Выбор

Утренняя тренировка была в разгаре, когда часовые у границ клана подали сигнал тревоги. Услышав характерный звук, похожий на птичий клекот, бойцы разом замерли и прислушались. Второй сигнал возвестил о том, что угрозы нет и нарушитель территории не представляет опасности. И все же сердце грандмастера учащенно забилось, а тревожное предчувствие мгновенно достигло своего пика: за последние два года в Ширай-Рю не было ни одного гостя, тем более незваного. Ханзо поспешил к воротам, остальные последовали за ним. Всю дорогу он терялся в догадках. Судя по сигналу часовых, это был не враг. Возможно, кто-то из SF? Но они никогда не являлись без предупреждения. Рейден? Едва ли. Он вообще никогда не церемонился и всегда появлялся из воздуха прямо перед носом тех, кого он хотел видеть. А вдруг это?.. Лицо грандмастера преобразилось, тронутое робкой надеждой. Ханзо пустился бегом как пришпоренный, еще издали узнав силуэт своего ученика, но, когда между ними осталось метров пятьдесят, резко остановился. Его глаза расширились, по виску скатилась капелька пота, а сердце оборвалось. Такеда шел, сгорбившись, будто перешибленный пополам. Даже издали было видно, что каждый шаг давался ему с болью — он сильно хромал на правую ногу. Ханзо вновь сорвался с места. — Такеда! Такеда! — на бегу кричал он. Парень поднял голову и тут же запнулся о прикрытый листьями корень дерева, торчавший над землей. Только вихрем подлетевший Ханзо не дал ему упасть. За секунду до этого он заметил рукоять Сэнто. — О боги, что случилось?! — Ханзо мертвой хваткой вцепился в плечи Такеды, так что тот скривился от боли. Его лицо выглядело ужасно: бледная с сероватым оттенком кожа, на скуле алел огромный синяк, а под глазами залегли тени, будто он не спал три дня. И это не считая множества мелких ссадин и порезов. Опустив взгляд, Ханзо с ужасом заметил пятна засохшей крови на его доспехах. — Учитель, наконец-то я добрался до вас, — пролепетал Такеда и болезненно улыбнулся. — Они не хотели отпускать меня… Ханзо крепко обнял его, вбирая в себя его дрожь и не давая осесть на землю. Волосы парня слиплись от пота. — Да что с тобой случилось?! — едва справляясь с дрожью в голосе, вновь воскликнул Ханзо. Такеда сцепил зубы и зажмурился. Перед глазами пронеслись яркие картины битвы, и в горле вновь поднялся жуткий молчаливый крик. Неимоверным усилием он смог загнать его обратно и только сдавлено просипел: — Отец погиб. Следующие несколько секунд Ханзо воспринимал окружающее, будто оглохнув и наблюдая за происходящим сквозь туманную пелену. Подбежавшие члены клана окружили их и тоже замерли в оцепенении сначала от ужасного вида Такеды, а затем и от его слов. — Он просил отдать Сэнто вам, учитель. Такеда окончательно сник в руках Ханзо, уже не в силах бороться с чернотой обморока. Израненный, он чудом смог пройти несколько десятков километров — посадить угнанный им джетфлаер ближе на скалистой, поросшей густым лесом местности не представлялось возможным. Обмякшее в руках тело Такеды мгновенно отрезвило Ханзо. Сбросив ледяное оцепенение, он метнул взгляд на ближайшего ученика, который сразу понял его и подбежал. Вместе они подхватили Такеду под руки и бегом понесли его в клан. Пробуждение было мучительно трудным. Гримаса боли прошла по лицу Такеды, когда он, окончательно придя в себя, попытался привстать. — Тшш. Не шевелись, — откуда-то сбоку прозвучал давно ставший родным голос. Такеда медленно повернул голову и увидел сидевшего сбоку от футона Ханзо. — Учитель… — губы парня едва шевелились, но он вновь попытался привстать, даже не осознавая этого. — Лежи спокойно, — Ханзо невольно перешел на строгий тон, пряча за ним глубочайшую тревогу. Несмотря на то что Такеда давно закончил обучение и уже шесть лет как служил в SF, голос грандмастера оказывал на него прежнее воздействие, и он подчинялся ему, не задумываясь. Убедившись, что Такеда оставил попытки подняться, Ханзо взял со стола заранее приготовленный бутылек и стакан с чуть теплой водой. Затем он осторожно приподнял голову парня и помог ему сделать несколько глотков горьковатой полупрозрачной