К вершине

Утро начинается не с кофе. Как минимум, у Тони. Сегодня, в первый день ноября, у них не было никаких матчей, только тренировка на местном катке, причём утренняя, ведь завтра им предстоит встретиться с «Койотами» из Далласа. Матч будет проводиться на их арене, поэтому практически сразу после тренировки их будет ждать автобус. Там же они отоспятся, поужинают в местном отеле и снова отоспятся, а потом с новыми силами встанут на лёд. Впрочем, независимо от того, были у них матчи/тренировки или нет, Тони всегда начинал свой день одинаково — с телефона. Это помогало ему проснуться как можно скорее (с этой задачей также неплохо справлялся холодный душ, но это было не так приятно, как проверить ленту в Инстаграме или же заглянуть в Твиттер). Сегодняшнее утро не стало исключением: Миллер как следует потянулся и перекатился на спину, прихватив телефон. Шторы были задёрнуты по причине незатейливого предпочтения, так что в комнате было темно, и от яркого света экрана юноша прищурился. Первым на очереди был Инстаграм. Это любимая соцсеть Тони и именно в Инстаграме он проводил больше всего времени. В ленте высветились фотографии популярных хоккеистов; он просмотрел истории Рози, которая, как оказалось, ещё пару дней назад прилетела во Францию, чтобы поучаствовать в этапе Гран-При (Тони даже почти выучил все страны, где проводились соревнования этой серии!), и ещё нескольких людей, за которыми следил больше всего, а потом зашёл во вкладку «что нового». Чаще всего он проверял её для того, чтобы посмотреть, где его отметили и что пишут в комментариях, но в этот раз внимание привлекло нечто другое. От неожиданности Тони уронил телефон прямо себе на лицо и немедленно проснулся. В ту же секунду в дверь номера постучали и сразу же вошли. Незваным гостем оказался Бен, пришедший оповестить товарища по команде, мол, опаздываем, брат. Тони снял с лица телефон — он мог бы предположить, что сломал себе нос, но он в действительности ломал себе нос однажды, так что был в состоянии различить ощущения — и, поморщившись, снова взглянул на экран. Кажется, он не ослеп и даже не спит. Это был точно аккаунт Николаса Хейза (об этом говорила ещё и крохотная галочка в голубом кружке рядом с названием профиля). На всякий случай Тони зашёл в его подписки: Ассоциация фигурного катания, Олимпийский аккаунт и… Он сам. — Охренеть, — он приподнялся на локтях, глядя на Бена так, словно он должен был без слов понять, что вызвало такую реакцию у Тони.

