like you

— Пиздец. — сорок восемь пропущенных от Матвиенко это ещё не самое ужасное, что узрел Шаст, когда включил телефон. — Он меня убьёт. — как ни странно даже это не звучало приговором. — А Поз превратит смерть в ад. — Вот это реально пугало. Позов был страшен в гневе. Обычно Дима терпимо относится к глупостям друга, но весьма остро реагирует если эти глупости происходят не под его надзором. Антона не было на радарах два дня. Антону пиздец. — Поз? Кто это? — любопытно склоняет голову Арсений, убирая столовые приборы в раковину. Антон до сих пор внутренне посмеивается. Когда они вернулись домой и осознали что есть нечего, сначала мужчина как полагается ответственному взрослому, попытался взять ситуэйшен в свои руки и приготовить нечто поразительно-вкусное, что в итоге начало пахнуть отвратительно-горелым. Потом уже Антон, как безответственный взрослый, тычась носом в родное плечико, выслушал все гневные причитания преподавателя на сковородку, поцелуем в щеку успокоил его и очень голодным шепотом попросил мужчину заказать пиццу. Арсений заказал пиццу. Антон смехом давился, наблюдая как тот аккуратно режет маленькие кусочки, помогая себе вилкой. Манеры - лицо мужчины, — бубнил парень с набитым ртом. В какой-то момент Арс плюнул на свой графский образ и весьма не по-джентельменски цапнул зубами половину пиццы в руках Шаста. С надутыми щеками глядел довольной хитринкой, мол: и чё ты мне сделаешь. Антон конечно не стал терпеть подобную наглость. Соревнование кто быстрее всё захавает началось как-то само собой, спойлер, Антон, конечно, выиграл. Спойлер, обоим было дурно после. Но они сидели обессиленные напротив друг друга и молча улыбались. А потом Антон вспомнил про выключенный телефон. — Жнец, который заберёт мою душу на вечные страдания. — страшным голосом ответил Шастун, при этом услышав как вилка лязгнула на пол. Арс застыл, с каждой секундой хмурясь всё больше и Антон поспешил уверить. — Это шутка. Прости. Слишком рано? Попов тяжело вздохнул, убирая посуду, а потом облокотившись на столешницу лицом к парню. — Я просто...не знаю, если честно. — Антон напрягается, но слушает не перебивая. — Это так нереально, понимаешь? Призраки казались бредом, а теперь я не уверен, чему верить. Что скрывается за реальностью к которой я привык? — Арсений взмахивает руками, создаёт головой, закусывает губы и Шаст понимает, что есть что-то ещё. Нечто конкретное, что беспокоит мужчину. — Могу ли я повлиять на то, чего даже не способен осознать? Смогу ли я защитить тебя? Антон закрывает глаза, слушая как сердце пропускает удары. Оное всегда коротит рядом с Арсением. Шаст правда не удивится, если однажды орган прекратит свою работу по единственному приказу обладающего им. Шастун совершенно не умеет контролировать это. И он уже решил, что пытаться бесполезно. Парень вздохнул с закрытыми глазами. Он последнее время часто так успокаивается, чтобы не сделать в последствии то, о чём пожалеет. Отталкивать людей - условный рефлекс. Антон правда старается и Арсений это видит и отвечает тем же. Шаст подходит, берёт того за руку и тянет за собой в комнату. Он не может подобрать слов, когда речь заходит о его собственных чувствах. Как хорошо, что Арсению слова и не требуются. Они заходят в спальню и Антон садит мужчину на кровать, а потом сам забирается коленями и обнимает его так крепко как только может. Со стороны, наверное, очень неловко и странно. Со стороны непонятно как много это значит. У Арсения глаза пеленой окутывает, он жмется теснее, стремясь раствориться в обещании, что они дают себе и друг другу. Их руки, тела, души сплетены вместе. Арсений весьма однозначно отвечает на свои вопросы. — Если подложишь на исписанный листок чистую бумагу, то под определенным падением света ты прекрасно различишь слова на первом листе. Тут примерно так же. — То есть, призраки не могут влиять непосредственно на реальность? Они разлеглись на кровати рядышком, с переплетенными руками и ногами. Кто бы мог подумать, раньше Арс не замечал в себе такой необходимости касаться. Даже наоборот мужчина всегда был довольно брезглив, но