Ты был уверен, что я не вспомню тебя, когда ты появился в Бартсе вместе с Молли. Так самоуверенно ты оставил мне свой номер, что я подумал, что ты не узнал меня. Но твой голос выдал тебя. Он дрогнул при произношении фамилии, и я понял– ты помнишь. Я так старался не показать своего удивления. Но всю ночь метался по кровати, пытаясь заглушить свои воспоминания о нашей встрече, перестать вспоминать малейшие детали и новое имя. В следующую нашу встречу ты был уже другим, пытающимся испугать меня. Признаюсь, у тебя получилось. Но я помню тебя еще раньше. Тогда, когда ты еще был мальчиком для битья, а я под защитой собственного брата позволял себе говорить об окружающих, все то, что я о них думал. Я помню, что сказал о тебе в тот день. Поверь мне, я жалел об этом все эти годы и жаждал встречи, чтобы извиниться. Мои слова не исправят произошедшего, но я тщеславно надеюсь облегчить свои страдания по этому поводу. Я был в том самом бассейне, где утонул Карл Пауэрс и я знал, что именно ты сделал это. Тогда я видел тебя в последний раз, но то твое выражение лица я не забывал ни на секунду. Черные глаза смотрели на посиневшее тело и ликовали, плечи расправились, как будто с них упал огромный груз, а пальцы, которыми ты впился в поручень разжались, словно пытались оттолкнуть все прошлое. Тогда ты выглядел потрясающе. Ты не замечал меня, ведь я прятался во тьме трибун и тенях испуганных тел, но я смотрел только на тебя. Мне тяжело называть тебя новым именем, но должен признать– оно подходит тебе. Столько лет, я думал, как сложилась твоя судьба и просил, как бы странно не звучало, Бога хоть на секунду увидеть тебя. Ш.Х.
Шерлок испуганно озирался по сторонам, прежде чем подойти к курившему в тени парковой аллеи человеку. Он уже знал, что Мориарти следит за каждым его шагом и для Холмса это было волнительно. Он остановился рядом, чем вызвал удивление у шпиона, но тот не дрогнул. Не дрогнул и когда Шерлок запустил руку в карман своего пальто и достал оттуда конверт протягивая его со словами «Это Ему». Себастьян Моран привык, что его боссу передают бомбы, отравленные напитки, неизвестные вирусы и прочее, но не измятый конверт с рваной подписью посередине. Он забрал его, кладя за пазуху и Холмс благодарно кивнул, снова забегая к себе. Было видно, как детектив мечется по квартире, словно хочет выбежать, и как подозревал Моран, забрать письмо обратно. Но этому не суждено было сбыться, потому что смена была окончена и теперь Себастьян торопился отчитаться перед Мориарти о проделанной работе. Моран уже не удивлялся никакому поведению Мориарти. Но в тот вечер он увидел нечто новое, что возможно не предназначалось для его глаз– волнение и трепет при виде измятого конверта и имени отправителя. Что-то на миг согрело столь холодную бездну, но лишь на миг. Моран был выгнан и обруган за столь своевольный поступок, как доставка почты от врага. Но они вдвоем знали, что этот комок бумаги опасен лишь словами, что могут в нем содержаться– не более. Джим был в смятении, ведь именно Шерлок нашел смелость, чтобы написать и просто поговорить. А новость про то, что все это время он знал, кто убил Пауэрса просто обескуражила преступника. Джим сидел в кресле и раздумывал о словах, брошенных Холмсом за несколько дней до начала всех событий. Словах, стоивших ему старой жизни и имени. Он давно простил Шерлока, потому что не мог иначе. Его маленький Шерлок. Джим улыбнулся светлому воспоминанию, единственному светлому в его старой жизни. Сможет ли он продолжать играть после всего или теперь, когда детектив знает своего «врага» в лицо – отступит… Джима грызли сомнения и желание так много сказать, но может позже. А сейчас нужно прощупать почву.Я надеялся, что ты не вспомнишь меня. Но похоже все было зря. Сейчас меня мучает лишь один вопрос: почему ты не рассказал обо мне полиции тогда? Хочу узнать о твоих мотивах. Твое достаточно сентиментальное письмо еще раз доказывает, что ты лгун – у тебя есть сердце, иначе от чего тебе столько лет печалиться о вскользь брошенных словах какому-то бедному мальчишке. Надеюсь, твое высокомерие все так же греет тебя. P.S. некоторым желаниям лучше не сбываться. P.P.S. игра продолжается. Д.М.
Следующим утром Морану было приказано отдать ответное письмо– насмешку - в идеальном конверте из прочной высококлассной бумаги, подписанное перьевым Паркером и самым изысканным почерком из набора Мориарти. Себастьян снова у дома детектива и тот играет на скрипке у окна полдня и весь вечер, но как только достаточно темнеет, а до конца смены остается 20 минут скрипка прекращает играть и дверь на Бейкер-стрит открывается, выпуская Холмса. Тот идет вперед и теряется в тени деревьев, а потом также резко появляется перед снайпером. Они смотрят друг на друга, испугавшись, что кто-то может что-то спросить, и Себастьян моментально протягивает конверт. Шерлок в неверии смотрит на светлое пятно в руках убийцы и судорожно сглатывает перед тем как взять: осторожно и слишком нежно. Мужчины снова кивают друг другу и Холмс исчезает, через минуту возвращаясь домой