Собачье Дело

Она сидела на скамейке в парке, пытаясь осознать все, что только что услышала от призрака. Мысли Генриетты были в хаосе, а кровь билась в ушах, заглушая любые другие звуки. Она не могла поверить, что все эти годы её обманывали, говоря, что она ребенок, победивший темного Лорда. Но дементор с ним, с младенцем-героем, Генриетта могла бы смириться с этим, наверное. Ещё вчера бы она сказала, что устала от своей славы, но сейчас, когда вся эта слава имеет шанс утечь из рук, она уже не была столь категоричной. Но, как уже говорилось, дементор с ней, с этой славой, куда важнее был тот факт, что Дамблдор пытался убить их. И хотя Николас, да и Гарри, определили поступок Дамблдора несколько по-другому, но Генриетта восприняла это именно так. Директор Хогвартса, которого семья Поттеров считала своим другом, фактически членом семьи, он подставил их под темного лорда. Генриетта чувствовала, что ее мир рушится. Все, во что она верила, все, что она знала о себе и своей семье, оказалось ложью. Она чувствовала себя преданной. Генриетта вспомнила свои детские годы, как она была рада, когда узнала о своей особой силе и судьбе, маленькая победительница самого могучего темного мага столетия. Она всегда стремилась быть лучше, быть героем, быть достойной своего имени. Но теперь все это казалось пустым и бессмысленным. Эта сила, эта слава принадлежит другому человеку, её брату. Брату, которого забрали из семьи по указке Дамблдора. Генриетта ощущала гнев и обиду на Дамблдора. Как он мог так поступить? Как он мог предать её и её семью? Она не могла понять его мотивов и намерений. Но в то же время, Генриетта понимала, что не может и просто сдаться. Она не могла позволить Дамблдору и дальше обманывать маму и папу. Она должна была найти силы в себе, чтобы бороться, чтобы защитить своих близких. О да, она будет бороться и победит. Раз уж её брат был настоящим победителем самого могучего темного мага, то Генриетта обхитрит самого могучего светлого мага. Не зря же они с Гарри близнецы… жаль только, что сам Гарри редко об этом вспоминает, и всё хранит такие важные вещи в секрете ото всех. — Ну и пускай сидит на своих тайнах, как собака на сене, — буркнула сама себе Генриетта, поднявшись со скамейки, — А я сама найду себе союзников… надо только понять, на кого реально можно положиться. *** В течении нескольких дней после праздника чумы Генриетта вела себя тише воды, ниже травы. И эта тишина начала меня напрягать чем дальше, тем больше. За более чем три года совместной учебы я успел достаточно хорошо узнать свою сестру, чтобы понимать, полное бездействие или молчаливая обида — это не в духе Генриетты. Она должна была что-то предпринять. Как минимум рассказать кому-нибудь об услышанном. Но в течении прошедших дней я даже не могу с уверенностью заявить, что она рассказала своим друзьям о Дамблдоре. Хотя, казалось бы, они должны были быть чуть ли не первыми, к кому Генриетта обратится. В общем недооценил я свою сестру, сильно недооценил. Это стало особенно хорошо видно, когда она заявила МакГонагалл, что хочет уехать на каникулы домой. МакГонагалл сильно удивилась подобному заявлению от Генриетты, и даже заподозрила меня во влиянии на сестру, судя по её взгляду. Ведь обычно она всегда оставалась в Хогвартсе на каникулы, чтобы проводить время со мной и своими друзьями, но стоило лишь мне заявить об отъезде, как Генриетта всего через несколько дней кинулась за мной. — Мисс Поттер, вы уверены? — спросила МакГонагалл, смотря на нее с некоторым недоумением. — Да, профессор, хочу увидеться с родителями, — кивнула Генриетта серьезно. И снова она повела себя нетипично. Я допускал, что она свяжется с родителями, но предполагал, что для этого она воспользуется почтой, или любым иным видом связи, но сестрица решила встретиться со старшими Поттерами лично. Даже интересно, что творится у неё в голове? МакГонагалл все еще смотрела на Генриетту с недоверием, но уговаривать её остаться не стала, лишь сказала, что запишет мою сестру в нужный список. Генриетта поблагодарила профессора трансфигурации и направилась на выход из класса, под недоуменные взгляды своих друзей. — Хей, Генри! — воскликнул Рон, как только мы покинули кабинет трансфигурации. — С чего это ты решила поехать домой на праздники? Ты же всегда оставалась