Выбор

There's nothing left to lose There's no more heart to bruise There's no greater power Than the power of good-bye Learn to say good-bye I yearn to say good-bye Madonna - The power of goodbye

Едва различимый звук шагов нарушил тишину погруженной во мрак комнаты. Задвинув за собой сёдзи, грандмастер подошел к низкому столу и опустился на колени. Солнце скрылось за горизонтом несколько часов назад, немногочисленные члены клана готовились ко сну или уже спали. Но Ханзо, следуя привычке, не торопился возвращаться к себе. Слишком много призраков пряталось во тьме пустой комнаты. Они ждали его каждую ночь и, едва Ханзо переступал порог, безмолвно обступали его, всплывая в памяти образами и бесчисленными подробностями событий счастливого прошлого — немыми свидетелями того, что невозможно было вернуть. С этим Ханзо пришлось смириться. В окна комнаты с неба из сизых, рваных туч заглядывала золотистая луна. Но вскоре по стенам зашуршал мелкий частый дождь — предвестник бесконечных, наводящих тоску дождей осени. На самых кончиках пальцев Ханзо вспыхнул огонь, им он зажег стоявшие на столе свечи. Теплый свет окутал центр комнаты: в ней сразу стало немного уютней. Прошло еще некоторое время, пока Ханзо ополоснул тело и переоделся ко сну. Он двигался бесшумно и почти машинально, ведь каждый день был тусклым подобием предыдущего. Ханзо знал, что уснет не скоро. Пламя свечей тихо потрескивало, освещая хмурое, напряженное лицо грандмастера, сидевшего в позе лотоса за низеньким столом. Иногда перед сном он читал или делал записи в книге учета, чтобы хоть как-то отвлечься от шепота призраков у себя за спиной. Оставаться наедине с ними все еще было сродни пытке. С тех пор как Ханзо видел Кенши в последний раз, минуло два года. Боль, которую он испытал в момент их расставания, на время свела его с ума. Он не помнил, как вернулся в клан и что было дальше — все потонуло в пучине безумия. Наверное, лишь благодаря тем немногим, кто не покинул обесчещенный клан, Ханзо все еще был жив. В прямом смысле они удержали его на краю пропасти и остановили нацеленный в живот меч, стерегли своего грандмастера и день и ночь, пока постепенно он не начал приходить в себя. Затем последовала апатия. В душе Ханзо по-прежнему зияла черная дыра боли, а поток мыслей часто сворачивал на катану или на яды, коих имелось в избытке. Останавливало лишь то, что он уже бывал за гранью жизни и точно знал, что спасения там не найти. Ханзо держался на тоненькой нити своей воли, помня последние слова Кенши. Он велел ему сделать хоть что-то полезное. Умереть было бы слишком просто. Мечник явно имел в виду искупление. Это и стало спасительной ниточкой, не давшей Ханзо утонуть в пучине отчаяния. Не сразу, но он принял свое наказание — продолжать жить в окружении призраков прошлого в том месте, где совсем недавно был по-настоящему счастлив, и глодать самого себя за то, что все потерял. Возможно, когда-нибудь судьба пошлет ему шанс вернуть растоптанную им же честь Ширай-Рю. А до этого он будет нести тяжкое бремя стыда за свое поражение мстительному духу, жившем в его душе до сих пор. Сёдзи легонько скрипнуло от порыва ветра. Прохладный воздух колыхнул пламя свечей. Этой ночью Ханзо не смог отвлечься чтением и, отложив книгу, позволил себе прислушаться к шепоту призраков. Устремив неподвижный взгляд на огонь, он стал мысленно рассказывать ему о встречах с Кенши, о его визитах в Ширай-Рю и о том, как им было хорошо вместе. Иногда Ханзо позволял себе такую роскошь — в полузабытьи он видел возникавшие в пламени картины, в которых оживали отдельные сцены их встреч, прогулок по Огненным садам, совместных тренировок и бесед до рассвета. Эти образы чувствовались так реально… Он даже оглядывался через плечо. Вот Кенши медитирует, сидя в дальнем углу комнаты. Черты его лица мягкие, расслабленные, глаза закрыты, а поза — олицетворение внутренней силы и гармонии с