В полумраке и почти звенящей тишине, на удивление оказалось довольно спокойно. Даже невзирая на ситуацию, на опасность, которая могла подкрасться со спины или в этот самый момент находиться за дверью, а может на выходе из этого подземелья. Стоит ли это сейчас переживаний или анализа? Видимо, нет.
Джим очень удобно устроил голову на коленях Шерлока и довольно быстро уснул. Его лицо было хмурым и беспокойным, иногда он вздрагивал, но спал, видимо, довольно крепко и не замечал этого.
Холмс пристально разглядывал лицо своего врага и отметины на его теле. Синяки на лице потихоньку сходили, но все еще были заметны. Губы в кровь искусаны, а под нижней, ближе к подбородку нашелся небольшой шрам. Полученный давно или здесь нельзя было понять. Но судя по тому, что он уже затянулся, это была давняя рана. Все, что творилось с телом Джима ниже головы было жутко и даже отрицая наличие сердца, Шерлок вдруг ощутил то, что называют "сердце сжалось".
Как же он выжил в таких условиях? Как у него хватило силы воли столько вытерпеть и не выдать требуемую информацию? Патриотизм можно было сразу вычеркнуть из предположений. Тут, скорее, Мориарти не хотел так просто отдавать в руки Кортеса столь ценную и дорогую информацию, которой тот мог воспользоваться как угодно. Да и стоило понимать, что выдай он ее и сразу получил бы пулю в лоб, а то смерть была бы и мучительнее. Тогда Шерлок точно его уже тут не нашел. От этой мысли на кончике языка ощутилась легкая горечь и детектив слегка поежился.
По ранам на теле Джима можно было понять, что они были нанесены намеренно не смертельными, но с желанием причинить, как можно больше боли. Будто услышав мысли Холмса, Джеймс заерзал и еще сильнее нахмурился, а потом и вовсе сморщился, видимо, ощущая ту самую боль, от трения матраса по израненной спине.
Шерлок сидел тихо, стараясь лишний раз не двигаться, чтобы не разбудить Джима, продолжая оценивающе гулять по нему взглядом. Внезапно захотелось прикоснуться к одному шраму на его торсе, самому широкому, идущему почти от пупка к левой стороне груди, но вовремя себя одернув от этой мысли, Холмс вздохнул.
Его невольно восхищали находчивость и выдержка Мориарти. Поведение и даже сравнительная уравновешенность не могли остаться незамеченными, как и та дрожь, которая не проходила, пока Шерлок обрабатывал раны на его спине. Неужели он теперь так реагирует на касания? Ничего удивительного, посттравматический синдром примерно так проявляется, но вероятно это не он, раз Джим так спокойно уснул в присутствии своего противника и даже уложил голову ему на колени.
Жалость уже давно сменилась уважением и сейчас хотелось помочь. Действительно помочь. Вытащить из этой дыры, а дальше что? Отпустить его на все четыре стороны? Об этом даже речи идти не может. Поселить его рядом с собой и присматривать? Тоже бред. Отчего-то отдавать Джима в руки правительства совершенно не было никакого желания. Даже сейчас Шерлок признавал и понимал, что движет им. И это далеко не жалость. Какое-то иррациональное беспокойство? Сложно объяснить, какие именно чувства пробуждал в детективе Джеймс Мориарти, но уважение там точно присутствует. Как минимум. А что же еще тогда? Азарт? Кинуть себе вызов, что сможешь вытащить его отсюда, но, а потом все покрывалось густым туманом. Однако, Холмс понимал, что не желает больше видеть, то как Джима насилуют или его истекающее кровью тело.
Та картина плотно засела на задворках сознания и Шерлок старательно ее прогонял, но она мельтешила, накатывала каждый раз, стоило закрыть глаза. Это стало отправной точкой. И каждое промедление для Мориарти может обернуться новым шрамом.