и закрывая дверь. Еще минута и силуэт застывает по ту сторону окна. Моран готов был поспорить, что Холмс так и держит конверт в руках, боясь распечатать. Шерлок положил конверт перед собой, разглядывая каждую букву: излюбленная богемская бумага, тонкий перьевой Паркер, буквы ровные витиеватые и красивые как надписи на банкетных карточках–бездушные. Он аккуратно вскрыл конверт ножом и достал содержимое, закрыл глаза и поднес к носу, вдыхая– аромат парфюма легким намеком остался на листе, не давая доподлинно установить марку или хотя бы громкие составляющие, но Шерлок был уверен, что аромат под стать владельцу. Детектив распахнул глаза и положил лист перед собой, воровато оглядываясь, чтобы никто не стал свидетелем его действий. Этот лист не из богемской бумаги, но по качеству ей не уступал и текст был выведен тем же пером. Сердце забилось быстрее, то ли в предвкушении, то ли в испуге. Глаза бегали по строчкам, которых казалось слишком мало. Он хотел и ждал большего– не слезливого письма, просто большего количества слов. Шерлок перечитывал эти несколько строк, пытаясь дать ответ самому себе: почему же он два раза скрыл убийцу? Почему больше двадцати лет хранил это знание и не собирался говорить об этом даже под пытками? Входная дверь захлопнулась, возвещая, что Джон вернулся домой, а, следовательно, необходимо спрятать письмо во избежание ненужных вопросов. А утром необходимо подготовиться, прежде, чем дать ответ. Утром Джон застал Шерлока за поисками: тот разбирал каждую коробку со своим хламом и складывал его обратно и чем меньше становилось коробок, тем рассерженнее становился мужчина. — Если ты скажешь, что ищешь, то я мог бы помочь, — Джон наблюдал за этими метаниями из кухни. — Ручку. — Они на столе, — Джон все также не понимал происходящего. — Я ищу синюю бархатную коробку с тиснением Montblanc, перевязанную белой шелковой лентой, внутри ручка–синий лак и платиновое напыление… — он пнул коробку с вещами, как будто та была виновницей его бед. — Ах, эта… —Джон долго думал откуда у Шерлока столь дорогая вещь, но потом и забыл про нее. — В ящике стола, слева, под стопкой вырезок об изуродованных телах, принесенных в жертву. Шерлок подбежал к столу и выдернул ящик полностью, желая получить нужное. Как только ручка сверкнула в его руках, он с улыбкой сел на свое кресло, оставляя позади бардак и хаос. Холмс сидел за столом пытаясь собраться с мыслями, чтобы начать писать, но постоянно маячивший Джон отвлекал и каждый его взгляд с интересом бросаемый на кремовый лист нервировал. Он должен написать письмо, чтобы отдать его правой руке Э… Джима Мориарти. Он собрал принадлежности и скрылся в комнате под недоумевающий взгляд личного блогера.Отвечая на твое письмо я собирался соврать, говоря, что это необходимо было для шантажа или чтобы унизить тебя… Но я не хочу врать хотя бы на бумаге. Я сделал этого потому что был горд тобой и признаю, что его убийство стало той самой мерой, которую необходимо было применить. Позже, когда ты исчез, а Майкрофт выпустился, я осознал, что был не прав по отношению к тебе. Не буду говорить, что я занял твое место и во всем великолепии ощутил на что способна безнаказанная подростковая ненависть– ты знаешь все не понаслышке, Джим. И в последний раз, когда я сам, будучи шестнадцатилетним парнем, тонул в этом бассейне моим последним желанием было твое появление, чтобы ты нырнул за мной и поцеловал, а потом вдохнул немного воздуха не давая отключиться и остаться на дне. Когда я очнулся, мой приходящий в себя мозг до последнего думал, что именно ты достал меня оттуда. А позже, я желал, чтобы Тома Мэйерса постигла судьба Карла Пауэрса. Но я был слаб. Я печалился о своих словах столько лет, потому что был влюблен в тебя. Как же можно было сказать такое человеку, которого любишь? Я думал, что моя показная ненависть способна защитить от клейма или чего-то хуже. Я был испуган и сломлен, боялся за себя и тебя. Как мог пытался не позволить узнать про наши встречи в бассейне. Сейчас я понимаю, что должен был послать все к черту и продолжать целовать тебя, а не выливать во всеуслышание грязь о твоей семье. Мне действительно жаль, что я так поступил. P.S. в следующую нашу встречу, я разрешаю тебе выстрелить в меня. Ш.Х.
Шерлок просушил чернила и аккуратно свернул листы, закладывая их в заранее подписанный конверт. Надпись обычным почерком, выдающим легкое волнение. Но все остальное безупречно– достойно гения преступного мира. Правая рука Мориарти стоял на том же месте, что и в прошлый раз, оглядываясь в ожидании детектива. Тот вновь вынырнул из темноты, сразу протягивая конверт, чтобы вновь скрыться. Моран не удивлялся завязавшейся переписке и точно знал, что еще не раз доставит конверт на Бейкер-стрит. В этот раз Мориарти ожидал ответа и нервничал в этом ожидании. Себастьян пытался скрыть улыбку, но босс все же заметил. Хотя замечания не последовало. Его не выгоняли, и он присел на диван, желая вытянуть ноги, уставшие от многочасового стояния. Джим с трепетом осмотрел письмо и самым кончиком ножа разрезал