в Хогвартсе. — Хочу повидаться с семьёй, — односложно отозвалась сестра, проигнорировав сокращение своего имени, которые обычно её раздражали. — То есть это из-за… — начал было Рон, посмотрев в мою сторону, но Гермиона среагировала молниеносно, врезав рыжему локтем в бок. — Рональд! — зашипела она змеёй. Ей бы побольше храбрости во время полетов на метле, и со своей реакцией она могла бы стать хорошим игроком в квиддич. Хотя и не мне говорить о храбрости во время полетов. — Вряд ли это связано со мной, — говорю спокойно. — Иначе она не стала бы ждать несколько дней, прежде чем принять решение. — Я всё ещё нахожусь здесь, — буркнула Генриетта обиженно, послав мне недовольный взгляд. — Так что обсуждать меня в третьем лице не надо. И я действительно хочу просто повидаться с родителями… пока кое-кто собирается рассекать по Лондону. — По предместьям Лондона, — с легкой улыбкой поправляю её. — И даже не смотря на все свои дела я всё равно буду возвращаться домой каждый вечер. — Кстати об этом, — Гермиона ухватилась за возможность перевести тему. — Ты говорил, что у тебя будут некоторые дела в окрестностях Лондона. А что за дела? Если это, конечно, не секрет. — Какого-то особого секрета нет, я просто люблю историю, — пожимаю плечами. — И? — так как Гермиону никто сразу не одернул, она попыталась добиться более развернутого ответа. Я только подавил в себе желание тяжело вздохнуть. Тайны из своих планов я действительно не делал, но и особого желания общаться с друзьями сестры у меня нет. С другой стороны, Гермионе действительно проще ответить, чтобы она отстала, чем пытаться донести до неё мысль о вежливом отказе. — И меня заинтересовала история Британии в римский и до римский период, вот я и написал некоторым специалистам в этой области с просьбой о встрече, — растягиваю уголки губ в некотором подобии улыбки. — О-о… — Гермиона удивленно выгнула брови. — Не знала, что так можно. — Я тоже впервые слышу, что можно просто написать какой-то важной шишке, и она с тобой встретится, — Рон почесал затылок. — «Важные шишки», как ты выразился, действительно вряд ли стали бы тратить время на что-то подобное, но в научной среде не принято отгораживаться от других. Скорее даже наоборот, все те, кто ведут самостоятельные исследования, занимается архивами или же отошел от дел привыкли сотрудничать с другими исследователями, — пожимаю плечами. — Я уже сделал несколько публикаций, и стоило мне обозначить интерес в смежной области, как передо мной открылось несколько дверей. — Стоп, что?! — Гермиона даже повысила голос, так что на неё стали оборачиваться другие ученики и портреты. — Ты занимаешься публицистикой? — Генриетта тоже выглядела удивленной. — Одна работа посвященная фейри, компиляция чужих трудов, с моими комментариями из личных наблюдений, и две работы на сторонние темы, но записанные со слов фейри. Одна работа по проблеме оборотней, вторая по гербологии, — пожимаю плечами. Даже интересно, что их так удивило, все же многие в школе знали о тех публикациях. — За последнюю работу, кстати, профессор Спраут автоматом зачла мне экзамены в этом году. — Блин, я тоже так хочу, — начал гундеть Рон. — Рон, попробуй сначала выпустить в печать хоть что-нибудь, а уже потом говори, — не преминула высказать товарищу Гермиона, прежде чем повернуться ко мне. — Поздравляю, Гарри. Признаться честно, я немного даже завидую. Не думала, что можно начать… э-э… писать собственные статьи ещё не окончив школу. — Возраст у меня ни разу не спросили, как и документы об образовании, а вот статьи проверили весьма тщательно, в том числе и на практике, — решаю просто проигнорировать ей запинку, как и признание о зависти. Что примечательно, Генриетта, хотя и удивилась, но ничего не сказала. Как-то эта её молчаливость меня уже даже напрягает. Умом я понимаю, что она просто могла оказаться умнее, чем я предполагал, и сейчас сестра активно обдумывала ситуацию, вместо того, чтобы сходу начать действовать. Но почему-то в голову упорно лезли мысли, что это затишье перед бурей, и вместо осмысления ситуации, она сейчас просто ждет удобного момента, чтобы выкинуть какой-нибудь фокус или вляпаться в неприятности. И эта мысль изрядно напрягала. Меня не особо волновало, что Генриетта выкинет дома у Поттеров, там за ней присмотрят