимин заметно нервничает, и Тэхён, наплевав на правила, всю дорогу держит руль одной рукой, сжимая другой ладошку омеги. Чимин всё еще не смотрит на него, но альфа решает не давить. У него впереди вся жизнь, чтобы вернуть доверие парня, и он сделает для этого всё возможное. Всё, что было в прошлом - не важно, важно лишь то, что с этим омегой он чувствует себя на своём месте, словно цель его жизни в том, чтобы оберегать и защищать его. Чтобы быть рядом. В этом Тэхён и его альфа полностью солидарны. Помогая Чимину выбраться из машины, Тэ замечает, что шнурок на его кроссовке развязался, и присаживается, чтобы завязать его. Чимин при этом выглядит смущенным и растерянным. - Не надо, Тэ, я и сам могу. - Я знаю, что можешь, но я хочу. Мне ужасно нравится тебе помогать. - он поднимается на ноги, счастливо улыбается своей неповторимой квадратной улыбкой и берет омегу за руку, - И мне ужасно нравится держать тебя за руку. Мне кажется, что все альфы завидуют, какого красавчика я себе отхватил. Пойдём? Чимин всё ещё выглядит растерянным, словно не знает, как реагировать, но кивает и направляется в сторону входа. Теперь и ему кажется, что на них все смотрят. Дома он переоделся, сменив бесформенную толстовку на кремовый свитер с высоким горлом, слегка обтягивающий выпирающий живот, и теперь его беременность была очевидна. Теперь, когда рядом с ним альфа, омеге больше не хочется спрятаться от всего мира. Он всё еще чувствует себя неуверенно, и словно хочет убедить сам себя, что теперь всё будет хорошо. Он очень хочет верить, но пока у него не очень получается. Как только в нос ударяет знакомый запах, присущий всем клиникам, сердце омеги срывается в галоп. Слишком много тяжелых и неприятных событий произошли с ним здесь за последние пару месяцев. Сомнения вновь обрушиваются лавиной, и он нервно оглядывается, сжимая руку альфы. - Всё хорошо, Минни, не волнуйся. Мы ведь уже знаем, что малыш в порядке. Ну же, выше нос! - альфа легонько щелкает омегу по носу и тут же целует, - Показывай, куда идти. Наверное, альфа опять выпустил феромон, потому что Чимин чувствует, как сомнения отступают, и на сердце становится тепло и легко. Всё будет хорошо. Потому что альфа так сказал. Чимин боится ему верить, но его омега верит безоговорочно. Хотел бы и Чимин вот так же... - Можешь подождать меня здесь, - омега указывает на скамейку рядом с кабинетом, - Надеюсь, это не займет много времени. - Хорошо, - улыбается альфа, снова чмокает парня в нос и садится. - Помни, малыш, я рядом. - Хорошо, - смущенно улыбается омега, - Ну, я пошел. Он тихонько стучит в дверь костяшками пальцев и заглядывает внутрь, - Доктор Кан, можно? Впервые со вчерашнего дня у Тэхёна появляется возможность осознать то, что произошло. То, что он признался Чимину в любви, хотя до этого не мог признаться в этом даже самому себе. То, что теперь он отец целого семейства, и что он наконец-то счастлив и чувствует себя на своём месте. Но постепенно его охватывает какое-то странное беспокойство. Тэхён не может понять, откуда оно взялось. Сердце сжимается и он чувствует удушающую панику, но эти эмоции словно не его, словно эхо, словно... - Чимин! - альфа без стука врывается в кабинет, и стоящая у шкафа с лекарствами медсестра от неожиданности роняет на пол шприц, наполненный каким-то лекарством. (- Сууука... да когда же это кончитсяаааа??? Сколько можно мучить моего Минни, чудовище ты цацулянское?! Бедные мои котятки... - Наму, он что, уже бухой? - В говняху. - Блять, нам надо будет его как-то реанимировать к концу главы... - Сделаем.) - Несите успокоительное, что вы там копаетесь?! - слышится раздраженный голос из-за ширмы, затем голос становится ласковее - Прошу вас, успокойтесь. Так бывает. Наверное, это были просто газы... - Нет! Он живой, мне не показалось! - голос Чимина звенит от страха и подступающей истерики, - Он шевелился, он живой! Он живой... - омега уже рыдает вголос, и альфа толкает ширму так, что она отлетает в сторону. - Что здесь происходит?! - в общем-то необязательно было так рычать, но альфа себя сейчас плохо контролирует. - Что вы здесь... - удивленно оборачивается врач. - Тэ, скажи ему... - зареванный омега с задранным до самой груди свитером срывается со смотровой кушетки и вжимается лицом в грудь альфы, ища у него защиты, -... скажи ему, что