Не зови меня тихо по имени

Полина вздрагивает от резкого звука и застывает на месте, почувствовав, как ноги предательски подкосились. С полупустым бокалом в руках, слегка покачиваясь, в зеркальном отражении за её спиной стоит Артём. Капюшон чёрной кофты съехал вниз, почти полностью открывая взъерошенные тёмные волосы, стеклянные серо-голубые глаза скользят по девушке, обдавая холодом мокрые ладони и перемещаясь вверх по плечам и шее. Скорее всего чертовски пьян, и от этого только хуже и страшнее. Он ухмыляется, остановив взгляд на тонких кожаных шлейках: — Мне нравится. — резюмирует он, прижимаясь губами к стакану, — Знаешь почему? Он делает короткий шаг вперёд и, Полина тут же с размаху влетает спиной в острый край мраморной плиты, в попытках сохранить ничтожную дистанцию. Угол больно впивается в поясницу, но сделать шаг вперёд не позволяет поглощающий, рассыпающийся ледяной крошкой от макушки до пяток, простой и знакомый до сдавленного выдоха страх. Еще шаг. Три. Четыре. Он близко настолько, что она чувствует совершенно чужой запах — незнакомый парфюм в перемешку с терпким сладковатым дымом, за секунду будто пробирается по ноздрям в голову и оседает где-то там на стенках. Артём качает стаканом в воздухе прямо перед её лицом, и шумно выдыхает, от прохладного воздуха по влажной коже девушки бегут мурашки. Он продолжает: — Так ты знаешь почему? — будто становится ещё ближе, и не дожидаясь ответа, ухмыляется, выплевывая, — Так ты больше похожа на того, кем являешься. И вторит себе же, почти шёпотом: — Тупая шлюха. В следующую секунду он так резко склоняется к ней, что она рефлекторно нервно дёргается в сторону, заставляя парня напротив на мгновение подвиснуть, и тут же, осознавая происходящее, запрокинуть голову назад в приступе тихого недоброго смеха. Артём снова вскидывает руку с бокалом и болтает им прямо перед лицом Полины, гипнотизируя, словно маятником, и заведя руку за её спину, со звоном опускает тонкое стекло на мраморную панель. — Я просто хотел поставить. — — переводит отстранённый взгляд на неё, — Серьёзно? Ты подумала, что я… Боже, да ты ещё тупее, чем я думал. Серые глаза скользят по открытой коже, рассматривая, заставляя сжиматься под пристальным взглядомч — Да я бы и пальцем не притронулся к такой швали. — он выплёвывает эти слова и брезгливо морщится, — Кстати, без своего принца ты уже не такая смелая и общительная. У Полины внутри всё сжимается от попыток выдавить из себя хоть слово. Тело будто сводит судорогой и сердце с силой отстукивает по грудной клетке, будто норовя выломать её окончательно: — Я… — запинается на первой же букве и он лишь усмехается этому, — Ты же сказал, чтобы я с тобой не разговаривала. — она почти и не врет о причине, просто не договаривает, что даже и с разрешения не смогла бы вымолвить и слова. В его лице что-то на секунду меняется, бликует нечитаемая эмоция и тут же растворяется без осадка. Его глаза темнеют и он наклоняется ниже, упираясь открытыми ладонями в панель с обеих сторон от неё. Оказалась в тупейшей ловушке. Он приближается медленнее, почти вплотную, и она больше не пытается дёрнуться — руки по бокам не позволят и получать новую порцию злых насмешек не хочется. Сказал не притронется. Он говорит так близко, что Полина чувствует пьянящий запах крепкого алкоголя и щекой ловит тёплое дыхание, но от него по коже бежит лишь обжигающий холод: — А ты настолько послушная девочка, что делаешь всё, что тебе говорят? Она устало закрывает глаза, пытаясь хоть немного дать себе фору и прийти в себя. Внутри всё накрылось волной из смеси страха, тошноты и ещё чего-то невнятного и необъяснимого. Нос обжигает от настойчивого запаха, пробирающегося щупальцами до самого мозга. Исчезни, блять. Уйди и не возвращайся. Он лишь ухмыляется: — И всё равно нет. — отталкивается от панели ладонями и разворачивается в сторону кабинок, — В следующий