бумагу, вытряхивая на стол лист плотно исписанной бумаги. Гений улыбнулся стараниям Шерлока: хорошая бумага, перьевая ручка и хорошо выведенные буквы, хотя рука несколько дрожала. Но надо отдать должное – в письме не было ни одной кляксы или смазанной буквы. Он прочитал, а потом перечитал, с каждым разом сжимая ладонь все сильнее, когда глаза доходили до середины. Моран с интересом наблюдал за лицом своего босса– в начале письма он долго перечитывал одну и ту же строчку, потом останавливался и отводил глаза, словно стесняясь того, что там написано, потом его лицо исказила ярость, такая которую снайпер не видел еще никогда, а следом, что-то обезоруживало его, заставляя смотреть широко открытыми глазами, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Но ярость все же возвращала себе первенство. Он взял себя в руки, сложил письмо и вложил обратно в конверт. Эти два письма Джим поместил в сейф с личными вещами, код от которого знал только он и ошибись при наборе которого, разнесет весь дом. — Завтра передашь ответ Холмсу и сразу же отправишься на задание. Пока иди. Мне нужно все хорошо придумать, чтобы ему понравилось. Джим махнул рукой, показывая, что цепной пес свободен и пузико ему чесать не будут. Моран покинул комнату, оставляя мужчину в его мыслях. Если он думает так воодушевленно, значит готовит новое убийство, но не Холмса, а кого-то для него. Неужели святоша-детектив сделал заказ? Полковник остановился посреди лестницы, ошеломленный пришедшей мыслью. Тогда возможно, что вся их переписка лишь заказ и обсуждение деталей.Я ценю твою честность, Шерлок. Мне отрадно видеть, что в некоторых пунктах наши мнения сходятся. Возможно и мне стоит попросить прощения за мое исчезновение. Но я не мог тогда посмотреть тебе в глаза: из-за твоих слов ранее и из-за того, что я сделал. Тогда я еще испытывал муки совести и не мог предстать перед своей любовью с клеймом убийцы. Я бы смирился с любым другим будь ты со мной. Когда я сделал это, то думал, что уберегу и тебя от опасности до окончания школы, но не все всегда идет по плану. Но в этот раз, любовь моя, мой план будет безупречен. P.S. этот выбор так и остался за тобой. P.P.S. я буду знать, что у меня есть это право, но я никогда его не использую. Д.М.
Руки все еще подрагивали от злости на человека из письма Шерлока. Даже если детектив пойдет против него и постарается помешать, то Джим закончит свое дело. Он сделает также больно, как когда-то было его Шерлоку. Мориарти предался школьным воспоминаниям. Он специально копался в своих вещах в раздевалке, ожидая пока все выйдут из душа и оденутся. Карл Пауэрс со своими дружками насмехались над ним из-за того, что он мог принять душ только в школе, потому что дома не было воды. Но он пропускал все мимо ушей считая минуты, когда они свалят к своим девчонкам. Сегодня был хороший день, ведь тренер не отворачивался и не уходил, поэтому он заработал только три утопления. Но самое главное, что Шерлок должен был прийти сюда в конце урока. Команда по плаванию во главе Пауэрсом наконец вышла, не забывая приложить его о шкафчики напоследок, за ними вышли и все остальные оставляя раздевалку и душевую в распоряжение парня. Тот выглянул и увидел Шерлока, идущего по коридору и махнул рукой. Он поспешил прижимая к себе тетрадку и массивный учебник по химии. Рюкзак за спиной издавал гремящий звук, привлекая внимание и заставляя Шерлока перейти на обычный шаг. Как только он вошел в раздевалку его сразу прижали к двери, бессовестно воруя поцелуй. Но он и не думал сопротивляться, наоборот, скинул рюкзак, и попытался снять пиджак, но мешал зажатый в руках учебник. Шерлок отстранился, вызывая недовольное бурчание у парня и посмеиваясь. — Дай раздеться и закрой дверь, — пока будущий детектив вытряхивался из своей школьной формы, будущий Наполеон шантажа закрывал дверь на ключ, который выкрал у тренера еще неделю назад. Уже неделю они с Шерлоком запирались в душевой и целовались, стараясь расширять границы дозволенного. Джим с замиранием сердца вспоминал сейчас предпоследнюю их встречу. Они стояли под водопадом упругих струй, соприкасаясь полувставшими членами и изучали тела друг друга руками. Тогда казалось, что тело Шерлока состоит только из острых углов: скулы, подбородок, ключицы, плечи, локти, ребра, тазовые кости, колени – обо все можно было порезаться. Такой худой и абсолютно без мышечной массы, в отличие от спортивного визави. «Тогда еще не Джим» наслаждался каждым углом и впадинкой тощего тела, каждой родинкой, что не поскупились рассыпаться по шее и животу, каждым тяжелым вздохом, переходящим в еле слышимый стон. Он знал, что Шерлок не любил прикосновения к себе, но его это не касалось. Он знал, как Шерлок ждет его прикосновений. Точно так же как он ждал поцелуя этих чудно-очерченных губ или легких укусов плеча, когда его маленький гений кончал от нехитрых действий сильных рук. Тогда он думал лишь о том, что следующий год для него последний, а Шерлок останется здесь без него. Но все так круто изменилось… Гордо вздернутый любимый острый подбородок