Всегда

В этом году Гермиона спешила в школу даже больше обычного, ведь там ждал ее Драко. Они не виделись месяц, а казалось ‒ целую вечность! Девушке так хотелось снова увидеть его, обнять, поцеловать, что сидеть на площади Гримо просто не было больше сил. Если бы не просьба профессора Дамблдора провести остаток каникул в штабе Ордена Феникса и настояния присланного за ней мистера Уизли, она никогда бы не уехала из дома, эти каникулы слишком хорошо начались. Больнее всего было то, что она ничего не могла объяснить Драко. Люциус Малфой ‒ Пожиратель Смерти, просто нельзя было написать парню об Ордене Феникса. Сама Гермиона безоговорочно верила Драко, он никогда бы не предал ее, но мало ли, какие методы у его отца, а у Волан-де-Морта известно какие: сыворотка правды, заклятие «империус» ‒ безопаснее, если он ничего не будет знать, девушка это прекрасно понимала. Поэтому Гермиона так стремилась в «Хогвартс-Экспресс», чтобы увидеть его, поговорить. Она не сможет всего объяснить, но он поймет по глазам, как и раньше. В этом году Гермиона стала старостой Гриффиндора вместе с Роном Уизли. Странно, что Дамблдор не выбрал на эту роль Гарри, это всех удивило. У директора Хогвартса всегда были свои соображения, гениальные, но непонятные простым смертным. Как только поезд тронулся, Гермиона вместе с Роном пошла к головному вагону, где ежегодно собирали старост. Она не знала, что Малфой тоже получил эту должность в Слизерине, но догадывалась, ведь он всегда был любимчиком Снейпа. Рядом с Драко так и вилась Пэнси Паркинсон. Ни для кого не было секретом, что она по уши влюблена в Драко и стремится завоевать его благосклонность, даже когда всем ясно, что он ею не интересуется. Малфой и теперь обращал на нее внимания не больше, чем на назойливую муху, но Паркинсон это, похоже, не смущало. Старостами Когтеврана стали Энтони Голдстейн и Падма Патил, а Пуффендуя ‒ Эрни МакМиллан и Ханна Аббот. На собрании не рассказали ничего интересного. Гермиона все время пыталась поймать взгляд Драко, но он как будто специально его избегал. Когда все закончилось, Рон о чем-то говорил с Эрни, и девушке удалось подойти к Малфою, хотя Паркинсон никуда, разумеется, не делась. ‒ Привет, ‒ тихо сказала Гермиона, стараясь не привлечь внимание Рона. ‒ Нам пора, Гермиона, ‒ холодно ответил Малфой. ‒ Идем, Пэнси. Счастливая Паркинсон посеменила за ним, бросив на Гермиону победоносный взгляд, а та так и осталась стоять с раскрытым ртом. Конечно, Драко должен быть зол на нее за неожиданную пропажу, но чтобы даже не дать объясниться… ‒ Все хорошо? ‒ спросил подоспевший Рон. ‒ Да, конечно, идем. Через некоторое время Малфой заглянул в их купе. Это уже стало традицией, потому что его заходом начинался и заканчивался каждый год в Хогвартсе. На этот раз он смотрел только на Гарри, а Гермиону не удостоил и взгляда, чем очень задел девушку. ‒ В чем дело? ‒ недружелюбно спросил Гарри, стоило физиономиям Малфоя, Кребба и Гойла появиться в купе. ‒ Повежливей, Поттер, иначе будешь наказан, ‒ губы Драко растянулись в нахальной ухмылочке, которая всегда злила Гермиону. ‒ Видишь ли, меня, в отличие от тебя, назначили старостой, и поэтому я, в отличие от тебя, имею право наказывать провинившихся. ‒ Может, и так, — отозвался Гарри, — но ты, в отличие от меня, гадина, поэтому вали отсюда и оставь нас в покое. Губы Малфоя скривились, а Рон, Гермиона, Джинни и Невилл засмеялись. ‒ А скажи-ка мне, Поттер, каково это — быть на втором месте после Уизли? ‒ снова заговорил Драко. ‒ Заткнись, Малфой, ‒ одернула его Гермиона. Она чувствовала, что он сердится на нее. ‒ Кажется, я затронул больное место, — язвительно усмехнулся Малфой, не обратив на нее никакого внимания. — Ты смотри у меня, Поттер! Я как пес, как пес буду вынюхивать, где и что ты сделаешь не так. Гермиона отметила, как недовольно скривился при этих словах Гарри. Нельзя допустить драку! В этом купе трое старост! ‒ Пошел вон! ‒ крикнула она, вскакивая. Какое право он имеет обижать ее друзей и смотреть на нее, как на пустое место? И это после всего, что было! К ее огромному удивлению, Малфой хихикнул и удалился, наградив Гарри напоследок зловредным взглядом. Позже в поезде, уже почти перед приездом в Хогвартс, Гермиона встретила Драко в коридоре одного. Это и было ей нужно. ‒ Драко, пожалуйста, послушай! ‒ взмолилась она. ‒ И что же ты можешь мне сказать? ‒ Малфой развернулся к ней на пятках и сложил руки на груди, его глаза сощурились, так, чтобы она не могла ничего в них разглядеть. ‒ Я тебя не бросала! Мне надо было уехать! ‒ И куда же, позволь спросить? ‒ Драко, я не могу тебе объяснить, это не моя тайна, ‒ она попыталась взять его за руку, но он отдернул ладонь. Некстати вспомнилось, как месяц назад эти самые руки ласкали ее тело, такие сильные и нежные одновременно. К глазам подступили слезы, она так отчаянно не хотела его терять! ‒ Не твоя тайна? Могла бы и придумать что-нибудь, хотя зачем, я и так знаю, что ты променяла меня на Поттера и Уизли... В очередной раз… Так чего ты хочешь от меня теперь? ‒ Чтобы ты мне поверил! ‒ в голос Гермионы против ее воли прорвалось отчаяние. ‒ Чему? Каким-то таинственным обстоятельствам и чужим тайнам? Я думал, мы доверяем друг другу, и я рассказывал тебе чужие тайны. ‒ Драко, я правда не могу! Дело не в том, что я тебе не доверяю, а в том, что мы можем выдавать секреты против своей воли! ‒ Тогда не доверяй мне! Я же потенциальный предатель! ‒ Драко снова развернулся на пятках и зашагал прочь. Гермиона видела его понуро опущенные плечи, они причиняли ей почти физическую боль. Но что она могла поделать, если он даже не хотел слушать? ‒ Что ты тут замерла? ‒ раздался над ухом голос Джинни. Гермиона даже не смогла бы точно ответить, сколько уже стоит в коридоре поезда. ‒ Драко, ‒ прошептала она, чувствуя, что в горле застрял колючий слезный ком. ‒ Он считает, что я ему не доверяю, но я же не могу рассказать ему про Орден! ‒ Ну, он и не заслуживает особого доверия теперь, ведь его отец – Пожиратель Смерти, ‒ пожала плечами Джинни. ‒ А ты не имеешь права рассказывать ему, это было бы предательством. Ты ведь на нашей стороне? ‒ и мисс Уизли подозрительно сощурилась. ‒ Разумеется! ‒ Гермиону даже передернуло. ‒ Как ты только могла подумать иначе? ‒ Прости, я должна была спросить, ‒ Джинни виновато потупилась. ‒ Я сочувствую тебе, правда. Но ты должна понимать, что скоро будет война, а вы по разные стороны баррикад. Это не кончится ничем хорошим. Может и лучше порвать сейчас, пока все не зашло слишком далеко. ‒ Может и лучше, но я без него не могу, ‒ и Гермиона жалобно всхлипнула. И Джинни обняла ее с тяжелым вздохом. Слишком тугой узел завязали эти двое.

