Черная паутина над миром заклинателей

Проблемы выбора направления за них решили странствующие заклинатели, предложившие пройтись с ними в сторону провинции Илин. Вэй Ина это более чем устраивало, потому как, хоть он и поверил словам Лань Чжаня, что на горе Луаньцзан нет ровным счетом ничего заслуживающего внимания, и даже все обитавшие там некогда мертвецы ее покинули, но устоять перед соблазном проверить лично — было сложно. Да и в любом случае, с чего-то нужно было начинать, потому как сидеть в Облачных Глубинах и ждать, пока вернется память, а с нею и определенность в будущем — было еще сложнее. — И все же, мне очень грустно сознавать, что именно моя настойчивость принесла вам беду, — тихо произнес Сяо Синчэнь, в очередной раз пытаясь взять на себя вину за произошедшее с Вэй Усянем. — Ведь это я настоял, чтобы его лишили золотого ядра, а не казнили, как предлагали вы, Гуанлуань-саньсю. Вэй Ин внутренне напрягся, все еще не привыкнув к своему имени, но лишь помотал головой. — Глупости, я все равно об этом теперь не помню. — Вот именно, — отстраненно заметил Лань Чжань, следуя за ним. — Зато сколько удивительных открытий меня ждет впереди! — усмехнулся Вэй Ин, оглядываясь на своего спутника. Вновь столкнувшись с испытующим взором золотистых глаз, он поспешно отвел взгляд и принялся рассматривать заклинателя, являющегося ему шишу. — Как все же тесен мир, из всех учеников саньжэнь Баошань, сошедших с Неизвестной горы, одна является моей матерью, второй — моим шишу! — Любой встреченный ученик саньжэнь Баошань являлся бы тебе шишу, — холодно заметил Лань Чжань. — И вы уже говорили это при прошлой нашей встрече, — с улыбкой добавил Сяо Синчэнь. — Разве есть что-то плохое в том, чтобы это повторить? — искренне удивился Вэй Ин и, склонившись к обочине, сорвал попавшуюся под руку длинную травинку. Задумчиво прикусив ее кончик зубами, он добавил, — но уверен, что в прошлый раз я не мог сказать, что в какой-то степени этим обоим ученикам я теперь обязан своей жизнью? — Вы преувеличиваете, если бы мы не поспели раньше, вас бы спасли Саньду-шеншоу и Верховный Заклинатель. — Но все сложилось так, как сложилось! Лань Чжань, на что ты сердишься? — Вэй Ин неожиданно оглянулся и развернулся спиной вперед, шагая теперь перед вторым нефритом. Их спутники удивленно посмотрели на невозмутимого Гаошаньи-цзюня, ровным счетом ничего не заметив на его лице, но предпочли не вмешиваться в разговор. — Вот опять! Ты хмуришься! — Нет. — Ты сердишься на меня от того, что тебе пришлось идти со мной? Но… — Нет. — Но… Лань Чжань… — Вэй Ин растерянно посмотрел вслед второму господину Лань, в пару решительных шагов обогнавшего его и оставившего за своей спиной. — Я сказал что-то не то? — обратился он к заклинателям, но те отчего-то смущенно отвели взгляды. Вернее, смущенно отвел взгляд Сяо Синчэнь, Сун Лань же вовсе не смотрел на остальных. Какое-то время все шли в полной тишине. Но вскоре Вэй Ин не выдержал повисшего напряжения и, догнав Лань Чжаня, начал расспрашивать о положении дел в других орденах. Впрочем, ничего существенного ему узнать не удалось, так как его собеседник ограничивался односложными ответами, да и при выборе тем приходилось оглядываться на присутствие посторонних. Таким образом, Вэй Усянь так и не спросил о том, что действительно волновало, и уже строил планы, как вечером исхитриться остаться с Ханьгуан-цзюнем наедине. Проблема решилась сама собой, когда они сняли два номера на всех путников, а Вэй Ин обнаружил, что не имеет при себе денег. В душе довольный получившимся распределением, он отложил выяснение этого вопроса на потом. — Лань Чжань… — задумчиво протянул он, усаживаясь на единственную в комнате кровать. — Не то чтобы я был против твоей компании… Ну вот опять, почему ты так сердито смотришь на меня? Прости, но у меня нет с собой денег! Я вообще не знаю, у меня есть деньги? Наверняка есть, но никто не подумал про них, когда мы уходили! Ведь