Пульс

Пульс становится быстрее. Роберт чувствует холод своих пальцев так, будто они принадлежат кому-то другому, а к нему приставлены по нелепой прихоти твари с глазами без белков. Холодные, чужие, почти недвижные. Быстрее, ещё быстрее. Проклятый комок плоти бьется в груди, судорожно пытаясь набрать крови, оттягивая её из остального тела, пока Роберт силится вдохнуть глубже. Тварь с глазами без белков гладит ладонью его грудь. Ласково, медленно, словно сдерживаясь. Кожа Роберта похожа на мрамор с синими прожилками, но натянута до прозрачного в тех местах, где из неё выведены капельничные катетеры, по которым кровь из самых крупных вен тонкими струйками вытекает из его тела - час за часом, постепенно, чтобы он оставался в сознании. Кислорода всё меньше, нет сил расправить ребра, чтобы в легкие вошло достаточно. Чужими становятся уже не просто пальцы, а сами конечности, когда холод выгибает их первой судорогой. - Нет, нет. Рано, милый. Сердце пропускает удар, болезненно сжимается в сдавленной груди, но тварь пробивает его руку новой иглой, ставя ещё одну капельницу - и спустя вечность удушье и темнота немного отступают. Снова. Тварь с глазами без белков улыбается ему и мягко обхватывает губами один из тонких шлангов, из которого сочится его кровь. В её пальцах тот выглядит как продолжение его вены.