Мистер Старк, люди с таким не выживают

Проснувшись глубокой ночью, Тони попытался прийти в себя. На душе было так тоскливо, и не разобрать, то ли это от успокоительного, то ли из-за Стефана. Ничего не было известно по его поводу. Что с ним произошло? Где он сейчас? Тони мог только гадать. Не может быть, что он лишился своего спасителя, который вытащил его из ямы, полной безнадёжности и отчаянья. Без Стефана не было желания бороться, только мысли о том, что пора бы вернуться, с разбега броситься в небытие и продолжить то, с чего всё начиналось. За окном глубокая ночь, Тони открыл глаза и, повернув голову вправо, никого там не увидел. Снова он проснулся один. Вставать до жути не хотелось: не было смысла. Прикреплённые датчики снова бы пришлось отсоединять, а ему уже известно, что случается в таких случаях: врывается медсестра, проверяет, всё ли в порядке, читая лекцию о том, что нельзя так поступать. Медсестру Тони уж точно не хотел видеть, как и, впрочем, кого-либо. Одиночество теперь казалось не таким отвратительным. Он даже был рад, что делит это время с головокружением и сонливостью, а не дотошными докторами. Сейчас хотелось видеть лишь одного «дилетанта» в белом халате, но кто знает, где он сейчас. Может, Тони снова стоит надеть розовые очки и вообразить, что Стефан сейчас рядом? Знакомая картина. Всё сейчас кажется знакомым, но только стимула вставать с постели больше нет. Раньше это была Пеппер, но где она сейчас? Тони понятия не имел. Она так и не выходила на связь — можно не надеяться, что Поттс соизволит проведать умирающего начальника. Что насчёт нового стимула? Ответ тот же: его нет рядом, и кто знает, что с ним. На душе двояко. В голове мелькают мысли, воспоминания о том моменте, как Стефан повалился с ног, а Тони не в силах помочь. Снова по щекам стекают слёзы. Не может быть, что Старк потерял его. Это невозможно. Они ведь только-только признались друг другу в чувствах — нельзя, чтобы их история заканчивалась таким образом. Тони бы сделал всё для Стефана, если бы знал, как поступить. Раньше сердце пронзала режущая боль от осколков в груди — как же не хотелось заснуть навсегда. Тони был готов отдать всё, чтобы ему продлили жизнь, а теперь он был бы только рад, чтобы её забрали ради Стефана. Да, в груди всё также ноет, боль невыносима, но что толку переживать за сердце, если оно уже окончательно стало разбитым. Тони снова теряет смысл. Судьба играет с ним злые шутки. Эта партия в покер оказалась для неё неудачной, оба это знали. Как она могла проиграть то, что так активно пыталась выиграть для Тони? Чья теперь это вина? Никто не знает. Кого в этом обвинить? Конечно же, никого, но так не бывает. Не бывает, что ты узнаёшь о проблемах близкого человека, не можешь помочь ему, после чего не винишь себя в том, что не знаешь, как поступить. Стефан нуждался в помощи, но он не хотел этого признавать, ведь слишком горд, высокомерен; он думал, что и сам с этим справится. И как помочь человеку, который скрывает свою боль? Как подготовиться к тому, что в какой-то момент эти проблемы дадут о себе знать, повалив с ног не только жертву, а и того, кто желал стать спасителем? Это сложно было понять, лёжа в больничной палате, отходя от успокоительного, когда, на миг закрывая глаза, проходит час, затем два — вот уже утро и время обхода. Стук в дверь — и в палату зашёл кардиолог. — Доброе утро, мистер Старк, — поприветствовал он. Тони не ответил, даже не посмотрел на него. — Хорошо выспались? — Новиков стал подходить ближе, в руках были какие-то бумаги. — Вы неразговорчивы сегодня. Он положил документы на прикроватную тумбочку и положил на них сверху ручку. — Согласие на операцию, — объяснил кардиолог. — Прежде чем вы подпишете, я должен вас проинформировать. Тони взял в руки документы и поставил свою подпись, не дождавшись пояснений врача. — Мне всё