По тонкой струне

      Костёр догорал медленно, подброшенные сырые ветки всё никак не занимались, да и уже ни к чему было. Яо их палкой из костра выталкивает, на Сичэня взгляд переводит. Тот абсолютно отрешённо смотрит на угли, ладонями железную кружку обнимая.       Такой шанс выпадает раз в тысячу лет, чтобы всем втроём и абсолютно свободными быть. Вокруг лес, над головой небо, даже звёзды видно. Воздух горный, разреженный, дурманящий.       Когда они поднимались только, связь пропала почти мгновенно, Яо мог поклясться, что столько ругательств и ворчания Минцзюэ он не слышал никогда. Тот тряс телефоном, всё говорил, что больше не согласится с ними никуда идти. — Вы оба молчите, вот вам смешно, а я вернусь к разобранной по кирпичикам компании. Спрошу у Хуайсана: «Дорогой брат, как так получилось?», а он мне ответит знаете что? — он поправляет походный рюкзак на спине, хмуро глядя на умирающих от смеха Яо и Сичэня. — Я не знаю, дагэ!       Сичэнь называет Минцзюэ «control freak», Яо так смеётся, кивая, что теряет прикреплённый фонарик и бутылку с рюкзака. Их голос хором рассыпается в горных склонах.       Яо поднимается на ноги, обходит Сичэня со спины, садится на расстеленный плед сзади него, обнимает за плечи руками, щекой прижимается к лопаткам. Ему он кажется таким умиротворённым, счастливым. Он бы всё отдал, чтобы растянуть это время, чтобы быть так вот рядом как можно дольше.       Там, внизу, ужасно огромный мир, который всё время пытается украсть их друг у друга. Развести по разные стороны, столкнуть лбами. А здесь так хорошо, здесь нет никого, кроме них. И это время, оно одновременно тянется и бежит, оно только их троих. И кажется самым ценным, что есть. — Ты не замёрз? — голос Сичэня мягкий, тихий, но Яо его отлично слышит, не отвечает. Только трётся о его спину носом, не открывая глаз, прижимается крепче, сцепляя пальцы своих рук на его груди. — Это у вас обоих спросить нужно. Я уже дважды уснуть и проснуться успел, пока ждал вас.       От сонного голоса Минцзюэ у Яо как-то непривычно и подло щиплет под рёбрами. Он их укрывает одеялом, так что Яо почти тонет в нём, приходится устроить голову на плече Сичэня. Минцзюэ ложится Сичэню на колени головой, говорит, чтобы они его разбудили, когда соберутся спать.       Засыпают они вместе через пару часов, сплетясь телами под одним расстёгнутым спальником. Вокруг палатки мягкая тишина, где-то вдалеке шумит река. Это только их время.