Черная паутина над миром заклинателей

— Что ты делаешь? — Тренирую малышню! — Шишу¹ сказал, что так я стану сильной! — раздался сдавленный голос маленькой девочки, стоящей вниз головой, но безмерно довольной. — Эй, почему ты не называешь меня шицзунем²? — Мама сказала, что ты оболтус, а оболтусов нельзя выбирать в наставники! — Ах, твоя мама! — Шицзунь! — поспешно сказал мальчик, повиснув у него на спине, ухватившись за шею сидящего на земле заклинателя. — Ребенка точно можно так держать? — снова переспросил Лань Ванцзи, с беспокойством глядя на красное лицо малышки. — Конечно! Что ей будет! На вот, — и Вэй Ин щедрым жестом предложил Лань Чжаню, успевшему усесться рядом с ним, самому взяться за тонкие щиколотки. А так как он почти сразу же их отпустил, у того не осталось выбора, кроме как поспешно схватить племянницу за ноги. — Сюэ-эр, ну-ка иди сюда! Он стащил со своего загривка ребенка, довольно улыбающегося, и неожиданно подбросил вверх, так что тот радостно завизжал. — Вот кто будет называть себя моим сяоту³! — он особо высоко подкинул мальчика, так что у того даже перехватило дыхание и, приземлившись обратно к мужчине на руки, он с вытаращенными глазами вцепился в ворот одеяний, на всякий случай. — Вэй Усянь, когда-нибудь ты уронишь его! — раздался возмущенный женский голос со стороны входа в небольшой садик, разбитый около их дома. С недавних пор супруги обустроили здесь небольшую лужайку, чтобы возиться с племянниками. — Фуди⁴! Отпусти Лянь-Лянь! Как у тебя ума хватило так ее перевернуть? — С чего бы это я его уронил? — Вэй Ин деланно возмутился, старательно игнорируя укоряющий взгляд супруга, и выпустил пацаненка, сразу же вприпрыжку понесшегося к матери. — Почему ты всегда обвиняешь меня, когда я не делал ничего плохого! — В прошлый раз ты закопал их в землю и поливал, как редис на грядке! — Чтобы они быстрее росли! — Дети от этого не растут! — Ты же просила посидеть с ними до вечера, уже забираешь? — попытался перевести тему Вэй Ин, чтобы не связываться с разгневанной мамочкой. — Лань Цижэнь пришел к Лань Сичэню осматривать сяо⁵, я сбежала, — отмахнулась Вэнь Цин и уселась рядом, осматривая дочь, раскрасневшуюся как рак. — У нее температура поднимется от вашей заботы! Посмотри, до чего ты ее довел! — Шишу сказал, что я так стану сильной! — Так это шишу сказал! Прости, фуди, я могла бы догадаться, что ты сам бы не решился ее взять. Но ты мог бы и подумать, прежде чем делать, когда Вэй Усянь предлагал что-то хорошее? — Цзецзе, ты несправедлива! И зачем ты сказала А-Лянь, что я — оболтус? Между прочим, я первый среди заклинателей! — Мгм, — сразу же поддакнул Лань Ванцзи, избавленный от необходимости держать ребенка и теперь сидящий в благопристойной позе, с руками на коленях, рядом с мужем, развалившимся на траве. Вэнь Цин замахала на них руками, не желая ввязываться в бессмысленный спор, и, успокоенная тем, что дети, несмотря на странные методы заботы со стороны старших родственников, в порядке, отпустила их. Инсюэ сразу же вернулся к Вэй Ину и уселся к нему на колени, а Сюэлянь⁶ принялась носиться вокруг них, раскрыв руки, словно птица — крылья. — А-Юань еще не вернулся, я уже переживаю, — хмуро заметила она, наблюдая, как Вэй Ин, прижимая к себе ребенка, складывал фигурку из пустого талисмана. Он отпустил маленькую бумажную птичку, послушно махнувшую крыльями и вспорхнувшую с его руки. Сюэ-эр восхищенно открыл рот и робко потянулся к ней рукой, но птичка