***
Четырнадцатое февраля — вот что это за праздник? Глупый праздник розовых плюшевых мишек и соплей. Немного расстроенная собственным одиночеством, я наблюдала за тем, как парень подарил симпатичной блондинке букет роз. Сегодня школа — просто территория, в которой есть только два типа людей: счастливые влюблённые и несчастные одиночки. Вполне очевидно, в какой я категории. Стремилась исчезнуть, чтобы не видеть чужого счастья и не вызывать у себя зависть. С Майклом у нас сейчас всё более-менее, не хотелось портить шаткое равновесие. Кэнди, до этого дня ходившая чуть поникшая, ожила в предвкушении подарка от Люка. Она уже приготовила ему коробку с конфетами. Я пыталась изображать заинтересованность и энтузиазм, пока говорила с подругой, но выходило с трудом. Мне казалось, что мальчики в принципе не слишком рады конфетам. Тем временем вот уже второй урок не видела Тёрнера. Он вообще придёт? Скоро валентинки будут раздавать. С тяжёлым вздохом я спиной прижалась к холодному шкафчику. Всегда переживала, когда Майкл отсутствовал. Больше всего мне хотелось его видеть, и не могла ничего поделать с этим желанием. Адель сегодня вырядилась в платье с большим декольте, старательно притворялась, мол, у неё всё супер. Но я знала, что она всё ещё переживает из-за разрыва с Майклом, хоть и прошло с того момента уже больше месяца. Раздавать валентинки к нам пришли прямо перед третьим уроком, мы уже как раз все сидели за партами. Я нервно кусала кончик ручки, гадая, что же с Тёрнером. Боялась писать ему, вдруг я и так слишком навязчива со своей помощью. Люк подарил Кэнди плюшевую игрушку, а подруга ожидала явно чего-то большего, например, украшения. Я покачала головой — дарёному коню всё-таки в зубы не смотрят. Куча валентинок досталась Адель, есть ещё порох в пороховницах. Несмотря на слухи и хламидии, Моринг по-прежнему привлекательна для противоположного пола. То и дело слышу, как активно Адель лечится и восстанавливается, ещё ругается при всех на Марка, который её заразил, и проклинает. Подруга получила валентинку от Люка и пришла от неё в восторг. Хоть так. А то мне Люка даже немного жалко было, всё никак ей угодить не мог, бедняга. Я получила ноль валентинок, что меня расстроило. Впрочем, это стабильность, в прежней школе всё было так же. Неужели я и правда никому не нравлюсь? Не праздник, а сплошное разочарование какое-то! Кэнди с сочувствием взглянула на меня. Ну спасибо! Нет у меня любящего парня и не было никогда. Домой вернулась с тяжёлым сердцем. Помнила, что мы с Тёрнером сегодня должны были заниматься, но почему-то казалось, что он мне сейчас откажет. Взяла телефон и всё-таки написала ему первая. На моё удивление, Майкл заявил, что всё в силе, просто он сегодня решил прогулять. Была неимоверно рада его видеть, в то же время от всего этого дня испытывала раздражение, словно слабые уколы иголками. Мы с Майклом вместе сделали математику, взялись за химию. — Ты что-то сегодня нагруженная какая-то, — отметил он, пока мы решали реакцию. — Случилось что? — Да, случилось! — Я откинула ручку в сторону от злобы. — Этот никчёмный день святого Валентина! Кому он вообще сдался? Глупость! Как будто для любви должен быть лишь один день в году! Бред какой-то. И валентинки эти… Майкл молчал и смотрел на меня, чуть улыбаясь. Я вдруг почувствовала себя глупо. — Извини. Накипело. Не считаю праздником, но в школе все помешаны на этом. Кэнди, как обычно, прожужжала мне все уши. Задрала… — под конец разозлилась я, уже не поддерживая зрительный контакт с Тёрнером. — Да такой себе это «праздник». Не парься. Кстати, это тебе. — Он вдруг протянул мне что-то, а я, шокированная, быстро подняла взгляд. Коробочка какая-то с ладонь размером. — За химию. Миссис Берг позавчера задержала