родители. Вот только в ближайшие дни я собираюсь посетить Йоль, организованный фейри, и как бы Генриетта не сунулась туда за мной, как совсем недавно она пошла за мной на праздник чумы. Фейри — это не чума, которую ещё в четырнадцатом веке худо-бедно, но лечили, а уж современные антибиотики либо же волшебные лекарства и вовсе творят чудеса. Будет очень плохо, если Генриетта сунется за мной в запретный лес на праздник волшебного народа. Плохо прежде всего для неё. Наверняка она попадет в опасную ситуацию или привлечет нежелательное внимание фейри. И я должен как-то предотвратить это, проблема только в том, что напрямую просить Генриетту не делать что-то, значить самостоятельно толкнуть её в нужную сторону. Вместо этого лучше будет обратиться к сторонней стороне за помощью. Благо кандидат в помощники сам вышел мне навстречу. — Добрый день, Луна, — киваю, сразу же отколовшись от группы друзей Генриетты. — Привет, Гарри, — улыбнулась она. — Ты хотел меня видеть? — Ты как всегда проницательна, — дергаю бровью. Я никому не успел сообщить о своём желании поговорить с Луной, только подумал об этом, но она уже ждала меня. — Мне нужна помощь, мы можем поговорить наедине? Последняя фраза больше относилась к Генриетте и её друзьям, которые остановились, дожидаясь меня. — Да, конечно, — милостиво кивнула Луна. — Спасибо, — оборачиваюсь к сестре. — Идите дальше без меня, я вас чуть позже догоню. — Хорошо, — заметила Генриетта, прищурив глаза. Сестрица явно в чем-то меня подозревает. — Не задерживайся, Гарри, иначе останешься без обеда. — Непременно, — ответив, я выждал некоторую паузу, дождавшись, пока они отойдут на некоторое расстояние от нас. Луна всё это время тоже молчала, заговорив лишь когда я сам собирался открыть рот. — Она обижена на тебя. — Я вижу, и даже догадываюсь в чём дело, — у меня не было желания обсуждать этот вопрос с Луной, поэтому я сразу же перешел к делу. — Ты ведь знаешь, Луна, что я был приглашен на Йоль? — Да, знаю, — ответила Луна, кивая. — Это очень важное событие для фейри и они не простят, если кто-нибудь явится на праздник без приглашения. — Именно, — согласился я. — Йоль может быть опасным для людей, особенно для тех, кто не знает правил и обычаев фейри. Я беспокоюсь о безопасности Генриетты и не хочу, чтобы она попала в неприятную или опасную ситуацию, как это было на празднике чумы. — Ты ведь не веришь в суеверия, — впервые мне доводилось видеть на лице Луны хитрую улыбку. — Да, но я верю тебе, — склоняюсь над невысокой девушкой, чтобы лучше видеть её глаза. — И в итоге я оказался прав, никакая болезнь ко мне так и не пристала. — Просто ты уже болен, той самой болезнью, маску которой отдал сестре, — Луна не отпрянула и не смутилась от того, что наши лица были так близки друг к другу. — Ты слишком много знаешь, — чуть прищурившись, я все же разрываю дистанцию. Как и всегда серебристые глаза Луны были наполнены чистыми, но совершенно обычными эмоциями. Но я запомню, что она знает о проклятии оборотня. — Мне даже интересно, кто тебе об этом рассказал. — Никто мне не рассказывал, Гарри, — ответила Луна спокойно и неожиданно серьезно. — Я просто наблюдаю и замечаю больше, чем другие. Иногда это может быть неприятно, но я привыкла. — Будем надеяться, что я тоже привыкну к чему-то подобному, — я фыркнул от её слов. — Так ты поможешь мне с Генриетой? — Когда она пойдет за тобой на Йоль, её заметят призраки, и помогут Филчу поймать нарушительницу, — и вновь Луна вернулась к своему инфантильному поведению и вопросительно склонила голову на бок. — Мне даже интересно, как ты это провернешь, — я решил обозначить свой интерес, но не задавал прямого вопроса. Надо, для начала, решить до конца вопрос с оказанной услугой. — И чём я могу отблагодарить тебя за помощь? — Когда тебя пригласят на следующий пир фейри, оставь за мной право быть твоей спутницей. Это была очень необычная просьба. Более того, в устах пророка это была крайне тревожная просьба. Будь Луна обычным и адекватным человеком и её желание присутствовать на следующем пиру фейри вместе со мной наоборот могло бы служить некоторым гарантом безопасности. Но это Луна и фейри, так что я скорее уж жду очередных… даже не проблем. До сих пор фейри были скорее дружелюбны ко мне, чем нет. Но эти пиры вполне можно сравнить