и мягкие губы, что целовали его, доводя до исступления, произносят то, что обещали сохранить в секрете. Предательство снимает пелену с глаз и кажется, как будто он тонет, но нет… Это было только впереди... — Что ты здесь делал с маленьким Холмсом? — один из дружков Пауэрса выходит вперед и прижимает его к стене. — Ты что не слышал? Он еще и от зубрилы отхватил! Они начали смеяться, обступая его полукругом. —Мелкий Холмс такой же фрик, как и его старший братец. Но мелкий всегда выдает все твои секреты. Да, помойная крыса? — Карл Пауэрс схватил его за шкирку таща к бассейну. — А что надо делать, чтобы крыс стало меньше? — он схватил его двумя руками и бросил в бассейн, продолжая смеяться. — Я не слышу ответа ребята! Тишина стояла в огромном зале и лишь всплески воды нарушали ее. — Топить! — Карл сам ответил на свой вопрос и взял большой металлический сачок для чистки. Размахнувшись он ударил им возле барахтающегося тела и то сразу ушло в воду и так продолжалось снова и снова, пока рука Пауэрса не устала поднимать и опускать металлический каркас. Сил у пловца почти не осталось, и он попытался подплыть к бортику, но как только его рука коснулась холодной плитки, носок массивных белых кроссовок с двумя синими полосами ударил его в лицо, заставляя отпустить. Боль разошлась по всему лицу, отупляя сознание и шепча перестать бороться. Мальчишеское тело пошло на дно, оставляя за собой путь из клубящейся розоватой воды. Он уже не слышал, как Сэм Мэйфилд кричал на Пауэрса за то, что тот убил паренька; как Энтони Баррет предложил быстрее свалить, пока не пришли учителя; как остальные двое Алек Соурс и Дерек Конорс уже бежали прочь от злополучного места. Четверо парней бежали от здания бассейна и лишь один нырнул, чтобы достать тело. Следующее, что увидел перед глазами очнувшийся парень–это ошарашенное лицо Сэма Мэйфилда и его судорожные вопросы и попытки оказать помощь. Он действительно помог, просушил одежду, заклеил разбитый нос и губу, довел до дома и даже посидел с ним, проверяя его состояние. Когда будущий криминальный гений проснулся в следующий раз, он пообещал ничего не рассказывать учителям, на что Сэм попросил об обратном, удивляя парня. Но у него уже были другие планы. Джим еще раз вдохнул, чувствуя боль от воды в легких– это ощущение не покидало его больше благодаря Карлу Пауэрсу. Сейчас он с улыбкой вспоминал команду по плаванию, потому что иногда навещал их в приступе дружеской любви – на кладбище, где лежали все четверо сбежавших. Каждый погиб при странных обстоятельствах, и Джим считал их убийства лучшими в своей карьере. Его размышления о прошлом прервал стук в дверь. Он уже знал, что это Моран пришел за письмом и своим заданием. — Входи! Мужчина тихо вошел, прикрывая за собой дверь и останавливаясь прямо перед столом, замирая по стойке смирно. — Доставишь Холмсу письмо лично в руки, не дожидаясь, когда он сам выйдет. Потом приедешь за мной, и мы поедем развлекаться, — улыбка исказила его лицо, как ужасающая маска. Моран нехотя вздрогнул, но потом взяв себя в руки, кивнул и направился к выходу. Моран застыл перед дверью на 221В по Бейкер-стрит, занося руку, и та моментально открылась. На пороге стояла пожилая женщина в синем платье. — Вы к Шерлоку? И не успел он подтвердить эту информацию, как женщина закричала, повернувшись к лестнице на второй этаж: — Шерлок, дорогой, к тебе пришли! — она отступила назад пропуская детектива к двери. Тот был явно удивлен, увидев на своем пороге снайпера. Женщина ушла, оставляя их одних. Моран начал доставать письмо, но был остановлен рукой Холмса, втаскивающей его за порог. Дверь закрылась за его спиной, и он оказался вплотную к ней прижат– эта ситуация будила инстинкты выживания, и Себастьян был готов к нападению. Вот только Холмс смерил его нетерпеливо-раздраженным взглядом и фыркнул. — Здесь всюду камеры моего братца. Не хочу, чтобы он знал, — детектив нехотя пояснил и протянув ладонь, ожидал конверт. Шероховатая бумага легла в ладонь, и Шерлок ощутил, как от нее разливается тепло. — Почему сейчас, а не как всегда? — он смерил стрелка сканирующим взглядом, но не найдя ничего нового, посмотрел ему в глаза. — Босс уезжает по делам. Я еду с ним, — он впервые говорил при детективе. Раньше они просто обходились кивками. На этот раз Шерлок кивнул, удовлетворенный ответом и отступил на шаг назад, давая место, чтобы открыть дверь и выйти. Как только она закрылась Холмс пронесся по лестнице в квартиру, мимо опешившего Джона и с громким хлопком затворил дверь в свою комнату. Он был слишком взволнован. Письмо лежало поверх застеленной черным покрывалом кровати, и Шерлок представил, что на месте него лежит Джим, в том самом костюме, в котором был в бассейне, и улыбается, как тогда в прошлом. Он отогнал морок и взял конверт, надрывая его сбоку руками. Всего один лист, но строчек на этот раз больше. Глаза проскользили по последним строкам, и Шерлок закусил губу, пытаясь сдержать всхлип. Ему было больно знать о том, что даже после такого Джим продолжал думать о нем, как о чем-то