Гармония

Далекое запруженное многочисленным транспортом столичное небо догорало последними алыми лучами заката, заставляя ежиться от нехорошего предчувствия. Воздух постепенно становился более прохладным, но был все таким же неприятно душным и загазованным, несмотря на сверхмощные очистители, которые стояли на Корусанте, особенно на верхних уровнях. Асока обхватила себя за локти и провела руками, затянутыми в латаные-перелатаные перчатки, по плечам, стараясь прогнать противные мурашки, выступившие на отливающей оранжевым коже тогруты. Она посмотрела вдаль за горизонт, наблюдая, как в высотках, уходящих острыми шпилями вверх, постепенно зажигаются теплые огни, как аэротакси стройными рядами движутся по воздушным трассам, оставляя легкие следы сгорающего топлива. Недалеко на более нижнем уровне о чем-то громко спорили два протокольных дроида, скорее всего принадлежащих высокопоставленным лицам, так как только обеспеченные люди могли позволить себе жилище в подобных местах. Корусант был необыкновенным местом, единственным в своем роде и в Галактике, город-планета, который никогда не засыпал. Вечное движение, искусственно управляемая погода и столь великолепное богатство верхних уровней на фоне нищеты нижних. Асока практически всю свою жизнь провела в Храме Джедаев и сейчас чувствовала себя неуютно среди роскоши жилища сенатора Амидалы. В своей повседневной одежде, плотно обтягивающей тело, которая была скорее практичной и удобной, чем красивой, она ощущала себя лишним пятном среди мягких кресел, расположенных в гостиной, переходящей в посадочную платформу, воздушных занавесок, мягких бра, освещающих комнату теплым светом, ковров с высоким ворсом, в которых утопали ноги, красивых столиков и букетов цветов, находящихся в фарфоровых вазонах. Однако Учитель и Падме настояли на том, чтобы она присутствовала на скромном вечернем ужине, так что у нее не осталось выбора, кроме как принять настойчивое предложение. У тогруты кружилась голова, когда она думала, что ее хорошая знакомая сенатор Амидала оказалась замужем за Энакином Скайуокером. В груди теснились противоречивые чувства, ведь это было прямым нарушением кодекса джедаев со стороны Учителя. Не то чтобы он никогда не отступал от общепринятых правил Ордена и ранее, но все же это было другим, и Асока не знала, как должна реагировать. Она была польщена тем, что ее посвятили в тайну, хотя на самом деле сама однажды просто оказалась не в том месте, застав генерала Скайуокера за нежной беседой с супругой. Учитель решил не юлить и рассказал все, как есть, надеясь, что его падаван сохранит тайну. Разумеется, девушка не собиралась бежать в Совет и доносить на наставника, но и легко принять такое нарушение не могла, так что стояла сейчас на личной посадочной платформе сенатора и пыталась привести в равновесие разбушевавшиеся эмоции. Кончики ее лекку постепенно начинали замерзать на вечернем воздухе, так что стоило пройти внутрь и присоединиться к Учителю и Падме, которые пытались сойтись на том, в каком заведении лучше было провести нынешний вечер. — Асока, ты в порядке? — нежный переливчатый голос сенатора достиг юной тогруты, заставив ее вздрогнуть и резко развернуться на месте. Рука привычным движением легла на рукояти световых мечей, почувствовав даже сквозь перчатки холод металла. Теплые карие глаза Амидалы расширились в удивлении, когда она заметила нервное движение девушки, но лицо осталось непроницаемым. Асока почувствовала, как краска стыда наползает на лицо, а синие полоски монтрал постепенно становятся бледными. Она медленно опустила рукояти оружия и скрестила руки на груди, словно пытаясь отгородиться от окружающего мира. Эта война делала из нее параноика, и в каждом громком звуке теперь чудилась опасность, даже, несмотря на то, что в данный момент Сила была спокойна. Тогрута привыкла доверять не только своим способностям джедая, но и быстрой реакции, которая не один раз спасала ей жизнь в битвах. — Я прошу прощения, сенатор Амидала, — хрипло произнесла падаван и нервно кашлянула в кулак. — Я… — Я понимаю, — Падме обезоруживающе улыбнулась тогруте, подходя ближе. — И зови меня просто Падме, хорошо? Между нами ничего не изменилось. Асока на несколько секунд неуверенно