К вершине

Вряд ли свой собственный дом Николас мог назвать «милым». Его приезду обрадовался только Локи, которого, собственно, и привезли в аэропорт. Приятно было знать, что хотя бы пёс теперь не смотрит на него как-то… иначе. И ему уж точно всё равно, с кем Ник трахается. И это при том, что он вообще… ни с кем. Когда он вернулся домой, Бьянка разговаривала по телефону. Отца с ней не было, значит, он либо у себя в кабинете, либо уехал куда-то по делам. Ник уже перестал пытаться выйти с ним на контакт, потому что выловить его дома немного нереально. Да и не то чтобы Винсент Хейз горел желанием общаться с сыном. У него, безусловно, были дела поважнее. Увидев Ника, Бьянка небрежно бросила в трубку «я перезвоню» и сложила руки на груди, как будто ожидая какого-то объяснения. Ник вздохнул и поплёлся к себе в комнату, не намереваясь сейчас распинаться. В самолёте ему так и не удалось выспаться, так что этим он хотел заняться прямо сейчас. — Николас, не смей уходить от меня. — Я устал и хочу спать. — Что значат все эти новости? Что происходит? — Держу пари, ты спрашиваешь это не из беспокойства обо мне и моём состоянии, — фыркнул Ник, расстегнув олимпийку и аккуратно складывая её. Бьянка пропустила колкость мимо ушей и выгнула бровь в вопросительной манере, всё ещё ожидая какого-то ответа, но Ник, честно говоря, понятия не имел, что ей от него нужно. Он сам не понимал, что всё это значит, что происходит с ним и в принципе в мире фигурного катания, потому что за короткий промежуток времени всё как-то очень поменялось. Разрушилось. Репутация Николаса рушилась. — Ты обязан выправить своё положение. Я устала вычищать твою грязь. Если ты спишь с кем-то, то хотя бы делай это незаметно. — Почему-то все думают, что я сплю с Янгом, но на самом деле он мне отвратителен. Даже как-то оскорбительно. — Мне плевать. Я пригласила журналистов для сегодняшнего вечера, и ты дашь интервью для нескольких новостных порталов. Без фокусов, Николас, потому что это твой единственный шанс выправить своё положение перед публикой и не опозорить всех нас. — Кого — «нас»? Тебя? Отца? — равнодушно поинтересовался Ник. — Выйди. Мне нужно переодеться. — Я подготовила для тебя костюм. Ты должен выглядеть безупречно. Ник слышит эту фразу, наверное, чаще всего. «Ты должен», «ты обязан», «тебе нужно». Он в курсе, что ему нужно и что он должен, так что в дополнительных комментариях не нуждается. Бьянка добавила, что интервью начнётся в семь. Также она добавила что-то про «не смей опаздывать» и, круто развернувшись на каблуках, вышла из комнаты Ника. Локи словно бы презрительно фыркнул ей вслед и улёгся на ковре, положив голову на лапы. Ник ласково ему улыбнулся. Что ж, интервью он вполне в состоянии пережить. Хейз наконец бросил взгляд в сторону костюма в чехле, что был подвешен к шкафу, после чего достал телефон, дабы взглянуть на время. У него есть пара часов перед началом интервью, так что спать не имеет смысла. Машинально разблокировав экран, Ник пролистал главную страницу, цепляясь вскоре взглядом за розовую иконку Инстаграма. Точно, он ведь так и не ответил этому Энтони. Тони. Сев на кровать, Хейз с силой провёл ладонью по лицу и вновь открыл их переписку. «Ты в порядке?» Ну разумеется. Разве может быть иначе? У Николаса Хейза всегда всё под контролем, не стоит даже сомневаться в этом. «Да. Спасибо.» Отправить.