вот перед ним Антон, и он уже тактильный наркоман. В любом случае, кажется, Шастун против не был, даже скорее именно он инициировал подобное времяпрепровождение, поэтому в груди Арсения приятно щемило, и он ненавязчиво окутывал Антона всеми конечностями. Также мужчина понимал, что происходящее - это разрешение, ответ на безмолвную просьбу. Арсений действительно ненавидел быть беспомощным, и ему необходимо знать о всех мертвецах, что преследовали его возлюбленного. Антон не спешил начать рассказывать подробней о том, что происходит в его мире, огораживая Арса от этого, от себя. Но Попов не из тех кто легко сдавался, именно поэтому они оба оказались здесь. Смогу ли я защитить тебя? Шастун начал говорить шепотом и очень медленно. Он то ли дело прерывался, хмурился и судорожно вздыхал, поглядывая на терпеливо ожидающего его Арсения. Преподаватель рисовал узоры на его спине и позволял вжиматься в себя, слушая сердце, позволял сжимать до побеления свои ладони лишь бы запястья не окрашивались снова в красный, позволял колюче отвечать на первые вопросы, не прекращая делится своим спокойствием и теплом. В какой-то момент Антон отпустил себя и слова начали литься потоком, порой быстрей чем парень успевал вздохнуть, тогда Арсений прижимался губами к вискам, призывая не торопиться, он здесь и у них ещё будет много времени. Антон позволял ему это допущение. — Почему же. Если, например, пару минут назад мир был прекрасен, а теперь он тлен, скорее всего рядом с вами очень угрюмый призрак. — усмехнулся парень, вздохнул поглубже. — В общении с людьми примерно так же. Просто обычно ты можешь осознать как присутствие одного человека влияет на тебя и все вокруг. Аура, энергия - не пустые слова, поверь. Что насчёт касаний - зачастую это самовнушение. — Арсений вопросительно приподнялся, взглянув на Шаста. — Бывает, что призрак действительно "ощутим". — понимает парень. — Мгновение, как падение во сне или мурашки от холода. Обычно это объясняют сокращением мышц, дуновением ветра и так далее. Я говорю - отторжение, защитная реакция на неоднородное воздействие. Но призраки редко такое творят, просто сил недостаточно. А вот живым руку дай - по локоть откусят, всегда лезут куда не следует, вот им и достаётся. Антон собирается слегка сжать чужое запястье, отмечая, что проверять пульс уже вошло в привычку, но отчего замирает на долгую минуту. Арсений заметил, понял, потянул руку за собой, прижимая к своей шее на мгновение, а когда выражение лица студента смягчилось, поднес ладонь к губам, поочередно целуя ободранные костяшки. Долго заживать будут, — отметил мужчина. — А что вообще представляет собой мир, который ты видишь? — задал он, чтобы не зацикливаться на плохом, Антон имеет свойство впадать в паническое ожидание, когда наваливается слишком много теплоты в его сторону. — Я разделяю пять планов. — промаргивается парень, осмелев, загибая чужие пальцы. — Назвал их "омут", "параллель" или духовный мир, "реальность" или физический мир, "грань" (чистилище) и "определение рая". — И ты часть всего этого? — Мы все. — просто пожимает плечами, — Не редко человек видит сразу несколько планов, просто другую реальность автоматически относит к галлюцинации. Определенное падение света, помнишь? Я же изначально вижу картину целиком, так что могу служить чем-то вроде переключателя для тебя. Это то что касается духовного и физического плана. Грань - своего рода комната ожидания для душ. Сон духа до определенного выбранного им момента. Обычно призраки ждут дорогих им людей, чтобы пройти к свету вместе или их волнует рождение новой жизни и духи хотят присутствовать в кругу семьи в это время. Определение рая весьма расплывчато, не могу сказать как там всё работает, но с жалобами никто не возвращался. Зато были "одаренные", кто прожил не единственную жизнь. Так что, полагаю, рай - круг перерождения, хотя, наверное, всё зависит от собственного выбора. — рассказывает Шаст, понятливо усмехаясь, когда глаза Арсения всё больше округляются. Подобной реакцией парень остаётся доволен, хотя бы потому что строгий преподаватель, не терпящий