***
Джим выплывает из накативших так внезапно воспоминаний и шумно вздыхает. Как и тогда, после драки с Пауэрсом, болит все тело. И если в школе еще была возможность поправиться и прийти в себя, то тут такого шанса не давали. День выдался жарким, снаружи не менее тридцати пяти градусов, точно. А в бетонной коробке Джима от этого было совершенно нечем дышать. Пыльный, спертый воздух, страшная духота и голод давали о себе знать головокружением. Он поднялся на ноги и едва не рухнув, сморщился от резкой боли во всем теле, включая задний проход, который невозможно саднил и не позволял передвигаться нормально. Сделав над собой усилие, Мориарти все же очень медленно, но дошел до шланга, торчащего из заплесневелой стены и надавил на ржавый рычаг. Тот неприятно скрипнул и через секунду, Джима окатило холодной водой. Однако, казалось, что она недостаточно холодная для такой погоды. Сегодня было странно тихо. Ни дежурных, ни управляющего тюрьмы, ни даже завтрака. Будто о своем пленнике попросту забыли. Где-то на периферии сознания Джим бы порадовался такому исходу, ведь это означало, что все пытки и насилие закончились. Но с другой стороны, ему совершенно не хотелось умирать. По крайней мере так. Какой-то частью себя он все еще был уверен, что сможет выбраться отсюда, но пока не знал как. Мозг в такой жаре будто плавился и совершенно не хотел работать, а ослабший организм лишь подкреплял это ощущение. Простояв пару минут под прохладной водой, Джим перекрыл подачу воды, опустив, с тем же противным скрипом, рычаг и снова вернулся на пружинистую кровать. Время тут тянулось, подобно жевательной резинке, прилипшей к подошве обуви в особенно жаркий день. Примерно такой, как выдался сегодня. Мориарти не знал сколько сейчас время, какой день и даже, какой год. Он абсолютно оторван от жизни и это действительно угнетало. Вгоняло, итак склонного к депрессии, криминального консультанта в уныние. Сил и правда уже не было. Сколько членов перевидала его задница за эти месяцы заключения? Пятьдесят? Семьдесят? Считать Джим не брался. Да и не хотел знать наверняка. Совершенно не было желания даже думать, сколько еще придется повидать и перетерпеть, пока это все закончится. А закончится когда? Сложно ответить. Может, плюс-минус никогда. Спасать Джима некому, для всего мира он мертв. Да и при жизни у него не было друзей, были лишь подчиненные и клиенты, которые даже не знали, кто такой Мориарти на самом деле. И сейчас это кажется досадным упущением. Но все же есть один человек, который может помочь ему. Мог бы, точнее. У него бы хватило возможностей. Шерлок. Это имя крутится в голове и придает сил. Оседает где-то в разуме и бесконечно появляется, стоит только удариться в рефлексию. В такой ситуации, в какой очутился Джим, нужно что-то, за что можно цепляться, на что надеяться. И в моменты самой страшной боли, когда по грязным щекам катятся слезы и это единственная возможность, выпустить эмоции, это имя возникает в мозгу и будто придает еще немного сил. Будто последняя соломинка, для утопающего. Мориарти действительно обдумывал, как можно подать ему хоть какой-то сигнал, подобно пресловутого "SOS" в азбуке Морзе. Выход был лишь один, но череватый: пустить Барона по ложному следу, чтобы он появился в Британии и дал намек на "воскрешение" Мориарти. Тогда, несомненно, Шерлока вернут обратно в Лондон, чтобы он расследовал новое дело. Все знают, что это только их война. И никто не вмешается в нее, так как в гениальности Джима не сомневается ни один человек, как и в способностях Холмса младшего. Осталось придумать, как именно обмануть Барона. Он хотел информацию о ядерных кодах и хотел тот самый код-ключ, открывающий все двери. И пусть Джим, тогда, на крыше Бартса, проорал в лицо сопернику, что кода нет. Он был. Он все еще есть в голове Мориарти и в голове Шерлока. Главное направить его в нужном направлении, чтобы он догадался о послании, зашифрованном в коде. Над головой будто загорелась лампочка, освещая необходимые мысли. Вот оно! Джим слабо ухмыльнулся. Снова придется подождать.***