хорошем, пытался защитить как мог и согласился бы на… тут Шерлок сам себя оборвал. Воспоминание о том, что случилось с одним из парней из параллели, когда все узнали про его влюбленность в парня, заставило замереть от ужаса. На такое он не мог обречь их двоих. После того, что Джим и так пережил. Шерлока трясло, и он не мог остановиться вспоминать. Школьные воспоминания, тщательно подавляемые все эти годы, вырывались и теперь проносились перед глазами. Джон стучал в дверь, но Шерлок не замечал посторонних звуков. Только звук воды, смыкающейся над головой и всплески от движений рук– после того раза он не был в бассейне. Чьи-то руки обхватывают его и прижимают к себе в попытке успокоить и это помогает. Холмс начинает возвращаться обратно, медленно, но начинает. Осознание, что он сидит на полу, а Джон крепко обнимает его, прижимая лицом к одному из своих забавных, но уютных свитеров, приходит внезапно, как гениальная мысль. Он пытается подняться, но врач останавливает. — Что произошло, Шерлок? — Джон не отпускал его, даже когда Шерлок делал попытки встать. Хотя он сам не понимал этого, возможно, это всего лишь судорога. — Паническая атака, —он не собирался скрывать этого от Джона, ведь тот был его врачом и лучшим другом. — И часто у тебя так? — Первый раз за двадцать лет, — Шерлок шептал, боясь нарушить тишину без всплесков. — Этого больше не повторится. Я обещаю, — теперь Шерлок встал, желая спрятать письмо от Джона, но тот все равно увидел не само письмо, а конверт с подписью фамилии друга. Он не стал спрашивать и просто вышел под предлогом «заварить чай». Шерлок лежал на кровати и смотрел в белый потолок, хваля себя за отсутствие мыслей. Но они то и дело возвращались к листу с паркерными надписями. Детектив понял, по какой причине письмо доставили раньше и куда собственно Джим собрался уехать. До дома Тома Мэйерса четыре часа езды в одну сторону, и Шерлок накидывал еще пару часов на все представление. Завтра приедет Лестрейд и предложит ему интересное дело с загадочным и жестоким убийством, но он за него не возьмется. Шерлок улыбнулся собственным мыслям и замотался в одеяло, как только холод воспоминаний отпустил тело, детектив мгновенно уснул. Следующее утро встретило его громким шагами по лестнице. Шерлок открыл глаза, пытаясь сосредоточиться, но теплая и уютная нега не хотела отпускать. Когда в гостиной послышались голоса, можно было с уверенностью сказать, что пришел Лестрейд и он в новых ботинках, которые не успел разносить– видно погода совсем испортилась за ночь. Дверь в комнату приоткрылась, но детектив и не думал оборачиваться или хоть как-то показывать, что проснулся. —Шерлок, — Джон подошел ближе и положил руку ему на плечо. — Шерлок! Шерлок открыл глаза и недовольно, но пристально огляделся. — Лестрейд привез дело. Ты нужен полиции. Шерлок вытащил руку из-под одеяла, показывая, чтобы ему дали дело. Подниматься он не собирался. —Инспектор! — Чуть громче крикнул Джон, заставляя и инспектора зайти за собой. Тот не в первый раз был в комнате детектива и даже мог сказать где хранятся разные вещи– за несколько обысков, стало понятно, что Холмс человек привычки, если дело касается спальни. Он подал папку лежащему мужчине и тот нехотя начал листать. Присутствующие наблюдали за его реакцией. Очередь дошла до фотографий и губы Шерлока стали ломаться в странной гримасе, ошибочно интерпретируемой другими мужчинами как отвращение к жестокости и низменности преступления. Но в тот момент консультирующий детектив всеми силами пытался подавить улыбку и растущую в груди огненным цветком благодарность за отмщение его юношеских обид. Он разглядывал фотографии мертвого Тома Мэйерса как произведение искусства. Джим потрудился в точности воссоздав забавы с утоплением двадцатилетней давности, Шерлок точно знал это, ... а потом тело отнесли в душевую и включили воду, подняв его лица навстречу бьющим струям– вода заливалась в рот и нос, не давая нормально вдохнуть и после того, что произошло в бассейне– это была последняя капля... Холмс еле сдержался, чтобы не хихикнуть на пришедший в голову каламбур. — Скучно. Ищите среди тех, кому он должен денег, — Шерлок отрапортовал Лестрейду своим обычным голосом, отдал папку обратно и отвернулся, снова заворачиваясь в одеяло. Теперь, когда его лица никто не видел, он мог улыбаться и не сдерживать те несколько слезинок, вот-вот готовых сорваться. Том Мэйерс пережил все тоже, что так много раз переживали они с Джимом. Он должен написать ответ. Должен. Шаги Лестрейда раздавались уже внизу, но Джон так и не сдвинулся с места. — Что происходит, Шерлок? — таким тоном он обычно спрашивал не подсел ли Шерлок снова. Он хотел ответить, что подсел, плотно подсел на Джима Мориарти. Но нужно было молчать. Шерлок откинул одеяло представая перед доктором в странном виде: глаза влажные, нижняя губа покраснела от сильного укуса, а на щеках лихорадочный румянец. — Боже, Шерлок! — Джон сел на кровать и дотронулся до лба детектива, но тот был нормальной температуры. — Не волнуйся, это отголоски панической атаки. Мне нужно немного отдохнуть, и я приду в норму, — Шерлок поднялся с кровати, снял халат с вешалки, собираясь пойти в душ. — Ладно. Если что-то понадобится, просто скажи. Шерлок кивнул и скрылся за дверью. Холмс стоял под душем впервые за долгое время, позволяя воде биться о лицо. Теперь это не вызывало страха и плохих воспоминаний, а начало ассоциироваться только с Джимом и их встречами в душевой. Шерлок снова начал улыбаться. Он заново перечитал письмо, прежде чем ответить.