замерла, пытаясь понять, а действительно ли все осталось, как прежде, но затем поняла, что слишком сильно поддается эмоциям, и уже уверенно кивнула сенатору. — Конечно, Падме. Девушка с интересом оглядела Амидалу, которая издала облегченный вздох при словах тогруты, тревожная складка на лбу быстро разгладилась. Сенатор плавным движением руки предложила падавану пройти в комнату и разгладила несуществующие складки на совершенно потрясающем платье темного золота, тяжелыми волнами обвивающего ее фигуру. Асока внезапно поймала себя на мысли, что слегка завидует своей старшей подруге, которая в данный момент выглядела неотразимой и невероятно воздушной и нежной. Темные волосы Падме кудрявым ореолом обрамляли ее красивое лицо, несколько жемчужных шпилек держали особенно длинные пряди. Изящные запястья были украшены тонкими цепочками браслетов, а ногти ухожены, кожа на кистях казалась почти прозрачной. Девушка бросила быстрый взгляд на свои исцарапанные выцветшие перчатки и слегка нахмурилась, зная, что под ними окажутся грубые в мозолях ладони и коротко обрезанные ногти, никогда не видевшие ухода. У нее просто не было времени на такие мелочи. И сейчас вызывало удивление то, что такие мысли лезли в голову, ведь ранее никогда она не сравнивала себя с другими женщинами, и тем более не расстраивалась, если оказывалась в проигрыше в плане внешности. Ей стоило немедленно выбросить эти глупости как можно дальше и провести отличный вечер в компании Учителя и его супруги. — Куда идем? — Асока, наконец, взяла себя в руки и подошла к Падме, с интересом ожидая ответа. — Мы пришли к соглашению, — женщина закатила глаза к потолку, показывая этим, насколько упрям был ее муж. — Хорошее местечко. Называется «Алмаз» и находится на среднем уровне. Не слишком вычурно, но и не захудалая забегаловка. — Отлично, — тогрута пожала плечами, так как все равно ничего не слышала об этом месте и вполне доверяла вкусу сенатора. — Тогда осталось дождаться, когда наш доблестный генерал приведет себя в порядок, — Падме подмигнула девушке правым глазом и опустилась на мягкий светлый диванчик, приготовившись ждать. Юбка платья красивыми волнами легла на ее ноги. Воздух разнес легкий цветочный шлейф духов. Асока удивленно приподняла брови, пытаясь вспомнить, а когда это Энакина Скайуокера вообще интересовала его внешность и отошла в сторону, заглядывая в огромное на всю стену зеркало в изящной бронзовой раме. Она вновь подивилась тому, насколько чужеродно выглядит среди утонченной обстановки со своей все еще нескладной подростковой фигурой с острыми плечами и выпирающими ключицами. Нежный аромат духов сенатора развеялся в воздухе, и теперь тогрута ощущала запахи гари и копоти, которые насквозь пропитали ее одежду, несмотря на то, что она старалась ухаживать за ней. Ей казалось, что война окутывала ее со всех сторон, приросла как вторая кожа, и от этого становилось гадко на душе, особенно вспоминая, что джедаи должны были быть хранителями мира в Республике. Девушка провела кончиками пальцев по поверхности зеркала, оставляя мутные следы, и всей душой пожелала, чтобы весь этот кошмар закончился, хотя бы на один вечер. Позади раздались тихие шаги, и в отражении показалась изящная фигура Амидалы, которая положила теплую ладонь тогруте на плечо. — Думаю, что у меня есть для тебя предложение, — женщина аккуратно потянула падавана в сторону, и Асока послушно направилась за Падме, недоумевая, что могло прийти ей в голову. Они прошли через огромную полукруглую гостиную и затемненный коридор, а затем остановились в небольшом помещении, наполненном множеством непривычных для тогруты предметов, которые должны быть знакомы каждой девчонке. Сенатор усадила хлопающую огромными голубыми глазами девушку на мягкий стул с резной спинкой напротив красивого трюмо из светлого дерева с тремя широкими зеркалами, подсвеченными маленькими круглыми фонариками, на котором расположились палетки, кисточки, флакончики с духами, тюбики с помадой, расчески и много мелочей, столь любимых женщинами. Тогрута заворожено провела кончиками пальцев по гладкой поверхности, не решаясь дотронуться до чего-либо, словно боялась испортить эту красоту одним своим прикосновением. Ее взгляд упал на набор кисточек, которыми, скорее