Цикл самоцветных песен

"Кстати, насчет Антарк.. - одним холодным весенним утром задумчиво обронил Фос, упершись взглядом в переносицу Адаманта, так же медитировавшего напротив, - Я ни разу не задумывался вот о чем: а ведь то, что он - ледяной самоцвет, еще не значит, что ему это нравится. Возможно, он заточён в зиме. Возможно, в начале весны он ложится в ванну и наслаждается постепенным плавлением в солнечных лучах. И я один, как дурак, понял это позже всех". • Возможно, Фос, заметив его перчатки, однажды вечером сел рассказывать Антарк про пестрые цветы, которые, когда срываешь, еще долго пахнут лугом и ветром. Вспомнил все особенности и виды - всё то немногое, что узнал за время ведения журнала. Возможно, они даже рисовали. • Возможно, Учитель успел вовремя тогда. И следующей зимой Фос создавал луговые цветы из сплава, и дремал на коленях Антарк среди них. Ему часто снились кошмары с худшими сценариями, со сколами и падениями со скал, и шёпот напарника, теряющийся в скрежещущем шёпоте льдин, пока вязкие липкие ладони зажимали ему судорожно рот, - и тогда холодные руки каждый раз успокаивающе ложились на лоб или стирали сплав с фосфофиллитных щёк, немного смазывая пудру. • Однажды Фос пересадил некоторые цветы и укутал в самодельных теплицах где-то в подвалах школы, и всю зиму каждый вечер они с напарником спускались после дежурства в оранжереи и беседовали в окружении зелени, а когда Антарк начинал плавиться под жаром немногочисленных факелов, поддерживающих стабильно невысокую температуру в подземных оранжереях, Фос выносил его на руках, и они засыпали в снегу. • Однажды Фос в очередной раз вел себя как дурак и поскользнулся на льдине. Полежав некоторое время на дне и не обнаружив и намека на спасательную операцию, тот выбрался на паучьих лапах из сплава, раздвигая ногами и руками (и прочими конечностями) коварные льдины и морщась от их ехидного скрежета. С тех пор у Фос пропала привычка передвигаться на своих двоих. Как и дурачиться вблизи льдин. • Однажды, после того случая с падением под лёд, с Фос смылась пудра, и этой зимой он ее больше не носил. А одним вечером, когда Антарк посчитал, что готов ему открыться, напарники лежали на снегу под звездным светом, и ни один из них не был отягощён ничем лишним, ничем чужеродным, ничем разделяющим. • Однажды Антарк никогда не забирали на Луну, ни на одну из шести неприветливых лун. • Однажды поздим летом Фос собрал самый пышный букет, который только смог, и тот, бережно высушенный и надежно спрятанный, ждал зимы в деревянной коробке с тонкой лентой, вываренной в самых ярких летних цветах. Возможно, он сплёл из него венок. И, скорее всего, Антарк смотрелся в нем просто восхитительно. • Однажды вечером, перед первым по-настоящему теплым днем надвигавшейся на них весны, Антарк уснул в объятиях Фосфофиллит (так иногда мысленно звал его обкромсанное сознание Антарк), и Фос шёпотом желал ему спокойной ночи до следующей зимы. • Однажды, при колке льдин, Антарк сильно повредил руку, и та треснула выше локтя, а по дороге к Школе и вовсе отпала. Тогда, в пасмурных сумерках мед. кабинета, Фос впервые за долгое время оголил перед ним одну из некогда поврежденных конечностей. Слияние было шепчущим, полным разбегающихся в стороны и снующих туда-сюда мыслей, даже почти болезненным поначалу, но на третий день трещины затянулись и Сознание прояснилось. Они разделяли лицом к лицу бесконечную водную гладь перед самым рассветом, а слова звенели в голове тысячей ледяных колокольчиков. Фос делился всеми своими лугами, Антарк - всеми своими зимами, и щекочущее пальцы разнотравье вплеталось в ярко-алый снежный рассвет, а мысли вплетались в песни. • Однажды...