Клуб свиданий

Когда Сяо Цин увидела желтую, какую-то канареечно-лимонную палатку, в шутку названную платьем, у неё почти случилась истерика. Хорошая такая истерика, качественная, с битьем посуды, слезами и сорванным голосом. Но потом она посмотрела на Сяо Синчэня, который слишком хорошо умел чувствовать людей — и отвратительно выстраивал личные границы, и медленно выдохнула. Потому что опекун побледнел и начал неуверенно теребить низ домашней футболки. Запрещенный прием. — А вариант с брюками у них есть? — как можно спокойнее спросила Сяо Цин. Вниз, на туфли и, великие небожители, белые гольфы, она старалась не смотреть. Потому что она опекуна любила, очень любила, и он так старался, чтобы устроить её в этот рай и ад для богатеньких деток, чтобы его а-Цин получила хорошее образование и путевку в чистое и светлое, обязательно счастливое будущее — Сяо Цин всё это знала, понимала, и от этого любила Сяо Синчэня ещё сильнее. Но она же не железная. Да и палатку… то есть платье, банально было жалко. Она же в первый день его угваздает, как пить дать. — Форма для юношей, — пробормотал Сяо Синчэнь, посмотрел в сторону и прикусил губу. Если бы Сяо Цин знала бы его хоть немного меньше, то была бы уверена — играл с ней опекун, точно играл. Но она его знала достаточно, чтобы видеть каждую его искреннюю эмоцию в изломах бровей или в дрожанье ресниц. Сяо Цин выросла в детском доме, большую часть жизни проводила на улице, воруя и обманывая доверчивых простаков, так что ложь чувствовала, как акула кровь. Не врал Сяо Синчэнь. Никогда. Даже если ему самому от этого было бы лучше, выгоднее, он со своей уверенностью в чистое и светлое вел себя как наивный дурак и рубил правду-матку тогда, когда стоило скрыть её за искусственной улыбкой. Сяо Цин обожала его. — Если ты хочешь, — она недовольно поджала губы, но заставила себя расслабиться и даже улыбнуться. — Если хочешь, я буду носить платье, даже каблуки. Хочешь? — Мне главное, чтобы тебе было комфортно, — тут же отозвался Сяо Синчэнь. — А-Цин, знаю, я даже не спросил тебя про эту школу, хочешь ли ты там учиться… Если хочешь, я отзову документы и… — Да нормально всё, забей, — чуть грубовато ответила Сяо Цин, чувствуя, как от ласкового «а-Цин» у неё запекло щеки, уши и шею. — Мне без разницы, где. Если ты считаешь, что это классное место, то я тебе верю. Вот только… Форма у них эта. Сильно орать будут, если я без неё буду ходить? — Думаю, нет, — Сяо Синчэнь чуть улыбнулся, и вместе с его грустью испарилась неловкость всего разговора. Даже дышать стало будто полегче. — Там её носит большинство, но никого не заставляют. Сяо Цин скептически хмыкнула. Знала она это «не заставляют», синонимом которого являлось «добровольно принудительно». Впрочем, она могла творить любые проказы, пока это не причиняло проблем опекуну. Её собственное тайное обещание. Разговор потек подальше от одежды, поближе к делам насущным: достаточно ли тетрадей купили («Да, вроде бы, а ещё, смотри, какая классная ручка с брелком-карамелькой!»), хочет ли а-Цин записаться на какие-нибудь кружки («Пока не знаю, но подумаю») и что надо бы аккумулятор в камере поставить на зарядку. — Ты придешь на открытие? — а-Цин ненавидела себя за эту неуверенную тоскливую, жадную надежду, которая просыпалась в ней каждый раз, но ещё сильнее — за искреннее счастье, когда Сяо Синчэнь соглашался пойти с ней в кино или торговый центр, когда он делал ей с утра бутерброды, хотя уходил на работу намного раньше, когда в тяжелые, вязкие ночи приносил теплого молока и сидел рядом, пока Сяо Цин не забудет кошмар и не уснет. За какие прошлые заслуги он ей достался? Она что, спасла Китай? — Конечно! Разве я могу пропустить такое событие? И снимать обязательно буду, — от его улыбки и нежности можно было осветить маленький город, Сяо Цин почти ослепла. И вовсе это не слезы! — А-Цин? Что случилось, девочка? Я что-то не то сказал? — В глаз попало, — буркнула Сяо Цин стандартное оправдание, пока в её груди расцветала любовь и нежность, желание хоть как-то отплатить чем-то этому замечательному человеку. Канареечно-лимонная палатка вместо нормальной одежды — не такая уж большая цена. И учиться Сяо Цин будет хорошо. Правда-правда.