Бел!
＼(＾▽＾)／ Я бы вас обняла, но нечем.
— Я тоже рада тебя видеть, но не настолько, чтобы лететь к тебе с распростёртыми руками, — хмыкаю, и тут мне на плечо ложится подбородок моего «брата», которому в очередной раз не повезло наткнуться на костяшки моих пальцев, что так и чесались проехаться по чьей-нибудь занудной или же излишне любопытной морде. — Ще! — недовольное ворчание где-то за спиной. — Я предупреждал, ши, — поворачиваюсь к нему и ехидно усмехаюсь, но тут же улыбка исчезает с лица, будто её и не было. В такие моменты возникает стойкое ощущение присутствия Раса, как же я не хочу и одновременно как же я всей душой желаю, чтобы мальчишка перед моими глазами и был им… Настоящим… А не лишь плодом моего больного сознания, которое хочет хоть как-то восполнить застарелую пустоту в сердце, что никак и ничем не намеревалась заполняться, хоть смолой заливай. — Бел, улыбнись, — чувствую, как холодные пальцы касаются уголков моих губ и растягивают в стороны в некой улыбке, которую и пародией на оную не назовешь, чего уж об искренней говорить. Зато блондинчик перед лицом просто светился от счастья, еле сдерживала свои руки, чтобы не закрыть глаза от такого «сияния». Это у него там что, нимб, что ли? А нет, показалось. И хорошо, ведь он больше походит на злобного и гадкого дьяволёнка, чем на светлого ангелочка… Пытаюсь отмахнуться от назойливой мухи, что так и продолжает крутиться рядом, да только он хватает меня за запястья и не дает даже двинуть руками. В недовольстве и с готовностью наорать поднимаю взгляд и встречаюсь с алыми глазами, что смотрят на меня с такой нежной грустью… — Бел… Улыбнись… — и в этот момент моё сердце разбивается второй раз. Это он! Это мой Рас, это мой братик… Не сдержав эмоций, чувствую, как по щеке скатывается первая слеза. Руки предательски дрожат. Тыльной стороной ладони стираю солёную дорожку. Вслед скатываются всё новые и новые слёзы, но я уже не в силах остановиться, сколько бы ни пыталась. Ладони и рукава были полностью мокрыми, а из носа определённо текло не меньше. Да, вид у меня сейчас был точно не царский. — Почему… — в голове стояла лишь одна мысль. — Ще?.. — Почему?! — резко подскакиваю, впиваясь острым взглядом в «Расиэля», — почему ты ведешь себя как он?! Почему ты выглядишь как он?! Почему?! — внутри бушевал ураган эмоций, а крики, казалось, могли выплеснуть всё это, чтобы не беспокоило. Но становилось лишь хуже. И я продолжала видеть его. Почему? Набрасываюсь на него и от безысходности начинаю бить в грудь, дёргать за волосы. — Ты — не он! Не притворяйся им! Ты — не он! Он мёртв! — через несколько минут на тело напала такая дикая слабость, из-за чего я просто упала на блондина и, уткнувшись лицом ему в шею, так и лежала, не выказывая никакой реакции и не издавая ни единого звука. Вздрагиваю, когда чужие руки аккуратно приобнимают, несильно сжимая, и не могу сдержать хныканья. Он тёплый… Этого не может быть. Он — лишь плод моего воображения, всего-лишь иллюзия… Обнимаю в ответ и трусь носом о чужую шею, слыша довольное щещеканье. — Даже если ты и не он, пусть это мгновение продлится хоть на чуточку дольше… — приподнимаю корпус, чтобы наши глаза могли встретиться, и расплываюсь в улыбке. Искренней улыбке. — Моя маленькая сестрёнка наконец-то улыбнулась, ще-ще-ще, — легонько стукаю его в живот, чтобы показать, как я «обиделась» на его слова, но сама же счастливо хихикаю, прикрыв в удовольствии веки.Какая идиллия.
Всю образовавшуюся семейную атмосферу разрушает раздавшийся из ниоткуда голос Системы. Вот же умеет эта заноза вылезать в самый неподходящий момент. Шикаю на неё, дабы выказать всё своё недовольство нынешним её поведением. Она замолкает на пару секунд, но после вновь продолжает:Бел, вам пора прощаться.
В недоумении моргаю пару раз, на переносице поспешно появляются морщинки, а тело начинает подрагивать. — Нет! — обхватываю тело брата всеми своими конечностями и начинаю активно мотать головой, не желая расставаться. Я только к нему прикипела, а ты его уже у меня забираешь! — Нет!Мне жаль… Но дебафф «шизофрения» подходит к концу.