жидкости. Сморщившись от ее вкуса, Такеда сам потянулся к стакану с водой. — Знаю, невкусно, но зато полегчает, — Ханзо старался говорить непринужденно, но получилось очень фальшиво. Даже Такеда, видевший все как сквозь пелену, заметил дрожь его пальцев. Ему не нужна была телепатия, чтобы почувствовать безысходное отчаяние грандмастера, которое он тщательно прятал даже от самого себя. Такеда знал, что настал тот самый момент, ради которого он сбежал из госпиталя SF и угнал джетфлаер. Он должен исполнить последнюю волю своего отца и рассказать Ханзо, как он умер. — Учитель… — просипел Такеда. Язык с трудом ворочался в пересохшем, несмотря на выпитое, наполненном горечью рту. Теперь ему казалось, что разговор о смерти отца будет труднее, чем его путь в Ширай-Рю. Но он должен был сдержать обещание. «У нас нет выбора. На карту поставлено все, — сказал ему Кенши накануне сражения, хотя Такеда и сам знал о важности этой операции. — Если мы сейчас упустим Дэйгона, то уже вряд ли сможем прижать его к стенке. Второго шанса у нас не будет». Такеда кивнул и уже хотел уйти, но Кенши остановил его. Что-то в его лице изменилось. Хотя глаза старшего телепата были скрыты повязкой, Такеда не мог не заметить перемену. Далее разговор шел на языке мысли, который они использовали только когда речь шла о каких-то очень личных вещах. Такеда невольно напрягся, охваченный дурным предчувствием. «У меня к тебе одна просьба, сынок. Это касается… Ханзо, — Кенши будто запнулся на этом имени, произнеся его впервые за два года. — Пожалуйста, если со мной случится что-нибудь… — Кенши вдруг замолчал и нахмурился, а затем решил называть вещи своими именами, — если я погибну, отдай Сэнто ему». Такеда изумленно уставился на отца. «Зачем?» — спросил он, даже не заметив, что сказал это вслух. «Пойми меня правильно, — Кенши продолжил на языке мысли. — Я знаю, что после моей смерти меч по праву будет принадлежать тебе. Но я не хочу, чтобы Сэнто и те, кто заключен в нем, повели тебя по тому же пути, что и меня». Преодолев первичное изумление, Такеда вспомнил, что отец не раз говорил ему об опасности, скрытой в их семейной реликвии. «Да, ты правильно все понял, — кивнул старший телепат, едва не морщась от боли — Сэнто жег ему спину как никогда прежде. Казалось, все души предков, заключенных в нем, разом взбеленились, поняв, что Кенши хочет оградить сына от их влияния. Немыслимая, непозволительная дерзость! — Я не хочу, чтобы они вмешивались в твою жизнь, как вмешивались в мою! — процедил он сквозь зубы тоже внезапно вслух. В его голове зажужжали, зашипели и закричали десятки голосов тех, кто положил свою жизнь на алтарь сражений, как было предначертано роду Такахаши, и кто не мог допустить, чтобы их потомок не сделал то же самое. «Мерзкий предатель!» — слышалось в их злобных речах, а спину жгло как от ударов кнутом. Кенши терпел стоически: ни один мускул на его лице не дрогнул, а голос продолжал звучать ровно и спокойно. «Надеюсь, ты простишь меня за это решение. С того дня, как я впервые взял Сэнто в руки, он приносил мне страданий больше, чем оказывал помощи, — продолжил Кенши. — Не отрицаю, что решение идти по предложенному пути я принял сам. Но все же я знаю цену… помощи предков, — мечник скривился от гневных воплей в гудящей голове. — Я не хочу, чтобы и твоя жизнь состояла из бесконечных сражений!» «Пап, не надо оправдываться, — тепло улыбнулся Такеда, вновь подумав о том, что предок, спрятавший Сэнто в гробнице, сделал это неспроста. Возможно, благодаря его смелому поступку, несколько поколений Такахаши миновала судьба тех, чьи души были заключены в мече. — В конце концов, у меня есть собственное оружие, которое не стыдно передать по наследству, — с гордостью добавил он, имея в виду подаренные Фуджином хлысты». Кенши ответил ему самой теплой улыбкой. «Когда мы закончим здесь и Дэйгон отправится за решетку, а лучше — к праотцам, ты, надеюсь, не будешь медлить и сделаешь Джеки предложение», — прямо заявил он, зная, что Такеда поддерживает отношения с девушкой. На щеках парня заалел румянец. Упоминание о Джеки помогло ему отвлечься