Прежде чем идти на приём к Агуане, я решил еще раз освежить все, что мне известно о фейри. Это не тот материал, который дается на уроках, но библиотеки Хогвартса обширны и богаты редкостями. Поэтому присев в кресло в палатке, я устроился поудобнее и отключил тело, провалившись в глубину сознания. В этот раз я не стал ничего выдумывать, мой сон отражал помещение в котором я «заснул», так как у меня не было необходимости развлекать себя ночью, лишь проверить кое-какую информацию.
Минимальное усилие, и в руку мне ложится скрученный в рулон пергамент. Этот свиток, все что я знаю о фейри. Не так уж и много, надо признать.
«Фейри — в кельтской мифологии и мифологиях европейских народов, вобравших культурные кельтские традиции, общее название магических существ. Подразделяются на две основные группы: Благой двор (условно добрые) и Неблагой двор (однозначно злые)». Я поднял глаза над текстом и задумчиво почесал кончик носа. Многообещающее начало. «Также фейри можно разделить на несколько родов: героические, бродячие, прирученные и одинокие».
Тут же отвожу одну руку в сторону и в неё падает еще один свиток. «Агуане — представитель Благого двора, обычно дружелюбен к людям, но могут убить и сожрать человека за малейшее оскорбление». Что ж, похоже, что у нас с авторами древних энциклопедий разный взгляд на понятие «условно добрые». Людоеды, на мой взгляд, однозначно злые. «Являет собой хранителя горных ручьев, осквернение которых считает особо тяжким грехом, наказание за который куда страшнее простого убийства. Пятый уровень опасности». То есть условно добрая тварь-людоед, для ссоры с которой вам понадобиться парочка отрядов хорошо снаряжённые боевых магов. Мило, но ладно, идем дальше по фейри.
«Бродячие — едва ли не самая многочисленная группа, в которую также можно включить и большую часть героических фейри. Они самые разные по росту, по обличью и по характеру. К бродячим фейри относятся лепреконы, богарты, банши и др. Одинокие — те, кто злобен по натуре и предпочитает общению одиночество. Одинокие фейри отличаются от бродячих еще и тем, что предпочитают одежду красного цвета, тогда как бродячие носят зеленые куртки. Прирученным фейри — те, кто оторвался от своих собратьев и «прилепился» к людям, например, домовые эльфы. В героическую группу относят особо могучих фейри, многие из них отметились в сказках и легендах, отсюда и название группы».
И снова я встряхиваю второй рукой, но вместо призыва нового свитка, на старом просто меняется текст. «Агуане — относится к одиноким фейри, но вопреки прочим представителям этой группы не вымачивает свои одежды в крови людей». Угу, то есть откусывает от своих жертв аккуратно, чтобы не запачкаться.
«Характерной особенностью жизни фейри является то, что, живя рядом с людьми, они существуют как бы в параллельном мире, где отличные от земного время и пространство». Я на мгновение оторвался от текста, чтобы кивнуть самому себе. Это было на одном из уроков Люпина, он нам тогда еще не стал задавать никакой домашней работы. Помню как Рон радовался этой новости как пришествию еще одного рождества. «Фейри живут где-то в глубине лесов, в волшебной чаще. Время проводят в развлечениях и празднованиях: охотятся, музицируют, танцуют, устраивают конкурсы и соревнования. Они редко вмешиваются в людские дела по причине божественной лени. И помогают, либо мстят только в случаях, когда люди сами появляются у них на пути и мешают праздным делам. А вот повоевать друг с другом и с людьми фейри любят». Ленивые, но воинственные, как это должно сочетаться? «Так как в нашем мире фейри становятся реальны и обладают физическим телом, их можно ранить. К тому же они боялись железа и проточной воды. Но риск потерять часть тела или даже жизнь не уменьшают их желания участвовать в войнах. Возможно, это объясняется тем, что загробный мир фейри ничуть не хуже, чем тот, где они живут при жизни».
