IV
8 августа 2023 г. в 00:14
"Мне все равно, если я буду последним", – говорил Драко из раза в раз. Астории было все равно. Ей нравилось умирать в его руках каждую ночь.
В самом деле, неужели он думал, что она предпочла бы уйти, ничего не оставив после себя?
Драко смеялся. Его белые зубы блестели на солнце – ровный ряд, острый клык; он смеялся, запрокинув голову, и солнце выбеливало его шею, подбородок и открытые плечи. Его бледные шрамы, толстые и выпуклые, шёлково блестели.
Зной бился в их наглухо запертые двери, просачивался сквозь распахнутые окна и обволакивал их разгоряченные тела.
И она знала, что не вынесла бы, если бы его смех стих насовсем.
Астория не хочет, чтобы он был последним. Не хочет думать о том, что она уйдет, и он останется совсем один.
Сущее наказание – если дети точь-в-точь как родители. Но, быть может, это ему поможет. Ей хотелось бы, чтобы помогло. Чтобы он знал, что она не была вымыслом, ведь порой он смотрел на нее темным, задумчивым взглядом, словно боялся, что в любую секунду она исчезнет, и все это – все это между ними – обернется сном.
– Мне все равно, если я буду последним, – произнес он в очередной раз.
Астория знала, что это то же, что "Я люблю тебя". Или то же, что "Я боюсь тебя потерять". Ее сердце трепетало от крепкого, глубокого чувства, но ей не было страшно – конечно, не было. Но ему было.
Иногда, в ночи, такие темные, что тени были едины, тихие ночи, он обнимал ее особенно крепко и долго. Часы эти были бессонными и беспокойными, он прижимался лбом к ее груди, а она смотрела в темноту их спальни, сосредоточенная на его горячих ладонях на своей спине. Ее руки блуждали по его телу – закладывали фундамент. Придавали ему цвет, основу, форму.
Делали его цельным.
В такие ночи, когда она отдавала ему часть себя, не давая ему рассыпаться, она, конечно, задавалась вопросом, кому это было нужнее – ей или ему.
И не делает ли она хуже.
Но, в конце концов, рано или поздно ему тоже придется этому научиться.
Придавать форму.
Астории нравилось умирать в его руках.