от тяжелых мыслей. Кенши тоже был доволен, не желая, чтобы сын излишне нервничал перед началом операции. — Учитель… — сипло повторил Такеда, вынырнув из полузабытья, в котором вновь пережил последний разговор с отцом. — Я здесь, — Ханзо придвинулся вплотную к нему и накрыл его пальцы ладонью. — Я должен рассказать вам… — Не надо, — рука грандмастера дрогнула и стала значительно горячее. Он не был уверен, что выдержит этот рассказ. — Пожалуйста, выслушайте меня. Отец хотел, чтобы вы знали. Ханзо изо всех сил сжал челюсти, балансируя на грани. Ради Такеды, которому сейчас было во много раз хуже, он не мог позволить себе потерять самообладание. Но слова все же застряли в горле, и Ханзо смог только обреченно кивнуть. — Два года мы с отцом шли по следу Дэйгона в Преисподней, — от одного упоминания этого места Ханзо едва не подпрыгнул. Это не место для живых! Тем более для столь долгого пребывания. Но усилием воли он сдержался. — Красные драконы будто играли с нами в кошки-мышки, — продолжил Такеда. Черты его лица исказили гнев и отвращение. — Едва нам удавалось приблизиться к нему, как он ловко ускользал. Что мы только ни пробовали, как только ни пытались к нему подобраться! Он явно забавлялся, водя нас за нос. Не обошлось и без предателей. Такеда сжал кулаки, вспомнив, как двадцать три человека погибли в засаде, подготовленной благодаря крысам в их рядах. Бессильный гнев подтачивал его силы. Пришлось даже ненадолго закрыть глаза, чтобы успокоиться. Ханзо не смел торопить его. Наконец придя в себя, Такеда продолжил: — Хотя генерал Блэйд всячески поддерживала нас в погоне за Дэйгоном, лишь счастливый случай помог нам получить достаточно достоверные сведения, чтобы подготовить нападение и прекратить эту проклятую погоню раз и навсегда. Мы очень тщательно готовились. Силы были на исходе. Если бы и в этот раз Дэйгон ускользнул, нам бы пришлось отказаться от преследования и вернуться на Земной мир, — Такеда вновь замолчал, давая себе возможность передохнуть. Пальцы Ханзо подрагивали на его запястье. Он разрывался, зная, что времени очень мало — скоро SF доберутся до Ширай-Рю, идя по следу Такеды, и заберут его, но он не мог не узнать, как погиб Кенши, даже если это будет стоить ему рассудка. «Лучше бы вся эта операция пошла прахом, еще не начавшись! Тогда вы бы вернулись в Земной мир и Кенши был бы сейчас жив!» — мысль Ханзо была настолько громкой и отчаянной, что Такеда услышал ее, как если бы ему прокричали ее в ухо. Яростное отчаяние подступило и к его горлу. Кое-как он продолжил: — Перед тем как выдвинуться на позиции, отец остановил меня и попросил в случае его гибели рассказать вам об этом и отдать Сэнто. — Что? — изумление от услышанного на время затмило даже гнев Ханзо. — Он хотел, чтобы меч остался у вас. — Но он по праву принадлежит тебе, — возразил грандмастер, однако секундой позже сам понял причины такого решения. — Кенши боялся за тебя, верно? — Да. Он считал Сэнто, точнее, души наших предков, слишком опасными и не сомневался, что меч не даст мне прожить нормальную жизнь. — Кенши много раз говорил об этом, — кивнул грандмастер, вспоминая тревогу в голосе мечника, едва разговор заходил о будущем Такеды. — Он действительно не хотел, чтобы Сэнто когда-нибудь попал тебе в руки. Но отдать его мне… — странная просьба Кенши совершенно сбила Ханзо с толку. Учитывая его поступок, он был последним в списке кандидатов, достойных хранить семейную реликвию Такахаши. После недолгого молчания, все ещё чувствуя, как сердце стучит в ушах и голова горит огнем, Такеда с трудом продолжил: — Я старался не думать о плохом, но, кажется, отец предчувствовал свою смерть, — от этих слов у Ханзо клокотнуло в горле. — По сигналу мы ринулись в атаку. Это чудо, что нам удалось застать Дэйгона врасплох. Но все равно это была бойня. Наши силы отрезали Драконам пути к отступлению. Медленно, но верно мы прижимали их к краю обрыва. Тогда они решились на отчаянный шаг, — глаза Такеды закрылись — настой уже начал действовать, говорить становилось все труднее. Немного передохнув, он продолжил: — Они дрались с чудовищной силой, стараясь