М-да, война как способ развлечься, и загробный мир как реальная альтернатива миру физическому. Даже немного забавно, интересно, люди так истово воюют, потому что верят в рай после смерти? Не думаю, даже священники боятся смерти, значит либо рая нет, либо мы все слишком грешны для него. Но все же знать, что враг не боится смерти не радует совершенно.
И что там насчет способов повредить фейри? Их можно ранить при помощи железа и проточной воды? Хотя последнее вряд ли работает на всех, Агуане дух горных ручьев, проточная, или текучая, вода — это её стихия. Жаль, что Люпин тогда замял тему с фейри, сейчас мне бы очень пригодилась дополнительная информация по способам борьбы с волшебным народом. Но пойдем дальше, на первом свитке остался лишь маленький абзац.
«Всех фейри отличает неземная красота, омраченная, однако, каким-нибудь уродством. Фейри всегда можно отличить от человека по какому-либо телесному недостатку». Гласила информация внизу первого свитка. Вот и все, что я могу сказать о фейри. По приезду в Хогвартс нужно будет заняться просвещением в этом вопросе, а то даже стыдно так мало знать о новых родственниках.
Еще раз перечитав последнюю часть я вызвал перед собой куклу, в точности повторяющую внешний вид Агуане. Никаких внешних признаков уродства нет, может скрыты одеждой, или это что-то не внешнее, а внутреннее. Хотя с тем же успехом у неё в принципе может не быть уродства. Все же, как и кентавры, Агуане пришли на земли кельтов вместе с римлянами, так что, хотя её и классифицируют по местной системе, она не обязана подходить под все параметры.
Но даже с той скудной информацией, что у меня есть, не трудно понять, что событие сегодняшнего вечера достойно одного места в ряду с некоторыми другими моими приключениями, встречи с тысячелетним василиском, например. Но так или иначе, а пойти все же стоит. Ручьёв, которые я мог бы осквернить поблизости нет. Банальная вежливость должна оградить меня от всех прочих оскорблений. Ну и конечно же попутчики, в одиночку на праздник волшебных народов я не сунусь ни за что, даже по личному приглашению хозяйки вечера.
Кивнув самому себе, я вынырнул из подсознания. Пир начнется вечером, и так как мне не уточнили время, будем считать что началом послужит вечеря, то есть заход солнца. Исходя из этого, у меня еще много времени, которое стоит потратить с пользой.
Следует забрать свой выигрыш у гоблинов, и, возможно, сразу же передать его Фреду и Джорджу. Лепрекон упоминал, что Агуане пришла на праздник попробовать людских сладостей, так что это лучший вариант для подарка хозяйке вечера. Можно было бы купить что-нибудь на ярмарке, но Молли Уизли известная на всю Англию кулинарных дел мастерица. Лучше попытать удачу и посетить Уизли под благовидным предлогом, есть шанс, что они от всей своей широкой души отсыпят домашней выпечки или сладостей. И только если у них все же ничего не обломится, можно будет купить подарков на ярмарке.
— М-м, Гарри, ты куда-то собрался? — Спросила меня Андромеда, не принимавшая активного участия в праздновании вместе с остальными членами семьи. Этими словами она привлекла внимание остальных людей в палатке.
— Да, пройдусь по ярмарке, — я кивнул, не придавая её вниманию особого значения, но уже на выходе из палатки приостановился.
С тем чтобы прогуляться на празднике проблем не было и быть не могло. Даже сейчас в палатке собиралось далеко не всё семейство, да и те кто есть просто зашли по тем или иным причинам, Генриетта хотела одеться полегче, о чем она сейчас спорила с матерью. Спор осложнялся тем, что Гермиона наоборот хотела накинуть теплую шаль, считая ветер на ярмарочном поле слишком холодным. Лили и Андромеда в целом не хотели проводить своё время в шумной толпе, а наблюдающая за спором миссис и мисс Поттер Нимфадора пряталась в палатке от начальства, которое желало мобилизовать все силы на патрули ярмарки, опасаясь разборок фанатов.
