Ошибка

— И ведь ты меня не ослушаешься, правда? — естественно, у голоса в голове не было облика или мимики, что логично, но, чтобы понять Её «эмоции» и «чувства», достаточно было просто услышать эту интонацию. А слушать Челл умела. Всю жизнь только и делала, что слушала. Слушала людей, их замечания, их советы, их приказы, но повиновалась всегда только Ей. А Она просто жила своей жизнью, не обращая внимания то, что всё Её существование на самом деле ограничивалось чуток воспалённым разумом… подруги. Но, кроме существования, ничего более ограничиваться не смело, так как всё, что Она желала, выполняли беспрекословно. У обычных людей есть «второе я», а у Челл в голове был один надоедливый голос, не считая её собственного. Вроде, это должна быть подруга, почти сестра, та сестра, что всегда помогала принимать сложные, и не очень, решения, та сестра, что иногда могла перекинуться парой фраз, ну знаете, как подружки разговаривают. Ну прелесть просто, как же, должно быть, Челл с ней повезло, не правда ли? Только вот «сестра» никогда ничего из этого и не делала: вместо помощи с решениями Она принимала их самостоятельно, никогда не советуясь с Челл. Она, к слову, также почти никогда не разговаривала с девушкой на равных, зачастую просто приказывая. Но Челл совсем этого не понимала, она искренне считала «подругу» подругой, и никогда на Неё не злилась. Почти никогда, но подобное случалось очень редко. Настолько, что эти моменты можно по пальцам пересчитать. В любом случае, они всегда мирились. Ну, вернее, Челл извинялась за сказанное, даже если сказала не она. Правда, Она иногда забывается, что Челл может Её ослушаться. Может, но не станет. Она проживала жизнь за девушку, совсем не позволяя этого наконец понять и предпринять попытки по избавлению от надоедливой «правительницы» разума. Но, к счастью обоих, почти всегда они сходились во мнениях. Или Челл заставляли так думать. И всё так и было бы хорошо. Она — отпускала бы дальше свои едкие шуточки а-ля: «Ты не обязана так бежать туда, нас там не так уж сильно ждут! Слушай, я сказала «не бежать», у тебя, видимо, какие-то проблемы с пониманием человеческой речи, я не просила тебя плестись как черепаха» или «Вон тот парень взял книжку, которую ты хотела, иди, убей его своими острыми локтями, только не увлекайся, а то полиция подумает, что это вооружённое нападение, а нам нужны достоверные факты. Так и запишут «убит локтями». А что, звучит». Для Неё это был наибезобиднейший юмор, честно. Она совсем не хотела обидеть. Скорее всего. Но, в какой-то мере, Она всё же любила свою носительницу. Правда, любила как жертву, но ведь любила. К слову, Челл была немой, но так удобнее для обеих. Одна говорит, другая делает. Однажды они даже придумали Ей имя с помощью бумаги и ручки. Всё делали, естественно, под Её чётким контролем. И им удалось подобрать идеальное, то, которое определённо Ей шло.

Кэролайн.

***

Голос неизвестного разбудил Челл, так что пришлось подняться с весьма неудобного (но сейчас это было не так и важно) матраса и потереть глаза. — Вы находились в консервации пятьдесят дней. Девушка не помнила ничего, оставалось только вертеть голову из стороны в сторону, будто ища кого-то, и слушать роботизированный голос диктора. А вот Кэролайн помнила всё: и как они попали сюда, и почему они проспали эти пятьдесят дней. Кстати, даже имела предположения, что происходит. А точнее, чёткий ответ. Уверена, вам тоже неясно, почему человек, управляющий телом, не помнит всего происходившего, а какой-то там внутренний голос всё запомнил. А может, Кэролайн — не просто голос, не просто ошибка в разуме Челл, а что-то большее? Догадались? Ответ прост — Она всего лишь проекция воспалённого разума девчонки, которая сейчас «ничего не помнит», Она — та её часть, которая появилась когда-то и попросту засела в голове у Челл. Как опухоль, только менее заметная. Разве часть мозга не может напомнить хозяину тела о произошедшем? Конечно может! Но захочет ли…? После «зарядки», которую устроил диктор, Челл ложится спать. Опять. Но сейчас девушка почему-то не слышит (или не хочет слышать) Кэролайн, как бы та не старалась донести свою мысль. И это настоящий ужас. Они застряли чёрт-знает-где-и-когда и, вдобавок, подруга её не слышит. Прекрасно.