собой. Взгляд в другую сторону — и Ханзо видит Кенши лежащим на футоне. Слепые глаза мечника по-прежнему смотрят будто сквозь него, но губы улыбаются так, что сердце Хасаши подпрыгивает и замирает в груди от возбуждения. Но даже за такие крупицы фантомного счастья взималась высокая плата, когда хрупкие образы рассыпались в прах, возвращая Ханзо в холодную реальность. Он всегда приходил в себя в темноте — пламя умирало вместе с иллюзией. Тогда о себе вновь заявляла боль, закупоренная в душе как в бутылке, а к горлу подступала тошнота. Ощупью Ханзо добирался до футона и, съежившись, дожидался спасительного сна, который никогда не торопился к нему, давая время в очередной раз подумать о причинах его бед и о том, возможно ли все исправить. Так было и сейчас. Далекой точкой света во мгле одиночества была надежда, что когда-нибудь гнев Кенши поостынет и он допустит мысль, что Ханзо расплатился сполна за свой поступок. Но точка эта, будто нарочно, удалялась по мере того, как к ней приближались. Ханзо ничего не знал о Кенши и о Такеде с тех самых пор, как видел мечника в последний раз два года назад. Он не знал, куда они направились, и мог лишь гадать, где они сейчас. Только в одном он был уверен — Кенши никогда не забывал о Дэйгоне. В этом они с Ханзо были похожи, у каждого был свой злейший враг, из-за которого жизнь однажды пошла под откос. Вот только Кенши, в отличие от Ханзо, не ставил месть во главу угла, не делал ее смыслом своего существования и не позволял гневу затмевать рассудок. Но, самое главное, он никогда не становился рабом своего прошлого. Он умел ждать и правильно расставлял приоритеты. Родные ему люди всегда оставалась для Кенши на первом месте. Все остальное могло подождать. Конечно, это не означало, что он был готов простить своих обидчиков. Вовсе нет. Каждый из них должен был получить по заслугам. Ханзо помнил, как много лет назад Кенши рассказал ему о том, как Шанг Цунг обманул совсем еще юного воина и, ослепленного, бросил его умирать в подземелье. Уже переродившись, но в душе еще оставаясь Скорпионом, Ханзо недоумевал, почему Кенши позволил кому-то опередить себя и не уничтожил колдуна первым. Будь Ханзо на его месте, он бы не успокоился, пока не убил Лю Кенга, Шао Кана, да кого угодно, лишь бы самому почувствовать пьянящий вкус отмщения и умыться кровью врага. В этом и заключалось их с Кенши главное различие — мечнику было достаточно знать, что злодей повержен, и не важно, кем. Главное, он был отомщен. Ханзо так и не смог выучить этот урок. Оттого раз за разом совершал одну и ту же ошибку: сначала его слепая жажда мести помогла Куан Чи создать Нуб Сайбота, затем Скорпион участвовал в возрождении Шиннока. Даже начав новую жизнь, Ханзо сделал сомнительный выбор и подверг смертельной опасности Такеду, взяв его с собой на встречу с Рейденом. Он мог отправиться к нему и один, оставив ученика, еще не закончившего обучение, в храме Ширай-Рю. Ханзо много раз спрашивал себя, что толкнуло его на столь опрометчивый поступок? И всякий раз ответ был один — слепая жажда мести. Такеда тоже кипел ненавистью к виновнику их трагедии и, без сомнений, потребовал бы взять его с собой. Но все-таки Ханзо мог настоять и оставить парня в безопасном месте, несмотря ни на какие протесты. Но вместо этого он потащил еще даже не чуджина в очень опасное путешествие и дважды показал Такеде, каким чудовищем его грандмастер может стать, когда ярость заволакивала его рассудок. Стоило ли пятнадцатилетнему парню видеть этот кошмар? Впервые Ханзо спросил себя об этом в зале Джинсей, когда Рейден пытался спасти чуть живого Такеду, и его замутило от омерзения к самому себе. Кенши доверил Ханзо сына — самое дорогое, что осталось у него в жизни. Было верхом безответственности отправиться к Небесному храму вдвоем. Трагедия едва не случилась лишь потому, что Ханзо побоялся остаться один в ситуации, когда гнев мог вновь