всего Падме наносила себе макияж, и разочарованно выдохнула. Огрубевшие руки могли искусно владеть световыми мечами, но не были предназначены для таких вещиц. Вновь внутри возникло легкое чувство зависти и желание хоть на один вечерок окунуться в мир, в котором нет войны. Асока вдруг подумала, что по всей Галактике девчонки ее возраста живут нормальной жизнью, носят красивые платья, ходят на свидания, влюбляются, учатся в школах и имеют множество обыкновенных друзей, которые не машут оружием из стороны в сторону и не умирают в боях. Это осознание пронзило ее насквозь и принесло боль, но она понимала, что никто из них не выбирал, кем родиться. Ей суждено было появиться на свет одаренной и попасть в Храм, суждено было стать рыцарем-джедаем. И как бы ей не хотелось в данный момент быть обыкновенной девчонкой подростком, она знала, что у нее нет другого пути, кроме того, по которому она шла все это время. — Я думаю, что тебе будет впору, — Падме привлекла внимание тогруты к себе, показывая на темно-синюю воздушную ткань у себя в руках. Асока нахмурилась, не совсем понимая, что имеет в виду сенатор, рассматривая красивый жемчужный узор на прозрачных складках. — Падме? — неуверенно протянула тогрута, вытягивая вперед руку и не решаясь прикоснуться к наряду. — Давай же, примерь его! — женщина быстрым движением передала тяжелое платье замершей на месте девушке. — Я уверена, что тебе пойдет. — Но… — Асока замялась, все еще не шевелясь, словно держала не красивый наряд, а опасное животное на расстоянии от груди. — Я не могу. — Еще как можешь, — упрямо давила Амидала, скрестив руки на груди. — Ты заслужила один мирный вечер с друзьями. Тогруте показалось, что Падме на самом деле владеет Силой и каким-то образом прочитала ее глупые мысли, абсолютно несвойственные ей ранее. И поняла, что выглядит нелепо, отказываясь воспользоваться такой отличной возможностью отдохнуть, как все нормальные люди. — Ладно, — кивнула падаван и быстро нырнула за дверь, ведущую в ванную комнату, чтобы переодеться. Через какое-то время она с сомнением рассматривала свою фигуру, внезапно обретшую женственность и утонченность, тонкие кисти, лишенные обычной защиты старых перчаток, стройную талию, обернутую плотной тканью платья, которое воздушным темным шлейфом тянулось за ней. — Не горбись, — Падме легонько стукнула ее по лопаткам, заставляя выпрямить спину. Асока и сама не заметила, как опустила вниз плечи, ошеломленная непривычным видом и чувствовавшая себя неуверенно. — Ты чудесно выглядишь. — Мне нужна сумка, чтобы спрятать там мечи, — тогрута прикусила губу, услышав комплимент, но тут же перевела внимание на оружие, которое держала в руках. — Может быть, оставим их здесь? — сенатор с сомнением покосилась на тускло отсвечивающие металлические рукояти. Асока быстро помотала головой, не представляя, что могла бы выйти куда-либо без своих мечей. — Световые мечи — это жизнь джедая, — заученной фразой ответила девушка, слегка улыбнувшись. — Где-то я уже это слышала, — Падме выгнула изящную бровь, но согласилась с подругой и через несколько минут протянула тогруте запрашиваемый предмет. — Девочки, мы такими темпами останемся здесь до утра, — раздался ворчливый голос Энакина, который облокотился на дверной косяк и с легким удивлением рассматривал своего падавана. –Отлично выглядишь, Шпилька. — Спасибо, Учитель, — промямлила Асока, все еще выбитая из колеи непривычной атмосферой. — Мы готовы, — Падме накинула на открытые плечи теплый кремовый плащ и отодвинула супруга в сторону, первой выходя из комнаты. Скайуокер закатил глаза, выражая этим все, что он думал о женщинах с их закидонами. Тогрута же с интересом рассматривала Учителя, который расстался с привычным одеянием джедая и теперь выглядел необыкновенно молодым в темных штанах и рубахе, наполовину скрытых черным бархатным плащом, похожим на те, которые были в моде у членов Сената. — Что-то не так с моим видом? — мужчина быстро осмотрел себя с ног до головы, но не нашел, к чему придраться. Асока лишь хихикнула в кулак, смущенно опуская глаза вниз. Энакин раздраженно фыркнул на реакцию ученицы и резко развернулся в проеме, темный плащ ореолом взвился вокруг его высокой фигуры. — Не отставай, Шпилька!