***

Последние две недели выдались удивительно спокойными, поэтому первый день соревнований прошёл отлично. В этот раз первыми выступали мужчины со своими короткими программами; их распределили на две группы, и внутри этих групп уже были проведены жеребьевки порядка выступления участников. Николас оказался не последним, но одним из последних. Так всегда бывало на соревнованиях — очерёдность шла от слабых к сильным. Шестиминутная разминка прошла без происшествий (если не считать того, что японский фигурист столкнулся с одним канадцем) и, к счастью, обошлось без травм. За выступлениями «коллег» Николас наблюдал с удивительным спокойствием. Это, наверное, его супер-способность — на соревнованиях он никогда не нервничал. Или же нервничал, но делал вид, что нет. В этот раз у него не всё получилось. Видимо, вчера вечером ему следовало всё-таки убрать телефон, а не разглядывать хоккеистов и их… горизонты. При выполнении тройного акселя Ник не смог хорошо приземлиться, но не упал, а только коснулся льда, но это тоже сыграло свою роль. Впрочем, занять первое место по итогам короткой программы ему это всё равно никак не помешало, хоть отрыв и был совсем крохотным, в один или два балла — как он уже однажды отмечал про себя, сильных фигуристов на этом этапе почти не было. Любой другой спортсмен, оказавшись на первом месте, простил бы себе эту небольшую ошибку. С кем не бывает? Так вот, с Ником не бывает. Он не может позволить себе даже малейший прокол, ведь от этого зависит его репутация, если не вся карьера. Ник вернулся в отель сразу после окончания соревнований. Выступали ещё женщины, спортивные пары и пары с танцами, но он не стал за ними наблюдать. Вечером, когда все завершили свои выступления, он мельком взглянул результаты женских выступлений. Рози оказалась, как ни странно, на втором месте. Обошла её какая-то азиатка, которая только в этом году вышла из юниоров. Аппетита не было, так что ужин, можно сказать, Николас пропустил. Он выслушал тираду от матери касаемо его небольшой ошибки и уже собирался было пойти спать, но новость в списке уведомлений привлекла его внимание. Он старался смотреть, что о нём пишут в прессе. Это важно. Важно пресекать особенно гнусные слухи и знать, что вообще о нём думают люди. В последнее время он делал это редко, ведь у него попросту не было времени, но эта новость его зацепила. Хотя бы потому что она начиналась со слова «скандальное фото». Николас точно помнит, что никаких фотографий, помимо Локи, не выкладывал, да и вряд ли какие-либо его действия можно назвать скандальными, так что это, думал он, скорее всего попытка какого-нибудь жалкого новостного портала прославиться или что-то вроде того. Однако фотография всё-таки была. Ник похолодел, увидев себя крупным планом и, чёрт возьми, блядского Колина. Качество фотографии было не лучшим — было видно, что снимали с дальнего расстояния. Судя по тому, что треть кадра была закрыта чем-то бежевым, снимали из-за угла, но фигуристов всё равно было хорошо видно. Особенно то, как они стояли. Николас в этот момент как раз пытался избавиться от соперника путем убийства и прижимал Янга к стене. «Скандальное фото: неужели феномен фигурного катания — гей?!». Именно так называлась эта статья. В небольшом тексте рассказывали полную чушь, а сама статья выпущена десять минут назад. Какая-то второсортная журналистка выразила свои предположения по поводу его ориентации и отношений с Колином. «По счастливой случайности один из наших корреспондентов, работавших на этапе Гран-При в Лас-Вегасе, застукал двух медалистов Skate America в весьма компрометирующей позе. Кажется, мальчикам не терпелось остаться наедине!» Начало статьи уже вывело Николаса из себя, но он должен был заставить себя дочитать. Он должен был понять, как действовать, потому что такие слухи точно до добра не доведут. «…Да и у кого не было романов в девятнадцать? Нет ничего удивительного в том, что за столько лет карьеры и одиночества Никки захотелось компании. А может и настоящей любви? Кто знает! В любом случае, дамы, аккуратнее со своими сердцами, ведь самый желанный юноша из категории «спорт» уже занят!»