***

Когда Драко вошел купе пятикурсников Слизерина, атмосфера стояла мрачная. У всех на уме было только одно – возвращение Темного Лорда. За лето эта тема не стала менее актуальной. Разговор шел об этом и, конечно, шепотом. ‒ Думаете, нас тоже в это втянут? ‒ спрашивал Грегори Гойл. То, что открыть рот решился даже этот тугодумный верзила, уже о многом говорило. ‒ Втянут. Не отвертимся, ‒ вздохнул Тед Нотт. Драко сел, увидев, как Забини крепче обнимает Милисенту. ‒ Вам это не грозит? ‒ спросил у него Малфой. ‒ Не знаю. Мой отец не англичанин и не был Пожирателем Смерти, моя мать тоже не была, но она знала Лорда еще до Первой магической войны. Она бы хотела, чтобы я к нему присоединился. Но я не хочу. Это варварство, а не идеология! ‒ Тшшш! ‒ зашипела на него Дафна. ‒ Мало ли кто подслушивает. Теперь никто из нас не может чувствовать себя в безопасности. ‒ Дикость какая-то. Почему все волшебники не могут объединиться и справиться с Лордом? ‒ подала тонкий голосок Милли, крепче прижимаясь к Блейзу. ‒ Потому что Лорд обещает власть, а потерять такой отличный шанс не многие захотят. За власть люди готовы заплатить любую цену, ‒ ответил ей Нотт. Драко подумал о том, что совсем не хочет власти. Он мечтает, чтобы Гермиона его любила, ничто не препятствовало их отношениям, и его родителям нечего было бояться. Но это только фантазии. Жизнь же намного страшнее, во всех смыслах.