* * *

Асока в который раз ковырнула вилкой остывающее блюдо, бывшее удивительно вкусным. Однако ей сейчас кусок в горло не лез. Она вновь чувствовала себя лишней среди хорошо одетых посетителей ресторана, словно у нее на лбу было написано, что она джедай. Падме и Энакин оживленно о чем-то переговаривались и выглядели вполне довольными жизнью. И тогрута не понимала, почему ей никак не удается отпустить внутреннее напряжение, ставшее таким привычным на войне, и просто насладиться вкусным ужином среди приятной атмосферы. Посетителей в «Алмазе» было немного, в основном жители среднего класса, одетые в добротную одежду. Однако за двумя столиками девушка успела заметить знакомые лица сенаторов, с которыми не была лично знакома, но видела их по голонету не раз. В помещении играла расслабляющая ненавязчивая музыка, а свет был приглушен, лишь светились теплыми огнями гирлянды на высоких арочных окнах, создавая праздничную атмосферу. Столы были покрыты узорчатыми белоснежными скатертями, а хрустальные бокалы с дорогим рубиновым вином сверкали прозрачными гранями. — Асока, что не так? — внезапно спросил Энакин, с обеспокоенным видом рассматривая расстроенное лицо ученицы. — Тебе здесь не нравится? — Дело не в этом, — тогрута покачала головой, чувствуя смущение. — Я словно…не знаю…белое пятно здесь. Лишняя. — Это не так, — ласково сказала Падме, теплыми пальцами сжимая прохладную кисть девушки. — Просто ты привыкла все время проводить среди клонов на войне. Попробуй насладиться мирной атмосферой. — Падме права, — подхватил Учитель, слегка улыбаясь, его голубые глаза весело сверкнули. — Хорошенько прочувствуй свое беспокойство и смущение, а затем отпусти. Асоке хотелось зарычать, когда она услышала это наставление, словно они в данный момент были в тренировочном зале Храма. Тогрута быстрым движением схватила свой бокал и сделала большой глоток красного вина, чувствуя, как жидкость слегка обожгла ее горло. До этого ей не приходилось пробовать алкоголь. Она знала, что джедаи могли легко сопротивляться его губительному воздействию и оставаться в удовлетворительном состоянии благодаря связи с Силой. — Как вы познакомились? — задала падаван интересующий ее вопрос, наблюдая за Учителем и сенатором, которые слегка смутились. — Асока, ты против нашего союза? — с легким волнением в голосе спросила Падме, пристально всматриваясь с лицо младшей подруги. Тогрута тяжело выдохнула и некоторое время молчала, стараясь разобраться в собственных чувствах. — Я…я не могу быть против, — наконец, выдавила из себя она, пытаясь быть максимально краткой. — Это ваше и только ваше решение. Я была удивлена, когда узнала о ваших взаимоотношениях, но благодарна за доверие, оказанное мне. Я не выдам вашу тайну ни Ордену, ни кому-либо еще. — Спасибо, падаван, — тихо ответил Энакин, выглядевший напряженным. — Знай, что ты всегда желанный гость в нашем доме. — О! Несут десерты, — воодушевленно заметила Падме, показывая на официанта и разрывая серьезную атмосферу своим переливчатым голосом. — А познакомились мы на Татуине, — через какое-то время продолжил Скайуокер, облокотившись на стол и положив подбородок на сцепленные пальцы рук. — Королева Амидала и охранявшие ее мастер Квай-гон Джинн и падаван Оби-ван Кеноби оказались в затруднительной ситуации… Асока с интересом слушала неторопливый рассказ Учителя и сенатора, которые частенько перебивали друг друга, стараясь перетянуть одеяло на себя. Она видела их горящие азартом глаза, замечала нежные прикосновения рук и понимала, что ранее просто не хотела видеть