увернулась и взлетела чуть выше. А-Лянь заметила новую игрушку и тут же подскочила, пытаясь допрыгнуть до порхающей бумажки, которая закрутилась в потоке воздуха и, словно испуганно, отлетела в сторону. Птичка дождалась, пока дети добегут до нее, и снова отлетела. С радостным смехом близнецы помчались за ней по полянке. Небольшой участок, огороженный высокой оградой и примыкающий к стене дома с единственным окном, под которым росли гортензии, был засажен мягкой травой, только в углу приткнулась еще молодая магнолия, должная со временем разрастись в большое дерево и закрыть как минимум половину сада. С краю, около ограды, стояло два плетеных кресла, рядом с ними большой камень, выполняющий роль столика, и теперь к ним прибавилось две маленькие скамеечки, на которых могли усесться дети, когда приходили в гости к старшим заклинателям. В другом углу стояли два маленьких тренировочных манекена, и рядом с ними валялись такие же маленькие деревянные мечи. — Что с ним случится, они охотятся на территории Ланьлин Цзинь, там охраны больше, чем нечисти! — Я ждала, что он вернется еще вчера. — Наверное, они задержались на денек-другой, — легкомысленно пожал плечами Вэй Ин, думая, что в компании Цзинь Лина Лань Сычжуй совсем забыл про время. — Наверное, — пробормотала Вэнь Цин, наблюдая за детьми. В этот момент птичка приземлилась на голову Инсюэ, и Лянь-Лянь, от души замахнувшись, треснула брата по голове, намереваясь поймать птичку. Но, напитанная духовной силой, та ловко увернулась, зато братец от неожиданности упал на землю и, пару мгновений подумав, душераздирающе заревел. — Сюэ-эр! — подорвалась Вэнь Цин одновременно с мужчинами. — Ааа! — присоединилась к реву Сюэлянь, видимо, от испуга. Женщина заметалась, не зная, кого хватать в первую очередь, но тут на помощь ей пришел Вэй Ин, сгребший Инсюэ в охапку и прижавший к себе. Мальчик крепко обнял его за шею и постепенно затих, доверчиво прижимаясь. Сюэлянь, видимо, испугавшись, что мать будет ее ругать, сама рванула к Лань Ванцзи, обхватив его за ногу и спрятавшись под длинными полами ханьфу. Женщине осталось лишь растерянно переводить взгляд с одного на другого. — Ничего страшного! — заверил всех Вэй Ин, поглаживая ребенка по спине. — У Лянь-Лянь удар прямо как у мамочки! — Диди, мужчины не должны плакать! — еще заикаясь от слез, но уже успокоившись, возмущенно заметила Сюэлянь, выглядывая из-за края светлого одеяния. — Ничего страшного, иногда и мужчины плачут, — спокойно заметил Вэй Ин. — Мужчина не должен плакать! — упрямо повторила девочка. — Папа никогда не плачет! — Ну, а я плакал, — примиряющим тоном заметил шишу. Он глянул на цзецзе, чувствуя, как невольно сжалось сердце от воспоминаний прошлой жизни, которые теперь лишь изредка тревожили его в тяжелых снах по ночам. Но этими ночами он всегда был рядом с Лань Чжанем, способным его успокоить. — Шишу, тебя тоже били по голове? — немного подумав, недоверчиво уточнила девочка. — Твой шишу сам кого угодно стукнет! — Почему тогда ты плакал? — Ну, по-разному бывало. Иногда от горя. Иногда от счастья. — Зачем плакать от счастья? — удивилась девочка и оторвалась, наконец, от дяди, уже спокойно подходя к матери. — Потому что его бывает слишком много! — Вэй Ин ухмыльнулся, бросив игривый взгляд на своего мужа, и спустил Инсюэ на землю, присев на корточки перед детьми и потрепав обоих по головешкам. — А Сюэ-эр вырастет замечательным, сильным мужчиной! — Я буду лучшей заклинательницей! — и