Если не знать, кто он и что из себя представляет, то глядя на мерно сопящее, беспокойное лицо Джима, сложно поверить, что он хладнокровно может обвесить взрывчаткой людей со скуки. Но забываться тоже нельзя. Это все еще тот же Мориарти, в каком состоянии бы он ни пребывал сейчас, когда-то он придет в норму и все начнется заново. Выходит, что единственный вариант посадить его за решетку? Изолировать от общества? Почему-то Шерлоку и этот вариант не приглянулся.
А в это же самое время Барон на втором этаже, в этом же здании, заключает новую сделку, по перевозке крупной партии героина в Индию. Подробно обсуждая детали сделки на английском языке. Но детектив находится в своем мире, где Джим Мориарти, при всей своей нестабильной натуре спит спокойным сном на его коленях.
Шерлок все же аккуратно касается его запястья, где еще заметны красные полосы, отметины от наручников, и осторожно, еле ощутимо, проводит по предплечью, чувствуя каждую ранку, рубец или шрам, будто через эти касания можно ощутить боль человека, что когда-то принес очень много проблем вместе со своим появлением. Но вместе с тем подарил азарт и самую лучшую холодную войну. Самое интересное противостояние, которое только можно было придумать.
Джим гений. Он точно знает, как именно действовать и в какой ситуации. Но как он тогда допустил такой просчет и влип настолько сильно и серьёзно? Об этом строить догадки было глупо, больше смысла спросить. Но не сейчас. Позже.
Шерлок аккуратно, максимально осторожно дотягивается до сигарет и щелкнув зажигалкой, закуривает, выдыхая дым в полумрак. Слишком много почвы для размышлений. Больше, чем могло бы быть. Собственные ощущения и чувства стали абстрактными, будто неумелый художник решил нарисовать свой внутренний мир и мазал кистью по холсту совершенно хаотично. Будто играет мелодия, сочиненная без нот, а только на слух.
Дым приятно отрезвляет, а легкая горечь никотина перебивает ту, что появляется при одном взгляде на израненного Джима. Сейчас он больше похож на ребёнка. Такого беззащитного и нуждающегося в заботе.
Холмс хмыкнул и мотнул головой, отгоняя от себя эту странную ассоциацию. Этот ребёнок может уничтожить любого и не моргнуть глазом. У него нет моральных принципов и границ.
Но все же видеть его...настоящим...
живым что-ли, было похоже на какое-то открытие. Будто Шерлок не знал или забыл, что Мориарти тоже человек, а не робот-убийца. С такой стороны посмотреть на своего врага было очень опасно: грозило тем, что можно было ненароком понять его мотивы. Да и его самого.
До этой стадии Холмс еще не дошел. Пока что спорное и совсем нелогичное наличие тепла по отношению к Джиму, уже вызывало бурю внутри. Ее пока что Шерлок удачно подавлял, откладывая на самую дальнюю полку в своей внутренней библиотеке и надеясь никогда к ней не возвращаться.
Долго сидеть в одном положении было не так просто, да и уходить стоило пораньше, потому стараясь осторожно подняться и не разбудить Мориарти, Шерлоку пришлось слегка придержать его голову под затылком и аккуратно уложить уже на поверхность матраса.
Еще раз окинув взглядом спящего Джима, он быстро собирает все следы своего пребывания в камере, прячет под матрас сигареты с зажигалкой и мимолетной тенью выскальзываает в коридор, закрывая дверь уже снаружи, даже не подозревая о том, что пленник не спал последние семь минут.
***
Мориарти неторопливо поднимается с кровати, садится, обхватывая голову руками и сжимая виски. От совсем небольшого прикосновения Шерлока к его руке, по телу скользнул страшный импульс и превратился в дрожь. Джим удачно скрыл это в себе, спрятал, не проявив никак и продолжая делать вид, что спит. Он, итак, выглядит более жалко некуда, не хватало еще и это показать итак достаточно видевшему детективу.