очевидного. Между этими двумя буквально сам воздух кричал о сильных чувствах, и сложно было не заметить. Через какое-то время девушка почувствовала себя более расслабленной и с удовольствием поглощала нежный десерт, который принесли на красивой тарелке с золотистыми узорами. Она все еще казалась здесь чужой и старалась не ерзать в пышной длинной юбке платья, однако остальные посетители не обращали на них внимания, так что все, казалось, шло хорошо. Однако в какое-то мгновение внутри груди поднялось нехорошее предчувствие, словно кто-то натянул невидимую струну и яростно дергал за нее, издавая резкие неприятные звуки. Сила была наполнена предостерегающими всполохами, и Асока нахмурилась, ее тонкая кисть с маленькой серебряной ложечкой замерла на месте. — Учитель, — предостерегающе произнесла тогрута, протягивая левую руку к маленькой сумочке, в которой были спрятаны световые мечи. — Да, я тоже чувствую угрозу, — джедай нахмурился, так что шрам на правом глазу стал виден гораздо сильнее, и привстал со своего места. Однако они не успели среагировать и хоть как-то оценить обстановку, когда мирная атмосфера внезапно сменилась оглушительным взрывом и звоном стекла. Воздух вокруг наполнился криками ужаса, дымом, гарью и привкусом крови. Асока резко выпрыгнула из-за стола и выхватила оружие, активируя мечи, стараясь рассмотреть хоть что-то среди оказавшегося в темноте помещения. Падме стояла позади Энакина, держа в руках маленький изящный бластер и настороженно оглядываясь. Что-то подсказывало обоим джедаям, что это еще не вся диверсия и неприятности впереди. И через пару секунд в подтверждение вокруг замелькали красные вспышки бластерных лучей. Асока закашлялась от едкого дыма и перепрыгнула через распростертое на полу тело твиллечки с пробитой головой. Она смогла отразить все заряды, посланные в ее тонкую фигуру, но все еще не видела нападавших. Рядом мелькнул темный силуэт Учителя, который на бегу скинул с себя мешавший ему тяжелый плащ. Голубой росчерк меча освещал его высокую фигуру и разгневанное выражение лица. В тогруту вновь полетели красные заряды, так что девушка сделала несколько ловких переворотов, отражая смертельные лучи от тех, кто выжил при взрыве, и услышала треск ткани, когда платье разорвалось в подоле, не рассчитанное на такие акробатические номера. Впереди около выхода из ресторана девушка заметила несколько человеческих фигур, одетых в рваные одежды с древними бластерами в руках. Она хотела было кинуться на помощь Учителю, который быстрыми движениями отбивал красные лучи и заставлял нападающих двигаться назад. Ее отвлек страшный стон позади, стон, полный боли и молящий о помощи. — Асока, я справлюсь! — крикнул Энакин, разрезая одним росчерком меча оружие одного из противников. — Помоги раненым. — Поняла, Учитель! — тогрута отступила назад и повернулась в сторону, откуда исходили жалобные звуки. Только сейчас она смогла разглядеть обстановку в бывшем уютным ресторане, и ей стало дурно. Окна выбило при взрыве, так что весь пол был покрыт мелкими кусочками стекла, ранившими большинство присутствующих. Но это было плюсом, так как весь дым и гарь вытянуло наружу и стало легче дышать. Им с Падме и Энакином повезло, только их столик и окно остались целыми, так что они практически не пострадали. Асока только сейчас почувствовала болезненный порез на левом лекку, из которого сочилась тонкая струйка крови. Она нашла глазами Падме, которая уже пыталась помочь раненым, и сглотнула. Сенатор была невредима, кроме небольшой ссадины на щеке, но посетители вокруг