Всегда

Вторая половина четвертого курса прошла для Гермионы в счастливом тумане. Она была влюблена и любима, это чувствовалось и пьянило не хуже вина. Грейнджер только теперь ощутила себя на своем месте. Конечно, скрывать отношения с Драко от Гарри и Рона не могло быть хорошей идеей, но пока трусость пересиливала. А трагические события конца учебного года и Турнира Трех Волшебников и вовсе отбили желание волновать Гарри по пустякам. В своих попытках не забросить учебу и вместе с тем побольше времени уделять Драко, Гермионе совсем не хватало времени на Виктора. Его это расстраивало, она это видела, но ничего не могла поделать. Крам должен был уехать из Англии, поэтому будущего у них просто не могло быть. К тому же она любила Драко. Однако не попрощаться с Виктором перед его отъездом Гермиона все же не могла. Они встретились на берегу Черного озера, с этого места открывался живописный вид на корабль Дурмстранга. ‒ Герм-им-ум… ‒ и Виктор смущенно замолчал, потому что так и не смог научиться выговаривать ее имя. Грейнджер тепло ему улыбнулась. ‒ Я буду по тебе скучать, ‒ признался Крам. ‒ Я по тебе тоже, ‒ и это даже не было ложью. ‒ Ты для меня много значишь. Я бы очень хотел забрать тебя с собой и не отпускать. ‒ Ох, Виктор… ‒ Гермионе очень не хотелось причинять ему боль, как она причинила Перси, он этого не заслужил. ‒ Давай будем просто друзьями. Большего я не могу тебе дать. ‒ Я знаю, ‒ Крам понурил голову. ‒ У тебя есть парень, тот блондин… ‒ Да, и мы любим друг друга. ‒ Я желаю вам счастья, ‒ но прозвучало это не очень искренне. ‒ Спасибо, Виктор. ‒ Я могу тебе написать? Ты мне ответишь? ‒ Конечно, пиши, и я всегда отвечу! ‒ кажется, у нее появлялся еще один несостоявшийся парень в качестве друга по переписке, это превращается в традицию? ‒ Я могу надеяться, что когда-нибудь заманю тебя в гости? ‒ осмелел Крам. ‒ Может быть, ‒ не стала разубеждать его Гермиона. ‒ В этой жизни все возможно! Они расстались хорошими друзьями, хотя в душах и собрался осадок разочарования. Грейнджер было неприятно причинять боль Виктору, а он явно хотел от нее большего. * * * «Хогвартс-Экспресс», привычно стуча колесами, полз от волшебного замка к обычному шумному Лондону. Еще один год, полный приключений, остался позади. Кончился Турнир Трех Волшебников, разоблачен Барти Крауч-младший, притворявшийся Аластором Грюмом... Вот только на душе было неспокойно, Волан-де-Морт вернулся, от этого холодок пробегал по спине. Настоящая война началась, не те детские игры с философскими камнями и василисками, а страшные и черные дни, полные страха и смерти. Министерство магии просто вынуждено будет признать правоту Гарри, у них не будет выбора! Однако, сидя в купе знакомого поезда, Гермиона испытывала не страх, а торжество. Она наконец-то разгадала секрет Риты Скитер. Зловредная журналистка оказалась незарегистрированным анимагом и превращалась в жука. Девушка посадила ее в банку, наложив на нее чары неразбиваемости, чтобы Скитер не могла превратиться в человека. Она выпустит ее в Лондоне, но с рядом условий... Гермиона как раз рассказала об этом Гарри и Рону, когда дверь купе раскрылась. За ней стоял Малфой вместе с Креббом и Гойлом. Грейнджер захотелось встать и обнять его, почувствовать вкус его поцелуя, но тайна по-прежнему сохранялась. Они могли любить друг друга как угодно сильно, но магический мир еще не готов принять союз маглорожденной подруги Гарри Поттера и чистокровного сына Пожирателя Смерти. ‒ Очень умно, Грейнджер, ‒ произнес Драко. Голос его звучал так, что никто, кроме нее самой, не в состоянии был услышать в нем нотки гордости. ‒ Итак, ты поймала какую-то жалкую корреспонденточку, а Поттер ‒ снова любимчик Дамблдора. Большое дело. Кребб и Гойл осклабились, а Драко счел своим долгом широко ухмыльнуться. Гермиона видела, что он напряжен и чем-то взволнован, это не давало ей покоя. Он не стал бы приходить к ним просто так. Конечно, от удовольствия позлить Гарри и Рона Малфой никогда не откажется, но сейчас им двигало что-то большее, и Гермиона хотела узнать, что именно. ‒ Пытаемся не думать об этом, да? Пытаемся сделать вид, что ничего не случилось? «Он получил известие от отца!» ‒ догадалась Гермиона. Она рассказала ему, что случилось с Гарри, почти сразу, как узнала сама. Но Драко ничего не было известно о Волан-де-Морте, хотя Поттер утверждал, что видел Люциуса в числе вернувшихся к хозяину Пожирателей Смерти. Он решил написать отцу и спросить, видимо, получил ответ уже в поезде и не смог не прийти. Что же такого написал Малфой-старший? ‒ Убирайся, ‒ бросил Гарри Драко, чем не порадовал Гермиону. Иногда друзья казались ей просто слепыми. ‒ Ты на стороне проигравших, Поттер! Я предупреждал