меня после урока и сказала, что всё стало намного лучше. Благодаря тебе. Я приоткрыла рот, сжимая коробку в правой руке. — Что там? — Ты открой, увидишь. Я разодрала упаковочную обёртку фиолетового цвета и вытащила коробку с духами. Не могла поверить своим глазам. Это же мои любимые духи. — Как ты… Это было запредельно непонятно. Как он узнал название? С подружками я не обсуждала эти духи, Майклу название не говорила. Как?! Да и вообще… Я же всего один раз обмолвилась, что у меня духи кончаются. Он запомнил? «— Хотел спросить… Чего это ты алкоголем пахнешь? — с улыбкой поинтересовался Майкл, списывая пример с учебника. — Это ром и ваниль. Мои любимые духи. Жаль, что кончаются». — Как ты название узнал?! Что это за магия? Ты ходил и по запаху их искал? — встревоженно спросила я, вообще не понимая, как он это провернул. — Какая разница, как я узнал? Главное, что они теперь у тебя есть. Ромовая девочка. — Я не люблю ром. — Я смутилась под его пристальным взглядом. — Но ты им пахнешь. Сара, вернёмся к химии? — Да… — Я нервно поправила волосы. — Спасибо большое, Майкл, за подарок. Жаль, что у меня для тебя ничего нет. Неловко даже. — Ты со мной занимаешься, вот и подарок. — Его глаза задорно заблестели. Я чувствовала волны тепла и спокойствия во всём теле. Как же мне было сейчас хорошо. — Не такой уж и плохой праздник? — вдруг произнёс Тёрнер, когда мы вернулись к делу. Я сидела улыбалась как последняя дура. — Ага… Майкл, как сильно захотелось и тебе сделать подарок! Мне было тяжело прятать несдерживаемые эмоции радости. Вдруг задумалась: а вот что можно ему подарить? Что нужно Тёрнеру? И я совершенно не знала ответ на этот вопрос. Тем же вечером мне вдруг написала Стефани с предложением посидеть в кафе. Я нахмурилась, вспомнив, что пообещала Лоре объясниться с ней. Набрала в лёгкие побольше воздуха и всё-таки согласилась. Испытывала невероятное волнение, когда шла в кафе, чтобы повидаться со Стефани. Сколько времени мы не разговаривали? С осени, с зимы — моего дня рождения? Сейчас ведь февраль. Стефани сидела, уткнувшись в телефон, а затем тут же поприветствовала меня. Я постаралась завести непринуждённую беседу, однако зудящее чувство в груди не отпускало. — В общем, Стефани, извини, что соврала тебе тогда. — Я теребила рукав голубой водолазки. Затем пустилась в объяснения, почему так получилось. — И всему виной — Люк! Стефани расхохоталась, приложив руку ко рту, когда услышала полную версию сей занимательной истории моего вранья. — Вот не думала, что всё настолько забавно. Сара, и ты молчала столько месяцев. Что ты не лесбиянка, я поняла практически сразу. По крайней мере, би. Ваши переглядки с Майклом видят все-все, — самоуверенно говорила она, тем самым вгоняя меня в краску. Мне кажется, я покраснела до кончиков ушей. — Стефани, ещё раз извини. Мне жутко неловко. И я всегда хотела с тобой общаться, просто как-то сама в паутине лжи и увязла, — призналась я с тяжёлым сердцем. Ещё и депрессия как всегда вовремя навалилась… Вдобавок, все эти неразрешённые вопросы с Майклом. Не могла поверить, что месяцы пролетели так поспешно. Девушка снисходительно улыбнулась мне. — Тем не менее, рада, что ты мне рассказала. Ценю это. Надеюсь, не ложь в этот раз? Я закатила глаза. Мне казалось, что румянец всё ещё не сошёл с щёк. — Кстати, на вечеринку в честь четырнадцатого февраля пойдёшь? Она будет не у Адель, не беспокойся. — Она махнула рукой. О наших особых отношениях с Моринг я ей также поведала, но в сильно укороченной версии. Впрочем, она и сама многое видела из наших с Адель «эпизодов». — Нет, останусь дома. Не с кем идти. — Ой да ладно. — Она поиграла бровями. — Слушай, Сара, даже Вишня говорит, что хватит вам в недотрог играть. — «Даже Вишня»? — Я подалась