пострадали гораздо больше. Очевидно, что взрывчатка была заложена не только со стороны окон, но и с внутренних помещений, так что стена, ведущая в технические коридоры, оказалась частично разрушена. Из-под обломков виднелась покрытая пылью изящная женская кисть. Тогрута проглотила комок, образовавшийся в горле, когда слева от себя заметила одного из сенаторов с торчащими из груди обломками. Мужчина был мертв, а его пустые темные глаза смотрели в неизвестность. Падаван привыкла к тому, что в основном на войне ее противниками и пострадавшими оказывались дроиды. Да, иногда доставалось и клонам, но их быстро доставляли на медицинские станции, а мертвые бойцы оставались в своей броне, так что не видно было ни ран, ни крови. Поэтому в данный момент вся эта ситуация потрясла Асоку до глубины души и показала ей как она не подготовлена на самом деле к военным действиям, в которых замешаны живые существа. Однако у нее не было времени, чтобы разбираться со своими противоречивыми эмоциями, она быстро достала из сумки коммуникатор и вызвала мед помощь и полицию. Далее вместе с сенатором Амидалой они перемещали тех, кого еще возможно в центр зала, где было меньшее количество стекла и обломков. Оставшийся в живых официант принес полотенца и воду, так что втроем они пытались промыть раны, стонущих несчастных посетителей «Алмаза» и оказать помощь до приезда квалифицированных медиков. Асоке казалось, что жуткий металлический запах и привкус крови останется с ней навсегда. Ее руки были исцарапаны и покрыты багровыми разводами, а в ушах шумело от усталости и собственной беспомощности. Сейчас она не могла актировать свои мечи и спасти всех и жалела, что слишком мало внимания уделяла занятиям по исцелению Силой и не в силах была облегчить страдания умирающих. — Мы сделали все, что смогли, — рядом с тогрутой присела Падме и ободряюще сжала ее плечо. Красивое одеяние женщины было порвано в нескольких местах и запачкано багровыми пятнами, а темные волосы покрыты толстым слоем пыли. — Остальное за медиками. Девушка устало кивнула и тут же заметила высокую фигуру Учителя, который вел перед собой одного из нападавших. Руки преступника были связаны за спиной, а на заросшем редкой рыжеватой щетиной лице играла мерзкая ухмылка. Маленькие серые глазки упорно смотрели перед собой без всякого выражения, а грязная одежда висела клочьями на худом теле. — А остальные? — Асока поднялась с пыльного пола и сделала шаг к джедаю, чувствуя, как дрожат ноги. — Покончили с собой, — прикусив губу, уныло ответил Энакин, чувствуя вину за то, что не смог обезвредить всех для допроса. Пленный мужчина засмеялся жутким скрипучим смехом, когда увидел результат своих рук. — Ты тоже подохнешь, джедай! — Умолкни, пока я тебе рот не заткнул, — пригрозил Скайуокер, ткнув наглеца металлической рукой в спину. Через какое-то время они втроем оказались на улице, в растерянности рассматривая, как медики грузят пострадавших в машины, а единственного оставшегося в живых террориста увозят сотрудники полиции для допроса. Джедаям же досталась скупая благодарность, высказанная сухим официальным тоном, и пожелание всех благ. — Похоже, где бы мы ни были, за нами следуют неудачи, — расстроено произнесла Асока, чувствуя, что внутри все горит от несправедливости. Столько живых существ погибло сегодня! Словно, действительно, они с Учителем притягивали к себе неприятности. — Выше нос, Шпилька! — Энакин ткнул приунывшую ученицу кулаком в плечо. — Мы сделали все, что в наших силах. — Я знаю, Учитель, — девушка обхватила себя руками, ощущая дрожь