девочка показала язык насупившемуся брату. — Тогда ты должна учиться у лучших заклинателей! — Я буду учиться у тебя! — мальчик снова кинулся обниматься к Вэй Ину, сердито косясь на сестру, словно готовый защищать свое место у будущего шицзуня. — Я буду учиться у Лань Ванцзи! — закричала в ответ девочка и метнулась к растерявшемуся мужчине, который, немного помедлив, все же поднял ее на руки. — Он второй среди заклинателей! Инсюэ, предпочитающий не говорить лишний раз, только пожал плечами и спрятал лицо на груди Вэй Ина, зарываясь в темное ханьфу. — Пойдемте уже обедать! — посмеиваясь, заметил Вэй Усянь, поднимая мальчика и направляясь с ним в руках на выход из сада. Следом за ним последовал Лань Чжань с Сюэлянь на руках и тяжело вздыхающая Вэнь Цин, уже привыкшая, что рядом с этими двумя заклинателями ее дети совершенно забывали про родителей. У них с самого начала проявились приоритеты, так, тихий улыбчивый Инсюэ не отлипал от Вэй Усяня, а бойкая решительная Лянь-Лянь цеплялась за Лань Ванцзи. Они зашли в малый обеденный зал, где с некоторых пор стали обедать в небольшом кругу, так как правилами ордена запрещалось присутствие детей на семейном обеде, и Вэнь Цин, пережив бурную затяжную войну с Лань Цижэнем, при полной поддержке Вэй Усяня, отвоевала возможность обедать вместе с детьми, но в отдельном зале. Лань Сичэнь был уже там, сидя на своем месте с корзинкой в обнимку. — Спит? — шепотом спросила Вэнь Цин у мужа. Тот довольно кивнул, — а зачем ты его притащил сюда? Нужно было оставить в доме! Цзэу-цзюнь сразу же принял вид робко-виноватый и растерянно встал, по-прежнему крепко прижимая к себе корзину. Жена возмущенно отобрала у него корзину, заглянув и успокоившись только при виде малыша, мирно сопящего в пеленках. И направилась на выход, видимо, собираясь вернуть его в ханьши, чтобы никто не разбудил сяо во время обеда. Сюэлянь спрыгнула с рук, на которых с удовольствием ехала всю дорогу, и подбежала к отцу, чтобы оставить свой поцелуй на его щеке. — Лянь-Лянь, ты опять вся чумазая, — нежно проговорил отец, пытаясь протереть испачканную щеку. Потом перевел взгляд на сына, тоже подбежавшего к нему следом за сестрой. — Сюэ-эр, ты плакал? — Папа, скажи, что мужчины не должны плакать! — строго потребовала девочка у отца. — Ничего страшного, иногда можно и поплакать, — с улыбкой ответил ей Лань Сичэнь, помогая забраться на подставку рядом с чашей для умывания. — Я же говорил тебе, а ты меня оболтусом назвала! — бросил Вэй Ин, усаживаясь на свое место. Рядом аккуратно сел Лань Чжань, скупым жестом поправляя одеяния и принимая столь благопристойный и строгий вид, что Вэй Ин, воровато оглянувшись на детей, занятых умыванием под присмотром отца, подался вперед и поспешно чмокнул мужа в щеку. И, довольный, облокотился на свой стол, искоса наблюдая за замершим вторым нефритом, пристально рассматривающим пустой стол перед собой. — Лянь-Лянь, ты не должна говорить таких слов, — серьезно объяснял в это время девочке улыбающийся Цзэу-цзюнь. — Можно сказать, что шишу слишком легкомысленный, несерьезный, проявляет недостаточно ответственности и совершает иногда глупые поступки… — Я все еще здесь! — возмутился Вэй Ин, опасаясь, что список может затянуться. — Если бы тебя здесь не было, я бы не говорил этого, — серьезно ответил Лань Сичэнь. Он оглянулся на них и, заметив крайне сосредоточенный вид брата, поспешно отвернулся, радуясь в душе, что дети не обладают подобной проницательностью