прорвать оцепление. К Дэйгону невозможно было подступиться. Он убивал одного за другим голыми руками, пока к нему не прорвался отец и не атаковал его. Я поспешил к нему на помощь, но их было слишком много… Ханзо слушал Такеду, едва дыша. Глаза налились кровью, а в сердце закипала зверская злоба. Голос Такеды казался ему пронзительным, хотя на самом деле он был чуть громче шепота. — Не знаю, что конкретно произошло, но в какой-то момент у Дэйгона, вероятно, появилась возможность прорвать оцепление. Тогда отец бросился на него, чтобы остановить. Я видел, как сверкнул Сэнто, занесенный над головой этого ублюдка, и побежал к ним со всех ног, как вдруг Дэйгон резко развернулся и сам набросился на отца. Сцепившись, они покатились прямо к краю обрыва. На этой фразе горло у Такеды перехватил спазм, и он остановился. Ханзо успокаивающе гладил его лоб, но рука его предательски дрожала. Внезапно парень заметался так, будто его разум частично потерял связь с реальностью, а телепатическая сила вышла из-под контроля. Все еще прижимая ладонь к его лбу, Ханзо увидел случившееся в Преисподней глазами Такеды. Все до мельчайших деталей. Вот он прорывается сквозь атакующих его Красных драконов и неистово кричит, видя, как быстро Кенши и Дэйгон катятся к обрыву, вцепившись друг в друга мертвой хваткой. Удивительно, но мечник при этом не выронил Сэнто. От того, что случилось дальше, сердце Ханзо, бешено колотившееся в груди, замерло и едва не разорвалось. Такеда опоздал всего на какую-то долю секунды. Кенши уцепился за край одной рукой, а Дэйгон повис на нем, крепко держась за ноги мечника. Такеда метнулся к краю, упал на землю и свесился, чтобы схватить отца за руку в попытке втащить его наверх. Ханзо видел происходящее так, будто это он отчаянно тянулся к Кенши. Его лицо было так близко… Дэйгон громко рычал и выкрикивал проклятия, стараясь вскарабкаться по телу мечника как по канату, чтобы тоже ухватиться за спасительный выступ. Последняя отчаянная мысль мелькнула в голове Кенши. Он понял, что Такеда, едва схватив его руку, соскользнет в пропасть, увлекаемый весом двух человек. Эта мысль раскатом грома раздалась в голове Такеды, а следом — и Ханзо. Кричать было бесполезно — Кенши принял решение и швырнул Сэнто наверх. Тот со звоном приземлился возле парня. «Прости меня за все. Помни, что ты обещал!» Это были последние слова Кенши перед тем, как он разжал пальцы. Безумный крик Такеды, схватившего воздух вместо руки отца, смешался с удаляющимся предсмертным воплем Дэйгона. Через несколько секунд Сэнто вспыхнул пронзительно ярким голубым светом. Ослепленный им, Такеда вновь закричал и, закрыв лицо руками, откатился в сторону от края. Затем пришла темнота. Сквозь сомкнутые веки проник свет. Они затрепетали, и Ханзо медленно открыл глаза. Он лежал в неестественной позе, раскинув руки, и не сразу понял, где находится. Затем, повернув голову, он уперся взглядом в Такеду, лежавшего на футоне без сознания, и все вспомнил. Вихрь из осколков увиденного пронесся перед глазами, в ушах вновь раздался оглушительный крик, но Ханзо не смог заставить себя даже пошевелиться. Казалось, обрушься сейчас потолок ему на голову, он бы не шелохнулся. В груди что-то ширилось и росло, и вскоре ему стало невыносимо больно от горя и непролитых слез. Потом они все-таки навернулись на глаза и медленно потекли по щекам. В голове не осталось ни одной мысли, в горле — ни единого звука, только кромешная пустота поглотила все его существо. Когда слезы кончились, Ханзо больше часа пролежал, упершись в потолок невидящим взглядом. Наконец, мысль о том, что он должен позаботиться о Такеде, заставила его буквально собрать себя по кусочкам. Очень медленно Ханзо сел и, когда приступ головокружения прошел, внимательно посмотрел на Такеду. Вид парня по-прежнему был удручающим: кожа бледная, на щеках алел нездоровый румянец. У него явно была высокая температура, но дыхание оставалось ровным, без посторонних звуков, хотя и слабым. Теперь, после того как Такеда выполнил последнее желание отца, Ханзо молился, чтобы SF поскорее прибыли и забрали его в