Похищение.

      — Документы!       Я все ещё притворялась, что сплю. Вдруг с меня скидывают плед. Полицейский смотрит на листочек в руке.       — Мисс, прошу пройти с нами! — настоял мужчина.        — Какие-то проблемы? — спросила я.        — Пройдем-те со мной.       Я решила, что будет лучше без скручивания руки за непослушание и встала. Чтож, видимо так судьба мне говорит: «хватит бегать от проблем».       Меня посадили в машину и повезли в участок.        — Приехали. Боб, держи её, чтобы не сбежала, — сказал напарник Боба и вышел из машины.       Боб последовал за ним, прихватив за собой и меня. Меня потащили в участок.       Как только мы зашли, женщина встала и долго смотрела на меня. Я понятия не имела кто это, но потом она все-таки объяснилась.       — Я Джоан, мама Пэйтона…это же ты! — сказав последнюю фразу, она налетела меня обнимать.       Я не отвечала на объятия от неловкости. Она обнимала меня до тех пор, пока сзади меня не похлопали по спине.       Я обернулась и увидела свою мать. Она была в пальто, впрочем не меняется.       Она тоже долго рассматривала меня. Из её глаз полились слёзы. Когда она успела стать сентиментальной?       — Дочь? — спросила она.       — Неужели… — парировала я.       Она накинулась обнимать и целовать меня. Сзади подошел по всей видимости отец и тоже заключил нас в объятия. В этот момент у меня начали подкашиваться ноги. Нет. Не от груза, а от непонятных чувств.       Я чувствовала вину. Вину перед Саймоном. Вину перед Пэйтоном. Вину перед родителями.       Почему я всем порчу жизнь? Саймон попадёт в тюрьму. Пэйтон не спал ночами. Родители может и вообще не находили себе места…       Даже мать Пэйтона волновалась за меня, пока я жила себе спокойно.       Я заплакала. Я никогда не была настолько опустошена, чтобы плакать перед толпой.       Я лишь хотела скорее побыть в одиночестве, сама с собой.       — Я хочу «домой»…       — Конечно, дорогая… — мама погладила меня по спине.       Они отпустили меня. Я кинула короткий взгляд на мать Пэйтона и пошла на выход.       Мы сели в машину и никто не проронил ни слова…       Ехали мы где-то пол часа. Подъехав к довольно большому катеджу, я не удивилась масштабами.       — Твоя комната на втором этаже слева. — сказал отец.       — Хорошо…       Я зашла в дом и поднялась в комнату. Как только захлопнулась дверь, ноги отказали, руки крепко вцепились в волосы, а из глаз потекли слёзы.       — Я ужасна… — эта фраза съедала меня.       За один день я возненавидела себя, за один день я разрушила жизнь «отца», за один день я поняла, что мои поступки могут приносить людям боль…       Я уснула, свернувшись калачиком на холодном полу посреди комнаты.       Меня разбудили лучики солнца, пробивающиеся сквозь стеклопакеты окон.       Первое, что я почувствовала так это, как сильно у меня затекла спина.       Спать на полу был не продуманный поступок, но все же, что сделано, то сделано.       Я встала и начала разглядывать комнату. Вчера не успела.       Они перевезли мои вещи?       Я видела свои рисунки, свой футбольный мяч и прочие на данный момент важные для меня вещи. Я осознала свою ошибку, которую совершила пять лет назад.       Я так долго думала, что мои родители не любят меня и не нуждаются во мне. Видимо это совсем не так. Мне стало очень стыдно спускаться вниз, но сидеть в этой комнате вечно нельзя.       Я начала потихоньку спускаться вниз, запах кофе сразу взбодрил меня. На кухне сидела моя мама с мамой Пэйтона. Блин, давайте, убейте меня уже.       — Доброе утро, Джулия, — улыбнулась моя мама.       — Да, доброе утро, милая, — поприветствовала меня Джоан.       — Э, да, доброе утро… — сонно промямлила я.       — Джоан зашла к нам на завтрак, думаю, ты не против? — как бы спросила меня мама.       — Нет конечно, я бы предпочла кофе, — намекнула я ей.       — Знаешь, Пэйтон очень волновался за тебя все это время, — сказала Джоан. Все, не могу!       — Мам, знаешь, я, пожалуй, пойду прогуляюсь, извините, Миссис Мурмайер, — я встала и вышла на улицу.       Боже, все так хотят меня упрекнуть в том, что волновались.       Ветерок обдувал мои волосы и слезы. Я корила себя за все! Я очень хотела извиниться перед всеми, но гордости моей нет предела.       Я пошла куда глаза глядят: эти солнечные картины, словно маслом из-за солнца блестят. Подростки катаются на скейтах, дети держа за руки своих родителей, прыгают и смеются. И самое главное: все счастливы.       Я села на лавочку и засмотрелась на подростков, которые смеются и дурачатся.       — Как они это делают?..       — Делают что? — спросил у меня знакомый женский голос.       Я повернулась на звук и увидела Авани.       — Счастливые лица. Точнее, что делает их счастливыми? — задала конкретный вопрос я.       — Джул, порой мы сами можем осчастливить себя. Мы можем исполнить какую-нибудь мечту и будем счастливы и это зависит именно только от нас, а порой наше счастье зависит от других людей. Счастье можно получить от чего угодно, даже от самых банальных обниманий с человеком, а ведь для кого-то это совсем не банально, кто-то может только мечтать об этом. Это философия, но мы и сами представляем из себя философов своих жизней. — ее слова засели у меня в душе.       Как будто я услышала то самое, что давно искала или же то самое, что мне было необходимо услышать.       Мне что-то ударило в голову и я ринулась с места. Я бежала с неистовой скоростью. Спросите куда? Домой. Я очень хочу обнять маму…мне этого не хватало…