термобаланс

      Лето. Кёя, если честно, в нём ничего особенного не видит. Долгожданный для всех отпуск, каникулы, бездумное прожигание денег и разъезды на море. А ещё невыносимая жара.       — Ну как? — спрашивает Кей, продолжая держать ладони у него на шее. — Получше?       Её руки вечно холодные, и не берёт их даже летний зной. Кёя, пожалуй, тоже может использовать их для себя, как она поступает январскими вечерами. Всё честно.       Кей сдувает его чёлку, что-то говорит про заколки, и он прикрывает глаза, едва хмурясь, когда она целует его в лоб. От неё веет мятой — Сэтору снова откормил леденцами.       — Хм. — Кёя сглатывает, обхватывая бледные пальцы и поднимает их к лицу, утыкаясь щеками в ладони. Фаланги — точно льдинки прямиком из морозилки.       А сама Кей, как пломбир, тоже потихоньку тает. Она, подобно термометру, восприимчива к перемене температур и с лёгкостью впитывает в своё тело как холод, так и жару. Рано или поздно даже последний рубеж — ладони — падёт; они впитают его настойчивое тепло и перестанут быть ледышками. Кёя — батарея круглый год и круглый год горяч в буквальном смысле. Кей, конечно, добровольно остужает его пыл, собирая мнимые ожоги. Ей не жалко немного перегреться для своей любимой батареи.       А ещё у Кей небольшой пунктик на его шею. Это даже можно назвать фетишем. Не совсем тайным, потому что он знает.       Расстёгнутый ворот, открытые ключицы и её руки поверх — очень, очень хорошо. Когда Кёя сглатывает, она тихонько сглатывает следом. Такая веселящая его последовательность.       Заходящее солнце нервно курит в сторонке, стряхивая пыль-пепел в уголках комнаты.       Они сидят босиком прямо на полу, с небрежно выправленными рубашками и волосами, заправленными за уши. Не скажешь даже, что блюстители устава, пока не заметишь красную повязку на коротких белых рукавах.       — Когда стемнеет, будет прохладнее. — Кей оборачивается к окну, улыбаясь стихающим краскам неба. Вот уже скоро персиковый разбавится индиго и ярче станет бледный силуэт месяца. И цикады застрекочут громче, и воздух насытится свежестью, и она заставит его пойти к бассейну, просидеть там до поздних девяти, свесив ноги в пропахшую хлоркой воду. А потом, может быть, слу-чай-но попытается сбросить его туда. Предложит руку помощи на обозлённый взгляд и с улыбкой, понимая последствия, всколыхнет воду, звучно смеясь со всплеском в унисон.       Она обязательно сделает это. Несомненно.       А у Кёи тоже небольшой пунктик на шею Кей. Бледная, тонкая и совершенно открытая — это немного раздражает. Ему не составляет труда чуть потянуть за ворот рубашки со спины и легонько подуть, охлаждая позвонки.       Она покрывается мурашками от неожиданности и вытягивается, невольно жмурясь.       — Что? — Он смотрит так, будто ничего не сделал, и продолжает жадно эксплуатировать её ладони.       — Ничего. — Пожалуй, не так уж плохо, что вентилятор сломался.       Кёя: 1.       Жара: 0.       А проиграла всё равно Кей.