превратить его в Скорпиона, безжалостного убийцу. Мстительный дух все еще жил в потаенных глубинах души Ханзо. И ничто не могло уничтожить его окончательно. Ханзо понял это в тот день, когда увидел Кенши погибающим в лапах Хсу Хао. Именно тогда он впервые за долгое время почувствовал шевеление Скорпиона в своем сознании. Сила призрака собралась в его вспыхнувшем огнем кулаке и насквозь проломила череп главаря банды Красных драконов. Это была победа и одновременно поражение. Все то время, пока в жизни Ханзо не было больших потрясений, он ошибочно полагал, что смог навсегда уничтожить в себе Скорпиона — воплощение его безумной жажды вражеской крови. Как бы не так. Однажды воплотившись в мстительного призрака, Ханзо пришлось смириться с его существованием даже после перерождения. Когда-то давно Скорпион дал ему силы жить после смерти, но в то же время сделал его рабом Куан Чи, а потом вверг Ханзо в пучину бессмысленности своего существования. Даже вернувшись в мир живых, Ханзо продолжал бороться с фантомными врагами, проливая свою и чужую кровь. Это продолжалось до тех пор, пока судьба не сжалились над ним и не поставила на его пути слепого мечника, который удивительно быстро из надоедливо упрямого наставника стал для Ханзо путеводной звездой. Даже спустя двадцать два года Ханзо с пугающей отчетливостью помнил момент осознания, что из них двоих слепым был вовсе не Кенши. Ошеломляющее открытие. «О да, — улыбнулся мечник, подслушав долгожданную мысль, — паршиво осознавать, что на самом деле ты сам во всем виноват. Я тоже прошел через это. В свое время». Кенши поступил очень мудро тогда, не вынуждая Ханзо произносить что-то вслух. Он никогда не тыкал его носом в ошибки, но аккуратно подталкивал его мысли в правильном направлении. А наказывать себя Ханзо прекрасно умел и сам. В этом Кенши не раз убеждался. «Что мне теперь со всем этим делать?» — наконец растерянно спросил Ханзо. «Для начала перестань быть врагом самому себе, — вновь чуть насмешливая улыбка Кенши словно говорила «это же элементарно, друг мой». Но Ханзо продолжал растерянно смотреть на него, отчаянно пытаясь нащупать что-то, что лежало прямо перед ним. «Ты победил почти всех своих врагов, — сжалившись, продолжил Кенши. — Саб-Зиро мертв, Куан Чи застрял в Преисподней, а ты, наоборот, вырвался оттуда и вновь обрел жизнь. Ханзо, ты почти свободен!» — в голосе мечника звучал неприкрытый восторг, отчего Ханзо растерялся еще больше, ведь он никогда ни о чем подобном не задумывался. «Почти?» — пробормотал он. Тут же улыбка слетела с лица Кенши, и оно стало пугающе серьезным. Ханзо изумился в третий раз. «Твой главный враг все еще наносит тебе удар за ударом. Пора бы уже понять это». В уме Ханзо пронесся с десяток имен, начиная с Саб-Зиро и Куан Чи, заканчивая Шао Каном и даже Лю Кенгом. Но он отметал их одного за другим, а ответа все не было. Бывший призрак поднял на Кенши умоляющий взгляд. В нем не осталось ни капли былой надменности, которой он то и дело одаривал мечника в первый день их знакомства. Кенши чувствовал эту мольбу. Ему бесконечно льстило доверие Ханзо, добытое колоссальным трудом. Но, несмотря на это, Кенши никогда не позволял себе быть высокомерным и не смотрел на Ханзо свысока. Наоборот. Он восхищался его мужеством, ведь далеко не каждый мог взглянуть в глаза своим демонам. А Ханзо не только отважился вступить с ними в борьбу, но и почти одержал победу. Поняв, что ему вновь придется подталкивать Ханзо в нужную сторону, мечник позволил себе улыбнуться. «Скорпион. Сейчас он твой главный враг». Брови Ханзо поползли вверх от изумления. «Но он это я», — вырвалось у бывшего призрака. «Чушь! — громко воскликнул Кенши и вытянулся струной. — Вспомни, разве Скорпион существовал до того, как ты попал в Преисподнюю? Нет! Он родился уже там. Из огня. Ты стал Скорпионом, чтобы бороться. Это было необходимо, — мечник придвинулся к Ханзо, который, как