Вот только я собираюсь не просто полчаса-час гулять по лагерю ирландцев или даже в лагере болгар. Я собираюсь после захода солнца сунуться в лес, к фейри. Можно даже не сомневаться, что они будут обеспокоены столь долгим отсутствием и пойдут меня искать, еще и подняв на уши всех кого смогут. Помимо очевидной пользы, собственная семья также несет ощутимые неудобства.
— Что-то не так? — мягко спросила меня мама, видя, что я остановился и обернулся. Подобный переход от очень жаркого спора несколько обескураживает и грозит обострением отношений с сестрой. Хотя вряд ли мы с Генриеттой поссоримся, все же близнецы по особенному чувствуют друг друга. Прикинув и так и этак, а так же помня о своём желании сблизиться с матерью, я решил ответить как есть, разве что немного Дурслей подставив.
— Просто не привык, что у меня есть семья, — в помещении тут же стало тихо, мать было почти жалко. — Меня пригласили на ужин, так что я планирую прогуляться, а заодно прикупить угощение к столу. Просто только сейчас подумал, что вы будете волноваться, если я не вернусь до захода солнца.
— Хорошо, что ты вспомнил об этом, — мама нервно улыбнулась, и нервно облизнув губы, с надеждой спросила: — Хочешь, чтобы я пошла с тобой?
— Я буду рад, — я кивнул, легко соглашаясь. — Кто-нибудь еще хочет пойти?
В конце концов, семья французов может и не согласиться составить мне компанию. Но даже если они все согласятся и нас соберется большая компания я буду только рад. Фейри не должны противиться подобному, а если у них будет какой-то злой умысел большой толпой отбиться будет проще.
— Мы все будем рады, — мама ответила за всех, хотя я прекрасно видел, что далеко не все её поддерживают. Андромеда и Нимфадора точно не горят желанием куда-то идти, с другой стороны Генриетта и Гермиона наоборот очень хотят прогуляться еще, но у них скорее всего свои планы. — Но будет ли удобно тем, кто тебя пригласил?
— Это пир фейри, — я пожал плечами, усмехнувшись, когда они все поражённо уставились на меня. — В любом случае я собирался найти компанию как минимум из нескольких взрослых волшебников, и если кто-то будет против сопровождения, то мне там делать нечего.
— Это… разумно, — мама кивнула.
— Я бы не назвала встречу с фейри разумной, не смотря ни на какое предосторожности. — Нимфадора фыркнула.
— Мне кажется ты преувеличиваешь, — Гермиона нахмурилась, я бы даже сказал насупилась, услышав комментарий младшей Тонкс.
— Может быть, — я решил вмешаться в разговор, не желая тратить время на пустые перебранки. — А может быть и нет. Из вас кто-то хочет пойти со мной?
— Нет, мы уже договорились с Уизли. — Генриетта мотнула головой, отвечая за себя и за Гермиону. Та не выглядела довольной подобным исходом, но возражать не стала.
— Мне лучше вообще не высовываться из палатки. — Нимфадора махнула мне рукой. Вот она уже явно хотела куда-нибудь пойти, подальше от скучной палатки и ворчливой матери. Думаю, её можно будет вытянуть с нами. Метаморф, как и оборотень, это уже не совсем человек, и её присутствие может сыграть мне на руку.
— Серьёзно, Тонкс? — Я хмыкнул. — Метаморф не знает, как маскироваться и вынужден просто прятаться?
— Ой, да ну тебя, — она показала мне язык и отвернулась. Ребячество достойное Сириуса, а значит раздражает в два раза сильнее, чем должно было бы.
— Так ты идешь или нет? — Я не отступил, так как она, судя по всему просто смущалась своего промаха.
Мне повезло, что тут не было Сириуса, он бы не преминул отпустить парочку своих надоедливых шуточек. Тогда Нимфадора точно смутилась бы еще больше и это отбило бы у неё всякое желание куда-либо идти. Сейчас же она лишь подозрительно покосилась на меня, немного подумала и кивнула. Правда вместо того, чтобы тут же пойти с нами на выход, она бросилась в одну из спален. Я только хмыкнул, догадываясь о причинах подобного поведения, похоже проваленный экзамен по маскировке пошёл кому-то в прок.