Тебе не стоит просить у меня прощения, ведь я понимаю почему ты исчез. Думаю, ты знаешь, что тебя искали и даже подключали к этому моего брата. Но я понимал, что ты уже далеко. Хочу развеять твои сомнения: я бы принял тебя после убийства Пауэрса не раздумывая и хранил бы этот секрет, как храню его уже долгие годы. Я был бы с тобой. Но не дал бы тебе смириться с тем, что происходило бы из-за этого. Последний кто вознамерился бороться за свою любовь, не смог пережить нападок и издевательств. Боюсь, любовь моя, и я бы не смог. Твоей вины в дальнейших событиях нет. Во всем виноват я сам, а точнее мое желание озвучить все, что я смог увидеть. И в заключении, я преклоняюсь перед твоим гением и благодарю. Сам бы я никогда не смог этого сделать. Сегодня инспектор принес мне это дело, и я воистину оценил размах представления. Мне стало легче. Шерлок.
Детектив с нетерпением ждал вечера, чтобы доверенное лицо Мориарти забрал конверт, а на следующий день принес новый. Вот уже почти неделю он живет ожиданием нового письма, отодвинув любимую работу на второй план. Но это того стоило– ощущение, что столько лет давило постепенно покидает его и становится легче дышать. Словно он наконец вышел из бассейна в котором плавал двадцать лет. В этот вечер на пороге снова возник тот же человек. На этот раз его движения выдавали усталость от последнего задания. Шерлок с улыбкой пропустил его в прихожую и прикрыл дверь, скрывая их от взгляда уличных камер. Детектив протянул конверт и военный вложил его себе за пазуху уже не разглядывая. Он собирался выйти, когда в спину ему прилетело брошенное Холмсом "Спасибо". Моран удивился и хотел уже обернуться, чтобы сказать, что доставка письма ничего не стоит, но вовремя понял, что детектив благодарил не за это. Он кивнул и покинул дом на Бейкер-стрит. Джим ходил от стены к стене в своем кабинете, ожидая возвращения Себастьяна. Он так хотел, чтобы Моран описал реакцию Шерлока на его подарок, стоящий ему загубленного костюма. Моран тихо поднимался по лестнице к кабинету, чтобы не тревожить размышляющего босса, но тот вышел ему навстречу, протягивая руку. Полковнику безумно хотелось поднять письмо над головой и трясти им над Джимом, чтобы тот подпрыгивал в попытке дотянуться, но глаза криминального гения говорили о том, что минутное промедление обойдется ему слишком дорого. Мориарти забрал его, но взгляда не отвел, ожидая словесного отчета. — Был радостным и сказал «спасибо», — несколько слов, и Джим светится как малыш на Рождество, получивший свои подарки. Утром Себастьян пил кофе на кухне, готовясь к своему обычному времяпрепровождению в тени кустов Бейкер-стрит, когда спустился Мориарти. Полковник несколько раз закрыл и открыл глаза, пытаясь прийти в себя от внешнего вида своего босса: синие джинсы и серая футболка, никакой обычной укладки, кроссовки… Джим из IT. —Не стоит так глазеть, — он налил в свой стакан и сел напротив. — За Холмсом кто-то поставил слежку и это не люди его брата. Днем постараюсь все разузнать, — полковник уже разработал целую систему допроса для таинственных шпионов. — Нет, ты будешь нужен ночью для моей защиты, —Моран с удивлением на него посмотрел. — Наведаюсь на Бейкер-стрит, нужно кое-что обсудить с нашим детективом. На этом их общение кончилось до самого вечера. Как только стемнело, посыльный двинулся к двери 221В по Бейкер-стрит, легко неся обычную коробку в коричневой бумаге, перетянутую веревочкой. Парень в синих джинсах, безразмерной парке и капюшоне быстро подскочил к двери и постучал, ожидая пока кто-то откроет. И этот кто-то должен быть Шерлоком, ведь Доктор Ватсон ушел на дежурство, их квартирная хозяйка пьет чай у соседки. Он еще раз постучал, на этот раз громче, чтобы Шерлок поторопился. Джим переминался с ноги на ногу, потому что пойти в такой легкой обуви по ноябрьскому холоду было плохой идеей. Мориарти постучал еще громче и требовательнее. Теперь он слышал шаги с обратной стороны. Дверь открылась и Холмс, не глядя на посыльного, протянул руку за коробкой. — Если Вам долго не открывают, то может вас просто не хотят видеть? — Шерлок был раздражен и нервничал из-за отсутствия обычного вечернего ответа. — Я думаю, ты хочешь меня видеть, — Джим поднял голову и свет из коридора осветил его лицо, при этом капюшон скрывал от камер и зевак с улицы. Шерлок оторопел. Он в неверии смотрел на Мориарти, словно тот был приведением, хотя для него Мориарти действительно был призраком– призраком прошлого. Черные глаза прожигали и лишали дыхания, мозг с трудом переваривал полученную информацию, выдавая лишь идиотские