highway to hell

\\\ они танцуют. они поют. они веселятся. они так много работают и так мало отдыхают, что кажется, что не оторваться по полной, когда есть такая возможность — грех. марк смотрит на своих хёнов с растеленного у огня одеяла, с удовольствием отмечая, что так не расслаблялся, наверное, последние месяца три. он рассматривает старших, блики от огня скачут по волосам и лижут кожу, оставляя блеск в черных глазах. губы автоматически находят трубочку, и его взгляд, влажный не столько от пламени, сколько от очередного стакана, подсунутого джонни, то и дело возвращается к чону, вылавливая в толпе и фиксируясь на нем. тот танцует с доёном и ютой и тихо хихикает, поет какие-то детские песенки, и марк по привычке выкрикивает свое «киёу-о-о». раза с третьего чону замечает его, подходит с улыбкой и тянет с собой танцевать. — марк, ну идем, — протяжно хнычет он, зная, что младший не сможет ему отказать. и марк соглашается, не без труда поднимаясь с насиженного пледа и позволяя утянуть себя в танец. марк никогда не видел, чтобы чону танцевал так. его движения уверенные, плавные, отточенные. от каждой волны, сделанной старшим, по его собственному телу пробегает волна мурашек. это не похоже на то, как они танцуют в репетиционном зале под новый трек из альбома, как не похоже и на постановку их хореографа. это похоже на… марк отчаянно пытается припомнить, на что похожи движения чону, но перед глазами всплывают только клипы хёны да хэчановские видео со стриптизершами. песня меняется, и с ней меняется танец чону. он улыбается мягко, кладет свои теплые ладони на марковские плечи, притягивая ближе, и марк нерешительно кладет свои — на чужую талию, не в силах отвести взгляд с глаз напротив. благо, на них уже никто не смотрит: за пару часов безудержных танцев под хэчаново караоке и несколько стаканов явно чего-то алкогольного многим стало скучновато, некоторые начали во что-то играть, а кто-то решил позвать девочек. марк замечает это только сейчас, улавливая боковым зрением две незнакомые фигуры, устроившиеся на коленках у лукаса. чону наклоняется, возвращая все внимание к себе, ведет слегка носом по шее младшего и прислоняется к его лбу своим, отчего их глаза близко-близко, и можно почувствовать чужое дыхание в нескольких сантиметрах от своего. марк опускает взгляд ниже, к губам, читает по ним: «хочешь меня?», и нервно облизывает свои пересохшие. наверное, это все из-за того коктейля, но теперь он не считает чону милым. чону — чертовски горячий. марк резко хватает чужую ладонь со своего плеча и срывается в бег, пока не передумал. пока не передумал чону. он бежит к скалам, подальше от других, а чону бежит следом, и прибрежный ветер тихим шелестом срывает с его губ радостный смех. \\ солнце еще не село полностью, его последние лучи рыжим золотом оглаживают спину чону, обволакивая его в огненный ореол. марк щурится, через прикрытые ресницы рассматривая парня на себе, который сейчас так старательно пытается себя растянуть. чону попросил сделать это сам, а потому марк просто дожидается, лениво водя рукой по своему члену и пытаясь ухватить глазами и запомнить как можно больше такого чону, чтобы было на что дрочить одинокими ночами. чону в очередной раз дергается, с его губ слетает короткий полустон, и марков член дергается вместе с ним. старший наконец поднимает взгляд, с такой свойственной ему улыбкой выдыхая «я готов». он все той же заведенной назад рукой пытается поймать чужой член, приставляя его ко входу и медленно опускаясь на него, чувствуя, как кожа снизу растягивается от напора головки. проникновение ещё никогда не ощущалось так ярко, подробно, миллиметр за миллиметром. слюны оказывается недостаточно. марк рычит что-то про смазку, вытаскивая с таким трудом протолкнувшуюся головку из старшего, и нервно шарит по карманам шорт в поисках маленького тюбика крема для рук. с кремом дело идет гораздо легче, хоть и пришлось выдавить весь его остаток. где-то на середине чону останавливается, задумчиво ощупывая длину и привыкая к толщине, и вдруг одним рывком опускается до конца, выбивая воздух из них обоих. марк готов сойти с ума этой горячей тесноты. — хён… чёрт, почему ты такой узкий? — сдавленно выдыхает он, едва тот начинает потихоньку двигаться. марк пальцами оглаживает упругие бока, останавливая, и сам подается вверх, начиная методично двигать бедрами. сейчас он ощущает только вечерний морской бриз на лице, тяжесть чужого тела на себе, влажность и жар внизу, и это ему чертовски нравится. марк чувствует, как при каждом толчке напрягаются мышцы живота и ягодиц, и откровенно ловит от этого кайф, который не портит ни нагретый на солнце камень, больно трущийся об лопатки при особо сильных выпадах, ни песок, противно прилипающий к голой коже. — я не трахался целую вечность, — выдыхает чону куда-то в изгиб шеи, цепляя кожу зубами и легонько оттягивая. он уже привык, расслабился, и даже боль уже не такая распирающая. когда он чувствует в себе взрыв чего-то горячего и вязкого, то не дает марку сразу выйти. — еще раз, — шепчет он, утягивая того в поцелуй, от которого через несколько минут внутри снова начинает твердеть. в этот раз чону, вопреки себе обычному, двигается сильно, резко, до громкого смачного шлепка. горячая влажность внутри до хлюпа смазало стенки, и член уже совсем легко скользит, особо глубокими толчками выталкивая лишнюю жидкость наружу. марку кажется, что трахает не он, а его, а еще ему кажется, что старший точно ходил на курсы по тверкингу, потому что так трясти задом не каждый может. по крайней мере, девушки, с которыми он спал — не могли. — постой, дай отдышаться, — хрипит марк через некоторое время, кладя ладони на чужие бедра и удерживая их на месте. если прислушаться, то через тяжелое дыхание, заглушающее шум волн, можно различить голоса все еще веселящихся парней откуда-то справа. — не думал, что марк ли такой хиленький, — нарочито разочарованно вздыхает чону, в следующую секунду резко сжимая марка в себе, и хихикает при виде того, как у того перехватывает дыхание. — это не я хиленький, это ты секс-террорист, — чону с ним не спорит. марк не железный, это понятно, поэтому он скачет сам, давая марку передохнуть, хотя у самого сердце колотится как бешеное и дыхание срывается через раз. он просто хочет оторваться максимально — чтобы этого хватило еще на пару месяцев, ведь неизвестно, когда еще у них появится свободное время. когда чону не слезает с него в четвертый раз, марк подумывает над тем, чтобы позвать на помощь кого-нибудь из парней.