Обо всём и без порядка

      Его пальцы неспешно плясали по клавишам рояля, порождая нежную мелодию. Мелодию, которой мог насладиться только он, потому что в этой комнате, как и во всём доме, больше никого не было. Никогда. Разве что садовник, который приходил несколько раз в неделю, чтобы поухаживать за его розами. За розами, на которые Виктор любил смотреть после дождя в одиночестве.       В одиночестве он делал практически всё. Оно дарило ему комфорт и спокойствие. Виктор был одинок, пока не пришла Мия. Она будоражила его сознание, заставляла постоянно думать о ней. Первое время Виктор пытался выкинуть её из головы, но всё было тщетно. Мия разбудила в нём вдохновение.       Ему нравилось наблюдать, как она вертится перед зеркалом, чтобы выбрать, в каком платье выйти из дома. Честно говоря, Мия слишком любила неприятности, чтобы носить платья; она считала джинсы и удобную толстовку самой лучшей одеждой для себя, но Виктор так не считал. Он слишком любил смотреть на изгибы её тела, чтобы позволять их скрывать.       Виктор дарил ей самые дорогие платья, самые красивые, которые только мог найти. Мия каждый раз смущалась таких подарков как в первый. Но всегда нежно целовала его в щёку, скидывала с себя одежду и очень медленно надевала на себя новое платье. Вампир ещё ни разу не смог оторваться от её тонких бледных рук, аккуратно скользящих по дорогой ткани. Это доставляло ему почти физическое удовольствие, словно она гладила его самого.       Наблюдая за ней, спящей, в одну из их ночей, Виктор поклялся себе защищать её, словно своё творение. Своим творением он её и считал. До того, как попасть к нему, Мия была совсем другой: она по-другому одевалась, по-другому разговаривала, даже ходила иначе. Сейчас она больше походила на тех женщин, которых он когда-то знал. Она теперь не стеснялась и умела правильно подать себя и свои мысли так, чтобы её заметили и услышали. Увидев её один раз, многие больше не могли забыть. Как и сам Виктор.       Теперь он хотел проводить с ней каждую минуту своего одиночества. Каждую минуту своей вечности, чтобы слышать её смех, видеть её уверенный взгляд. Он просто не хотел отпускать её. Как жаль, что она была всего лишь героиней его рассказа.