***

Ник переоделся за полчаса до начала, и по его меркам это довольно-таки поздно. С самого детства его приучали к порядку, организованности и пунктуальности. Всё нужно делать заранее. Стоя перед зеркалом и поправляя галстук, Николас размышлял о том, как лучше ответить на вопросы. Если бы Бьянка — то есть, мама, простите — прислала ему список вопросов заранее, он бы подготовился ещё лучше. «Как вы относитесь к слухам вокруг себя?» «Никак, ведь это меня не заботит. Совсем». «Произвольная программа в Гренобле у вас вышла несколько… неудачной. Значит ли это, что в этом сезоне золото финала Гран-При заберёт другой фаворит соревнований?» Ник усмехнулся собственному отражению. Ни в коем случае. Произвольную программу во Франции он и впрямь испортил, поскольку не прыгнул столько, сколько нужно, и оказался впоследствии вторым. Но это разовый прокол. Больше такого не повторится. Да и слухи теперь его не особо беспокоят. Разве он перестанет из-за них кататься? Разве он позволит каким-то завистникам испортить себе жизнь? Разумеется, нет. До финала оставалось достаточное количество времени, и его Николас потратит на тренировки. Возможно, он заменит верховую езду по воскресеньям на тренировки на льду, оттачивание своей программы, потому что теперь его выступления должны быть идеальны. Он должен показать всем, что эти глупые слухи его не сломали. Или же..? Нет, конечно, какой-то осадок остался. По какой-то причине именно это задело его больше всего. Выбило из колеи. Но он в состоянии с этим справиться, он в состоянии справиться с чем угодно, потому что он победитель. Всегда и везде. Никто не посмеет в этом усомниться. Да, всё это его слегка поломало. Но он всегда найдёт способ построить себя заново, став крепче и сильнее. Что не убивает, то делает сильнее, не так ли? — Прошу, мистер Хейз. — Иду. Ник провёл ладонью по волосам и в последний раз обвёл взглядом собственное отражение. Он не собирается доказывать что-либо журналистам или пытаться убедить всех в том, что всё на самом деле не так, как это выставили малоизвестные инфо-порталы. Он не отчаялся. На самом деле, ничего и не случилось, не так ли? Всё в порядке. В полном. — Итак, по окончании двух этапов Гран-При нынешнего сезона вы всё-таки вышли в финал, который в этом году будет проводиться в Турине. Правда, во время второго вашего этапа у вас возникли какие-то… трудности. Не правда ли? — Это правда. Признаться честно, смена климата повлияла на меня сильнее, чем должна была… — То есть, некоторые слухи, касаемо вашей, так сказать, личной жизни, не имеют никакого отношения к вашему провалу? — Это был не провал. Николас оставался спокойным, даже слегка улыбался, но взгляд его был холоден. Ничто в его теле не выдавало нервозность или же беспокойство, потому что он и не беспокоился вовсе. В предыдущей фразе журналиста его раздражало лишь то, что он назвал ошибку провалом. Провал был бы, если бы он и вовсе не вышел в финал. А так — подумаешь. У каждого случается. — Мне всё равно на то, что обо мне думают люди. Таких глупостей недостаточно для того, чтобы выбить меня из колеи, — оказывается, вполне достаточно, но кому какая разница? Для него сейчас главное говорить не правду, а то, что публика желает услышать. Так и нужно работать с журналистами. — К тому же, разве это не печально? Парень напротив него заинтересованно поднял голову. — …Разве не печален тот факт, что некоторым интереснее то, что происходит в моей постели, нежели на льду? Это говорит лишь о том, что людям нечем заняться, в связи с чем они и распускают странные слухи. — Да, но всё-таки они не были беспочвенными. Есть ведь доказательства — к примеру, ваша фотография в компании Колина Янга, также выступающего за сборную Америки. — Всё немного не так, как могло бы показаться. — А что с его видео-обращением? — В соцсетях? Это глупо, — пожал плечами Ник, — глупо верить ему. Я не имею ни малейшего понятия касательно того, чего же он пытался этим добиться. В поддержке среди коллег я не особо-то нуждаюсь, поскольку со мной всё в полном порядке. — Вернёмся к фото. — Мы немного повздорили и едва не дошли до драки. Сами понимаете, первый этап соревнований, конкуренция, напряжение. К сожалению, журналист, сделавший это фото, не удосужился досмотреть «горячую сценку» до конца. Если бы он это сделал, то и слухов бы не было. Нас с Янгом не связывает ничего, кроме, пожалуй, принадлежности к одной и той же стране и виду спорта. — Совсем ничего? Что же вы можете сказать об Энтони Миллере, с которым вы, кажется, начали общаться в последнее время? Николас улыбнулся. Почему-то ему вспомнилось его сообщение. Он знал, что у хоккеистов сейчас тоже начался свой сезон, и что у них запланирована огромная куча игр. В перерывах между матчами они, наверное, просто тренируются и спят. И всё-таки этот Тони нашёл время ему написать. Посмотреть выступление. Молчание затянулось, а Николас всё улыбался, глядя на свои колени. Журналист деловито кашлянул. — Ах, да, — Хейз кивнул, — мы с Тони не общаемся, однако виделись несколько раз на официальных мероприятиях. Надеюсь, вы не собираетесь доказывать наличие моей связи ещё и с ним? Это будет совсем уж глупо. — Тони? — улыбнулся было журналист, но Николас вопросительно выгнул бровь. — Нет, разумеется, нет. К чему копаться в чужой личной жизни, верно ведь? — по взгляду юноши Ник понял, что именно этим он и хотел заняться. И почему людей так интересует личная жизнь других? Хейз выпрямился, сложив руки на подлокотнике кресла. — Тогда следующий вопрос.