— Э-э… — Гермиона в замешательстве проводила младшую Тонкс взглядом, после чего растерянно оглянулась на нас. — Чего это она?
— Человека можно узнать не только по лицу или цвету волос. — Я пожал плечами, поделившись своими соображениями, но не видя смысла вдаваться в подробности. Все же я могу и ошибаться, хотя мне и кажется, что я узнал Нимфадору достаточно, чтобы говорить более или менее уверенно.
— Ах, — Гермиона хлопнула в ладоши, водилась за ней такая привычка, всячески привлекать к себе внимание, когда она о чем-то знала или хотя бы догадывалась. — Ну конечно же, одежда. Тонкс можно легко узнать по её кожаной куртке и полосатому свитеру.
Она подумала примерно о том же, о чем и я. Хотя конкретно в этом случае, я считаю, что Нимфадора могла ограничиться исключительно изменением цвета волос. Все же в лагере сейчас толпа народа, в которой легко и самому потеряться, а уж потерять кого-то вообще плевое дело. Но даже с учётом моего мнения, её предусмотрительность и осторожность можно только похвалить.
— Что насчет тебя, мама? — Я провернулся к матери. — Может ты тоже хочешь переодеться?
— А? — Она оглядела себя и будто смущаясь спросила. — Думаешь стоит, я, честно сказать, думала так пойти.
Я взял паузу, якобы тоже осматривая её одежду, но на самом деле просто обдумывая ответ. Что я вообще должен ей сказать? Ответ в духе «мне все равно», почти наверняка обидит её. Что-нибудь нейтрально одобрительно, вроде «прекрасно выглядишь» тоже будет смотреться странно и не совсем уместно, да и может расцениваться как пренебрежение и незаинтересованность. Дать же какую-то конкретную оценку её одежде я точно не смогу, никогда этим не интересовался.
На будущее, исправить это упущение и хотя бы общее представление о современной волшебной и магловской моде стоит получить. Встречают по одежке и далеко не всегда стоит просто одеваться как все.
— Не знаю, — отвечаю матери, чтобы пауза не затягивалась. — Я тоже собираюсь пойти в том, что на мне сейчас одето. Просто подумал, что, возможно, ты не планировала куда-то идти и захочешь переодеться. Если что, я подожду.
— Нет-нет, все хорошо, — мама покачала головой и неловко улыбнулась.
Она была, наверное, самым социально-неловким человеком из всех, кого я знаю. Хотя, справедливости ради, стоит уточнить, что здесь вина лежит не столько на самой Лили Поттер, как человеке не умеющим подстроиться под ситуацию, сколько на ситуации между нами в целом. Быть может, если бы отношения с биологической семьёй значили для меня чуть больше, чем банальное материальное обеспечение до совершеннолетия, то я тоже терялся бы и не знал, что делать.
Некоторое время стояли молча, это была не уютная тишина, а скорее вынужденная, все чего-то или кого-то ждали. Лично я ждал Нимфадору, а остальные, похоже ждали чего-то от меня. По крайней мере мама и Андромеда периодически посматривали в мою сторону, а Генриетта и Гермиона, тоже до сих пор не ушедшие, посматривали то на меня, то на Лили.
Чтобы хоть немного занять себя, я пытался отгадать, чего они могут ждать, но так и не придумал ничего путного. По идее мой ответ был как минимум приемлем, я проявил к ней внимание и подчеркнул наши общие основания, ведь мы оба собирались пойти в повседневной одежде. Мы оба также были одеты в магловскую одежду, что делало проведенную между нами параллель еще более уместной. Так что им надо?
— Все, я готова! — Радостно воскликнула Тонкс, распахивая дверь комнаты так стремительно, что на мгновение у меня возникло подозрение, будто она её ногой вышибла.
В отличии от нас, она надела классическую мантию волшебника, дисциплинировано застегнутой на все пуговицы и застёжки, так что представлялось невозможным увидеть, что под эту мантию поддето. Не удивлюсь, если Нимфадора осталась верна себе, и просто сменила свою кожаную куртку на мантию, оставив под ней привычную себе одежду отвязанной байкерши, оставаясь внешне благообразной волшебницей.