малыш шевелился, что мне не показалось! - Шевелился, я сам чувствовал, - тут же подтверждает Тэхён, прижимая омегу к себе. - Вы меня извините, - доктор разворачивается к ним всем корпусом, поправляя сползшие на кончик носа очки, - но я не заметил никаких изменений. Плод всё ещё очень мал для такого срока, он до сих пор не двигается... - Да как же не двигается, если вот прямо сейчас... А ну давайте сюда свою руку! Давайте, давайте... Чувствуете? Да там, внутри, самый настоящий боксёр! Некоторое время доктор смотрит на альфу непонимающим взглядом, а потом глаза его за очками резко округляются. - О! Я чувствую... Ну что же ты, малыш? Почему раньше молчал? Постойте... - врач переводит взгляд на Тэхёна, - так вы - отец? - Да. - ни секунды не колеблется альфа, потому что уже всё для себя решил. Это его омега, и его ребенок. - И вас всё это время не было рядом? - Не было. - Понятно... Знаете, я уже однажды видел такое. Давно это было, может, лет тридцать назад, я тогда работал в Дэгу. Замужний омега, муж в длительной командировке. Все симптомы, как у вас - задержка в развитии плода, отсутствие движения, сердцебиение почти не прослушивалось. Омега был в отчаянии, но когда вернулся отец, ребенок будто ожил, быстро набрал вес, и все показатели вернулись в норму. Только на отца своего реагировал, шельмец. Наверное, порода такая, - усмехнулся пожилой врач. - Вы, кстати, похожи на того альфу. - В Дэгу? - задумчиво переспросил Тэхён, - А фамилию, случайно, не помните? - Кан... или Ким... Точно, Ким. Имён я не помню, уж простите. Так я это к чему? Если ваш случай похож на тот, то вам больше не стоит оставлять своего омегу одного, иначе вы рискуете потерять ребенка. Если понадобится уехать на день-два, оставьте ему свою вещь, пропитанную вашим запахом, это поможет. На ранних сроках метка еще может помочь, на на втором триместре её недостаточно. Ну что же... Давайте сейчас сделаем повторное УЗИ... - О какой метке вы говорите? - голос альфы вдруг охрип. - Эм... простите, а разве у Чимина не ваша метка? - вопросительно вздергивает брови врач. Медленно, словно в замедленной съемке, альфа оттягивает в сторону мягкую горловину кремового свитера и смотрит на знакомые очертания метки на шее омеги. Его метки. Но как это возможно? Ведь прошло уже... уже почти пять месяцев! Как получилось, что его метка до сих пор не сошла? - Моя... - Вы выглядите удивленным, - замечает доктор, - Что-то не так? - Дело в том, что мои метки... они не держатся, и я не понимаю... - Интересно... Скажите, а диагноз "бесплодие" вам, случайно, не ставили? - доктор не сводит с альфы внимательных глаз. - Да... но при чём тут это? - не понимает альфа, продолжая обнимать вжавшегося в него Чимина и чувствуя, как колотится его сердце. - При том, что вы принадлежите к редкой породе альф, способной размножаться только со своей истинной парой. Надо сказать, что такие случаи достаточно редки. Для всех остальных ваше семя бесплодно. И закрепившаяся метка - знак того, что вы встретили своего истинного. Но больше никогда не оставляйте его одного, иначе он погибнет. Это обратная сторона истинности, мой друг, и ничего с этим не поделать. А сейчас давайте займемся нашим малышом и посмотрим, что покажет нам УЗИ. В голове Тэхёна полный ваккум. То, что сказал доктор, никак не умещается в его сознании. Словно в тумане, он усаживает Чимина на кушетку, придвигает стул, садится рядом, смотрит, как омега вновь задирает свитер до груди, как доктор готовит какое-то странное устройство, размазывает по округлившемуся животику густой прозрачный гель. - Ну-с... посмотрим, как там наш малыш... - доктор прикладывает к голому животу странный прибор, и на экране появляется нечеткая размытая картинка. Тэхён берет руку Чимина в свою и смотрит на монитор, ничего не понимая. - А вот и малыш... - доктор чуть сильнее прижимает прибор, и картинка на экране останавливается. - Вот наша головка... вот ручки... вот ножки... - Мой сын... - завороженно шепчет альфа, широко раскрытыми глазами уставившись в монитор. - Дочь, - поправляет его врач. - Лиса. - выдыхает альфа и даже не замечает слез, прокладывающих на его щеках мокрые дорожки, - Моя Лиса... моя дочь. Минни, у нас будет доченька! (- Цац, всё? Конец? Я тогда пойду Чонгука поищу, что-то давно его нет, я волнуюсь. - Не волнуйся, они с Тони помогают Тэхе подавить бунт в Чонгучной, всё ок. А глава еще не закончена, там еще нца осталась. - В смысле - нца? Шуга же в говно... - Наму, ты обещал его реанимировать. - Ща всё будет. *уволакивает храпящую тушку за шкирку*)***