есть же? Мужчина отвлекся на стук в дверь и, когда слуга, получивший указания насчет ужина, дополненные просьбой Вэй Усяня о кувшине вина, скрылся, вернул пытливый взгляд на своего спутника. — Надеюсь, я не слишком стесняю тебя? — заискивающе спросил он у Лань Ванцзи. Получив очередной укоряющий взгляд и отрицательное мотание головой в качестве ответа, воспрял духом и продолжил с большим энтузиазмом. — Я рад, что у нас такие хорошие отношения! Ведь то, что я помню, дружбой никак нельзя назвать! Не знаю, рассказывал ли я тебе ранее, что мне казалось, будто ты меня ненавидишь? — Мгм, — явно сердито отреагировал Лань Чжань, усевшийся перед низким столиком в стороне. — Но я рад, что сейчас это не так. Так вот, я хотел спросить у тебя, как так вышло, что я перешел в орден Гусу Лань? — Ты сам захотел этого, — немного подумав, очень тихо ответил второй нефрит. — Тогда… Эм, а я… — неожиданно замялся Вэй Усянь, страшась задать вопрос, который действительно его волновал. Набрав воздуха в грудь, он на одном дыхании проговорил такие сложные слова, — а орден из-за меня не пострадал?! — Облачные Глубины сожгли, — золотистый взор был невероятно спокоен для человека, который говорил об уничтожении собственного дома в лицо тому, кто, по-видимому, был в этом виноват. Но не успел Вэй Ин нахмуриться, как Лань Чжань добавил, — но не из-за тебя. И на Пристань Лотоса напали — не из-за тебя. — Я и об этом рассказал? — болезненно дернулся Старейшина Илин. — Мгм. — Неужели я ничего не пытался сделать, чтобы спасти Облачные Глубины? — Нас там не было при этом. — Нас? То есть… А «воспитательный лагерь» Цишань Вэнь был? — Мгм. — А… ну… — В пещере Сюань У ты сжег ядро Вэнь Чжулю. — Я?! — Вэй Усянь замер, пораженно глядя на своего собеседника, потом лицо его исказилось в гримасе торжества, смешанного с недоверием, а глаза вспыхнули красным огнем, заставив Лань Чжаня с беспокойством нахмуриться. Но стоило ему подняться со своего места, как в дверь вновь постучали — принесли ужин. Приняв поднос и поблагодарив слугу, Лань Ванцзи, искоса глянув на своего спутника и убедившись, что тот уже выглядит как обычно, вернулся за стол, принявшись расставлять тарелки с подноса. Какое-то время царила тишина. Вэй Ин, чувствуя странную неловкость, виновато отводил глаза и не притрагивался к еде. Лань Чжань же, напротив, совершенно безэмоционально пережевывал маленькие кусочки, но столь медленно, что казалось, еще мгновение — и он бросит это унылое занятие. — Лань Чжань? — наконец не выдержал Вэй Ин, закончив расковыривать рис и равномерно размазывать его по тарелке. — Можно спросить… Точнее, скажи мне… Неужели я ни в чем не виноват? И его искренний страх и недоумение лучше любых слов показали, как сложно мужчине перестать верить в то, что для его сознания только недавно было реальностью. Это он — виновник всех бед мира, против которого ополчились все кланы, это он — причина гибели близких и… Лань Ванцзи дрогнул и с невыразимой тоской посмотрел в такие родные, любимые глаза, наполненные болью и одиночеством. — Ты не один! — вырвалось у него, и, лишь когда Вэй Ин вздрогнул и побледнел, смог взять себя в руки, страшась неосторожным словом сломать такое хрупкое доверие. — Я хочу сказать, что буду рядом и помогу тебе, пока память к тебе не вернется. — А потом? — с неожиданной опаской, скользнувшей в голосе так слабо, что можно было усомниться в ее наличии, задумчиво ответил Вэй Ин. — Ладно, брось это… И прости, что я веду себя столь недоверчиво. — Не нужно, — тихо произнес второй нефрит, не поднимая глаз. — Что? — Не нужно просить прощения. Старейшина Илин в который раз за прошедшие два дня растерялся. Этот Ханьгуан-цзюнь казался ему одновременно знакомым и близким, и в то же время — непостижимо далеким, словно в его душе пряталось нечто, что он никогда не видел. — Тогда расскажи мне подробнее, что это за Сюэ Ян, почему он решил попрактиковать на мне темный путь и с чего я вообще там