По тонкой струне

      Она вырваться не может, ноги вяжут плотные тугие лозы, кожу шипы дерут. В теле нет сил, в горле нет крика. Только рот открывает истерически, беззвучно. Из глаз слёзы льются, они жгут щёки, буквально прожигают полосы на коже. Больно.       Выбираться, пальцами цепляясь за сыпучую землю, больно, грязь забивается под ногти. Ни выступа, ни корня, ей не за что зацепиться. Только голый отвесный склон. Вниз за ноги тянут, внизу пламя и смерть.       Жить хочется.       По ногам стекает кровь, она падает вниз по тем лозам с шипами, что разрывают кожу, дерут до мяса, до голых костей, не отпускают. Она так не хочет обратно, не хочет назад. Там смерть. Дважды не возвращаются, второй раз не повезёт. Пальцы соскальзывают.       Ей не выбраться. Не выбраться.       Вэй Ин по кровати мечется, бледная, ледяная под пальцами, мокрая. В одеялах путается, как в сетях брыкается. Воет тихо, жалобно. Страшно.       Лань Чжань просыпается сразу, ей одного тихого звука хватает, чтобы понять. Включить свет, за плечи её взять крепко, больно.       Она разбудить её пытается, трясёт за плечи, уговаривает, просит. Но сон Вэй Ин слишком крепкий, слишком страшный. Он липкий, гудящий. Пробирается под кожу, опутывает рёбра, пробирается к сердцу, сбивая его ритм.       Удар по щеке. Один. Второй. Третий.       У Вэй Ин глаза открыты широко, она смотрит испуганно, не моргает даже. Дышит поверхностно, часто. Лань Чжань её к себе притягивает, будто куклу, твёрдую, негнущуюся. Прижимает к своей груди, целуя в волосы. — Это сон, всё в порядке. Я рядом, — медленно укачивает, держа в своих руках так крепко, как только может, сжимает её в своих объятьях. — Это сон, А-Сянь, посмотри на меня. Я здесь, с тобой. Это сон, всё в порядке.       Её лицо к себе за подбородок поворачивает, в глаза смотрит долго, неотрывно. Наклоняется, целуя в лоб, тихо, едва слышно напевая мелодию. Спокойную, мягкую, так и укачивая Вэй Ин на руках. Поправляет её сбившиеся волосы, гладит по лицу, пока она не начинает моргать часто. Всё ещё испуганно, но осознанно. — Это был сон, — Вэй Ин выдыхает судорожно, обмякая в её руках, пряча лицо в её ночной рубашке на животе. — Просто очередной плохой сон.       Лань Чжань затихает, ослабляет руки, по волосам её гладит, на затылке и ближе к ушам, по шее и скулам, пока она её рубашку на спине в пальцах сжимает крепко, прижимаясь так сильно, что вздохнуть тяжело. Гладит по плечам и лопаткам. — Спой мне ещё.       У Вэй Ин дрожит голос и плечи, она всё ещё бледная, холодная. Ей всё ещё страшно, как страшно и каждую ночь засыпать, зная, что рано или поздно бездна с шипами вспомнит о ней. Но пока Лань Чжань напевает тихую песню, а за окнами начинает светать, она знает, что не одна.