Невольно вспомнилось несколько гуляющих по мужскому общежитию Гриффиндора крайне пошлых шуточек про студенток Слизерина, так же застегивающих мантию по всем правилам. Что они, по мнению гормонально нестабильных подростков, под этими мантиями не прятали, кто голым ходит, кто неприличные костюмы носит, а особо «вредные» слизеринки скрывают в мешковатых балахонах изъяны фигуры. Каких только глупостей не услышишь.
— Прекрасно выглядишь, — я кивнул, мазнув взглядом по фигуре, скрытой мантией, и сосредоточившись на лице девушки.
Сейчас их с мамой можно было бы принять за сестер, те же рыжие волосы и зеленые глаза, разве что черты лица Тонкс не стала сильно менять, оставаясь вполне узнаваемой, хотя некоторое сходство все же улавливалось. Может это ложное впечатление от одинакового оттенка глаз и волос?
— Спасибо, — Нимфадора растянула губы в привычной нахальной и хулиганистой ухмылке и присела в реверансе.
— Невероятно, Тонкс, — Генриетта с некоторой даже завистью рассматривала дочь рода Блэк, что сейчас была похожа на нашу мать даже больше нас самих. — И почему ты сразу до этого не додумалась?
Я со вздохом зажмурил глаза, большей бестактности в подобной ситуации придумать сложно, разве что напрямую назвать Нимфадору дурой. Я уверен, что все это дурное влияние Сириуса и если она сейчас обидется и никуда с нами не пойдет, то винить я буду именно его.
— Ну-у… понимаешь, — голос начинающего аврора звучал несколько смущено, но без обиды, похоже ей было приятно внимание и даже некоторая зависть к её способностям. — Я вообще редко пользуюсь этим даром, ну разве что для шутки какой или просто играюсь.
К зажмуренным глазам очень захотелось отгородиться от окружающего мира, прикрыв лицо ладонями. Обширные и глубокие изменения физического тела, путь к фактическому бессмертию и запредельным для человека физическим характеристикам. И все это используется в розыгрышах и шутках… Так больно от осознания чужой глупости мне не было с тех пор как я в последний раз помогал Дадли с уроками.
К счастью на этом причины задерживаться кончились и мы, наконец-то, вышли на улицу. Лагерь ирландцев гулял и шумел, то тут, то там звучали смех, шутки, выкрики во славу сборной в целом и отдельных её членов. Народ шумно отмечал победу и каждый раз, когда начиналось обсуждение перипетий игры, можно было услышать гордое «не опозорили родную страну».
В праздничном веселье, а где и в пьяном угаре, все праздновали забыв про вражду и неприязнь. Валлийцы не пытались отгородиться от англичан, а шотландцы не пытались устроить с теми же англичанами драку. Все радовались и называли ирландцев, а главное друг друга братьями. Даже интересно, что виной такому повальному братанию - игра против иностранной сборной, бдительные авроры, пресекающие любые беспорядки, или может какое-нибудь зелье веселья, смешанное с алкоголем? Не удивлюсь если все это сразу и еще что-нибудь сверху.
До гоблинской конторки дошли быстро, но там встряли в приличных размеров очередь. Люди верили в победу соотечественников и охотно делали ставки. Выигрыш по ставке выдавался если предоставить специальный билетик, с выбитым на нем уникальным номером. Некоторые сжимали в руках по несколько таких билетиков, обычно два или три, но особо отчаянные, или самоуверенные, игроки могли держать и пять, и семь билетов. У меня билетик был только один, так как я, вслед за близнецами Уизли, ставил на одно событие, просто состоящее из двух условий.
По идее ставить на два отдельных события, победу Ирландии и снитч у Крама, безопаснее, но исходя из этой же логики, ставка на двойное событие должна быть прибыльнее. Ведь гоблины же должны как-то заманивать людей делать более рисковые ставки? Хотя чтобы понять гоблина, надо быть гоблином. Они в своё время, как и домовые эльфы, пришли в наш мир из своего умирающего мира и потому слывут чужаками и чудаками даже среди фейри. Пришельцы, самые натуральные, просто волшебные.