— Не… — не успела я вновь воскликнуть отрицание на её слова, как моё лицо обхватили чужие ладони. Я столкнулась взглядом с до боли родными алыми глазами. — Бел, я не оставлю тебя. Я буду рядом, так что не надо плакать, ще-ще… — он пытался как-то смягчить слова своеобразным смехом, но поняв, что это действие не возымело должного эффекта, бросил эту затею, уставившись на меня и сжав мои щёки так, что губы приняли форму «уточки». «И совсем я не плачу!» — еле сдержала в себе эту фразу, ведь предательские слёзы так и стремились сорваться с ресниц. Холодные пальцы смахивают собравшиеся у глаз капельки, ласково проходят по щеке вниз, до основания шеи, и в следующую секунду лба касаются не менее холодные губы Расиэля. Он исчезает… палец за пальцем, постепенно растворяется внутри моего сознания, превращаясь в яркие белые огоньки, что взмывали вверх, испаряясь где-то в красном мареве неба. Опустошённо смотря и ничего не осознавая, пытаюсь поймать последний кусочек. В голове собирается множество мыслей, но в то же время нет ни одной. Поймав в ладонь эту частичку, подношу руку к себе и в надежде раскрываю. Ветер плавно развевает локоны по бокам. Они единственные остались нетронутыми и целыми. На бледной коже ничего не было… Он ушёл, не оставив за собой ничего… Но я всё ещё чувствовала на себе его остаточные прикосновения. Расиэль, если ты слышишь это где-то глубоко в моём разуме, знай, я буду ждать нашей следующей встречи. И в последний раз взглянув ввысь, вызываю окошко статуса. Здоровье: 70/100 Глубоко вздыхаю и погружаюсь в темноту.***
Свет слепил так, словно в глаза вставили лезвия. Режущее чувство ещё долго не проходило, из-за чего пришлось закрывать глаза рукой. Другой хватаю край одеяла и удивляюсь тому, что он мокрый, но после секундного замешательства понимаю, что мои слёзы были не только во «сне», но и в реальности. Тут же поджимаю губы от стыда. Главное — чтобы никто не видел, как Принц тут нюни распустил, засмеют, точно говорю. И будет потом ходить по всей мафии, что Принц-потрошитель тот ещё нытик. — Бельчик, ты плакала? — я так была погружена в собственные мысли, что не заметила приближение Луссурии, что как курочка-наседка тут же принялся скакать над моей тушкой. — Ши, Принц никогда не плачет, — поспешила заверить его я. — Да-да, — да вот только он не собирался мне верить и, сев рядышком на край кровати, убрал с моих глаз руку, посмотрев прямо в лицо. — У тебя глаза красные. Фыркаю, отворачиваясь, и переворачиваюсь на бок, но в следующее мгновение по телу проходит такая боль, словно по нему пустили ток в двести двадцать вольт. Шиплю. — Тебе пока не стоит двигаться, Белушка. Твои рёбра были сильно повреждены и до сих пор ещё полностью не зажили, — тут же залепетал павлинчик и поспешил вернуть несчастную меня в исходное положение. Мда, ну мне и досталось. При следующей встрече бомбочка точно так просто не отделается, негоже принцу одному мучиться. Перевожу вновь свой взор на солнце. — Что-то не так? Что-то хочешь? — немного подумав, киваю. — Принц желает трапезничать, — и в подтверждение моим словам желудок начинает напевать серенады. Хоть мне и было очень неловко, но я сохраняла своё обыденное выражение лица. — Ладушки, — хлопнув в ладоши и хихикнув, мамочка всея Варии удаляется из помещения, и я наконец-то могу вздохнуть полной грудью. Но лучше бы я этого не делала, давящая боль вновь прошлась по грудной клетке. Тихонько простонав, приподнимаюсь. Не могу больше валяться тюленчиком, всю спину себе уже отлежала. Приняв сидячее положение, прикрываю глаза, вызывая статус. Мда, костяшки ещё пару дней будут потрескивать. Лус и так сделал всё, что мог. Остаётся только надеяться на самовосстановление моего организма. И всё же я рада, что и он сам пришёл в себя и вполне бодро стоит на ногах без видимых проблем, ведь ему тоже во время своего боя не слабо досталось от Моски. Пить хочется… Осматриваюсь и вижу на прикроватной деревянной тумбочке стаканчик с, кажется, водой и тянусь в его сторону. Только в этот момент дверь открывается, и я от неожиданности падаю с кровати, стукаясь головой о пол. Скверно… — Бельчик! — послышался истеричный визг Луссурии, и в мгновение ока он уже был у меня под боком и осторожно поднимал моё бренное тельце обратно на мягкую перину. — Я же говорил тебе не надо двигаться, ты могла подождать меня! — В мою сторону полетела просто куча причитаний, но я пользовалась принципом «а Васька слушает да ест» в прямом смысле. Схватив из рук солнышка чашку с кашей, принялась «грациозно» её поглощать, благоразумно пропуская весь словесный понос индивидуума рядом мимо ушей. Закончив через пару минут с пищей, отдала пустую миску своей няньке, после чего меня попросили раздеться. Я даже ухом не повела на такую просьбу и выполнила. Вот чего-чего, а нашего отпетого гея-некрофила бояться не стоит. А о том, что кто-то мог зайти, я не волновалась. У всех были свои проблемы, да и я уже держала уши востро, чтобы ощутить хоть малейшие колебания звука и вовремя залезть под одеяло в крайнем случае. Луссурия сказал, что мне ещё повезло, что я носила повязку, кости более-менее остались на месте, а то могли и вылезти даже. Но плохо было то, что из-за внешнего давления тех же повязок на груди, рёбра сломались, и острые осколки не сильно, но всё же повредили внутренние органы. Не повезло моим лёгким, хоть и офицер отряда солнца подлатал их, но дышать тяжело будет ещё некоторое время. Мне сменили бандаж и проверили мою левую руку. Да, я сама не ожидала, но она тоже была повреждена, только незначительная трещина, которая заросла за ночь. Думая о своих ранах, вспоминаю Супербию. — … — Ты что-то хочешь спросить, Бельчик? Молчаливо взирая на свои руки, что были сложены в замок и лежали на коленях, раздумывала, стоит ли задавать вопрос о Дожде. — …Ши… Что с капитаном? — теперь настала очередь молчать Солнца. — Белушка… Давай я принесу тебе ещё вкусняшек! — быстренько отвернувшись и схватив поднос с грязной посудой, он поспешил удалиться. Но когда Луссурия был у самого выхода, я бурчу себе под нос: — Жив он, ши, — и сделав этакую недовольную моську, боковым зрением замечаю расслабленную улыбку павлинчика.