равно нужно ввести вас в курс дела, — настаивал он. — Валяйте, — вяло ответил Старк. Речь доктора прошла мимо ушей. Тони не слушал, что там пытались ему рассказать и объяснить. В голове лишь жизнь, в которой Стефана больше нет. Наверное, не те бумаги Тони подписал. Где расписаться на согласие об эвтаназии? — Знаю, что вы не слушали, но, может, у вас есть вопросы? — Да. — Замечательно, что же вас инте... — Я не слушал, — перебил он. — Где подписать об отказе от реанимации? — Простите? — Я не хочу, чтобы меня реанимировали. — Да, я вас услышал, но... — Покажите, где подписать. Новиков растерялся. Пытаться объяснить что-либо такому человеку, как Старк, просто бесполезно. Кардиолог забрал документы и поспешил на выход. — Мы подготовим вас к операции чуть позже, — сказал он и вышел. Присутствие кого бы то ни было не сильно радовало, особенно когда день начинался с того, кого Тони недолюбливал. Неудивительно, что он так сухо отвечал и был готов отказаться от шанса жить, о котором так мечтал. Ничего у него не осталось, даже чувства решили покинуть его. Он безжизненно лежал на своей постели, глядя в потолок. Ни единой мысли в голове, ни звука в палате. Тони пытался отогнать от себя все воспоминания. Ему хотелось себя убедить, что ничего не связано с белым потолком, который когда-то помогал Старку засыпать, чтобы видеть сны о том единственном. Это был поздний вечер. Тони проспал весь день, время близилось к ночи. Стало слишком темно. Казалось, он достаточно отдохнул, но почему-то глаза сами стали смыкаться под шум аппаратов, которые твердили что-то неладное. Они так мешали, но им не переплюнуть вбежавших врачей, принявшихся говорить странные, непонятные медицинские термины. Как же тяжело было заснуть, когда команда врачей стала куда-то его везти. Кто знает куда: Тони не мог видеть, он закрыл глаза. Лампы пытались привести в чувства, вечно светя прямо в лицо, пока Старк не оказался в ещё более светлом месте. Но спустя мгновение яркий свет пропал. Тони удалось заснуть. Стефана почему-то нет в его сне, наверное, потому что он в сердце. «Я нейрохирург! Нейрохирург! — всё твердил доктор. — Это не моя специальность. Я не кардиолог». Старк готов был посмеяться ему в лицо. Как же так, Стефан сумел вылечить сердце Тони, но продолжает говорить, что не его это сфера. Старк делает ставку: доктор не кардиолог, потому что разбил слишком много сердец. Занятой нейрохирург не ставит кого бы то ни было выше своей работы. «Разум важнее», — думает он, человек, который не прислушивается к зову души, не терпит легкомыслия и по уши влюбляется в того, кого можно назвать несносным, беззаботным мальчишкой, слушающим, что твердит сердце, поступая так легкомысленно. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь эти двое встретились бы и вместе проклинали судьбу за то, что она так по-злому с ними обошлась, одновременно радуясь, что им удалось сойтись, пройдя через долгий путь. Определённо, это всё — траур, страдания, адская боль — стоило того, чтобы они встретились, обретя хоть и столь короткое, но счастливое время вместе. Хотя рано ещё говорить, что оно закончилось. У них впереди целая вечность, проведённая бок о бок. Теперь они вдвоём, они беспамятно в друг друга влюблены, и, казалось, ничто не способно их больше разлучить. Тони открыл глаза. Всё такой же белый потолок и шум в коридорах. Врачебные обходы, уборщики, тусклый свет, говорящий, что уже глубокая ночь. Да и в палате не светло; здесь ещё темнее, сначала показалось, что Старк ослеп. Только когда взгляд становился яснее, пришло осознание, что произошло. Тони положил руку на грудь — что-то было обмотано вокруг неё, а в центре непривычно давил неизвестный объект. Они всё-таки установили этот чёртов реактор. Старк вздохнул, он больше не чувствовал той боли, что не давала покоя. Его сердце будто заменили. Тони вдруг