заключения и детектив решил отойти, но ноги подкосились, и он был вынужден привалиться к стене. Джим прошел в помещение, легко, но быстро закрывая дверь и ставя свою ношу на столик с цветами. Шерлок все так же не отлип от стены, наблюдая как Джим снимает куртку и шарф странной расцветки, перекидывает все это через руку и берет коробку. — Пригласишь на чай по старой дружбе? — Мориарти ехидно улыбнулся и начал подниматься по лестнице в квартиру. Шерлок последовал за ним. Они молчали, сидя напротив друг друга, и пили чай. Коробка, что принес Мориарти, стояла между ними, и никто не решался открыть ее. — Зачем ты здесь? — Не рад меня видеть? — Дело не в этом. Мой брат… — Шерлок волновался, что его брат может явиться в самый неподходящий момент или послать кого-нибудь по душу Мориарти. Он не мог позволить забрать у него Джима– только не сегодня. — Сейчас чрезвычайно занят, — преступник спрятал улыбку в чашке чая. Интрига удалась и детектив заинтересованно подался вперед. — Рад, — на бумаге Шерлоку было легче выражать свои мысли. По крайней мере они не путались, как сейчас при виде бывшего любовника, сидящего напротив. — Я здесь, чтобы ответить на твое письмо лично и принять благодарность, — Джим поставил чашку на стол и потянулся к коробке. Бечёвка не поддавалась, но в конце концов была снята и отложена. Крышка была все еще закрыта, и Джим указал на нее глазами, призывая детектива снять. Тот с некоторым сомнением оглядел предмет, но протянул руки, аккуратно касаясь, словно там была бомба. Он уже понял, что внутри. — Так и быть– вишня твоя, но я съедаю шоколад, а остальное пополам! — Джим погрозил указательным пальцем, как будто Шерлок мог съесть все в одиночку. На самом деле мог. Мориарти снова напоминал счастливые совместные моменты. Впервые они ели это пирожное одно на двоих, сидя под трибунами городской футбольной площадки. Было достаточно прохладно и кроме них желающих позажиматься не было. Тогда мальчишки целовались под предлогом оставшегося на губах крема, и Шерлок смущался, краснея и робко поджимая губы, ведь так Джим не целовал его еще ни разу. Все его «впервые» были с ним. Шерлок знал, что и у Джима он был первым. Мориарти внимательно следил за взглядом визави и улыбался улыбкой ему не свойственной– нежной и понимающей. Трудно было не понять, чем вызвано такое состояние Шерлока. — Хорошо, — детектив отмер и оживленно кивнул, но увидев выражение лица Джима смутился. Для него этот момент был одним из самых счастливых. Он уже тогда смог вычислить, что «тогда еще не Джим» украл деньги, чтобы купить сладости. В доме Холмсов такие вещи были под запретом из-за Майкрофта и Шерлока не часто баловали сладким. А в доме будущего консультирующего преступника никто и не думал о том, чего хотел ребенок. Они ели пирожные и конфеты, деля все на двоих, хотя это предназначалось только для Шерлока. За эти подарки «тогда еще не Джим» получал поцелуи в щеку, от которых смущались оба, ведь это так по-детски… Но Шерлоку было 14, и он не знал, что нужно делать. Сейчас ему 38, и он все в таком же раздрае, хотя за целый год их юношеской любви, пылкий и нежный, 17-ти летний «тогда еще не Джим» успел многому его научить. Он и сам учился время от времени в колледже, а потом уже будучи детективом. Шерлок отогнал от себя эти мысли и снова посмотрел на Джима. Тот сидел в ожидании, пока детектив соизволит начать есть, и он поспешил. Шерлок поднял вишенку и чуть запрокинув голову, положил в рот. Он прикрыл глаза от удовольствия, но взгляд Джима видел четко: глаза почернели и неотрывно следили за его губами. Холмс закончил жевать и облизал губы, вызывая у визави свистящий выдох. Следующим решением было поддаться воспоминаниям. Шерлок указательным пальцем снял вершину из крема и поместил в рот, облизывая палец, а потом проделал это снова, наблюдая за Джимом. Тот не дышал и закусил щеку. — У тебя крем? — тишину прервал голос Мориарти. — Где? — Шерлок знал, что чист, но таковы правила игры, которую они начали 23 года назад. — Здесь, — Джим подался вперед и легко коснулся кромки нижней губы Шерлока, вызывая у того легкую дрожь. Он подался вперед сильнее, — И здесь, — теперь уже губами касаясь уголка губ детектива. Холмс чуть повернул голову и сам поцеловал. Джим спрашивал разрешения, как тогда, и Шерлок снова его дал. Теперь Мориарти нависал над ним, целуя так, как будто утопающий получает долгожданный глоток воздуха– долго, неистово с бешеным напором– ведь он тонул 23 года и наконец выплыл. Шерлок притягивал его ближе, чтобы тот сел к нему колени, но в последний момент передумал и резко поднялся. Поцелуй пришлось разорвать, и консультирующий преступник замер, как олень в свете фар. Мысль, что сейчас детектив оттолкнет или ударит пронеслось в голове, но Шерлок взял его за руку и потянул в сторону спальни. Рука Холмса немного подрагивала и Мориарти тоже волновался, ведь они первый раз направляются в чью-то спальню. Детектив открыл дверь, заходя первым и утягивая мужчину за собой. Первый взгляд на обстановку и Джим улыбается увиденному. — Ты не выкинул этот