госпиталь. К счастью, ждать пришлось недолго. Вскоре сигнал часовых возвестил о приближении посторонних к границе клана, и Ханзо отправился встречать группу из четырех человек, возглавляемую Жаклин Бриггс. Уже через двадцать минут они спешно укладывали так и не пришедшего в сознание Такеду на носилки, чтобы затем с помощью тросов поднять его на борт джетфлаера, посадить который на территории клана было невозможно. Уже темнело, поэтому пришлось торопиться. Джеки внимательно следила за всем, избегая при этом смотреть на лицо грандмастера, помогавшего закреплять носилки. Только когда Такеда отказался на борту, она, наконец преодолев смущение, подошла к Ханзо. — Мне очень жаль, что все так сложилось, — сказала она совершенно искренне, зная об их с Кенши отношениях. — Примите мои глубочайшие соболезнования. Грандмастер поклонился ей в знак благодарности. Глаза его были тусклыми, лоб исчертили глубокие морщины. Уголки рта Ханзо опустились, а в затянутых в хвост волосах Джеки разглядела седину. — Пожалуйста, позаботься о Такеде, — из-за пересохшего горла голос грандмастера звучал тихо, но в нем слышалась неподдельная мольба. Сердце Джеки дрогнуло. Она знала, что Такеда был Ханзо как сын. — Не волнуйтесь, мастер Хасаши. Обещаю, с ним все будет в порядке, — твердо сказала она, стараясь ободрить его. Ханзо снова поклонился ей. Смущенно, Джеки вернула ему поклон, не зная, как это правильно делать. Подошедший к ним боец доложил, что все готово и они могут выдвигаться в обратный путь. — Спасибо, — рассеянно кивнула Джеки. Ее мысли целиком поглотил внезапно пришедший в голову вопрос. Когда боец ушел, она вновь посмотрела на Ханзо. — Простите, грандмастер, могу я кое о чем спросить вас? — Да. Конечно, — несколько удивленно ответил Ханзо. — Вы много раз оказывали SF поддержку, и, возможно, нам скоро вновь понадобится ваша помощь, — выпалила Джеки. Она чувствовала себя ужасно неловко, зная, что генерал Блэйд отрицательно отнеслась бы к ее инициативе после событий двухлетней давности. Но даже при всем этом нельзя было забывать о неоценимой помощи, оказанной Ширай-Рю во время боевых операций. И теперь, когда Джеки своими глазами увидела Ханзо, у нее не осталось сомнений, что он глубоко раскаялся в своем поступке. Ханзо уставился на нее в полном изумлении, с трудом веря, что SF готовы простить ему нападение на лагерь и убийство Куан Чи. Но, внимательно присмотревшись, он убедился, что Джеки говорила серьезно. — Можем ли мы рассчитывать на вашу помощь? — В любое время, — решительно ответил Ханзо, в душе благодаря ее за этот шанс. Джеки кивнула. — Я немедленно сообщу вам, как только в состоянии Такеды появятся изменения. — Буду очень признателен, — Ханзо поклонился ей на прощание. Через минуту вся группа погрузилась на борт джетфлаера также с помощью тросов, и вскоре он исчез из виду. Багровый шар солнца стоял низко над горизонтом. Тихими переливами шуршала осенняя листва. Ноги сами понесли Ханзо за ворота клана. Он долго бродил бесцельно, лишь бы не стоять на месте. В груди разливалась тупая ноющая боль, а голову будто сдавило металлическими клещами. Когда солнце окончательно скрылось и на небе зажглись звезды, Ханзо прислонился спиной к широкому стволу дерева и устало опустился на землю. Обхватив колени, он уронил голову и замер. Воспоминания о событиях далекого прошлого и того, что случилось сегодня, возникали и пропадали вне всякой связи и последовательности, свивались в плотный клубок, а затем обрывались, будто непрочные нити. И все же одно из них не оставляло Ханзо ни на минуту — улыбающееся лицо Кенши, когда он впервые сказал «я люблю тебя». В клан Ханзо вернулся уже глубокой ночью совершенно опустошенный. Если раньше острая душевная боль рождала в нем адское пламя, взрывом вырывавшееся наружу, как в день последней встречи с Кенши, то сейчас все было иначе. Ханзо будто выгорел до самой последней искры и чувствовал себя готовым рассыпаться пеплом. Ощупью он добрался до футона и рухнул на него как подкошенный. Провалившись в беспокойный сон, он не увидел, как Сэнто, лежавшего рядом на полу, окружило голубое свечение.