в чтении эмоций своего дяди. — Почему Лань Ванцзи такой довольный? — тут же спросила девочка, проходя за их с братом столик. Инсюэ, следующий за сестрой, согласно кивнул, глянув на дядю. Их отцу оставалось лишь, прикрыв лицо рукой, вернуться на свое место. — И правда, Лань Чжань, почему ты такой довольный? — уперевшись локтем на стол и уткнувшись подбородком в ладонь, обернулся Вэй Ин на супруга, радостно улыбаясь. В зал одновременно зашли адепты, сегодня дежурившие на кухне, и Вэнь Цин, унесшая ребенка, избавив Лань Чжаня от необходимости что-то отвечать. Он лишь бросил взгляд темных глаз на своего мужа и с крайне сдержанным, приличным видом, от которого внутри Вэй Ина каждый раз словно что-то переворачивалось и начинало бушевать, требуя выхода, развернулся к своему столу, ожидая, пока блюда расставят. — Вэй Усянь, Лань Цижэнь просил подготовить отчет по ночным охотам, — заметил Лань Сичэнь, аккуратно подцепляя пиалу с супом и старательно избегая смотреть на брата. Их обеды проходили в гораздо более дружелюбной и расслабленной обстановке, чем в общей столовой, и даже Вэй Ину никто не делал замечаний и не заставлял пить гусуланьский отвар. Впрочем, отвар ему перестали давать уже после того, как он однажды превратил его в вино — одновременно у всех присутствующих в зале. К сожалению, его успели попробовать раньше, чем Вэй Ин спохватился. Зато он крайне быстро придумал заклинание, массово погружающее людей в сон. — Лань Сычжуй должен был написать, вернется — спрошу. — Скажи ему, чтобы перестал эксплуатировать нашего сына! — Он его учитель, если… — И чему он его научил, а? — Вот не надо! Я его воспитал прекрасным заклинателем! — Он целовался с парнем! — стукнула кулаком по столу Вэнь Цин, наставляя на несносного заклинателя палочки. — Это его выбор, — веско заметил Лань Чжань. — Вот-вот, этому я его не учил! И это был только раз, может у него это пройдет? — Заклинателем ордена Гусу Лань может быть выбран только один партнер на пути самосовершенствования, — забеспокоился Лань Сичэнь. — Тебя волнует именно это?! — У нас есть еще дети, о чем тут… Ай! — Не шумите за едой, — крайне серьезно сказал Лань Чжань, спасая брата от избиения. — Мама, а с каким парнем целовался гэгэ? Вэнь Цин замерла, забыв про присутствующих на обеде детей, и бросила злой взгляд на Вэй Ина. — Опять я виноват? — возмутился Вэй Ин. — Лянь-Лянь, кушай молча, — Лань Сичэнь заботливо пододвинул к девочке тарелку, пытаясь отвлечь от услышанного. — Ты опять отставила суп? — Шишу не ест суп! Почему я должна? Он горький! — Лань Ванцзи ест суп, поэтому он такой сильный! — пришел ему на выручку Вэй Ин и улыбнулся, глядя, как малышка тут же взяла пиалу, скривившись, но выпив отвар. — Глава клана Лань, — в дверях вдруг появился обеспокоенный адепт. — Простите… Прибыл посланник из Ланьлин Цзинь… Говорит, очень срочно. — А-Юань! — сразу же подорвалась Вэнь Цин, побледнев. Мужчины, переглянувшись, помчались за ней, только Лань Сичэнь задержался, отдав указание адепту, чтобы присмотрел за детьми, оставшимися в зале. Посланник, бледный и уставший, ждал их. Не тратя времени на все приличествующие церемонии, он, поклонившись, сразу же принялся рассказывать. — Глава ордена Гусу Лань, Верховный Заклинатель просил вас срочно прибыть. Я должен буду показать дорогу. — Что случилось? — не дав мужу заговорить, к посланнику подлетела Вэнь Цин. — Несколько адептов пропали… — Лань Сычжуй?! — Я знаю лишь, что несколько адептов