Затерянная гавань

Мутная пелена перед глазами сменялась непроглядной тьмой, время от времени разрываемой яркими вспышками воспоминаний. Курт снова и снова видел перекошенное от злости лицо своего брата, слышал его слова. Эти слова звучали то громче, то тише, а то и вовсе отдавались эхом в гудящей голове. — Что, вонючее ничтожество, понял теперь, чья взяла?! Вспомнишь меня на том свете, паскуда! Ну и куда девалась твоя спесь? Где теперь наш самоуверенный хозяин жизни? Молчишь, мразь? Ты мне за всё заплатишь, ты у меня землю будешь грызть, гнида проклятая! Удар… ещё удар. Снова и снова. Длинный нож сверкнул в чьей-то тёмной руке… С братом были двое… кажется, двое. Курт точно помнил белёсого громилу и какого-то совершенно неприметного чернокожего — они и сейчас будто стояли перед ним. И младший брат, вынесший ему смертный приговор. Кто бы мог подумать, что Брэндан пойдёт настолько далеко? Что-то мокрое и холодное коснулось лба. Курт с трудом приоткрыл глаза, но не смог ничего увидеть, кроме чьей-то мелькающей перед ним тени и тусклого жёлтого пятна на расстоянии нескольких шагов. Только ещё ослепнуть не хватало! — Уничтожу… уничтожу к чёртовой матери… — За что? Я только хочу вам помочь… Голос… тихий, мягкий и очень приятный голос. Курт был уверен, что слышит его впервые в жизни, и какой-то отдалённой частью разума смекнул, что голос принадлежит тому неизвестному, который сидит рядом. Курт силился разглядеть хоть что-то, но видел лишь тёмный хрупкий силуэт. — Ты кто? — выдавил Курт, стараясь не поддаваться охватывающему его страху возможной слепоты. — Где я? Человек что-то сбивчиво ответил, но разобрать слов не удалось — темнота вновь заволакивала сознание, неумолимо затягивая в бездну небытия.

__

Курт проснулся от странного ощущения тяжести в грудной клетке. Он открыл глаза и увидел большую трёхцветную кошку, которая уютно свернулась калачиком прямо на его груди и сонно жмурилась. — Кыш! — движением руки Курт прогнал её и, чуть приподнявшись на подушках, окинул взглядом комнату. Докатился, попал в какую-то облезлую халупу! Или это они привезли его сюда? Нет, не может быть. Курт смутно помнил, как полз сначала по лесу, а после — вдоль трассы, и ни одна машина не проехала мимо. Помнил, как лёг под деревом, надеясь передохнуть, потому что ползти дальше уже не было никаких сил и, похоже, смысла. Смысл Курт нашёл для себя сам — выжить, несмотря ни на что, и расправиться со своими палачами. Он выживет, теперь уж точно выживет. И устроит брату такую жизнь, что тот будет молить Бога о смерти. Курт снова огляделся по сторонам, рассматривая убогий интерьер — мебель здесь меняли явно лет сорок назад, и тогда же приводили в порядок стены. Сквозь замызганное окно в комнату проникал солнечный свет, прокладывая золотистые дорожки на дощатом полу и потрескавшихся желтоватых обоях. Кое-где они были ободраны — видимо, постаралась кошка. Курт невольно усмехнулся, вспоминая свою шикарную двухуровневую квартиру в Brooklyn Heights, престижном районе Нью-Йорка. Ничего… теперь бы только на ноги встать, а там он вернётся и разберётся со всеми. Радоваться надо — не сдох и не ослеп, а остальное поправимо. Нужно затаиться на время — пусть пока все считают его мёртвым, а там уж он устроит сюрприз брату и его верным шавкам. — Эй, есть тут кто?! — крикнул Курт и тут же ощутил прилив сильнейшей слабости. В глазах помутилось, на лбу выступил холодный пот, и Курт бессильно рухнул на подушки. Кровать ответила мерзким скрипом, и в другой ситуации Курт вышел бы из себя и грязно выругался, но сейчас было не до того — он чувствовал себя настолько хреново, что заострять внимание на подобных мелочах просто физически не мог. Сознание уплывало, в голове гудело так, как будто заводилось несколько машин одновременно. Курт расслабился и уже почти провалился в сон, как пронзительный скрип кровати заставил его вздрогнуть и открыть глаза. — Ты кто?! — рявкнул Курт, увидев перед собой тощего смуглого парня в заношенной чёрной толстовке и драных голубых джинсах. Его тёмно-серые глаза смотрели напряжённо и испуганно; крупные, чётко очерченные губы слегка подрагивали. Пряди прямых чёрных волос выбились из хвоста и обрамляли угловатое лицо с высокими скулами. Мелкий и тщедушный, он выглядел почти подростком, причём каким-то не от мира сего. Курт поймал себя на мысли, что будь он в полном здравии и в родном Нью-Йорке, то с удовольствием снял бы такого парнишку на одну ночь. — Я здесь живу… — тихо ответил парень, и Курт полностью уверился в том, что именно этот голос он слышал ночью. — Это я понял, — холодно проговорил Курт, продолжая изучать парня взглядом. — Как тебя зовут? — Хинто. — Чего-о?! — Курт презрительно хохотнул и попытался приподняться, но попытка успехом не увенчалась. — Хинто… Что вас так удивляет? Это индейское имя. — Так ты индеец, что ли? — Да. Но наполовину, — выдохнул Хинто и опустил глаза, как будто чувствовал себя в чём-то виноватым. — Моя мама, она была… — Меня это не интересует, — оборвал Курт. — Где я нахожусь? — У меня дома… — Хинто осёкся, но тут же продолжил, будто спохватившись: — Игл-Харбор, штат Мичиган. Я нашёл вас ночью в лесополосе, вы были без сознания. Понимаю, вам нужно в больницу, но она далеко, в другом городе. А я совсем один, мне некого попросить вас отвезти, но я что-нибудь… — Нет, даже думать об этом не смей, — категорично перебил Курт. — Я останусь здесь, мне нужно переждать некоторое время. А в твоих интересах не задавать вопросов и держать язык за зубами. Чем меньше людей будет знать, что я здесь, тем лучше для тебя же. Ты понял? — Но… — Ты меня понял? — с нажимом повторил Курт и со всей силы сдавил тонкое запястье Хинто. — Да… Я всё понял. Курт ослабил хватку. Хинто отвёл взгляд и опустил голову, потирая запястье. Он выглядел таким растерянным, забитым и напуганным, что Курту стало жаль его. — Не дёргайся, не съем. Я не питаюсь такими костлявыми. Кстати, меня Курт зовут. Воды принеси, а? Ничего не ответив, Хинто вскочил с кровати и бросился прочь из комнаты. Курт глубоко вздохнул, поудобнее устроился на подушках и прикрыл глаза. Несмотря на жуткую головную боль и резь в области живота, он был весьма доволен собой. С парнишкой придётся ещё потолковать и кое-что выяснить, но это позже.