мусор? — он указал на рамку с периодической таблицей. Когда-то он выдернул этот вкладыш из какого-то библиотечного журнала, чтобы отдать увлекшемуся химией парню, а тот хранил его сейчас под стеклом. Кусок бумаги выцвел от времени и были видны затертости и дырки от кнопок и булавок. — Не мог расстаться, — Шерлок коснулся свободной рукой рамы, поправляя и без того ровно висевшую картинку. Она так много значила для него, потому что была памятью о еще одном совместном моменте. Но сейчас ему не нужны были воспоминания, ведь Джим стоял сейчас перед ним и смотрел своими невыносимыми прожигающими черными дырами. В этот момент они творили новые воспоминания. Шерлок вновь придвинулся ближе и поцеловал. Джим оставил за ним выбор и Шерлок сделал его – послал все к черту и просто целовал. Он не понимал, как его руки оказывались там, где он последний раз обращал на них внимание – они самовольно трогали каждый миллиметр тела Джима, требуя освободить еще больше площади для изучения. Мужчины раздевали друг друга, медленно и неторопливо касаясь особо нежных участков кожи. Пальцы Джима проводили вдоль пояса брюк и живот Шерлока поджимался от столь приятного действия. Детектив почувствовал спиной мягкие простыни своей постели, но мужчина, нависший сверху интересовал его гораздо больше. Они снова были голые перед друг другом и Мориарти внимательно осматривал столь любимое тело: пропала та детская угловатость и теперь на ее месте только статные черты и изгибы, больше никакой болезненно-смешной худобы – только стройность, которую выдавали очерченные мышцы. Джим провел рукой по выступающим ребрам и когда Шерлок подался вверх, поцеловал его в солнечное сплетение. Они снова терлись друг о друга, но в этот раз все было несколько иначе – по-детски, но иначе. Шерлок думал о том, что им нужно было с чего-то начать… «Или закончить» – услужливо подкинул внутренний голос. «Продолжить» – сказал сам себе Шерлок – «продолжить после вынужденного перерыва». От собственных мыслей стало необыкновенно легко и рука консультирующего преступника, что сейчас бесстыдно надрачивала ему, приближала его к пику абсолютного блаженства. Шерлок перехватил эту руку и переплел пальцы, начиная снова тереться. Джим судорожно выдохнул и мазнул влажными губами по щеке детектива, прежде чем снова вовлечь в поцелуй. Надолго их не хватило и судорожное рваное дыхание переплелось с тихим стоном, заглушенным сомкнутыми губами. Спустя время, лежа в объятиях рук и приложив голову к груди консультирующего преступника, Шерлок наконец пошевелился. Он так боялся спугнуть этот момент, но даже после того, как он закинул ногу на Мориарти, устраиваясь поудобнее ничего не изменилось. Они все также лежали вместе. — Мое письмо, Шерлок. Можно? — детектив кивнул. Когда-то им все равно придется разговаривать, — Во время моего исчезновения, я был ближе чем ты думаешь. Первый месяц я почти не отходил от тебя. — Шерлок удивленно поднял взгляд на Мориарти, но потом все же лег обратно ему на грудь. — Потом, когда нашли мое тело, пришлось исчезнуть. Через год на свет появился Джим Мориарти. Это имя обросло легендами и мифами, ко мне стали обращаться за помощью. Я вернулся в Лондон, когда ты был на втором курсе, — Шерлок снова удивленно на него посмотрел, но вопросов задавать не стал. Сейчас была не его очередь говорить. — Да, я наблюдал за тобой. Меня не радовали твои эксперименты с наркотиками. То, что ты должен был купить в ту ночь, убило бы тебя, Шерлок, — Детектив пристыженно опустил взгляд. — Хорошо, что один из моих людей был поблизости и дал тебе мой товар. Его разбавляли специально для тебя. — Он крепче прижался к теплому телу консультирующего преступника. — А тот парень, Джек, помнишь его? — Джим дождался подтверждающего кивка. — Он так долго рассказывал, как будет тебя трахать, пока ты обдолбанным будешь лежать в своей комнате в общежитии. У него был талант описывать малейшие детали. А у меня талант все запоминать. — Шерлок вздрогнул. — Его удивление, правда, не поддавалось описанию, особенно когда мои ребята опробовали все это на нем. — Шерлок слышал, как быстро начало биться сердце его любовника и чувствовал, как напряглась его грудь. — Его тело уже нет смысла искать, — невзначай сказал Джим и расслабился, притягивая Шерлока ближе. — После окончания ты исчез и временами тебя вытаскивали мои люди. Много же ты доставляешь неприятностей, — он запустил руку в густые кудри и Холмс зажмурился от наслаждения. Жесты и пластика тела выдавали настоящее настроение Мориарти и тот не был зол, как показывал. — А потом твои расследования. Я понял, что ты нашел новый кайф и снова стал твоим поставщиком, — теперь была очередь Холмса веселиться. Джим был рядом все это время, негласно, из тени защищая его и давая смысл жить. — Значит… Все это время, я думал, что храня твой секрет, я защищаю тебя. А выходит, что ты защищал меня и продолжаешь это делать. — Я только это и хотел делать, с тех пор, как впервые увидел тебя. Шерлок смущенно сжался, но потом все же произнес: — Спасибо за то, что был сильнее, чем я.