оказался? — пытаясь сбежать от неясных мыслей, Вэй Ин решил сосредоточиться на текущей задаче. — Сяо Синчэнь… — Да, он рассказал, что этот заклинатель появился несколько лет назад и что после долгого расследования кровавого убийства клана Чан они с Сун Цзыченем поймали его, и Совет Кланов безоговорочно признал его виновным. И про наказание я услышал тоже, трижды, что по настоянию моего шишу смертную казнь, предлагаемую мной, заменили на распыление Золотого ядра, и что я же привел его в исполнение… Никогда бы не подумал, — вдруг резко прервался Вэй Ин и отложил палочки, нервно сглотнув. — Ты не виноват. — Я? Нет, я не про то. Просто… Как я смог победить Вэнь Чжулю? Я его убил? — Нет. Ты запечатал его вместе с Черепахой-Губительницей. — А… Я ее запечатал? Просто запечатал? — красные искры, словно от тлеющего костра на фоне грозового неба, слились воедино и заставили взор Вэй Ина вспыхнуть огнем, когда он впился требовательным, настороженным взглядом в золотистые глаза напротив. — Ты не доставал меч. — Уму непостижимо, — тихо прошептал Вэй Ин, еще более пристально рассматривая лицо второго нефрита, словно увидев его в первый раз. От него не укрылась ни тоска во взоре, ни напряженная складка между бровями, ни затаенное дыхание. — Лань Чжань, я… Прости, в моем сознании никак не укладывается, что я смог все это тебе рассказать! Я не хочу тебя обидеть, но… Но последнее, что я помню — как ты поднял меч против меня при той резне в Безночном Городе! Вэй Усянь на мгновение закусил губу, жалея, что не сдержался и выпалил то, что его так сильно волновало, но слишком сложно было собрать воедино два куска столь разных картин. — Последнее? — безэмоционально произнес Лань Ванцзи, теряя даже те малые следы чувств на своем лице, что еще были видны его спутнику. — Нет. И опустил взгляд обратно к столу, но так и не притронулся к палочкам, аккуратно положенным на свое место около тарелки с едва тронутым ужином. Вэй Ин пристыженно молчал, переключаясь с мысленных обвинений в собственной грубости до оправданий собственной же недоверчивости. И при всех его, казалось бы, обоснованных сомнениях чувство вины впилось в сердце и теперь беспощадно терзало его так, что еще капля — и он утонет в отчаянии. — Ты и Лань Сичэнь, — неожиданно подал голос второй нефрит, все так же не поднимая взора, — уже некоторое время подозреваете в странной деятельности часть кланов. Череда событий в мире подтолкнула вас к мысли, что кто-то, действуя в собственных интересах, сеет смуту. — Всегда кто-то действует в своих интересах, разве сейчас что-то изменилось? — глухо пробормотал Вэй Ин, не оправившись от шквала эмоций, захлестнувших его без причины. Взгляд испуганным воробьем перелетал с места на место, не задерживаясь ни на одной детали окружающей его комнаты, но ни разу не возвратившись к собеседнику. — Да, но за этими действиями ты разглядел злой умысел и начал медленно распутывать, как ты называл, паутину. — Скажи… Мое мнение действительно столь значимо? — Ты — Первый заклинатель, член Совета Кланов и Совета ордена Гусу Лань, ты… — Лань Чжань на мгновение задохнулся от переполнившего его возмущения, перевел дыхание и твердо продолжил, — ты заслужил это уважение. — Ты так рьяно доказываешь это… — усмехнулся было Старейшина Илин и осекся, заметив сердитый взгляд. Но невзирая даже на это, внутри него медленно разливалось небывалое тепло, постепенно вытесняя всякое недоверие. Можно ли не доверять человеку, столь искренне убежденному в нем же? — Хорошо, а я объяснял, что именно вижу в этом злом умысле? — Ты не любишь делиться тем… — В чем до конца не уверен, — он со смешком закончил за собеседника фразу и наконец приступил к еде, — тогда что я говорил главе клана Лань? — Вы обсуждали несколько версий. — Например? Лань Ванцзи вздохнул, едва ли сильнее, чем обычно, но Вэй Ин углядел в этом жесте некую усталость и вдруг, спохватившись, взялся за кувшин вина. — Лань Чжань, выпьешь со мной?