и он, сидел на коленях прямо на мягкой весенней траве. — Но теперь все позади. Битва окончена. Ты победил всех, даже саму смерть. Так не пора ли перестать быть Скорпионом и вновь стать Ханзо Хасаши?» Простота этих слов и одновременно глубокий смысл, заключенный в них, повергли бывшего призрака в шок. Неужели все действительно так? Неужели все позади и пора перестать цепляться за прошлое? Этот вопрос не давал Ханзо покоя. Да, он упустил великий шанс, дарованный ему Рэйденом, но все равно его семья так или иначе была отомщена. Он больше не был слугой Куан Чи и стал недосягаем для демонов Преисподней. Неужели адский огонь ему больше не нужен и пришла пора обуздать его? Ответ был очевиден и прост. Вот только признаться себе в этом оказалось куда сложнее. А еще сложнее было начать жизнь с чистого листа. Но и в этом Кенши помог ему. После почти бессонной ночи Ханзо вновь задал свой вчерашний вопрос, на этот раз уже будучи в панике, ведь утром мечник недвусмысленно дал понять, что ему пора двигаться дальше. «Ты спрашиваешь, что тебе делать?» — улыбнулся Кенши, как улыбаются несмышлёному ребенку, который топчется возле ответа, но никак не увидит его. — Все очень просто! Перестань разрушать и начни строить. Наш мир очень хрупкий, а вокруг полно тех, кто жаждет его захватить или уничтожить. Ты своими глазами видел это. Земному Царству нужна постоянная защита, и мы обязаны его защищать. Возроди свой клан». Ханзо молча кивнул. Вновь все оказалось просто как дважды два. Ответ действительно был у него под носом. Собрав в кулак всю волю, Ханзо принял решение. Поднявшаяся в нем ярость Скорпиона была подобна огненному всполоху. Даже Кенши, сидя в полутора метрах, едва не отскочил, когда его обдало жаром адского пламени, бушевавшего в теле и разуме Ханзо. Но эта битва оказалась на удивление короткой. Пламя угасло так внезапно, будто кто-то увернул фитиль, и осталось только ровное, спокойное свечение. Разум и сердце Ханзо наполнились долгожданным покоем, лучи которого мягко коснулись и Кенши. В тот же день они попрощались друг с другом. Слова о том, что время пришло, откликнулись потаенным сожалением, которое Ханзо изо всех сил отрицал. Он боялся признаться себе, что будет скучать по этому странному, порой раздражающему своей настойчивостью, но такому доброму наставнику, чья затаившаяся в уголках губ улыбка могла осветить даже самую темную ночь. Теперь, на пороге расставания, Ханзо видел Кенши совершенно иначе. Ему было жаль прощаться с ним, но попросить остаться у него смелости тогда не хватило. Вдруг он увидел перед собой вечного странника, взявшегося из ниоткуда и теперь уходившего в неизвестность. Был ли Кенши доволен своей судьбой? И что ждет его впереди?.. От этих мыслей сердце Ханзо вдруг кольнула тоска. «Мы еще увидимся?» — спросил он, и секундная пауза, предшествовавшая ответу, показалась ему вечностью. «Ну конечно увидимся, — усмехнулся Кенши. — Если ты думаешь, что я наконец оставлю тебя в покое, ты глубоко заблуждаешься. Так просто от меня не отделаться!» Они оба долго смеялись. Искренне. От чистого сердца. Это скрасило непростой для обоих момент расставания. Затем они, как подобает, поклонились друг другу, и Кенши уже открыл рот для последнего «прощай», как вдруг почувствовал себя в крепких объятиях, длившихся буквально пару мгновений, но ставших для него величайшей наградой. «Еще увидимся», — улыбнулся Кенши и, развернувшись, зашагал прочь. Он еще долго чувствовал на себе теплый взгляд Ханзо, пока окончательно не скрылся у него из виду. Капли дождя застучали о крышу с удвоенной силой, тревожно зашелестели листья клёнов в саду. Это развеяло власть воспоминаний, вернув Ханзо к действительности. Он повернулся на другой бок и упрятал невеселые думы в дальний угол сознания. Время приближалось к полуночи. Ему просто необходимо было выспаться, ведь последние несколько дней Ханзо мучило дурное предчувствие.