вперёд. — Ты с ним общаешься? Как часто? — Пришло моё время атаковать вопросами. Стефани приподняла уголки губ. — Да. Ладно, скрывать не буду — мы встречаемся. Увиделись на твоём дне рождении, за что тебе спасибо, кстати. И он друг Майкла, поэтому иногда болтает всякое. — Вот что. И что же он болтает? — Мне теперь не сиделось на месте. Я жаждала знать ответы! — Так тебе всё и скажи! — посмеялась она. — Ну, например, то, что Майкл — несчастный влюблённый и добивается тебя с сентября. А уже почти что весна, пора любви! — с каждым словом она как будто выстреливала в меня из пистолета. Тёрнер, да что ты будешь делать, я ещё никогда не испытывала такого чувства вины! А то, что Майкл про любовь говорил… Про безответную…. Теперь моё сердце болезненно сжималось от осознания. Уязвлена своей же тупостью. — Так что, Сара? — Стефани вырвала меня из потока мыслей о раскаянии. — Придёшь? — Не-а, — ответила я, находясь в прострации. Нам принесли коктейли. Я начала грызть красную трубочку. — Вы очень классная пара с Вишней! Правда! — Я переключилась на восхищение, чтобы вытащить себя из водопада самобичевания. — А от вечеринок я просто устала, — вдруг вспомнила, что так и не дала причину отказа. Стефани улыбнулась мне, словно зная истинную причину. А я её сама не знала. Была в курсе того, что облажалась, когда старательно говорила себе: Майкл меня точно любить не может. А теперь-то что делать? Я же ему сама навязываюсь. Хотя он мне подарок преподнёс не просто так же? Или за помощь? Да вот что ты будешь делать! Как себя вести-то? Возможно, он смирился с тем, что мы друзья? Да и откуда я могу знать сейчас его чувства?! Вишня тоже ему в голову залезть не может. Майкл сам ничего такого не предпринял в последнее время, чтобы я однозначно смогла это трактовать. И вот я снова в лабиринте сомнений.***
На днях мы заговорили с Майклом о том, как ещё мы можем уравновесить мою помощь его ответными действиями, и идея возникла сама собой. Тем утром мама с утра мучилась со стулом. — Да что ты будешь делать! Вот как без мужика в доме! — с огромным раздражением жаловалась она, рассматривая поломку. К слову, о «мужике в доме». Мама была явно настроена на что-то серьёзное с шерифом Никсоном, я как-то раз часть её разговора по телефону услышала, там и про свадьбу упоминания были… Какой ужас! Мне было слишком не по себе. Сразу представила, как мы вот в одном доме станем жить, ещё и Дерек — сводный брат… Нет, я всё понимаю, но более лёгкого в понимании родственника нельзя, что ли, завести? К счастью, ещё немного, и я уеду учиться в Балтимор, к папе. Так что не придётся уживаться с новыми лицами в доме. Надеюсь, со свадьбой они обождут, пока я окончу эту обитель тщеславия, как однажды мудро заметил Майкл. Кстати, о нём… вот только стала задумываться, а он-то куда после школы поедет? Неужели ещё пара месяцев, и мы с ним не увидимся больше?! — А как же шериф Никсон? — не удержалась я от комментария с язвительными нотками. Не мужик, что ли? И когда она меня уведомит о своих великих планах с ним?! — А он вернётся в город только послезавтра. Его вызвали по работе… Будем со сломанным стулом! Что ж теперь. Мама с тяжёлым вздохом поставила стул к стене и пошла убирать посуду. Я призадумалась: а может ли Тёрнер помочь? Я ведь как раз к нему сегодня должна пойти домашнее задание делать.***