В Брюгге Шерлок находился уже около двух месяцев. С подачи Майкрофта он смог точно вычислить одну из сетей Мориарти в этом городе и устранить ее действие. Одно пулевое ранение в плечо было ничем, по сравнению с результатом. Но это еще не все. Дело не завершено и теперь через канал Гентский, ему предстояло покинуть полуостров Стерненейланд и попасть во Францию, где ждала еще одна из сетей паутины Джеймса Мориарти в Марселе. Выбор был неплохим, город неприметный, с процветающей преступностью и с довольно халатными политиками. Холмс младший совершенно не удивился такому расположению. В целом, он успел заметить, что весь преступный синдикат был выстроен грамотно, как живой механизм и в каждом из них был определенный винтик, что запускал шестеренки и те крутились, когда Мориарти того хотел. Его люди были хорошо обучены и профессионалы своего дела, однако, имея за плечами такую крупную фигуру, как Майкрофт, Шерлок смог избавиться от большей части шестеренок и винтиков. Плечо все еще немного болело, когда детектив поднялся на судно, которое доставит его прямиком в порт Парижа, а оттуда уже до Марселя на самолете. Эта миссия страшно выматывала, но бросить ее на полпути у Холмса не возникало мысли, даже отдаленно. Небольшие волны плавно раскачивали судно, но Шерлок был слишком погружен в раздумья, чтобы его могло укачать. Да и в целом, он не страдал морской болезнью, хоть и пару раз всего, что называется, ходил под парусом. Сейчас же, в голове детектива крутилось сотни мыслей и каждую хотелось успеть ухватить, рассмотреть, переосмыслить и переварить. Первая, что являла собой ежедневную традицию, вновь заняла все пространство собой. Связана она была со смертью Мориарти. Холмс в упор не верил, что тут все так просто. Такой гениальный человек, достойный соперник, не мог просто застрелиться и умереть так глупо. Детектив не мог пока что понять, как можно подобное провернуть, но был уверен, что когда-то сможет докопаться до истины. Но тогда, если он жив, для чего ему давать возможность своему врагу уничтожить все, что он сам строил долгие годы? Возможно над Мориарти тоже кто-то стоял и этот спектакль был нужен лишь для того, чтобы безопасно и красиво покинуть поле боя. Эту мысль Шерлок отмел моментально, скамкивая и откидывая в сторону своей ментальной помойки. Джеймс Мориарти игрок. Он бы не отдал победу намеренно, даже если бы это стоило ему жизни. Значит есть что-то еще. Холмс стоял в своей внутренней библиотеке, рассматривая парящие по воздуху вырезки из газет, короткие статьи, личное дело своего врага из полицейского участка и попросту того, что смог сам о нем узнать пока рвал паутину. Образ Джима и его истинное лицо были совершенно разными. Тут не нужно быть гением, чтобы понять, что игра у него в крови. Не важно какая. Главное играть. Он задает свои правила в чужих играх и ведет по ним борьбу. Начальства у такого человека не может быть априори. Холмс откидывает один лист за другим, прокручивая каждый и тщательно просматривая. Криминальный гений слыл всегда человеком разумным, хоть и все же психом. Он ничего не делал просто так. Выходит, что была веская причина. Настолько веская, что пришлось отдать победу, будучи уверенным, что она твоя. Нет, Мориарти знал, что детектив не умрет просто так. Значит для чего-то он пошел на этот шаг осознанно. Но для чего? Очередную попытку разобраться обрывает голос зашедшего в каюту капитана судна: -Мистер Холмс, мы прибыли. Шерлока резко выкидывает из раздумий обратно на кресло и тот подняв холодный взгляд лишь коротко кивает. Он погрузился слишком сильно, что даже не заметил, как пролетело почти три часа. Холмс накинул на плечи легкую ветровку, закинул на пострадавшее плечо сумку, даже не заметив боли и небольшого пятнышка крови, вышел из каюты, поднимаясь наверх и морщась от резко ударившего в глаза солнечного света. Немного проморгавшись он снова может видеть четко и попрощавшись с капитаном, сходит на берег. Стоит только Шерлоку поднять руку, чтобы поймать такси, как в кармане упорно звонит телефон. Один из множества, что он сменил за все время. Поэтому не нужно применять дедукцию, чтобы понять, кто звонит. Холмс берет трубку и моментально замирает. Внутри все цепенеет от предвкушения и одновременно шока. Майкрофт произносит лишь: -Мориарти вернулся. Тебе придется тоже это сделать, братец.