***

Тренировка прошла как обычно. Ноа был особенно активным и даже почти не жаловался на ногу. Несмотря на то, что остальные члены команды охотно ему поверили, Тони не торопился с выводами. Лишиться капитана ему всё ещё не хотелось. Пообедав в одном из местных ресторанчиков, юноши вместе с Беккой (она так долго путешествует с ними, что её присутствие уже не вызывало никаких вопросов) и тренерским составом погрузились на автобус. Все были немного уставшими после тренировки, так что спустя некоторое время большая часть команды смотрела десятый сон. Тони же не очень хотелось спать. Он пока не рассказывал Бекке о том, кто на него подписался, но сейчас, думал он, самое время. Он аккуратно подозвал её к себе (место рядом с ним было свободно) и с торжественной ухмылкой вручил ей телефон с аккаунтом открытым Николаса. — И что мне с этим делать? — полюбопытствовала девушка. Тони надеялся, что она сразу поймёт, но всё-таки терпеливо выдохнул и велел ткнуть на подписки. В следующую секунду почти на весь автобус раздалось эмоциональное «охренеть». Уже было заснувший Бен шикнул на этих двоих и перевернулся на бок в кресле, в следующую же секунду ударившись лбом о стекло. — Когда? — громким шепотом спросила Бекка. Она выходила из подписок Николаса, заходила обратно и снова выходила — даже страницу обновляла, чтобы убедиться, что это всё не какая-нибудь шутка. — Увидел сегодня утром, — пожал плечами Тони. Он был куда спокойнее Бекки, хотя удивлен не меньше. Реакция была бы бурной, если бы на него подписалась Рози. А так… — А это что? Палец Бекки соскользнул на вкладку, где показывались фотографии, на которых отметили Николаса. Первые двенадцать штук представляли собой одну и ту же фотографию, но на этот раз отнюдь не ту, что была сделана на благотворительном приёме. Бекка начала истерически смеяться и прикрыла рот рукой, показывая Тони экран. — Я знала! Я была права! — воскликнула она. — Тихо! — раздалось откуда-то сзади. — Я была права, — повторилась Бекка. Тони прищурился и приблизил лицо Николаса на фотографии. — Не думала, правда, что это Янг, но… Ладно, какая разница? В мире фигурного катания все спят друг с другом. Он всё-таки гей! — С чего ты взяла? — подпись к этой фотографии состояла из сердечек и желтых человечков с сердечками (также там была фраза на испанском), но Ник выглядел не то чтобы счастливым. В отличие от Колина, который улыбался во все тридцать два. — Он сам это выложил? — Нет, это какой-то инфо-портал, — Бекка уже схватилась за телефон Тони и начала искать информацию там. Первая выпавшая статья была выпущена час назад. — Боже, это Гран-При! Черт возьми. А я знала, что это напряжение между ними было не просто так! — Больше выглядит так, словно они вот-вот подерутся. Тони в этом точно разбирается — за всю его карьеру он дрался не так много, зато наблюдал за этим процессом очень много раз. Вряд ли это действительно романтические отношения. Да и фотография какая-то странная, сделана исподтишка. — Может, ты и прав, — кивнула Бекка. Миллер удивлённо воззрился на неё. — Возможно, они давно встречаются и сейчас просто спалились. Тони тяжело вздохнул. Он нажал на боковую кнопку. Экран телефона Бекки потемнел. — Ну точно! И на тебя он подписался как раз потому что хотел, чтобы Колин приревновал. Он ведь вообще ни на кого не подписывается. — С чего ты… — хотел задать вполне закономерный вопрос Тони в который раз. — Посмотри, что пишут. Другая статья демонстрировала уже две фотографии. На одной из них Николас стоял рядом с Миллером, а на другой прижимал к стене Янга. Заголовок и описание статьи гласили: «Измена? Николас Хейз — подтверждённый гей. Кажется, этот сезон обещает быть очень интересным!» — Ну меня-то зачем приплетать, — страдальчески простонал Тони. — Я-то не гей. — Тебе нужно как-то на это всё отреагировать, слышишь? Запиши что ли историю. Или даже видео. Или проведи прямой эфир. — Ты правда думаешь, что у меня есть на это время? Не то чтобы его действительно это волновало. Он мало зависел от мнения окружающих, главное то, что он сам знал — он любит девушек и только. Но что-то в этих новостях было не так. Честно говоря, все эти скандальные заголовки больше напоминали Миллеру обыкновенные сплетни, особенно если учитывать, что сам Николас никак не отреагировал на это. — Ник сейчас во Франции. У них уже ночь, — словно читая его мысли, произнесла Бекка. — Не думаю, что он видел новости. Наверное, он или его официальный представитель сделает заявление по этому поводу… Вполне возможно, что уже завтра вечером этих статей не будет. — А так можно? — Его отец может всё. Его мать может всё. Держу пари, даже без них Ник легко справился бы с этим. За то время, что он катается, столько вокруг него было всяких новостей и сплетен. Но эта походит на правду. Многие считают, что он гей. — Почему этих «многих» так интересует его личная жизнь? — Ну, Тони, — хмыкнула она снисходительно. — В каждом спорте так. Было бы скучно, если бы они не обсуждали то, кто с кем спит и по какой причине. — Это глупо, — пожал плечами Тони. — Он вообще может из-за этого прекратить кататься. Я слышал… — Только не Ник, — немедленно возразила Бекка. — Он тот ещё боец. Такая херня его не испугает и точно не заставит бросить. Тем более, лёд — это, возможно, единственное, что он любит в этом мире. Не считая, конечно, Колина… — Господи боже, Бекка!