Не могла сконцентрироваться только лишь на уроках с Майклом. Сегодня в очередной раз решали алгебру и химию. — Майкл, ты стулья чинить умеешь? — всё-таки спросила я, набравшись храбрости. — А что со стулом? — Он нахмурился и поднял на меня взгляд. Затем быстро осмотрел тот стул, на котором я сидела, видимо, заподозрив неладное. — Да я про тот, что у меня дома. Ножка сломалась. Починить некому. — Могу попробовать. Это ты стараешься вернуть баланс? — Тёрнер, видимо, вспомнил наш недавний разговор. — Или придумала способ заманить меня к себе? — Он искусно приподнял бровь. Я прыснула. Конечно, Майкл, а то ты сам ко мне не идёшь! Мама в этот раз допоздна была на работе (хорошо, что предупредила), поэтому Тёрнер проводил меня домой и зашёл следом, прихватив с собой инструменты из гаража. Понадобилась пара гвоздей, и стул был как новенький. Я завороженно наблюдала, как Майкл его чинил. Выглядело так просто! — Поскольку без отца остался, то мне пришлось многому научиться, — пояснил Тёрнер, вернув стул на место. — Так что обращайтесь, если что. Не только стулья могу чинить. Я не спускала взора с изумрудных глаз и испытывала неистовое желание впиться в губы Майкла. Мамы дома нет, никто не помешает. Так, ладно, хватит неприличными фантазиями довольствоваться. Выпроводила Тёрнера, испытывая волны благодарности и любви внутри. Мама вернулась вся уставшая и даже сначала не заметила, что стул починен. — Это как? — спросила она у меня, шокированная — несколько мгновений постояла, застыв. — А это сделал тот, кого ты на дух не переносишь. — Я поджала губы. — Хм, вот оно как. Значит, руки у него из нужного места растут. Интересно, — холодно произнесла мама. Вот же снежная королева! Теперь понятно, в кого я такая. Майклу придётся с бубном танцевать, чтобы добиться её расположения. Удивительно, как быстро я понравилась миссис Тёрнер и как моя мама не хочет признавать Майкла. Ему явно не повезло. В доме всегда что-то ломалось, и это идеальные поводы для того, чтобы Тёрнер почувствовал себя невероятно нужным мне. — Майкл, а ты лампочки менять умеешь? — Майкл, у нас капает кран. — Майкл, помоги, у нас что-то с замком… И я осознала, сколько же он всего умеет. Мне то и дело хотелось сказать: да и слать все эти уроки, ты вон какой умелый. Зачем теория, когда так замечателен в практике? Однажды я и сделала ему комплимент. — Ты такой рукастый. Знаешь, мой папа долгое время не мог вбить гвоздь в стену. Ну, то есть я просто хочу сказать, что ты молодец, — под конец поняла, что выразилась не совсем так, как хотела. Я восхищалась Майклом и терялась в правильных словах. В его ответной улыбке так и сквозило удовольствие. — Да мои руки много чего умеют. Обращайся. Знаю, Майкл. Причём имею в виду не только ручной труд. Почти покраснела, когда в голове всплыло воспоминание о поцелуе с Тёрнером и его руках на моей талии. Интересно, наступит момент, когда я перестану восстанавливать этот эпизод в памяти? В один день Майкл оказался дома с шерифом Никсоном, который пришёл к нам с чемоданом инструментов, — мама создала конкуренцию. Майкл всегда помогал нам, когда её не было поблизости. Мне казалось, так безопаснее, да и она не горела желанием его видеть. Знала, что мы общаемся, и почему-то не заводила про это разговоров. Но надолго ли это? Возможно, сейчас она была обеспокоена только лишь своим женихом. — Майкл, можешь идти. Я сам разберусь со стиральной машиной, — самодовольно заявил шериф, явно испытывая раздражение. — Не сомневаюсь, — хмыкнул Майкл и вышел, я — следом за ним. — Не знала, что он придёт. Майкл, не спеши ты так! — Я почти дотронулась до его руки, но вовремя себя отдёрнула. — Останься. Он повернулся и оглядел меня с головы до ног. Я не успела застегнуть пуховик, когда вышла за ним. К счастью, на улице было не так уж холодно. — Сара, там есть, кому чинить и без меня. — Не говори ерунды. Ты всё равно лучше сделаешь, — увещевала я, испытывая острую необходимость в этом. Видела, что Майклу моё заявление очень даже понравилось. Всё налаживалось. По крайней мере, мне так показалось. Стабильность — это хорошо. Жаль, что в жизни не слишком долго бывает гладко. А в моей жизни так особенно.