Thank you

— У тебя почти получилось, — улыбка насмешливая и ладонь всё крепче и крепче сжимает кулак. А глаза голубые смотрят всё также пристально и хитро. — Прекрати уже издеваться, — бросает черепашка и вырывает свой кулак из хватки брата, на что получает короткий смешок. — В следующий раз я ударю. — Жду не дождусь, — ему в ответ и, оглядев парня с ног до головы, разворачивается на пятках да выходит.       Когда Леонардо успел стать таким сильным? Он же хоть и был лидером, но всё равно был слабее Рафаэля хотя бы по силе. В любом рукопашном бою выигрывал он, ведь его брат был слабоват. Нет, он мог выигрывать реакцией, как это делал Майки, но у лидера и её не было. Только изредка ему выпадал шанс завалить Рафа голыми руками. А тут такой скачок за каких-то пару месяцев.       Именно за это время Леонардо кардинально изменился, стал более взрослым и рассудительным. На своих братьев смотрел чуть свысока, будто на детишек малых. И всё время на лице у него висела слабая улыбка бывалого человека. А ещё счастливого.       Долго гадали Донателло и Майки, что стало причиной такого апгрейда, но так ни к чему не пришли: просто не сошлись во мнениях. Их догадки были слишком неземными, фантастическими и глупыми. Раф всё их слушал, слушал да только улыбался скрыто, понимая, что братья его точно ошибаются. Ведь только он знал истинную причину. И она была. Лидер был без ума от него.       Сначала бегал за ним, как собачка, старался как можно больше раз его коснуться, заговорить. Однако это успешно игнорировалось Рафаэлем, что однозначно раззадоривало Леонардо. Тогда он прибегнул к более смелым шагам: брал только Рафа с собой на патрулирование, только у него просил сделать то и это и только он обязывался помогать лидеру приносить продукты из магазина.       Сначала это конкретно злило Рафаэля, привыкшего к покою и релаксу. Он таскал, ходил, бегал, сражался — всё, что просили, но всё равно лишний раз не смотрел на Леонардо. Даже сражаясь против него, его взгляд был устремлён на саи.       Видели бы вы расстроенный взгляд Лео, понимавшего, что его вновь игнорируют.       Текли месяцы, и в какой-то момент Рафаэль понял, что стал засматриваться на лидера, чаще говорить с ним да вести себя более дружелюбно. Сердце начинало бешено стучаться, а к голове приливала кровь, стоило Леонардо заговорить с ним. Каждое слово разливалось в нём теплом, после чего каждая клеточка тела кричала: «Помогите, горю!»       Когда он успел влюбиться в своего брата, он не понял, но самое главное заметил, что после этого Леонардо стал держаться особняком. Отворачивался при встрече, не брал с собой на патруль да и в магазин таскался с Майки или Донни. Но только не с ним. Что случилось? Почему Леонардо стал вести себя, как Раф раньше?.. — Лео! — всё-таки решается и открывает рот черепашка, после чего хмурится, стараясь придать себе уверенности, тогда как его брат уже повернулся на зов. — Я хочу у тебя спросить. — Слушаю, — опять этот насмешливый тон, отбивающий всякое желание что-либо говорить и что-либо делать, но стоит взять себя в руки и наконец-таки поставить жирную точку над «i». — Почему ты стал меня избегать? Вопрос довольно личный, интимный, но Лео даже бровью не повёл — лишь шире стала его ухмылка. Он делает два шага вперёд, к Рафу. Черепашка, чувствуя опасность, стремится отойти дальше, но стена мешает ей это сделать. А брат уже нависает над ним. — Ты хочешь знать, милый братик? — щебечет Леонардо и поднимает за подбородок взгляд зелёных глаз на себя. Они смотрят испуганно и заинтересованно одновременно, из-за чего парень хмыкает. — А сам не догадаешься? — Прекрати играть в угадайку. Скажи — и дело в шляпе, — огрызается Раф, стремясь убрать руку со своего подбородка, но его опережают. — Тц, да отпусти! — То есть у тебя совсем ничего нет? Никаких соображений? По голосу слышно, что Леонардо расстроен, однако улыбка его с каждым словом становилась всё шире и шире. Так что верить на слово не приходится. Красная маска фыркает и отводит взгляд, тогда как лидер нашёптывает в самое ухо, всё сильнее сжимая подбородок: — А ты не помнишь, как меня не замечал? Бедняга, я так мучался. Не знал, почему тебе не нравлюсь, страдал, пытался хоть что-то делать. А ты просто взял и полюбил? Нет уж, прости, но любовь должна подкрепляться страданиями.       Раф хмыкает вновь и переводит упрямый взгляд на брата. Лидер часто любил бросаться подобными высказываниями, которые когда-либо слышал. Верить сейчас было просто глупо. Скорей всего, это была очередная цитата какого-либо философа. Парень её позаимствовал, преобразив до неузнаваемости. — Как обычно, несёшь бред, — высказывает вслух свои мысли Рафаэль и криво ухмыляется. — Я не влюблён в тебя, не надейся.       Вместо ответа он получает ещё один насмешливый взгляд. А после его целуют. Точнее, не целуют, а пожирают губами, стараясь полностью запихнуть его в рот. Грубо мнут своими губами, так же просовывают язык и хозяйничают там. Рафаэль широко распахивает глаза и пару секунд, будто бревно, ничего не делает, даже не шевелится. Но после сердце подсказывает, что это, может, единственный случай поцеловать Леонардо. Сердце требует обвить его шею руками и прижаться ещё ближе. Рафаэль приноравливается и после наравне с Лео сплетает свой язык с языком брата, издавая сюрпающие и чмякающие звуки.       И в тот самый момент, когда Раф только закрывает глаза, лидер отстраняется и с презрением смотрит на своего брата, а после и вовсе отходит. — У тебя почти получилось, — бросает он и уходит.       Рафаэль медленно сползает по стене, а по щекам быстро бегут слёзы, оставляя после себя солёные дорожки и понимание того, что его обманули.