***
— Давайте подведем итоги, — отец сидит напротив, а в его руке зажат кубок с местным вином. Не для удовольствия, уж поверьте, ведь этот эльф не признает ничего, кроме Дорвинионского. Просто Эрика накануне подмешала снотворное именно в вино, которым уж очень удачно споила Трандуила. Бедного Лесного короля мучает похмелье после смеси привезённого в Рохан вина и одного из неплохих местных лекарств от бессонницы. — Около полуночи дамы снова сбежали, очень удачно нас обезвредив, при этом прихватили с собой некоторое наше оружие. И при всем при этом не были замечены никем. — Ещё они выпустили всех лошадей в конюшне, до сих пор вылавливаем их, — безрадостно добавляет Эомер. — Боюсь, что и вам всем придется подождать, так как ваши лошади в числе сбежавших, — слышу, как справа от меня Арагорн шепчет от досады целое предложение отборных гномьих ругательств. — Готов поставить на кон весь Гондор на то, что они направляются к морю Рун, — после череды чертыханий все же говорит дунадан. — Я уже готов согласиться на то, что им просто нужно помочь, а не вернуть в безопасный Лотлориэн, — я бы тоже согласился на это, если бы был уверен в том, что Аилинон согласиться на помощь. — Мне дали четко понять, что моя компания нежелательна в этом их походе, — сделав глоток из кубка, шиплю я. Вино и впрямь так себе. — Неужели ты уже сдаешься, сын? — взгляд отца заставляет меня обречённо усмехнуться. Сдаться? Это не так-то просто. — Даже на секунду я не думал об этом. Уже несколько раз я чуть не потерял Аилинон, так что, даже если она против, я не остановлюсь, — залпом допиваю вино и с грохотом опускаю опустевший кубок на стол. — Мужчины, — неожиданно из дверей, что находятся позади меня, выплывает Лотириэль. Жена Эомера смеряет нас всех насмешливым и одновременно недовольным взглядом. И даже это ее «мужчины» подёрнуто паутинкой пренебрежения и ироничной усмешки. — Вам никогда не понять, о чем думают ваши избранницы, — женщина осторожно садится по правую руку от Эомера. Появление рохирримки наводят меня на мысль о том, что она не отправилась вместе с нашими благоверными. Я бы не удивился такому исходу событий. — И о чем же они думают, не подскажете? — Фарамир, который все это время молчал и только что-то недовольно бубнил себе под нос, всё-таки решает вставить несколько слов и от себя. — А то лично я уже не понимаю, отчего им так хочется ступать на опасный тракт, рискуя собственными жизнями. — Вы недооцениваете своих женщин, — наотрез отзывается Лотириэль, а в ее глазах читается ничем неприкрытый вызов. — Только они, рискуя собственными жизнями, как Вы выразились, могли отправиться в далёкий путь следом за своей подругой. Если бы не они, Аилинон отправилась бы одна. Никто из вас не задавался вопросом, а что бы было, окажись Ее Высочество одна на дороге, переполненная лишь тревогами и тяжёлыми проблемами? Конечно, никто, — мне кажется, я начинаю чувствовать, будто меня отчитывают за какой-то проступок. — Точно также вы не задавались вопросом, насколько им тяжело было решиться на этот шаг, оставляя вас без ответов. Но кто сказал, что правильные решения просты? Ведь ваше благополучие им важнее, чем их собственные жизни. Будь они менее осмотрительны и осторожны, то непременно рассказали бы вам о своих планах. И пусть я всего лишь женщина. Но даже я знаю, что в таких важных для всех народов путешествиях большие отряды привлекают слишком много внимания. Чем их меньше, тем меньше они рискуют, — рохирримка раздражённо взмахивает копной волос, тем самым убирая непослушные пряди с глаз. — Подумайте об этом. — Ответь только на один вопрос, — Эомер повернулся к своей жене, а на его лице в этот момент было выражение полного непонимания и какой-то недосказанной грусти. В это время Лотириэль, источая поистине королевскую изысканность, доедает свой обед. Спокойный, но в то же время уверенный и мудрый взгляд, обращённый на короля Рохана, даёт понять, что она готова отвечать на вопросы. — Почему ты им помогла? — Потому что, в отличие от вас от всех, я верю в них, — и что-то мне подсказывает, что никто, кроме нашей сумасшедшей компании женщин, не способен за столь короткое время приобрести союзников в лице совершенно незнакомого прежде человека. — А ещё я верю в то, что Рохану не придется вставать перед очередным врагом, выпуская в первые ряды детей и стариков, держащих мечи, — от сказанных королевой слов даже мой отец хмурится и откладывает вилку в сторону. Лотириэль же шумно отодвигает стул, с которого плавно встаёт. Звук ее каблуков раздается по вмиг умолкшему залу. Все мы задумались после правильно брошенных слов. — Тогда почему не отправилась с ними? — может показаться, что Эомер говорит это тихо и будто бы с негодованием и даже тихой злобой. Однако по лицу мужчины можно легко понять, что он трепетно любит жену, а этот вопрос кинут сгоряча. — Потому что в моем положении дальняя дорога может повлечь за собой непредвиденные риски, — теперь я вижу и не на шутку разгневанную роханскую королеву. Она останавливается у самих дверей и настолько резко разворачивается к нам ко всем лицом, что ее волосы и подолы платья вмиг начинают колыхаться в такт шагам. — Если бы не это, не сомневайтесь, я бы отправилась с ними. — Что? — сказать, что Эомер шокирован, не сказать ничего. Мужчина вскакивает из-за стола спустя долгие несколько секунд, когда Лотириэль уже скрывается за широкими дверьми дворца. В этот же миг зала погружается в тяжёлую и звенящую тишину, которая давит на нас на всех лучше, чем многотонная гномья наковальня.***