***

— Ты выглядишь немного… странно. Ладно, мы это опустим и продолжим знакомство, как, говоришь, тебя зовут? — модуль со скучным, как показалось Ей, серым глазом плавно въехал в комнату, в которой ранее царил покой и тишина. — Тебя ещё не хватало! Мы сами разберёмся во всем. Мы разберёмся, Челл? — повторила Она, особенно подчёркивая «мы». Кэролайн не могла двигать мышцы лица Челл, но интонация, с которой Она произнесла это где-то в чертогах разума подруги говорила сама за себя. Её носительница не могла ослушаться, не имела права. Но девушка опять Её не услышала. Да что с ней сегодня? — Ты меня слышишь? Челл, хмурим брови и выставляем его из нашей комнаты, — раздражение. Вот что в голосе Кэролайн сейчас читалось лучше всего. Стоит ли говорить, что её опять не услышали? — Ответь немедленно, — выждала паузу, после которой продолжила, — От тебя одни проблемы, дорогая! Я и так сама всё делаю, а ты даже не удосуживаешься меня послушать! Это довольно эгоистично с твоей стороны. — Забыл представиться, я Мейсон, — модуль сказал это, уже скрывшись за потолком. — И ты поможешь нам решить возникшую проблему? Мейсон, не объяснишь этой эгоистичной особе, что игнорировать друзей это нехорошо? Если нет, то вынуждена заявить, что от вас обоих одни проблемы. Вы так похожи. Оба скучные и невменяемые (на каком основании был сделан этот вывод знала только Кэролайн). Я же с самого начала говорила, это ни к чему хорошему не приведёт. Не прошло и минуты, как модуль вернулся. — Хорошие новости, мы уйдём отсюда. Плохие: нужно кое-что сломать твоей «квартиркой». Прости, — нижнее веко Мейсона поднялось, изображая что-то а-ля пожимания плеч, притом совсем без плеч. — Нет, я категорически против! Выгоняй его отсюда. Сами разберёмся, ну же, шевелись! — и, на удивление Кэролайн, девушка и впрямь начала подходить к модулю. — Ох, теперь ты меня слушаешь! Супер, выставляй его за дверь, — но вместо этого, девушка просто встала под ним, вглядываясь в его серый глаз. — Ясно, меня игнорируют. А зачем меня слушать-то? Я же просто голос. Ничего необычного, просто голос, который ты обязана слушать. Понимаешь, ОБЯЗАНА! — если бы у неё были руки, она бы сейчас скрестила их на груди… если бы у неё, конечно, была бы ещё и грудь.

***

Кэролайн уже давно поняла, что по каким-то причинам Челл больше не может (или не хочет) Её слышать и объяснить весь творящийся хаос не получится. Только вот отчего всё так? Что за чертовщина вообще происходит с Её Челл? Кэролайн это совсем не нравилось, когда всё не под контролем, а вне него. Неужели придётся просто смириться с тем, что Она больше не главная? Как Челл могла забыть про подругу всей жизни? Отчего она такая неблагодарная? За что Она «поселилась» именно у неё в голове, а не, например, у кого-то вменяемого? Кэролайн, окончательно разочаровавшись в людях, выдала гениальную, по Её мнению, фразу: «Люди — глупые, не помнящие добра, куски мяса».