раз, кстати, когда будешь пытаться «незаметно» — он делает пальцами вымышленные кавычки в воздухе, — пройти мимо, хоть немного включай мозги. Скрывается за одной из тонких тёмных дверей: — Если они у тебя, конечно, есть, в чём я сильно сомневаюсь. Полина еще пару секунд пялится на его стакан, но, когда способность мыслить немного возвращается, хватает с плитки кофту и поспешно покидает комнату, пока Артём не вышел из кабинки. Ноги отказываются слушаться, её трясёт с ног до головы и она еле делает неспешные шаги по длинному коридору. В голове плескается тошнотворный коктейль из обрывков свежего разговора, и кожа будто изнутри горит то ли от страха, то ли от необъяснимого стыда. — Чё так долго? Ты уснула там что ли? — Даше уже явно лучше и она глушит воду залпом из большой бутылки. Полина неуверенно присаживается на соседний стул: — Нет, я просто… — не договаривает, видя, как Даша прищуривается, стараясь приглядеться и проследить взглядом за тем, кто проходит где-то позади — Просто… — Там был Шатохин, да? — Даша бесцеремонно громко задаёт вопрос, но в ту же секунду будто что-то резко осознаёт и на лице мелькает страх и недоумение — Боже, ты же не… Полина так резко мотает головой, что в глазах начинает темнеть: — Мы просто… — она запинается, не зная, как правильно это можно назвать, — разговаривали. Даша меняется в лице, смеётся и чуть не выплёвывает воду, которую только набрала в рот: — Разговаривали? С Шатохиным?! — она шумно сглатывает остатки воды, — Слушай, не моё, конечно, дело, но просто мой тебе совет… Она вытирает рот ладонью и тянет Полину ближе к себе, прижимаясь почти вплотную к её уху: — Держись от него подальше. Как бы хотелось-то. Полина слабо кивает, даже не думая спорить. Держаться от него подальше — теперь её идеяфикс. Собирается с мыслями, чтобы задать вопрос, который, кажется, крутится на языке с самого начала вечера: — А ты с Егором… — она делает паузу, стараясь сформулировать, — Почему ты от него подальше не держишься? Она слабо улыбается, будто давно ждала этого вопроса: — Ты не понимаешь… — она опускает взгляд, рассматривая светлые кроссовки, — Он не такой, каким хочет казаться. — и грустно добавляет, — И каким кажется. Делает большой глоток из бутылки: — Я его знаю совсем другим. Но большую часть времени, конечно… — она замолкает и машет рукой в сторону, — Ну, ты всё сама видишь. — и моментально утыкается потухшим взглядом в разноцветную этикетку. Полина готова ударить себя по лицу за своё тупое любопытство: — Я не хотела, чтобы ты расстраивалась, прости. — она тянется к ней и кладёт ладонь на её руку. Даша слабо улыбается, отмахиваясь: — Даже не бери в голову. Знаешь, — она садится ровнее, и касается локтя Полины, привлекая её внимание — просто есть у некоторых людей такая черта характера, вот как тебе объяснить… — она на секунду задумывается, — Вот когда всё хорошо, они не могут просто наслаждаться этим и жить спокойно, нет! — она машет в воздухе пальцем, — Надо, чтобы был экшн, эмоции, драма. — она смеётся, — Так вот, я та самая королева драмы, честное слово. Мне неинтересно, когда всё просто, и если бы Егор не был таким контрастным, мне бы быстро наскучило. — она пожимает плечами, и видя напряженное лицо Полины тут же добавляет, — Но ты не подумай, когда всё спокойно и тихо, как у вас с Федей, это тоже хорошо. — старается подбодрить. — Хорошо, да. — Полина задумчиво повторяет её слова. В ту ночь за стол они так и не вернулись, так и болтали за барной стойкой, обсуждая всё, что подворачивалось. — Я тебе говорю, я два года подряд ломала руку шестнадцатого сентября, — Полина смеётся, — на третий мне в этот день запретили вообще вставать с кровати, носили меня сами до туалета и приносили еду. К часам девяти вечера, уже перед сном, разрешили слезть немного поиграть, я пока слезала зацепилась за тумбочку, упала, и сломала руку в двух местах. Даша хохочет, прикрывая