тебя! Я говорил тебе, что нужно тщательно выбирать себе компанию, помнишь? Когда мы встретились в поезде в первый день в Хогвартсе? Я говорил тебе, не общаться с этими отбросами! — он дернул головой в сторону Рона. — Слишком поздно, Поттер! Они умрут первыми, когда Темный Лорд вернется! Грязнокровки и маглолюбцы будут первыми! Нет… вторыми, первым был Диггори… Гермиона невольно вздрогнула. Вот, что сказал ему отец! Они все в опасности, особенно маглорожденные волшебники, Тот-Кого-Нельзя-Называть их не пощадит, поэтому Драко и прибежал к ним. Он не может заставить себя помириться с Гарри, поэтому так и разговаривает, но она-то прекрасно его знает и не обижается, ей ясен скрытый подтекст. Они все в страшной опасности! Лорд Волан-де-Морт вернулся мстить. В купе раздался взрыв, похожий на разрыв десятка фейерверков. В Малфоя, Кребба и Гойла попало сразу по несколько заклинаний. Сама Гермиона целилась в Гойла, и только потому, что Гарри и Рон стояли рядом с поднятыми палочками. В купе вошли Фред и Джордж Уизли. Малфой не закрыл дверь, и они слышали и тоже атаковали. ‒ Я подумал, что стоит проследить за этой троицей, ‒ заметил Фред. Входя, он наступил на Гойла, что Гермиону не заботило, но Джордж прошелся по Драко, что ее, разумеется, не порадовало. ‒ Интересный эффект, ‒ заметил Джордж, глядя на Кребба. ‒ Кто применил заклятие «Фурункулюс»? ‒ Я, ‒ признался Гарри. ‒ Странно, ‒ весело произнес Джордж. ‒ Я использовал «Ножное заклятие». Похоже, их нельзя смешивать. Теперь у этого типа все лицо покрыто маленькими щупальцами. Ладно, давайте выкинем их отсюда, они не украшают купе. Рон, Гарри и Джордж выволокли Малфоя, Крэбба и Гойла в коридор. Спустя несколько минут, услышав историю взаимоотношений близнецов с Людо Бегменом, оказавшимся не таким хорошим, как она думала, Гермиона сумела выйти из купе. Троица все еще лежала на полу. Странно, что на них никто не наткнулся. От попадания двух, а то и трех заклятий, Драко весь посинел и так и не пришел в сознание, но был явно жив. Девушке пришлось приложить немало усилий, прежде чем он принял нормальный оттенок и сел, закашлявшись. ‒ Осторожно, ‒ Гермиона положила ему руку под спину и помогла встать. ‒ Я думал, что хоть ты на нас не нападешь, ‒ обиженно протянул Драко. ‒ Я целилась в Гойла и попала в него, он мне никогда не нравился. ‒ Мне тоже, но по статусу положена свита, ‒ оба прыснули от смеха. Гермиона с трудом поставила еще шатающегося Малфоя на ноги. ‒ Голова кружится, ‒ пожаловался он. ‒ Это пройдет, не шутки когда в тебя попадает сразу несколько заклинаний! ‒ девушка с трудом довела его до туалета в конце вагона и закрыла за ними дверь. Так безопаснее, никто не увидит, да и воды для приведения в чувство достаточно. Малфой опустил крышку унитаза и тяжело сел. Его явно мутило, но он никогда не показал бы этого Гермионе. ‒ Ты поняла, что я сказал в купе? ‒ тихо спросил он. ‒ Тебе грозит опасность, всем маглорожденным! ‒ Вы с Гарри меня защитите, ‒ стараясь, чтобы голос звучал как можно беззаботнее, ответила Гермиона. ‒ Я постараюсь, ‒ серьезно ответил Драко. ‒ Но и ты будь осторожна! ‒ Обязательно. Она стояла, привалившись спиной к двери, и улыбалась ему. Волнение за его самочувствие постепенно отпускало. ‒ Знаешь, я просто не переживу еще одно лето, довольствуясь только письмами, ‒ произнес Малфой. Он поднялся и подошел к Гермионе почти вплотную. Его дыхание обожгло кожу ее щеки. ‒ Так приходи в гости! Я к тебе не могу, но моим-то родителям наплевать на чистокровность. Смогу показать тебе магловский Лондон... ‒ Правда? ‒ с надеждой спросил он. ‒ Конечно, я всегда тебе рада, ‒ Гермиона оторвала полоску бумажного полотенца и, превратив кусок мыла в карандаш, написала свой адрес. ‒ Держи, только не потеряйся! ‒ У вас есть камин? ‒ спросил Драко, он даже обрадовался перспективе увидеть ее дом, ее комнату, ее родителей. Ну и пусть, что это маггловская семья, зато это делает их с Гермионой еще ближе друг к другу. ‒ Да, в гостиной, только не посыпай там ковер пеплом, мама будет в ужасе! ‒ Не буду, ‒ и он впился в ее губы. Драко сам не мог бы объяснить, как жил без этого? Теряя ее осенью, когда она попросила оставить ее в покое и довольствоваться Паркинсон, он чувствовал боль, но даже тогда не понимал до конца, от какого счастья отказывается. Рядом с ней даже дышать было легче. «Я буду самым большим идиотом во всем магическом, да и не магическом тоже, мире, если когда-нибудь добровольно откажусь от нее, от моей милой девочки!» ‒ думал Малфой, целуя Гермиону чуть ли ни с остервенением. Ему было пятнадцать, и он еще не знал, что иногда судьба играет злые шутки, и встает вопрос куда более важный, чем удовлетворение собственных желаний...