В машине Тэхён долго сидит, уставившись в одну точку, и Чимин наклоняется и гладит его по щеке. Он чувствует, что сейчас происходит с его альфой, но не знает, как помочь. То, что они истинные, омега понял уже давно, а на альфу эта информация обрушилась только сейчас. Но почему ему от этого так больно? - Я чуть не убил нашего ребёнка, Минни. - говорит он деревянным голосом, - Из-за своей гордости и ослиного упрямства я измучил тебя и себя, и чуть не убил нашу дочь. Мне нет прощения... - Не говори так, Тэ! - Чимин поспешно отстегивает ремень безопасности и обнимает альфу, - Я ни в чём тебя не виню! Любой бы на твоём месте не поверил, тебе не в чем себя винить. - Ты думаешь, я смогу когда-нибудь забыть, как заставил тебя, беременного, стоять передо мной на коленях и умолять спасти нашего ребёнка? - слёзы градом катятся по лицу альфы, а лицо морщится, как от сильной боли, - Думаешь, я смогу себя простить? - Ты простишь, мой хороший, ты простишь, - омега стирает пальцами дорожки слёз и исступленно целует любимое лицо, - Потому что я люблю тебя. Потому что ты принял меня, даже думая, что это не твой ребёнок. Потому что лучше тебя для меня никого нет, и никогда не будет. Если это так важно для тебя, то я тебя прощаю. За всё и за всех, и за тебя тоже. Давай забудем всё, что было, и начнём с чистого листа. - Нет, Минни, я не хочу забывать, - альфа берет руки Чимина в свои и целует маленькие пальчики, - Я буду помнить об этом всегда, чтобы не повторять своих ошибок. - Просто будь рядом, хорошо? Просто будь рядом, мне большего не надо. Я люблю тебя. Это их первый настоящий поцелуй, солёный от слёз, нежный, трепетный, жаркий. Чимин чувствует, как внизу живота скапливается жар, и салон наполняется запахом его смазки, но оторваться от желанных губ нет сил. Тэхён тянет носом и распахивает глаза. Чимин заливается румянцем и немного неуклюже возвращается на своё место, облизывая пухлые губы. Тэхён смотрит на него, не отрываясь, и омега чувствует, как новая порция смазки выталкивается наружу. Его беременное тело живёт своей жизнью, и сейчас оно хочет альфу. Боже, как же невовремя! - Минни, а тебе можно? - спрашивает альфа охрипшим голосом. - Думаю, да. Лисе это не навредит. - Тогда потерпи немного. - Тэ наклоняется, чтобы пристегнуть ремень и, не удержавшись, коротко целует пухлые губы омеги, - Пять минут, малыш, и мы дома. - несколько секунд он смотрит на Чимина, - Я так люблю тебя, Минни. - Нет, не снимай... - омега тянет свитер обратно, когда Тэ пытается стянуть его, - Пусть будет. - Почему? - удивляется альфа, - Тебе холодно? Хочешь, я включу обогреватель? (- Где Шуга? Без него никакой нцы не будет! - Наму, вы где? - Здесь. - О боже... почему он весь мокрый? - И злющий. А как еще прикажешь его оживлять? - Ну ладно, и так сойдет. Шугонька, не фырчи, тут нца. - Нца? - Нца, с твоим любимым беременюшечным омежкой, так что ты там поаккуратнее, хорошо? - Не учи учёного.) - Нет, не в этом дело, - смущенно бормочет омега, - Просто... просто я некрасивый. Не хочу, чтобы ты видел. - Глупенький, ты не можешь быть некрасивым, - воркует альфа, целуя голую кожу живота, с каждым поцелуем задирая свитер всё выше, - Такой миленький животик, такой кругленький... такие большие мягкие сосочки... такие налитые грудки... - он аккуратно стягивает через голову омеги надоевший свитер, - Мммм... сладенький мой, как же ты прекрасен! Альфа оглаживает руками округлевшие бока, ласкает губами налитые соски и мурлычет от удовольствия. Беременный омега перед ним такой трогательный и беззащитный, альфа чувствует, как его наполняет щемящая нежность, вылившаяся в горячий мокрый поцелуй. Его омега. Его истинный. Как же он сразу не понял? Одурящий запах смазки кружит голову, омега под ним извивается от нетерпения, три пальца уже свободно входят в жаркую растянутую дырочку. Пора. Альфа поворачивает омегу к себе задом, приподнимает выше попу с сочащейся смазкой дырочкой и максимально аккуратно входит, придерживая рукой под живот. Омега блаженно стонет и подается назад, насаживаясь глубже, под ладонью легонько толкается малыш, а у Тэхёна от ощущений гружится голова. - Мой, - шепчет он, толкаясь чуть сильнее. - Твой... - шепчет Чимин, постанывая от ощущения заполненности, - только твой... - Мой... мой... мой... - исступленно повторяет Тэхён, боясь потерять голову от этой сладости и узости и сорваться на глубокие толчки. - Ещё... хочу ещё... сильнее,***