по всему телу. — Но до этого я не знала, что война может быть такой. — Асока, — Скайуокер подошел ближе и приобнял тогруту, стараясь передать через их связь в Силе уверенности и тепла. — Ты ни в чем не виновата. И мне жаль, что наш вечер закончился так. — Может быть, вернемся в дом? — добавила Падме, накидывая на плечи девушки свой уцелевший плащ. — Я вернусь в Храм, — покачала головой падаван, желая в данный момент побыть наедине с собой и своими разрывающими ее на части эмоциями. — Мне нужно прийти в себя. — Ты уверена? — Энакин с тревогой заглянул в ее голубые, наполненные болью глаза. — Да, Учитель, — девушка кивнула, понимая, что у нее нет сил сейчас идти в чужой дом и пытаться уснуть в незнакомой обстановке. — Я хочу погрузиться в медитацию… — Хорошо, — мужчина на прощание сжал ее тонкую руку. — Увидимся утром. Тогрута проводила расстроенным взглядом фигуры джедая и сенатора и почувствовала новый укол в сердце, понимая, что у нее нет и не будет такой поддержки, как у Падме. Несмотря на всю заботу, которую старался оказывать в отношении нее Учитель. Это было не то. В совершенно разбитых чувствах Асока вернулась в Храм, пробираясь в свои комнаты через черный вход, чтобы никто не обратил внимания на ее внешний вид и кровавые пятна. Их общая со Скайуокером квартирка встретила ее холодом и серой пустотой стен. Скудная обстановка не добавляла уюта и тепла, так что тогруте показалось, что здесь еще холоднее, чем на улице. Она закрылась на своей половине и яростно скинула с себя злополучное платье, превратившееся в грязные лохмотья, а затем до скрипа отмывала свою кожу под горячим душем, стараясь прогнать холод, поселившийся в душе. Она считала себя стойкой, смелой, подготовленной к реалиям жизни. Она прошла через столько битв! Ей не раз приходилось убивать, но то были жестокие существа, которые не заслуживали иной участи, которые пытались уничтожить ее саму. Но оказалось, что этого было недостаточно, и тогрута все еще оставалась маленькой девочкой внутри, которая замирает на месте при виде кровавых ран и жалобных криков о помощи от умирающих. Асока переоделась в запасной комплект одежды и опустилась на тонкий матрац ее скромной кровати, желая как никогда сильно, чтобы сейчас в данный момент рядом с ней был кто-то сильный и уверенный в себе, чтобы помочь разобраться в каше, которая образовалась в голове. В голову пришло мимолетное желание обратиться к магистру Кеноби, но затем девушка вспомнила, что бывший Учитель Скайуокера в данный момент находился чуть ли на Внешнем Кольце, так что у нее не было возможности обсудить с мудрым джедаем свои переживания с глазу на глаз. Тогрута опустилась на неуютную постель и окинула усталым взглядом темную кучку ткани, бывшую красивым платьем. Не просто так она чувствовала себя чужой в этом шикарном наряде и в богатом доме сенатора Амидалы. Она не была создана для того далекого нормального мира, потому что повсюду ее и Учителя сопровождала война, кровь и смерть. Как и любого джедая в эти неспокойные времена. Асока надеялась, что организаторы теракта выбрали «Алмаз» случайно, а не потому что охотились на нее и Энакина, ведь это бы означало, что именно они виноваты частично в гибели стольких невинных существ. И им повезло, что Падме не пострадала. Однако узнать она сможет это только завтра, когда закончится допрос. И с тяжелыми мыслями в голове, ноющими висками и отчетливым ощущением, что куда бы она ни направлялась, всюду возникали неприятности, тогрута провалилась в неспокойный сон, совершенно забыв о желании погрузиться в медитацию.