Свои деньги я получил двумя частями, сначала поставленные мной шестьдесят галлеонов. Потом гоблин напомнил мне коэффициент, три монеты за каждые пять поставленных и отсчитал еще тридцать шесть золотых. Вручив мне второй мешочек с волшебными деньгами, гоблин вполне учтиво пожелал мне всего доброго и заверил, что банк с удовольствием примет мою ставку на следующей большой игре.
Все это время мама очень недовольно посматривала на меня, явно не одобряя азартные игры, но исключительно молча. То ли привыкла иметь дело с Джеймсом и Сириусом, то ли не желая портить отношение конкретно со мной. Я взял этот момент на заметку. Пусть конкретно сейчас это было очень удобно, но если Генриетта заметит очевидный фаворитизм матери по отношению ко мне, это точно испортит наши отношения. Даже связь близнецов, и так очень ослабленная из-за продолжительных разлук не спасет. Дети в нашем возрасте очень ревнивы и обидчивы.
Тонкс, кстати, все это время болтала просто без умолку, периодически заводя разговор не только со мной или моей матерью, но и с другими людьми в очереди и просто прохожими. Крайне социализированная персона, и гиперактивная, по крайней мере о том, что ей скучно стоять в очереди за деньгами она меня проинформировала три раза в течении менее пятнадцати минут, благо на одной из близстоящих палаток была мини реплика Биг-Бена, из разукрашенного под каменную кладку полотна, с работающими часами, по которым можно было засечь время.
От гоблинов направились к Уизли, те праздновали победу так же, как и все, а в чем-то возможно даже больше других. Большая семья любила и умела праздновать, и делала она это со всем доступным себе размахом, компенсируя скромный достаток выдумкой и талантами отдельных членов семьи.
Когда мы дошли до их палатки, Билл и Чарли наколдовали музыкальных инструментов, которые играли незамысловатую, но веселую мелодию, а Фред и Джордж плясали и пели на два голоса, один из которых был явно женский.
На ярмарку в Скарборо едешь ли ты?
Там ветер гуляет средь шумной толпы.
Живет там девица, характер не очень,
Женой звал её я три дня и три ночи.
Скажи, пусть сошьет мне рубашку из льна
Без нитки с иголкой, без заплат и без шва.
Как сделает это, придет пусть домой,
И снова её назову я женой.
Пусть рыбу наловит в иссохшем ручье,
А жарит её на зеленой траве.
Приняв угощение, клянусь я душой,
Считать её впредь примерной женой.
Фред пел густым басом, совершенно не свойственным его субтильному телосложению, и лихо отплясывал что-то, отдаленно напоминающее Хайленд, национальный шотландский танец. Как только Фред закончил свою партию, запел Джордж, довольно-таки приятным женским голосом, знакомым, кстати, голосом.
Привет мужинёк, я слышу тебя.
Рубашка готова и рыба вкусна,
Но прежде чем мужем тебя назову,
Будь добр, исполни ты волю мою.
Найди нам для пашни акр земли,
Меж бездной морскою и гладью воды.
Земля та должна быть добра и обильна,
Цветами усеяна, но не так чтобы сильно.
Вспаши наше поле гусиным пером,
И пашню засей одиноким зерном.
Как сделаешь это, клянусь я душой,
Послушной и доброй тебе быть женой.
Слушая женскую партию, я неожиданно узнал голос, Кэти Белл, одна из охотниц сборной Гриффиндора по квиддичу. И зачем же близнецам понадобилось средство, копирующее её голос? Или можно изобразить любой голос, а Джордж просто выбрал наиболее красивый? Меж тем, песня продолжалась, теперь была очередь Фреда.
Теперь я уверен, моя ты жена,
Даже в разлуке, ты пилишь меня.
Уж поле готово, созрело зерно,
Поди помогай собирать мне его.
Колосья срезай ты лунным серпом,
И вяжи их в пучки совиным пером.
Готовые снопы суши под дождем,
С таким урожаем пущу тебя в дом.