- Дядя Тэ, это ты дал папе семечку? - серьёзно спрашивает Муни, привлекая внимание всех сидящих за столом. - Семечку? Какую семечку, Муни? - удивляется альфа. - Юнджи сказала, что малыш в животике папы вырос из семечки, которую дал ему альфа. - Я думаю, что это или ты, дядя Тэ, или отец. - с видом знатока выдаёт Юнджи. Сокджин на этих словах давится соком, но на него не обращают внимания, - Муни думает, что его папа сам посадил эту семечку, потому что он просил братика, но ведь семечку может дать только альфа, так сказал мой папуля. Дяди Тэ не было, когда семечка стала расти, значит - это мой отец. И теперь получается, что это мой братик, а не его. - Не, ну технически... - спокойно рассуждает Юнги, - ... технически папа-то его, так что это и его братик тоже... ай! - не успевает он уклониться от прилетевшей от мужа затрещины, - За что?! - Если ты будешь раздавать свои семечки направо и налево, я тебе весь кулёк нахрен оторву! - Сокджин от злости пошёл пунцовыми пятнами. - Не понимаю, чего ты злишься, - потирает ушибленное место Юнги, - Тебе они всё равно больше не нужны... - Кто сказал, что не нужны?! Просто я хотел немного по... - начинает омега, но запинается на полуслове при виде выражения лица мужа, - ...дождать, пока Юнджи подрастёт, - выдавливает он из себя, опуская глаза. - Тогда я разгоню очередь за моими семечками и оставлю их только для тебя. - Судя по взгляду альфы, он уже прикидывает, где купить квартиру побольше. - Муни, отныне и вовеки этот братик только твой. - Сестричка, - поправляет его Тэхён, улыбаясь и беря Чимина за руку, - И да, Муни, это моя семечка. - Ураааа! У меня будет сестричка!!! - радостно вопит Мунчоль. - Хочешь, я покажу тебе, как её пеленать и менять подгузник? - оживляется Юнджи, - Пойдём, у меня есть специальный пупс, он писает и какает, а ещё плачет так противно... - И давно ты это понял? - как только дети исчезают за дверью, язвительно спрашивает Сокджин, весь вечер испепеляющий Тэхёна взглядом. Распустить тупоголового альфу на шнурки ему мешал только светящийся от счастья беременный Чимин. - Чимин мой истинный, Джин, и я люблю его. - тихо говорит Тэхён, и лица друзей удивлённо вытягиваются, - Теперь он и Муни - моя семья. Я знаю, что натворил делов, и знаю, как тяжело пришлось Минни, но я постараюсь всё исправить. Джин, если я ещё когда-нибудь сделаю Минни больно, можешь мне не слабительное в тарелку подсыпать, а сразу стрихнин. - А откуда... откуда ты знаешь, что я подсыпал тебе слабительное? - подозрительно косится на мужа Сокджин. (- Шуга, слабительное? Серьезно? - Он лапал моего Минни.) - Телепатия, мой друг, и ничего больше, - пафосным тоном заводит Тэхён, но тут из его живота доносится громкий завывающий звук. - Так, ребятки, вынужден вас поки... - живот снова издаёт жалобный булькающий звук и глаза альфы испуганно округляются, - О боже... расступись! Юнги, зараза, ты что, предупредить не мог?! - Так тебе и надо, - довольно улыбается альфа, слушая топот бегущих ног и громкий хлопок туалетной двери. Чимин растерянно смотрит вслед альфе, не понимая, стоит ли ему пойти следом и помочь, но Сокджин со смехом машет ему рукой, мол, оставайся на месте, всё в порядке. - Ты простил его, ангел? - спрашивает Юнги. - Я люблю его, - тихо отвечает Чимин, - И не представляю, как без него жить. - Ну, раз вас теперь двое, не могли бы вы сегодня взять к себе Юнджи, а то у меня тут семечек накопилось... - Мин Юнги, да будет тебе известно, что течка у меня только через месяц! Так что копи свои семечки дальше. - Не, пора устроить им пробный забег, - облизывается Юнги. - Только чур никаких узлов, - сдаётся Сокджин. - Не вопрос, - хмыкает Юнги, - Хороший сперматозоид с коленки доползёт. Вернувшийся Тэхён с недоумением смотрит на рыдающих от хохота друзей, а Чимин думает, что еще никогда в жизни не был так счастлив. И какие бы испытания ни готовила им жизнь, они их выдержат. Главное, чтобы вместе. Конец. - Всем валерьянки за мой счёт!