Последние несколько суток были настолько сложными, что даже неугомонная Фаэн сейчас встревоженно поглядывает на меня своими умными глазами. Меарас уже несколько раз пыталась остановиться, намекая нам всем о необходимости привалов. И речь идет не о короткой дреме в седле и перекусах на ходу, а о полноценном отдыхе. С костром, теплой едой и сном в горизонтальном положении. — Остановимся у устья Энтавы, — произношу я в то время, как остальные девушки едут со мной рядом. С каждым днем по мере того, насколько мы уставали, беседы становились все тише и короче. Ровно до тех пор, пока мы и вовсе перестали переговариваться между собой. И я даже не знаю, что сильнее гонит нас вперед — скачущие за нами хвостом мужья или угроза, повисшая над нашими голова из-за похищения камней. Сонливость медленно завладевает моим телом даже тогда, когда я нахожусь верхом на Фаэн. С каждым новым размеренным шагом кобылы я все четче осознаю, что даже мой организм уже не справляется с нагрузкой. Эта планка слишком высока, и, пожалуй, в таком темпе мы далеко не уедем. А до устья еще далековато. — Я бы остановилась уже сейчас, — сквозь дремоту слышу уставший голос Эовин. И мне приходится в прямом смысле этого слова бороться с собой, чтобы поднять веки. Без каких-либо слов киваю и тут же останавливаю меарас. Сказать, что лошадь счастлива нашему решению — это ничего не сказать. Фаэн решительно подталкивает меня носом в сторону небольшого подлеска, расположенного восточнее от леса Филиэн. — Как разогнуться после нескольких суток, проведенных в седле? — сейчас мне даже показалось, что я слышу, как у рохирримки хрустнул позвоночник. — Пресвятые Сильмарилли, я могу ходить! — сдавленно восклицает Эрика, и я прекрасно вижу, насколько тяжко вставать на ноги после езды верхом. И только Арвен молча слезает с коня и тут же расстилает тонкий походный матрас на землю. Я следую ее примеру, ведь сон так сильно нужен всем нам в данную секунду. — Берья эм*, — шепчу я, после чего выпускаю на свободу несколько резвых бабочек. Они не смогут отразить нападение, но вполне себе предупредят об опасности. Не дай Эру она, конечно, появится.*защищай нас
Я не успевают и заметить, как вокруг становится тихо, а сонная нега завладевает мной окончательно. Спать было так прекрасно, что я не хотела выбираться из его прекрасных объятий. «И ты все-таки следуешь за мной», — мелодичный для всех остальных и мерзкий для меня голос киселем растекается в моих ушах. Это не то, что я бы хотела услышать во сне или наяву. Тем более сейчас, когда так хочется отдохнуть: «Ты серьезно пытаешься игнорировать меня?» — Будь добра, исчезни, — недовольно хриплю я, но все-таки открываю глаза. Меня окутывает непроглядная тьма, которая всегда сопровождала и будет сопровождать темную. — Я уже сказала, что непременно уничтожу то, что от тебя осталось, — я не хотела злиться и проявлять агрессию. Но само появление второго «я» превращает меня в недовольную и жаждущую расправы эльфийку. Чувствую, как внутри меня Свет начинает бурлить и закипать. «Наблюдать за тобой так интересно. То ты вся такая одухотворенная и возвышенная, какими и представляют эльфов Лориэна, то в тебе начинает бурлить дикая сила и рвение, присущее лесным эльфам, — темная звонко начинает смеяться. И этот звук заставляет меня мысленно передернуться: «Такая смешная маленькая эльфийка». — Ты мне надоела, — сквозь зубы шиплю я, а Свет все-таки выходит из-под контроля, растворяя еле заметные следы второго «я» в моем подсознании. Он взрывается внутри меня, заполняя своей силой каждый сантиметр моего существа. Магия проходит от кончиков пальцев на ногах до пальцев на руках, словно наэлектризовывая меня. От этих ощущений хочется кричать, хочется кричать до хрипа в горле из-за очередного появления темной. Ведь я надеялась, что с похищением камней я хотя бы распрощаюсь с убийственно спокойным вторым «я». Но вместо этого я снова встретилась с темной сущностью тогда, когда ожидала этого меньше всего. Горло уже начинает саднить, и я набираю легкие полные воздуха. А потом… потом снова открываю глаза. Мои губы накрыты мозолистой мужской ладонью, а бабочки, что когда-то летали над нашими головами, померкли и еле взмахивают посеревшими крыльями. Бью локтем незнакомцу по ребрам, на что слышу лишь сдавленное «ауч», а в следующую секунду меня насильно прижимают к земле лицом вниз. Обездвиженная и скрученная получше мотка ниток, мне только и остается, что недовольно бубнить что-то в ладонь незнакомца. Мужчина, сидящий на мне, явно не обделен силой, что говорит мне о бесполезности борьбы. Ладонь все еще закрывает мне рот, а все, что я могу сказать, это неразборчивое «лаван»*. И даже это скорее напоминает «ммм», сказанное с разной интонацией.*животное
После очередной моей попытки вырваться ночной визитер лишь сильнее сжимает мои руки за спиной свободной рукой, а его дыхание я чувствую у самого своего уха: — Сейчас лучше помолчи.