Ты со мною не спорь и условья не ставь,
Будь послушной женой и сварливость убавь.
Если сделаешь это, то клянусь я душой,
Называть тебя впредь самой лучшей женой.
Близнецы прекратили отплясывать и заключили друг друга в объятия. Последний куплет они пропели уже вдвоём.
На ярмарку в Скарборо едешь ли ты?
Там ветер гуляет средь шумной толпы.
Живет там один, упрямый и злой,
Тот, что когда-то был рядом со мной.
Закончив петь, Фред и Джордж рассмеялись. Было довольно-таки странно слышать этот хохот, как басистый, похожий на далекий гром, так и девичий, но совсем нетипичный для приличной девушки. Все вокруг аплодировали двум затейникам и шутникам. Мы с мамой и Тонкс тоже похлопали, не знаю насчет моих спутниц, а я нашел выступление забавным.
Раскланявшись во все стороны, Фред и Джордж, по просьбе их отца, приложили палочки к своим шеям и финитой вернули себе нормальные голоса. Скорее всего для изменения голоса они использовали чары, так как обычная финита точечное заклятие, а зелья поперек горла не стоят. Хотя кто этих близнецов знает?
— Тонкс, а финита на зелья действует? — Два зайца одним выстрелом и свой интерес утолю и внимание Уизли привлеку.
— Не-а, — Нимфадора покачала головой. — Это чары, которые действуют только на другие чары.
— В чем дело, Гарри? — Фред ухмыльнулся.
— Решил узнать наши секреты? — Джордж с секундной задержкой повторил ухмылку брата.
— Просто думаю, опасаться мне лишних добавок или шального заклятия из-за угла. — Я тоже изобразил улыбку, но не слишком старательно, лишь чуть-чуть приподняв уголки губ.
— И того…
— …и другого!
Радостно прогорланили шутники и важно кивнули друг другу. Все посмеялись, хотя мистер Уизли, на мой взгляд, смеялся немного натянуто. Также не выражали особого веселья Генриетта и Гермиона, что, как и обещали, присутствовали здесь. Как только все отсмеялись, сестра с любопытством спросила:
— Вы же к фейри собирались, — все Уизли тут же затихли и удивленно посмотрели на нас. — Неужели не пошли, или вас не пустили?
— Мы до них пока просто не дошли, в очереди стояли слишком долго. — Фыркнула Нимфадора.
— Мне нужно было зайти к гоблинам и забрать кое-что, — с этими словами я кинул близнецам мешочек с выигрышем, оставив второй, с изначальной ставкой, при себе. — Это ваше.
— Мы уже забрали свой выигрыш, Гарри, — Фред нахмурился, ему не надо было развязывать тесемки, чтобы понять, что в мешочке. — Это твои деньги.
— Я в азартные игры не играю, а ставку сделал исключительно, чтобы вас поддержать, — я качнул головой. — Можете считать, что я просто дал вам в долг. Своё я вернул, и я не ростовщик, брать проценты с одолженного.
Расчет был прост и оказался успешен. Старшее поколение Уизли посмотрело на меня с гораздо большим уважением и теплотой, чем прежде. Я просто физически чувствовал, как мама расцветает и улыбается мне в спину. Даже если бы я отдал им несколько тысяч монет, они не стали бы меня любить, но жалкие тридцать шесть золотых галлеонов сопровождаемые парой пафосных фраз и вот я уже хороший молодой человек в их глазах.
Некоторые люди слишком любят сладкие речи.
— Гарри, это… — Джордж не такой активный как брат, но явно более совестливый попытался меня отговорить, но я перебил его.
— Надумаете открывать своё дело, дайте мне знать. Я куплю долю, но не больше трети. — Хватка Фреда на мешочке стала крепче, и он твердо посмотрел мне в глаза, обещая:
— А больше и не продается, но мы сохраним эту треть за тобой.
Это было даже слишком легко. От Уизли мы ушли с полной корзиной лакомств, некоторые из которых, как отмечали Билл и Чарли, особенно нравятся феям и лепреконам.