Перед глазами снова мелькнул силуэт Холмса днем ранее, и то, что он видел, какие именно пытки у Барона, тоже очевидно. Жалкие остатки гордости больно царапали нутро и пережимали горло, не давая возможности ровно дышать. Сердце колотилось, как сумасшедшее, будто пытаясь пробить собой грудную клетку, а дрожь хоть и унималась потихоньку, но все еще была.
Сейчас, как никогда, Джим ощущал себя раздавленным. Принимать подачки, просить помощи и делать вид, что это совершенно нормально. Нихрена это не нормально.
Чертов Шерлок, ведущий себя, как...как друг? Абсурдная комедия, достойная Гомера. Или Шекспира с его тягой к несчастной любви. Где смерть -- единственный выход.
Мориарти давно признал свои чувства к Шерлоку. Он их переварил и понял, что это не просто интерес к врагу. Не просто азарт или поиск драйва. Это нечто большее. И тогда, на крыше, он смотрел в глаза детектива и думал, что на этом игра закончится. Он дал ему столько подсказок, подкинул неимоверно много крючков, за которые, в итоге, Холмс так и не зацепился. Все делал по-своему и это тоже восхищало. Его интеллект невозможно было сравнить с кем-либо еще, разве что с самим Мориарти. Он был его ровней и это вызвало уже более глубокое чувство, которое перерождалось сотни раз, балансируя на тонкой грани со жгучей ненавистью и обратно по кругу.
Это именно та дурацкая причина, по которой Джим не предпринял попытки сбежать эти два раза. Совершенно неуместные чувства притупились на время, но стоило Шерлоку перешагнуть порог этой клетки, как они вновь обрушились на его голову. Теперь же они начинают душить, выжигать изнутри и ломать ребра.
Джим пару раз влюблялся за всю жизнь. Это не обошло и его. Но то, что творилось с ним сейчас, было впервые. Это страшно и любопытно одновременно. Но злодей-консультант все же осознавал, что никаких отношений быть не могло в помине. Во-первых, Шерлок асексуальный до мозга костей. Той же Ирен Адлер не удалось его расшевелить. Во-вторых, чувства — абсурд. Это слово никак не вяжется с образом детектива и даже в одном предложении они смотрятся на уровне фантастики.
Мориарти невесело усмехнулся сам над собой и вернулся на кровать, медленно и очень осторожно укладываясь на нее и вытягиваясь во весь рост. Тело болеть не перестало, задница тоже переживала не самые лучшие времена, а в голове творился полный бардак. Настолько сложно было принимать помощь от Шерлока, вести себя, как ни в чем не бывало и делать вид будто так и должно быть. Будто ничего не давит и не душит. Будто нет никакой тяги. Будто все по-прежнему.
Однако, Джим теперь был уверен, что все же он выберется отсюда, восстановится и снова вернет к себе внимание детектива, придумав новую игру.
С этими мыслями Мориарти погрузился в глубокий и самый спокойный сон за последний год.
***
Утро Шерлока начинается отнюдь не с кофе, а с разрывающегося телефона. Холмс недовольно морщится и не глядя на номер звонящего все же отвечает.
-Доброе утро, мистер Холмс. Простите, что так рано, но у нас есть новость для Вас! - Бодро раздражающим голосом почти пропел в трубку Кортес.
-Что же такого могло случиться в половину седьмого утра? - Он пришел домой около четырех и еще очень долго не мог заснуть. Шерлок был крайне взвинчен и зол, когда его так бесцеремонно вырывали из сна.
-Мориарти. Он у нас.
Эта фраза будто пощечиной отрезвила, тут же отгоняя остатки сна и голубые глаза широко распахнулись от услышанного.
Что, черт возьми, происходит?
-Можете сейчас приехать в центр? Я вышлю машину.
-Да.
Шерлок скидывает звонок, быстро одеваясь и судорожно пытаясь понять, что все это значит.