рот ладонью: — Ты человек-катастрофа, Полина, но смотри, — она поворачивает к ней плечо, и указывает пальцем на мелкие бесцветные шрамы, — Вот это первое июня в мои шесть лет, вот это в семь, — спускается ниже, — а вот это в восемь, — показывает на самый глубокий из всех, — парень со двора катал меня на велосипеде и мы упали — я, следом на меня велосипед и сверху Вовчик, меня даже в травмпункте уже ждали в тот день… Девушки громко хохочат, чем вызывают недоумение на лице бармена. — Эх, Полечка, приходи хоть ты на тусы почаще, Соньку никуда не вытащишь после того, как она снова с Зимовым разругалась. — Даша расслабленно улыбается. Так вот какая у неё «температура», — думает про себя Полина. — А она разругалась с ним да? — девушка неподдельно удивляется, — Мне просто она про весь их рабочий движ почти не рассказывает. Соня была кем-то вроде таргетолога у Допклаба — иногда на подмоге между делом настраивала рекламку в Инсте по старой дружбе, Зимова она знала с первого класса — учились вместе в параллели, но из-за той же «старой дружбы» и упёртых характеров частенько что-то не делили и на время переставали контактировать. В этот раз Соня даже взялась за новый проект и с головой ушла в работу. — У нас просто сейчас период дружбы на дистанционке, ты не понимаешь. — уверенно утверждала Соня в такие моменты и Полина, пожимая плечами, соглашалась. Даша зевает: — Да поймёшь их что ли, но я её уже пару недель не видела. — снова зевает, устало падает на стойку, — Ну, глядишь послезавтра и появится. — Послезавтра? — Полина, засыпавшая последние несколько минут, тревожно взбодрилась. — На втором дне празднования — Даша заметила, что Полина капитально ничего не поняла, — Ну смотри, завтра все отоспятся, а послезавтра снова соберутся у Глебасты на даче, только в более тесном кругу, так сказать. Полина задумалась: — Насколько тесном? — Ты, я и Глебаста, блять. — она смеётся, облокотившись локтём на стойку, — Ну, человек десять, я думаю, может чуть больше. Но тебе точно придётся прийти. — Почему? — Полина ожидала услышать любой ответ, кроме… — Потому что я сдохну со скуки, если тебя не будет. — Даша подмигнула ей, улыбнувшись, и в ту же секунду протяжно заорала, — О-о-о, Никитосик, а мы о тебе говорили как раз. Зимов появился буквально из ниоткуда, вроде только что Полина оглядывалась по сторонам и вокруг в опустевшем клубе уже почти никого и не было, как вдруг он уже стоит прямо у неё за спиной. — Там это. — он кивает в сторону столов — Все по домам собираются, Феодосий зовёт тебя. — он переводит взгляд на Дашу, — Егору пиздец, кажется. — В каком смысле? — недоумевает блондинка, оставляя пустую бутылку на стойке и быстро спрыгивая с высокого стула. — Ну, как говорил мой дед — «Лучше один раз показать, чем с десяток рассказать», пойдёмте. — он разворачивается и девочки, переглядываясь, следуют за ним. Даша заметно переживает, и старается разрядить обстановку: — Никитосик, если бы меня когда-то спросили, кто знает больше всех стариковских пословиц, я бы не раздумывая назвала тебя. — девушка задорно поглядывает на него, — Кстати, пока ты в настроении, может вернёшь нам Соника обратно? Напиши ей сам и помиритесь, ну пожалуйста. — Даша протяжно канючит. Зимов на секунду будто теряется, не понимая сути разговора, но быстро ориентируется: — Так мы с ней и не ругались. — он недоуменно пожимает плечами, посмеиваясь — Я во всяком случае точно. У неё же теперь новый проект, она по уши ушла туда и ничего не видит-не слышит. — Проект? А куда пошла, к Будде что ли? Полина, ты не знаешь? — Даша наперебой задаёт вопросы им обоим, но Полина лишь пожимает плечами. Она знала про новую работу подруги, но Соня никогда не любила обсуждать внутренние рекламные делишки, ссылаясь на этику таргетолога. За всё время Сониной работы с Допклабом, Полина не узнала от неё ни одной новости раньше остальных и не увидела