вспомнил, как Стефан пообещал ему отдать своё. Неужто сейчас внутри бьётся сердце строгого доктора с зелёными глазами? Тони не мог в это поверить, и, если честно, то даже не хотел об этом думать. Нет, это неправда, не может быть, что Стефан сдержал своё обещание. Рука сильно сжала бинт на груди, пока слёзы мешали ясно видеть. Тони всхлипнул, стараясь держать себя в руках. — Что же ты наделал? — спросил он. — Что же ты наделал, волшебник? Стефан и впрямь был волшебником, и не только потому, что единственный чудом смог вылечить Старка, а потому, что, как и за каждым магом, за ним был один маленький секрет. — Всего лишь-то спас твою жизнь, — ответил лежащий на диване доктор. — Можешь не благодарить, за тебя это сделает твоя страховка. Стефан встал, хрипя; он только проснулся. Подойдя к Тони, доктор присел на край постели. Старк же в свою очередь не мог поверить, что перед ним целый и невредимый Стефан, так тепло и по-доброму улыбающийся. — Так твоё сердце не моё? — обрадовался Тони. Говорить через слёзы и огромный ком в горле было трудновато, но, к возможному счастью, говорить было толком и нечего. — Нет, — исправил доктор, — моё сердце теперь твоё. — Ты засранец, ты знаешь это? — Лучше всех на свете. Стефан взял его за руку и прижал пальцы к губам. — Что с тобой произошло? — О чём ты? — спросил он, переместив старковскую ладонь на щёку. — Когда мы виделись в последний раз... — Оу... Ты об этом. Мне очень жаль, я... Не думал, что мои таблетки так скоро дадут эффект. — Таблетки? — удивился Тони. — Я принял снотворное. — Какого чёрта, Стрэндж? Ты до смерти меня напугал! — Я не знал, что отрублюсь так рано. Прости. — Ты прямо на моих глазах, прямо на моих глазах упал, и я... Я... — Моя вина, признаю. Тони слезившимися, прищуренными глазами посмотрел на него и отрицательно помотал головой. — Зачем тебе снотворное? — Какой-то симпатичный парень храпел на всю комнату, и мне не удалось выспаться. Даже алкоголь не помог заснуть. — Ты пил без меня? — Я не мог дать пропасть такому напитку. Он поистине потрясающий, мне даже стало жаль того бедолагу-врача, чей пациент с кем-то его спутал. Оба засмеялись, после чего Тони хрипло простонал от боли. — Тише, я выполнил превосходную работу, не порть её. — Я выполнил работу ничуть не хуже, когда заставил тебя не спать всю ночь. — На самом деле у меня проблемы со сном. Я заснул только под утро, а потом буквально часа полтора — и кто-то пихает меня своим острым локтем в живот. — Кто-то? Опять тот симпатичный парень? — Да, я ведь так и не пригласил его на ужин. Тони улыбнулся. В кои-то веки всё хорошо, и даже слишком. — Иди сюда. — Старк притянул доктора ближе. Стефан удобнее забрался на кровать, приблизившись. — Я не хотел напугать тебя тогда, но... — Но? — Но ты напугал меня больше, когда мне сообщили, что тебе срочно требуется операция. — Ты оперировал? — Да, и к счастью, что ты не подписал отказ от реанимации. Я чуть не потерял тебя. Тони зарылся пальцами в чёрные волосы, попутно соприкасаясь со Стефаном носами. — Я в буквальном смысле держал твоё сердце. — Правда? — Правда. Ты прекрасен изнутри. — Звучит так себе. — Не спорю, но у тебя потрясающие внутренности. — Еще хоть одно слово про мои внутренности — и я позову медсестру. — Уже замолкаю. Тони улыбнулся, крепче прижимая Стефана к себе. В эту ночь, которую доктор должен был провести дома, он лежал вместе с Тони, решив, что без него уже и не хочется возвращаться в свою квартиру. Стефан пообещал себе ухаживать за Старком, пока тот не придёт в себя. Теперь его ждёт новая жизнь с реактором в груди. Стрэндж и представить себе не мог, каково это — иметь дуговой реактор, что испытывает Тони и не станет ли его жизнь хуже. В любом случае, чтобы ни случилось, Стефан будет рядом. Отныне и навсегда. Для них всё закончилось хэппи-эндом, как бы ни было тяжело в это поверить.