пренебрежения к своему предмету выглядит как милый щеночек, перед носом которого водят вкуснейшими колбасами. Антон старается сдержать смех от подобной ассоциации, но возможно ли что-нибудь скрыть от Арса? Тот давит подбородком в плечо и забавно фыркает в футболку, тоже осознавая свое выражение. — Омут, ад, с ним и так понятно. — Вскользь бросает Шастун, бодрее: — И да, я могу видеть все планы мира. Но тут тоже есть свои правила. Например в реальности, сейчас, я ощущаю грань и омут на периферии сознания, не четко. А вот будучи во сне, это состояние кардинально меняется, главное не перепутать однажды. — вновь быстро тараторит, чувствуя как собеседник слегка напрягается и смотрит внимательно. Антон еле заметно махает головой. Не сейчас - понимают оба. Арсений плюхается затылком обратно в нагретое им местечко у ключиц, окончательно расположившись на парне и глубоко вздыхает. Шаст давит смешок, подрисовывает плюсик к королеве драмы, но послушно перебирает тёмные волосы, добавляя чистосердечное признание: — Раньше никогда не говорил с кем-то об этом. — ощущает, как улыбка расплывается на лице мужчины и сам не может спрятать. Выглядит как дурак, наверное. — Не слишком нагружаю? — Нет, это поразительно, на самом деле. — тут же уверяет Арсений, —У меня куча странных вопросов по мотивам фильмов ужасов, но боюсь ты сочтешь меня придурком, есть я их задам. — закатывает глаза, когда слышит смешки, и настойчиво бодается в шею. — Ты уже так считаешь. — Совсем нет, — не может прекратить посмеивается Шастун, — просто, наверное, я счастлив. Хэй, ты чего? Ну что за ребячество. Щекотно же. — Никогда тебя не отпущу. — мурлычет Арсений Сергеевич в губы, заглядывая нежно на солнечные лужайки. Не секунды ураганов, холодных ветров или даже сквозняка. Ни малейшего блеска осколков. Арсений готов собирать остроты в собственные ладони ежедневно, хоть бы Антон не прекращал улыбаться. — Завтра в универ. Вряд-ли кто-то должен знать, что меня держат в заложниках. — проводит парень по линии губ, и мужчина не сильно кусается. Антон жмется вверх прячась руками под рубашку, и поднимая по позвоночнику. — Мне всё равно. — выдыхает Арсений жаром, следуя за касанием каждой клеточкой. Он вытягивается выше, открывая шею и губы во вздохе. Смотрит так выжидающе с интересом и разгорающимся пожаром. Шастун думает, что Арсений прекрасен, точно творение величайшего мастера. Антон припадает губами по ребрам, голубого вдыхая запах тела и поверить не может, что это его. Его. Парень расписывает следами открытую кожу куда только дотянутся: прикусывает, вбирает в себя, царапает, и наслаждается учащенным дыханием и биением сердца. — Тогда у тебя могут быть проблемы. — ловит он стон, пока суть разговора ускользает. — Как насчёт зачёта через постель? — невпопад спрашивает очнувшийся вдруг рациональный студент. — Ну попробуй. — шепчет мужчина между поцелуями. Бархатные касания по краям губ, не требующие ничего большего. Это как вдохнуть свежего воздуха, выйдя из затхлой пыльной квартиры; как приникнуть к истоку воды после долгих блужданий; как найти человека, которого с каждым днём будешь любить всё больше. Как... — Серьёзно? — глупо перестраивает Шаст, смешно косясь вверх. — Нет. — напяливает Арсений маску преподавателя, будто бы не он только что стонал в поцелуи. — Черт. Ты уже дважды говорил, что завалишь меня. Я-то надеялся. — усмехается парень, падая на подушки, притягивая Арса за собой. — Советую почитать учебник. — четко проговаривает тот, располагаясь рядом. Антон закатывает глаза и цокает языком. Связался же на свою голову. Но студентик в черепушке сдаваться не желает, игривое настроение поддакивает его подняться на руки, теперь самому устроившись поверх Арсения, и медленно направлять руки в весьма нежные места. — А что насчёт индивидуальных консультаций? — низким голосом провоцирует он мужчину, слегка покачиваясь в такт дыханию. — Боже, ты с ума меня сводишь. — несдержанно мычит Арсений Сергеевич, оплетая руками шею и подставляясь сам. И все чувства, что смешиваются стонами в темной комнатке, где двое спрятаны от всех - это похоже на жизнь.