раньше времени ни одной даже маленькой картиночки с новой коллекцией. — Да если бы Будда… — Никита хмурится, — Мёртвая, ебать её за костлявую ногу, Династия. — Да ладно… — Даша округляет глаза и таращится на Полину, будто та сейчас ей мигом может всё объяснить. Но Полина не может, и в точности повторяет своё предыдущее движение. Новость о том, что Соня сбежала из Допклаба в компашку к Фараону, а не куда-либо ещё, немного сбивает с толку. Понятно, что оставаться на прежнем месте с ребятами вечно она не могла — была слишком амбициозной, чтобы работать исключительно по дружбе, но уж опять же, по этой самой дружбе, могла бы уйти куда угодно, но не в DD, прекрасно зная об исключительно напряжённых отношениях. После развала Янг Раши всё пошло по пизде. Будто то, что смешивалось в идеальный симбиоз, дополняя и сплетая противоположности, резко разрушилось, разведя по двум сторонам старых друзей. DCW остался семьёй, будто просто убрав из неё тех, кто родниться и не хотел особо, а вот DeadDynasty переживала не лучшие времена, потому что держалась исключительно на партнёрских отношениях, где все и каждый ищут, да не сыщут, взаимовыгоду. — Вот такие дела. — резюмирует Зимов, когда они подходят к столу. Всюду валяются тёмные пустые бутылки, пепельницы наполнены доверху, везде раскиданы какие-то фантики, мелкие пакетики и обёртки. Посреди всей вакханалии на диване расположился Егор. Хотя расположился — не самое подходящее слово. Его голова висит где-то на уровне пола, одной рукой он ещё касается стакана, стоящего на столе, другой делает попытки удержаться сбоку за спинку дивана. Видимо, получается слабо, так как он заметно съезжает с каждой секундой всё ниже и ниже. — Егор… — Даша наклоняется к нему, и поворачивает свою голову, чтобы разглядеть его лицо. — Ты слышишь меня, Ракитин? Он лишь нечленораздельно мычит и Полина понимает, что это то самое, с чем они с Дашей боролись около часа назад. — Сколько? — блондинка безучастно обращается к стоящему рядом с ней Диме. — Около трёх, может больше. А я говорил ему. — добавляет, заметив испепеляющий Дашин взгляд Она продолжает попытки достучаться до Ракитина, когда Полина слышит знакомый шёпот над ухом: — Девушка, а вы одна здесь отдыхаете? Не глядя тянет руку назад, нащупывая длинные волосы, собранные в хвост, и с улыбкой поворачивается, утыкаясь в добрые тёмные глаза. Федя пьян, как и остальные, но каким-то чудом остаётся на ногах, хоть и видно, что это стоит ему нечеловеческих усилий. Его глаза такие же добрые, а может, даже чуточку больше обычного, и Полина расслабляется, прижимаясь к тёплой груди и будто забывает все события минувшей ночи. Забывает, пока не… — Блять, а где Шатохин? — Даша психует в сотой попытке поднять Егора с дивана. Ей силится помочь Глебаста, но он сам еле стоит на ногах и помощью это можно назвать только с большой натяжкой. Он бросает попытки, когда голова Ракитина окончательно переезжает жить на пол: — А Депоша уехал ещё час назад. — он откидывает ногу Егора и падает рядом на диван, — И сегодня, кстати, даже звёзды сошлись, представляешь? — Да ладно? — Даша на секунду даже отвлекается от обездвиженного тела и почему-то бросает быстрый взгляд на Полину, — И кто же? — Помнишь тут крутилась блондиночка, кажется она с пришла с… Ай, да насрать. — он устало забивает после нескольких секундных попыток вспомнить. — Такие вот дела. Полине не составляет труда сложить в голове несложный пазл про звёздные ребусы, но она тщетно силится понять, почему не смотря на внезапное облегчение от осознания, что его здесь нет, легче внутри не становится, и только еще одно новое поганое чувство поселяется где-то внутри. Оно еще настолько прозрачное и неясное, что определить и распознать его, прочувствовать не получится, как не старайся, но оно уже наготове запустить тонкие корни и обвить собой всё изнутри. Просто она об этом ещё не догадывается.