с испытаниями турнира трех волшебников, любая ошибка, и ты в лучшем случае просто пострадаешь. Забывать об этом не стоит. — Что ж, хорошо, — причин отказывать Луне у меня не было. А там видно будет, как всё обернётся. Обсуждать что-либо ещё мы не стали и разошлись. Что примечательно, Луна тогда не направилась в большой зал на обед, а пошла куда-то по своим делам. Я же остатки дней до Йоля провел в борьбе со слабостью от превращений во время полнолуний, да в изучении доступных мне материалов по фейри и празднику Йоля. И почти сразу же я наткнулся на то, что Йоль, это просто собирательное название целого ряда праздников, которые будут проходить в Йольскую неделю, как Рождество и Новый Год у маглов приходится на Рождественские каникулы. Всё начинается действительно с Йоля, праздника середины зимы, на котором будет почитаться Король Дуб, одно из великих древ мира. Будет пир, обмен подарками, что сразу же ставит меня в крайне неудобное положение, потому что никто и ничего не сказал мне о необходимости подготовить какой-нибудь подарок. Традиции не говорят, что нужно обязательно обменяться подарками со всеми, но минимум для хозяев вечера нужно будет приготовить подарок. И если кто-то подарит что-то тебе, хорошим тоном считается подарить что-то в ответ. Будет совместная охота, с дачей клятв над поверженной добычей, и свидетелями в данных клятвах будут выступать боги охоты и высшие фейри-охотники. Это ещё хуже, чем ситуация с подарками. Потому что не понятно на кого именно мы будем охотиться, есть записи, что нередко дикая охота на Йоль гоняла людей. Сам факт, что меня могут пригласить в состав дикой охоты, даже временно, меня вот вообще не радует. Как и непонятные клятвы перед лицом богов. Обжорство, пьянство и оргии на данном празднике были ожидаемыми, и я лишь уточнил, смогу ли я избежать всего этого. К сожалению, избежать удастся не всего и не всегда, так что нужно быть осторожным и готовым ко всему. После Йоля, который будут праздновать три ночи, наступит Модранит, праздник почитания матрон, ну или женщин богинь. Среди матрон я нашел две триады, то есть набора по три богини. Первую триаду скорее всего будут чествовать при Зимнем Дворе, это три богини войны: Морриган — Бадб — Бригантия. Вторая триада, опять же скорее всего, для летнего двора, три богини плодородия: Банба — Фодла — Эриу. Стоит учитывать, что все они, кроме Бригантии, сестры, а сама Бригантия дочь Дагда, одного из трех верховных богов кельтов наряду с Лугом и Нуаду. Так что всех шестерых могут почитать в равной степени везде. Этот праздник я искренне надеюсь пропустить, поехав в Лондон. Помимо уже стандартных обжорства, пьянства и оргий, планируются поединки с целью показать свою удаль в военном деле. И с учетом того, что фейри не боятся смерти, то поединки эти могут быть смертельными. Ну и последний праздник, Дисабло, на который я точно попаду. Праздник посвященный Дисам, опять же женщинам божественного происхождения, но рангом пониже, чем полноценные богини. Прядильщицы судьбы Норны, Валькирии Одина, Дриады и Нереиды, да даже моя знакомая Агуане и Банши, считаются Дисами. И на празднике Дисабло, почитают этих женщин и девушек. Любая из них может выбрать себе «суженого» на весь день и тот будет обязан подчиняться прихотям Дисы. Тут уже как повезет, может просто никто меня в суженные не выберет, может придется изображать из себя парня и выгуливать какую-нибудь девушку на свидании длиной в сутки. А может попадется какая-нибудь стерва, которая будет творить какую-нибудь дичь. Если верить книгам, то убивать и калечить суженого Дисы не будут, так как это выставит их паршивыми невестами, но это крайне слабое утешение. — Надеюсь, что меня либо никто не выберет, либо выберет Серая Дама. Она хотя бы не потребует мою кровь в качестве пищи, как может сделать та же Агуане… И она не будет заявлять права на мою душу и посмертие, как Валькирия… Да и её власть над моей судьбой будет значительно меньше, чем у тех же норн… И она кажется не настолько испорченной девкой как Дриады и Нереиды… — уговаривал я сам себя, листая старый фолиант, посвященный праздникам зимнего солнце стояния. — Но чем больше я смотрю на всё это, тем больше думаю, что лучшим выбором будет самому попроситься в ряды дикой охоты, и тупо по лесам бегать всю неделю.