ордена Ланьлин Цзинь и Гусу Лань пропали на ночной охоте. Я больше ничего не могу сказать, — расстроенно, но искренне ответил посланник. — Я лечу с вами! — Нет, Вэнь Цин, ты должна остаться с детьми, — успокаивающе, но твердо ответил Лань Сичэнь. — Вы оба оставайтесь, а мы с Лань Ванцзи полетим. — Нет, я… — Переполошенный отец там не поможет! Мы справимся. — Брат, останься в ордене, — поддержал супруга Лань Чжань и перевел взгляд на посланника. — В путь. — Возьмите с собой людей! — Уверен, что орден Ланьлин выделил достаточно людей, так что вопрос не в недостатке людей, а в чем-то другом. Мы с Лань Чжанем лучше прочих справимся, — пожал плечами Вэй Ин. — Нечего переживать, Лань Сычжуй талантливейший заклинатель молодого поколения, к тому же его сопровождает Вэнь Нин, с ним все будет в порядке! Вэй Усянь говорил уверенно и беззаботно и, кажется, немного успокоил перепуганных родителей, но Лань Ванцзи прекрасно видел, что супруг обеспокоен не меньше их. Что могло случиться с молодыми адептами в охотничьих угодьях Ланьлин Цзинь, под присмотром Верховного Заклинателя? Глоссарий [1] Шишу, 师叔 (shīshú) — обращение к дядюшке-наставнику. Встречала объяснение, что это младший брат матери/отца, но это неверно (брат отца — шушу/бофу/шуфу, брат матери — цзюцзю/цзюфу). Шишу можно назвать младшего брата Учителя или его старшего ученика (именно у своего собственного наставника, шицзуня, остальные соученики будут шиди или шисюн). [2] Шицзунь, 师尊 (shī zūn) — мастер, старший наставник. В даосизме — отец-учитель, выбираемый один на всю жизнь, наставляющий на пути-дао. [3] Сяоту, 小徒 (xiǎotú) — ученик, послушник, адепт, последователь (пути, учения, культа). Ученик так же использует это обращение по отношению к себе, когда обращается к учителю, или называет себя учеником своего наставника (просто ученик — сюэшен) [4] Фуди, 夫弟 (fūdì) — младший брат мужа, деверь. Лань Ванцзи для Вэнь Цин. [5] Сяо, 小 (xiǎo) — маленький, в данном случае — малыш, маленький ребенок. До 2-3 месяцев детям не принято было давать имена, и их называли просто сяо. [6] Близнецы Инсюэ и Сюэлянь (дети Лань Сичэня и Вэнь Цин, теперь, получается, средние) — рождены 11 января, Сюэлянь старше брата на 4 часа, ≈5 лет. Значение имен (в Китае принято близнецам Дракона и Феникса (мальчик и девочка) давать связанные имена, совпадающие одним ханьцзы. Это было мега-сложно, я перелопатила кучу литературы в поисках подходящих по смыслу слов!): Инсюэ, 映雪 (Yìng xuě) — букв. Сияние снега. Значение: изучающий книги при свете, отраженном от снега (из идиомы 映雪读书, о неудержимом стремлении бедняка к учебе даже во времена, когда не на что купить свечу, «Песнь Цию»). Эту фразу используют обычно с уважением к тем, кто стремится к просвещению и самосовершенствованию, невзирая на любые сложности. Сюэлянь, 雪莲 (Xuělián) — букв. Снежный лотос. Лекарственное растение соссюрея, у нас ее называют горькушей (погуглите, соссюрея снежная (именно этот подвид) — очень красивый цветок). Значение: по легенде этот цветок упал на гору Тяньтайшань с Млечного пути, из созвездия Тай. Упоминается в даосских трактатах, например «Сборник даосских писаний», в котором Снежный лотос входит в число девяти трав, способных помочь обрести бессмертие, важен для формирования золотого эликсира — ядра (даньтяня). А еще это крайне жизнестойкое и упрямое растение, растущее на каменистой почве и на горных склонах, причем даже на очень больших высотах, где холодно и дуют сильные ветра.